***
Все пошло, прямо скажем, к чертям собачьим. Абсолютно неправильно, и Эмеральд делала всё, что могла чтобы не взбеситься, когда её и Меркури вызвали на экстренную встречу с Синдер. Эмеральд, конечно, никому не сказала, что знает причину этой экстренной встречи: факт, что Жон и Синдер, по-видимому, трахались. Почему? Просто, почему? Что Синдер нашла в этом болване? То, что в него влюбилась Пирра, было безумием, но... Синдер? Было ли это... было ли это, чем-то что она не могла видеть? Да, у него был член, который был... ну, она не могла быть объективна в этом! Да, он был действительно хорош в сексе, и Эмеральд, несмотря ни на что, получала удовольствие, но как... такие великолепные девушки, как Пирра или Синдер могли знать об этом? Но Синдер прямо перед ней выглядела раскаленной от ярости, она расхаживала по комнате. Меркури выглядел таким же испуганным, как и Эмеральд. Наконец Синдер повернулась к ним обоим, её глаза сверкали. — Было... кое-что, что я считала личным делом, которое внезапно стало более сложным , чем мне хотелось бы, — о, пожалуйста, пожалуйста, Синдер не говори, что ты спала с Жоном. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Никос, наша главная цель, похоже, наконец-то проявила желание пригласить Арка на свидание, не подозревая, что... у меня с ним были... романтические отношения. Челюсть Меркури отвисла в полном недоумении. Эмеральд тоже заставила себя сделать это, зная, что ей не положено знать об этом. — Ну, — сказала Синдер, — оказывается, когда дело касалось выбора между ней и мной, он выбрал её. Её! Не меня! Наглец! Бесит! Высокомерный придурок... Синдер моргнула, задыхаясь от гнева, с трудом произнося эти слова. Но потом... Эмеральд поняла… Синдер больше не злилась. Синдер резко втянула воздух, а затем, — Уваааа! — она заплакала, её гнев и самообладание растаяли во внезапном отчаянии. — Он... он бросил меня, и я... я... я не думала, что он мне действительно нравится, и я... я оттолкнула его , будучи такой сукой! И т-теперь у него есть Пирра, и он ненавидиииит м-меня! Эмеральд посмотрела на Меркури, ожидая подтверждения, что это действительно происходит, но вид его челюсти, все еще открытой в неверии, заставил Эмеральд принять... принять, что идеальная, несравненная Синдер Фолл тяжело переживала расставание. — Я... я не думаю, что он ненавидит вас, мэм? — начала Эмеральд, не имея ни малейшего представления о том, как , черт возьми, утешить человека, переживающего расставание. — Он... он идиот, он совершает огромную ошибку, и вам будет только лучше без него. — Она красивее меня? — спросила Синдер, совершенно игнорируя всё, что говорила Эмеральд. — Неужели... ему нравится красный? Я... я покрашу волосы! Я... я изменюсь, я сделаю всё, что угодно... — Всё в порядке, мэм, всё в порядке! — Эмеральд успокаивала Синдер, пытаясь скрыть дикую панику внутри себя, когда она положила руку на плечо своей начальницы и заверила её, что она красивая, желанная, удивительная женщина, точно так же, как она делала примерно в 90% своих мыслей когда оставалась наедине с собой. Но на этот раз Синдер плакала, и Эмеральд чувствовала, что она, возможно, худший человек на свете. Она уложила её на кровать, зашипела на Меркьюри, чтобы он принес шоколад, мороженое, чёрт возьми, всё, что угодно, а сама включила на своём свитке фильм и заставила своего босса начать его смотреть. Нежно успокаивая её, протягивая салфетки, чтобы высморкаться, обещая, что всё будет хорошо... Эмеральд никогда не была так близка с любовью всей своей жизни, и никогда не чувствовала себя так плохо из-за этого. К тому времени, как Синдер, эмоционально истощившись, уснула, Эмеральд начала убирать беспорядок из использованных салфеток, как раз вовремя, чтобы Меркури вернулся с сумкой для покупок. Быстро убедившись, что босс спит, он повернулся к Эмеральд и отдал ей пакет. — Какого хрена, Эм! Ты действительно сделала это, — прошипел Меркури, — ты действительно сделала это, и разрушила вселенную! Ты переступила границы дозволенного, а теперь... — Заткнись, — прорычала она в ответ. — Я знаю. Я знаю, что произошло. Я не виновата, что вселенная сошла с ума! Это не имело смысла! Не было никакого смысла, вообще никакого смысла, в том, что в такого неудачника , как Жон, может быть влюблена Синдер! Особенно... так сильно. Меркури схватил её за плечи. — Нет, это твоя вина. Ты сделала это. Ты нарушила реальность. Теперь ты должна найти способ всё исправить, или реальность пойдет в разнос! Не найдя что ответить, Эмеральд просто зарычала Меркури, что она всё исправит. Она должна была всё исправить. Её нужно найти способ всё исправить, но она знала, что у неё есть как минимум несколько возможностей. В конце концов, Жон был идиотом, а Пирра — психологической и эмоциональной неразберихой, в конце концов всё не так уж и трудно исправить!***
