Попытка всё изменить

День был таким же серым, как и всегда. Группа сидела в баре и попивала из своих стаканов пивко. Время тянулось медленно, а разговоры были такими нудными, обыденными, что Яков хотел заснуть. Яша уже перестал вслушиваться в разговоры, он сидел на самом краю у прохода, так что никто не обращал внимания на то, что гитарист не участвует в общении. Все эти дни он был нервный, весь как на иголках. Он ждал действий Миши, которых пока что вообще не было. Они не разговаривали между собой, только в компании, но постоянно перекидывались взглядами. Больше разговоров совсем не было. А шатен всё сидел и ждал, когда же наступит момент решения Горшка. И вдруг будто прочитав его мысли, брюнет посмотрел в глаза Якову, потом вскочил и жестом подозвал к себе Цвиркунова. — Пойдём выйдем, покурим, — тихо сказал Миха, чтобы услышал только один шатен. Яков кивнул и послушно отправился вслед за Горшеневым. Тело его вдруг начало дрожать, он очень нервничал перед этим разговором, не зная куда себя деть. Когда они вышли, Яшка заметил, что выражение лица у Горшка очень угрюмое. Этого он и боялся — отторжения. Трясущимися руками Яша достал сигарету и прикурил. — Я… я не знаю как тебе это сказать, но ты должен меня понять. В ту ночь я погорячился, это был так называемый «эксперимент». Но всё же я понял, что ничего не может быть, ведь я не хочу косых взглядов ребят и тем более, я не хочу потерять Андрея, ведь узнав это, он просто уйдёт из группы, а он так-то делает половину работы в написании песен. Мы не можем его потерять… — Т…ты всё сказал? — к горлу подступил огромный ком, курить уже не хотелось, да и не мог Яша курить, сигарета болталась в трясущихся руках, а затем и вовсе выпала, угасая в луже. Из глаз вот-вот побегут слезы. Яков не может выдавить из себя и слова. — Да… ты, ты только не принимай всё так прям радикально, у нас была не любовь. Последний раз взглянув на Горшенева, который почти докурил до фильтра, Яша сорвался с места и побежал прочь. Он слышал, как солист орал ему что-то вслед, бежал за ним, но гитарист был быстрее и сумел оторваться от него. «Это был так называемый эксперимент». Вот так значит? Эксперимент… причём неудачный. Оказавшийся хрен знает где, Цвиркунов, задыхаясь, упал на спину и закрыл лицо руками. На улице рядом с ним никого не было, поэтому не было лишних глаз, которые бы как обычно полезли с расспросами. Он не мог здраво мыслить, он просто хотел забыть все эти события, как страшный сон. «У нас была не любовь» крутилось у него в голове. И он чертовски был не согласен с этой мыслью, он всем сердцем любил Мишу. Что ему сейчас делать? Как поступить? Он был разбит и был не в состоянии решать такие вопросы прямо сейчас. По всему телу бежала дрожь, он ощущал, как внутри него становится пусто. И всё же он решил, что он уйдёт из группы. Завтра он не придёт на репу, не будет отвечать на звонки и если кто-то соизволит прийти, он в жизни никому не откроет. Не зная сколько времени Яков был в лежачем состоянии, он поднялся на ноги и грязный, мокрый и морально разбитый направился к первому магазину, который бы попался ему на глаза. Добравшись до места, он накупил себе кучу алкоголя и с опущенной головой поплёлся домой. Ноги почти не двигались, сил не было, к тому же он ужасно замёрз, после лежания на сырой земле, но сделав усилие он всё же добрался до дома, где и начал выливать в себя спиртное. Казалось, что вместе с бутылками опустошается и его душа, но боль не утихала, а становилась все сильнее, поэтому Яков ещё больше стал заливаться алкоголем. Хотелось плакать, кричать, разнести всё вокруг, но внутри как будто что-то щелкнуло и эмоции сошли на нет. Неужели подействовало? Он совсем ничего не чувствовал, ну