Исправление себя

*POV третье лицо*       Прошло несколько недель с того дня, как Киришима открылся своим друзьям. Киришима не резал себе запястья со дня раскрытия всех карт. Всякий раз, когда у него возникало такое желание, он думал о Мидории. На самом деле с того момента он чрезвычайно много думал о нём. Эйджиро смирился с тем, что он гей, и даже рассказал об этом Мине, которая в тот день чуть не задохнулась от шипперских визгов. Киришима был уверен, что ей придется делать искусственное дыхание, но в итоге всё обошлось.       И причиной того, что она чуть не задохнулась, была информация, которую Киришима раскрыл в тот вечер. Эйджиро нравился зеленоволосый мальчик, которого зовут Мидория, и он хотел бы иметь с ним более близкие отношения.       Но в один роковой холодный зимний день, когда снег на улице нападал в большие сугробы, Мина решила устроить подлянку. Она позвала всех учеников 1-го А класса в общую комнату общежития и затеяла игру «правда или действие». Игра начиналась просто, со смелостей и истин, таких как «пусть Урарака сделает тебе прическу» или «если бы ты мог быть кем-то ещё в комнате, кем бы ты был» и тому подобное.       Однако хладнокровная одноклассница и всеобщий любимый адвокат, та самая, единственная, Тсую Асуи, решила поднять уровень сложности. Она крутанула стеклянную бутылку из-под газировки, и та остановилась на Мидории.       — Правда или действие?       — Правда, — сказал Мидория.       — Какая у тебя ориентация? — спросила она.       — Это очень просто. Я, без сомнения, натурал, — ответил Мидория.

*POV Киришима*       — Я, без сомнения, натурал. — «Я, без сомнения, натурал.» Без сомнения. Эта информация поразила меня, словно удар по лицу. Он отражался от моей головы, блокируя любые другие звуки.       Единственное, что удерживало меня в здравом уме, — это он. Мои мечты о нём, возможно, желание отношений с ним. Всё пропало.       Всё.       Пропало.       Я резко встал.       — Эй, ребята, я сейчас вернусь. Забыл свой телефон в общежитии и хочу его забрать. — Я действительно забыл свой телефон и уже некоторое время играл с желанием сходить за ним. Никто не усомнился в этом, и я направился к себе в комнату. Но когда я добрался туда, я не взял свой телефон. Вместо этого я схватил осколок стекла из ящика и направился на крышу, широко улыбаясь, со слезами, стекающими по моим щекам.