Жон был на небесах. Пирра, его спасительница, идеальная партнерша, от которой он чуть было не отказался, испытывала к нему чувства. Сильные чувства. Чувства настолько страстные, что она не могла сдержать их, что закончились кучей сеансов умопомрачительного секса. Прямо сейчас он сосредоточился на учёбе, читая историю Вакуо, которая, хоть и была немного утомительной, но не настолько, чтобы испортить ему настроение. Он был в общежитии, читал учебник, делал заметки, готовясь к экзаменам. А с Пиррой за спиной... Жон действительно верил, что сможет сдать экзамены. Но, были и другие вещи, помимо домашних заданий, которые оттягивали то, что должно было стать одной из лучших недель в жизни Жона. Было... трудно, расстаться с Синдер. На самом деле, даже несмотря на то, что их отношения начались с "ты кажешься адекватным", когда она начала их секс без обязательств и чувств вообще... почти. Были такие моменты в посторгазмическом блаженстве (Жон должен был признать, что он также скучал по некоторым вещам, которые Синдер творила в спальне), когда он просто обнимал её, а она... ну, в основном она просто позволяла ему обнимать себя, но в эти моменты Жон получал возможность заглянуть за властный фасад и увидеть обычную девушку под ним. Она на удивление хорошо восприняла расставание, если это вообще можно было так назвать. Она просто кивнула, когда он извинился и объяснил, что внезапно вступил в отношения, которым намеревался быть верным. Жон чувствовал себя плохо, чувствовал себя очень несчастным из-за того, что просто выплеснул это на неё, но Синдер, просто ответила: "Хорошо. Это был прекрасный опыт. Наверное, мы... больше не увидимся". Так и было. Что ж, наступил конец одной главы в его жизни и начало новой. Эта мысль была прервана, когда он услышал, как открылась дверь в его комнату. — О, Пирра! Я думал, ты с Норой на тренировке, — сказал он своей невероятно потрясающей девушке. Она покраснела, ему никогда не надоест видеть, как она краснеет. — Я... просто не видела тебя так долго? Такая милая. Это была банальная, стереотипная фраза, но от Пирры она звучала так искренне, что послужила идеальным началом для того, чтобы она скользнула в его объятия и крепко поцеловала его прямо в губы. Забавно, что иногда поцелуи Пирры были такими робкими, такими нерешительными и нервными будто, не веря в реальность их отношений, но в других случаях она была другой, целуя его таким знакомым, почти насильственным способом. Жон понятия не имел, в чем разница, но ему нравилось видеть обе стороны своей девушки. Но Жон всегда отвечал на ее поцелуи, и ему нравилось чувствовать, как её тело тает в его объятиях, когда он прижимал её к себе. Прервав поцелуй, он на мгновение возгордился тем, что смог ошеломить, такую девушку как Пирра Никос. Но она слегка побледнела, и Жон понял, что у нее на уме что-то ещё. Она была здесь не только для того, чтобы быть милой и очаровательной, она была здесь, потому что ей нужно было о чем-то попросить его. Жон подвинул её к кровати, чтобы она могла сесть рядом. Похлопав её по колену, он одарил ее ободряющим, сочувственным взглядом, который говорил, что нет ничего , что она не могла бы сказать ему. — Жон, я... — она вдруг посмотрела ему прямо в глаза с силой, которая застала его врасплох, — ты бы не... ты бы не осудил меня, если бы я увлекалась... чем-то странным, не так ли? — Конечно, нет! Что бы это ни было, я никогда не осужу тебя, — уверял он, нежно поглаживая её по щеке. Она снова покраснела. Как его девушка могла быть такой очаровательной? — П-просто... когда ты сказал мне, что у тебя были отношения с... девушкой из Хейвена, Синдер... — у Жона упало настроение. Он знал, что Пирра очень спокойно относилась к его тайным отношениям, но если она чувствовала себя обиженной тем, что Жон был с другой женщиной, в то время как она была влюблена в него, даже если он был полностью невиновен в этом, он бы понял, как трудно было забыть об этом. Но даже, если об этом было трудно