или пытался сделать вид, чтоб было не так больно. Как так получилось, что Яша довёл себя до такого состояния? На этот вопрос он так и не смог найти разумного ответа. Но всё же, как действовать дальше? Ему нужны были деньги, чтобы совсем не пропасть в этом мире. Группа «Аусвайс», в которой он играл до этого, прекратила свое существование, в «Король и шут» Яков точно не вернётся, придётся предпринимать что-то другое. Подумав немного, он решил, что полностью посвятит себя университету. Давненько он в нем не появлялся, а ведь осталось отучиться там всего год и Цвиркунов получит экономическое образование, будет работать, может быть даже забудет, что когда-то был музыкантом. Была суббота, поэтому у него был свободный день. Конечно, он собирался следующим днём страдать от похмелья и безответной любви. А пока что можно продолжить пьянство. Выпив довольно много, эмоции всё же взяли верх над юношей, он принялся просто во все горло орать от боли. Девать себя было некуда, он был настолько не в себе, что от злости разбил зеркало, когда увидел себя в отражении. — ТЫ ПРОСТО НИЧЕГО НЕ СТОИШЬ, — выкрикнул он себе в разбитом отражении, — Князь был прав, хуевый из меня музыкант, только строю из себя хуй пойми кого, а на деле… Не понимал своё он состояние, внезапный отказ затмил его сознание. После нескольких приступов истерик, он заснул прямо на полу. С бутылкой в одной руке, другая рука прикрывала лицо. Яша спал, во сне ему было хорошо, там он ничего не чувствовал, ни боли, ни разочарования, там все хорошо… Утро. Погода все никак не хотела улучшаться, небо все также было затянуто серыми тучами, моросил мерзкий дождь, который иногда громко бил по подоконнику, раздражая этим грохотом. Открыв глаза, Цвиркунов почувствовал резкий удар головной боли. Все тело болело после сна на полу. Кое-как поднявшись, он осмотрелся: рядом была бутылка, с которой он спал всю ночь и лишь под утро выпустил её из рук, рядом на тумбочке стояла ещё одна пустая бутылка. Выйдя из комнаты босой Яков наткнулся на кучу стекла — разбитое зеркало, осторожно переступая через них он все-таки дошёл до кухни и налил себе стакан минеральной водички. Тихо ахуевая со своих способностей, Яша приводил квартиру и себя в порядок после вчерашней попойки. Уборка заняла примерно полтора часа, что делать дальше музыкант не знал, он рухнул на диван и взялся за голову. Весь оставшийся день он тупо сидел на диване и пялился на стену, при включенном телеке. Ему было всё равно, что шло. Но все же телевизор должен был отвлечь его от страданий, но почему-то не помогало. Ближе к вечеру он решил, что сегодня пить не будет, а наоборот ляжет пораньше, чтобы вовремя прийти в универ, который давненько не посещал. Всё таки теперь Яша студент, который совсем скоро станет экономистом. Конечно, Миха ожидал, что Яша не явится на репетицию. Вчера остальным он сказал, что Цвиркунову стало плохо и он решил уйти домой. Но в душе он понимал настоящую причину его действий. Он всё ещё думал над своими словами, сказанными в тот вечер, и гнобил себя за грубость, с которой он всё это подал. Надо было все же как-то мягче это все сказать, подбодрить Яшку, может вообще не стоило им вчера разговаривать, а обдумать все ещё раз, хотя что там думать. А может он всё-таки ошибается? Может он просто испугался реакции окружающих на это? — А где Яха-то, он никогда не опаздывал, а мы уже заканчиваем, — обеспокоено задал вопрос Балунов, который заметил, что гитариста сегодня не было. — Хуй его знает, может он заболел просто? — предложил вариант Поручик, — Мих, ты с ним последний разговаривал, он же говорил, что ему хуево? — Понятия не имею, — хриплым голосом проговорил Горшенев, — да, он говорил, что ему плохо и ушёл домой, может просто спит. — Не знаю, сегодня позвоню, спрошу. Этим вечером Шура так и не дозвонился до Цвиркунова, ведь его телефон был давно разбит. Балу это очень волновало. Вдруг что-то произошло, может Яшке нужна помощь. Будильник прозвенел, как напоминание о том, что Яшу сегодня ждёт ещё один день мучения. В мыслях он всё думал, может покончить с этим всем? Но всё же он был ещё не настолько смелым для таких решений. Быстро одевшись, взяв сумку, он направился к универу. Все, включая преподавателей были удивлены появлением юноши, но через несколько часов всем уже было все равно. Усердно, как в тот день, он в жизни никогда не учился, но это занятие помогало отвлечься. Отсидев последнюю пару, Яков покинул здание университета и отправился домой. Дома планы были все те-же — лечь на диван и изводить себя гнусными мыслями о событиях прошлых выходных. Вдруг в дверь раздался звонок. Желания открывать точно не было, но вот любопытство заставило на носочках подойти к двери и поглядеть кого это там принесло. В дверной глазок он увидел Балунова, который нервничая, переступал с ноги на ногу. — Яша, ты там? — из-за двери вдруг раздался голос, — открой пожалуйста, ты точно там. Но шатен продолжал молчать и не собирался открывать. Хоть он и принял решение ни с кем не контактировать в тот момент, когда был психически не стабилен, он всё-же слушался своих ранних мыслей. Шурик стоял за дверью ещё минут 30, стучась, крича, но Яшу было не убедить открыть. Он сидел напротив двери, и держась за голову мысленно извинялся перед Балуновым, что заставляет того нервничать. Когда тот ушёл, гитарист облегченно выдохнул и снова направился к дивану. Обеспокоенный Шурик, решил позвонить Горшку и рассказать о случившимся. — Ало, Миха, что происходит с Цвиркуновым? — Привет, а что с ним? — На репе его не было, я к нему приходил, его тоже не было. — Ээ… я не знаю точно, давай на репе всё обговорим и ты расскажешь мне всё в подробностях о твоем приходе к нему. — Договорились. На следующий день гитариста вновь не было на репетиции. Когда все разошлись, и на репетиционной точке остались только солист и басист, ребята сели на старый диван, для разговора. — Да что же с ним, блять, такое? — нервно, почти закричал бас гитарист, смотря на Миху. — Я… я могу тебе кое-что рассказать, но это нельзя знать никому? — тихо выдавил из себя Горшенев. — Да, конечно, я могила. Брюнет вкратце рассказал последние события. Начиная с драки Андрея и Яши, поцелуя, времени на подумать и заканчивая Мишиным отказом. — Ахуеть, так вот про кого он тогда говорил, — удивленный историей сказал Шурик, — ты очень жестоко обошёлся с его чувствами, вот и причина его отсутствия. Скорее всего он сидит дома и бухает. — Я не знаю что делать… — Подумай ещё раз хорошенько о нем, поймай его где-то на улице и поговори. — Но я даже не знаю, где его ловить. А если к нему приду, он меня даже на порог не пустит. — Он, скорее-всего, либо продолжает бухать, либо перестал пить и начал ходить в свой универ, поэтому можешь начать с него. — Да, Шура, спасибо большое, ты просто гений. — Делаю я это исключительно ради Якова. Потому что ты бездушная скотина, которая довела парня до такого состояния. — Погоди, ты говорил что-то типо «так вот про кого он говорил», так что он говорил? — А это пусть останется нашей с Яшей тайной. Горшок недовольно фыркнул и погрузился в свои мысли. Он всё ещё не мог прийти к решению, но в связи с последними обстоятельствами, он решил положить на всё болт и принять свои истинные чувства. Да, ему чертовски нравился гитарист, но он всё время боялся других, их осуждения. Но именно в этот момент понял насколько больно сейчас Цвиркунову. И он, наконец, откинул свои страхи и решился…