забыть, оно того стоило. Пирра того стоила. — Эм... ну. Просто я... я думаю, что... — внезапно её голос обрел силу, а лицо стало ярко-красным. — Я просто думаю, что это действительно возбуждающе, представлять тебя с другими девушками! — казалось, она внезапно осознала, что сказала, когда её напряженность иссякла, а глаза беспокойно метнулись к Жону. — К-конечно только если ты согласен! Что... это какая-то проверка, не так ли? Нет, Жон понимал, что это нелепо. Пирра не была такой. Они уже были близки ещё до того, как вступили в отношения, и Жон знал, что Пирра не скажет ему ничего подобного, если это не будет искренним. И он должен уважать её смелость разделить с ним эту её сторону. — Конечно, дорогая, — успокоил он её, — я... я думаю, что это было бы очень весело, так что, если тебе это нравится, я готов сделать тебя счастливой! Какая у него всё таки невероятная девушка. Он до сих пор не мог поверить в услышанное! — Я не могу дождаться! — вдруг закричала Пирра. — Просто думая о вас двоих я... я возбуждаюсь. — внезапно, Пирра прервалась и судорожно оглянулась на него. Жон понимал, что ей пришлось проявить храбрость, чтобы признаться ему в своем фетише, и как поддерживающий парень, он должен дать ей понять, что это нормально иметь фетиши. — Конечно, милая, — сказал он с улыбкой, уже протягивая руку, чтобы взять свои вещи и направиться прямо к общежитию студентов Хейвена, — и не волнуйся, ты всегда будешь для меня номером один. Пирра, казалось, вздрогнула, но это длилось мимолетное мгновение, что Жон подумал, не померещилось ли ему. В любом случае, она одарила его этим невероятно, похотливым взглядом и добавила. — И... сфотографируй всё, пожалуйста. И отправь их мне на свиток. Как только вы закончите! — Как пожелает миледи, — сказал он с поклоном. Каким же невероятно, счастливым человеком он был, имея такую невероятную девушку , как Пирра Никос.***
Синдер оценила, что её команда предоставила ей пространство. Она не хотела, чтобы кто-нибудь видел её сейчас. Не тогда, когда она чувствовала себя безнадежно несчастной девчонкой, которая ест мороженое и плачет, пока не уснет. Прямо сейчас она смотрела какую-то безмозглую, безвкусную Мистральскую драму на своём свитке, но как же она сочувствовала их глупым, тривиальным проблемам! Она считала себя намного выше сердечных дел, видя в Жоне лишь способ снятия стресса. Что ей, бессердечной Синдер Фолл, было нужно что-то помимо его члена? Но… лежа в его объятиях после захватывающего дух секса, слишком усталая, слишком довольная , чтобы сказать ему, чтобы он убирался, она просто растает в его объятиях и почувствует… почувствует себя свободной от всех тревог и проблем. Это было что-то очень ценное для неё, и всё же она поняла, как сильно нуждалась в нем, только когда его увели. И что у неё осталось? Служба бессмысленной жестокости? Неудивительно, что она была так подавлена, Жон был единственным светлым пятном в её жизни, светлым пятном, которое заставило её понять, насколько тёмным было всё остальное, и что теперь? Этот свет погас. Навсегда. Когда он сообщил ей о разрыве их отношений, Синдер охватило дикое желание отказать ему, использовать все уловки, чтобы соблазнить его и гарантировать, что она сохранит их отношения. Но Синдер знала, что Жон хороший человек. Добрый. Верный и преданный. Он никогда не обманет и... и он заслужил такую милую девушку, как Пирра, а не жестокую, коварную сучку. Стук в дверь заставил Синдер напрячься, её самообладание рефлекторно вернулось на место… только для того, чтобы она снова погрузилась в депрессию. Скорее всего, это была Эмеральд с мороженым или чем-то еще, чтобы поднять ей настроение. Она была такой милой девочкой, такой милой, такой преданной… может быть, теперь, когда она потеряла Жона, ей нужен был кто-то вроде Эмеральд? Девушка, которая понимала её, которая была такой же, как она, которая никогда не бросит её.… Её мысли прервались, когда она открыла дверь и увидела, что это была не Эмеральд. Это был Жон. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это не Эмеральд, и что она выглядит ужасно. Мешки под глазами, опухшие красные глаза, никакой косметики, волосы собраны в хвост. Она не думала о том, что её увидит кто-то, кто не был частью её окружения, но она определенно не хотела, чтобы мужчина, который отверг её, видел её такой. — Пожалуйста, — пробормотала она, — пожалуйста, просто... оставь меня в покое. Плечи Жона опустились, печаль ясно читалась в его глазах, когда он извинился и отвернулся от неё. — Подожди, — сказала она, — подожди, я... прости, просто... не уходи. Пожалуйста, не уходи, — затем она посмотрела на него, чувствуя себя такой маленькой и жалкой, и спросила: — войдёшь? Тихонько кивнув, Жон так и сделал. — Извини, — сказал он, — я понятия не имел, что ты... Она оборвала его, не в силах вынести его сочувствия, хотя и жаждала его. — Если ты здесь, — отрезала она, — не для того чтобы сказать мне, что хочешь снова быть вместе, не говори ничего. — А если это так? Она застыла на месте. — П-почему... — спросила она, - почему? Жон нервно рассмеялся. — Это... это забавная история, но Пирра на самом деле… ну, на самом деле она не возражала разделить меня с другой женщиной, и я подумал… что ну, нам было очень весело вместе. — затем его тон стал извиняющимся, когда он сказал. — Я и не подозревал, как много значат для тебя наши отношения. Я действительно думаю, что нам нужно поговорить... Его слова были прерваны внезапным, неожиданным поцелуем Синдер. Пирра... Пирра хотела, чтобы они... о, какая чудесная, милая девочка Пирра! Синдер почувствовала , как по всему её телу пробежала волна надежды, совершенная волна чистой благодарности и облегчения , что, может быть, только может быть, свет не погас! Как она могла, замышлять такие ужасные вещи против такой совершенной девушки, как Пирра Никос! — Она... э... она хотела, — голос Жона нервно дрожал, но зачем ему нервничать, если Синдер никогда не осудит его, — она хотела, чтобы я фотографировал нас во время секса? — Конечно, — ответила Синдер, целуя Жона в шею, — ты можешь делать всё, что захочешь, я сделаю всё, лишь бы ты был счастлив... — Синдер, я... Но Синдер оборвала его, приложив палец к губам. — Жон, — взмолилась она, — я знаю, что не была.… самым теплым и романтичным человеком до этого, но после того, как я потеряла тебя, я поняла, как много ты значишь для меня. Ты так много значишь. Ты был… ты был моим светом, Жон. Поэтому, если твоя дорогая, милая, идеальная девушка говорит, что всё в порядке, пока ты фотографируешь, — она почувствовала, как эротическая дрожь пробежала по всему её телу, — я хочу, чтобы ты сделал эти фотки. Я хочу, чтобы ты увидел... как далеко я зайду. Ради тебя. Было… что-то освобождающее в этой ситуации. В своём отчаянном желании угодить, Синдер впервые в жизни по-настоящему ощутила свои эмоции. Она хотела его. Она боялась потерять его. Она заботилась о нём, а он заботился о ней. В её сердце не было ни фальши, ни обмана, когда она стягивала с него штаны, чтобы посмотреть на его член, играя на своем благоговейном желании увидеть его, когда она молча умоляла позволить ей обслужить его. Она чувствовала себя... живой. — Жон, - тихо прошептала она. — Позволь мне возродить наши отношения. Наклонившись вперед, она запечатлела на его головке благоговейный поцелуй, такой нежный, и это было самое эротичное, что она когда-либо делала в своей жизни. Ещё один поцелуй, долгий, медленный и восхитительный, когда она вдыхала аромат его члена, наслаждаясь им так, как никогда в жизни. — Будь хорошим парнем, — игриво сказала она, облизывая его член, — и сделай те фотки, о которых просила Пирра. Дрожащими руками Жон поднял свиток. Синдер покорно опустилась, позволив члену Жона заполнить всё её поле зрения. Она позволила ему загипнотизировать себя, контролировать её, её соски затвердели, а киска увлажнилась, когда она услышала щелчок камеры, фиксирующей её подчинение. Это было так унизительно, так... прекрасно. Она позволила своему языку высунуться изо рта и пускать слюни , как последняя шлюха. Со стоном она наклонилась, обхватывая его член ртом, смазывая его своей слюной, покачиваясь на нём, набирая инерцию, чтобы взять его глубже и глубже в глотку. Она всегда считала себя женщиной, стоящей выше того, чтобы давать оральные ласки мужчине, но она также была чрезвычайно дисциплинированной женщиной, которая овладела своим телом, и подавление рвотного рефлекса не было настоящим вызовом для неё. Она испытывала небольшое чувство гордости, зная, что Жон не был бы склонен бросать девушку, которая могла бы заглотить весь его член до основания. Ублажая его член, она чувствовала, как в ней расцветает и растёт гордость, что она так искусно справляется с этой задачей, что может слышать стоны Жона, пока он сжимает её волосы, но в то же время извращенный стыд пульсировал внутри неё. Она была унижена, унижена настолько, что задыхалась членом в отчаянной надежде, что если она будет достаточно распутной и жалкой, то Жону и Пирре она понравится настолько, что они решат оставить её. Она чувствовала себя... грязной, но это только увеличивало её извращенную гордость. Она доказывала, что готова на всё, чтобы удержать своего мужчину. С громким стоном Жон выпустил свою сперму прямо ей в горло. Медленно, терпеливо Синдер отстранилась от члена Жона, но не раньше, чем её губы всё ещё образовывали печать вокруг его головки, её глаза смотрели на него похотливым взглядом. Или, точнее, смотрела в камеру, которая сделала ещё один унизительный снимок. Синдер ещё никогда в жизни не была так возбуждена. Снова и снова Жон использовал её. Она позировала его свитку, убедившись, что у него были фотографии её в каждой позе, которые она могла придумать. Она с благоговейным почтением смотрела в камеру, воображая, как ей лучше всего угодить Пирре, заставить её увидеть, что она не представляет угрозы, что беспощадная Синдер Фолл была укрощена Жоном. И если Пирре понадобятся дополнительные доказательства, Синдер с радостью предоставит их. Это было невероятно, открытие совершенно новой её стороны. Она была шлюхой, грязной, непослушной шлюхой, которая ничего не скрывала от камеры и вся отдавалась своему парню. Счастливая сучка, влюбленная девушка, девушка с будущим, в котором не было ни крови, ни огня, ни жестокости. Синдер нравилась эта её сторона. И с каждым щелчком камеры она теряла контроль над ней. Она хихикала, по-настоящему хихикала в покорном блаженстве, когда проявлялась новая Синдер. Когда Жон, наконец, взобрался на неё, она застонала от блаженства, принимая всю его длину в свою киску, принимая свою награду. Это был рай, потому что она знала, что это означает, что у неё есть место рядом с ним. Что в жизни Синдер была любовь, что-то что заставляло её чувствовать себя живой! Дикое обожание вспыхнуло в её сердце, когда Жон вошёл в неё. Она чувствовала, луч чистого, озаряющего света, который пробуждал её самые сокровенные желания, в то время как другой луч возносил её на новые высоты страстного удовольствия, выискивая каждое уязвимое место, которое он мог найти. С последним, мощным кульминационным моментом, поразившим её, пока она скакала на Жону в позе обратной наездницы, Синдер, наконец, плюхнулась вперед, полностью истощенная. Жон, милый Жон, её сострадательный ангел, поднялся, чтобы помочь ей устроиться поудобнее, но Синдер знала, что у неё есть более важные дела. — Пошли их, — выдохнула она, — пошли фотографии.… Пирре… я хочу, ммм, я хочу, чтобы она увидела, что я вся твоя. Недоверчиво рассмеявшись, Жон нажал кнопку "Отправить".***
Тренировки с Норой всегда были полны усилий. Нора ничего не делала наполовину, и тренировки были для неё святы. И поскольку Нора искала способ отпраздновать новые отношения Пирры, это была прекрасная возможность для неё позволить Пирре побить некоторые из её рекордов. Пирра была искренне рада, что Жона здесь нет, как бы она ни ненавидела разлуку со своим возлюбленным. Но Нора, по всей вероятности, переломала бы ему все кости, если бы заставила его пройти через эту тренировку, как бы Пирра ни любила Нору, но та явно не понимала, что не все люди обладают её необыкновенным уровнем силы. Прямо сейчас, когда она пила воду и переводила дыхание, Пирра действительно задавалась вопросом, что она будет чувствовать завтрашним утром. Свиток зажужжал, отвлекая её от мыслей, и она увидела, что получила сообщение от Жона! Она нетерпеливо открыла его, увидев, что Жон, очевидно, прислал ей несколько фотографий, вероятно, несколько селфи... О. О, это было совсем не то, чего ожидала Пирра. Фотографии, все эти фотографии Жона с… с Синдер Фолл, одной из студенток Хейвена, зловещей на вид, которая Пирре явно не нравилась. Она... она была обнаженной. Они оба были обнажены! И не просто обнажены... Безмолвно, не в силах осмыслить увиденное, Пирра принялась листать фотографии, а их было много! Слюнявая Синдер с членом Жона прямо на её лице. Губы Синдер обвились вокруг члена Жона, на её лице было блаженное выражение. Её задница засасывающая его член, её лицо забрызганное спермой, фотография за фотографией, полные, развратной неверности! Отправленные прямо на её свиток! В голове Пирры была только одна мысль. Как он узнал, что у меня на это фетиш?