Соревнование

      Они оба знали чувствительные места друг друга. Только один этим пользовался часто. А другой, словно в отместку, ещё чаще.       О том, что к мягким и лёгким поцелуям за ухом Дельта очень чувствителен, Блинд узнал совершенно случайно: в один из зимних вечеров, согреваясь в объятиях друг друга, они отдыхали после тяжёлого дня. Дельта, уже привыкший к тому, что Блинд часто осыпает его лёгкими поцелуями, только тихо посмеивался: было слегка щекотно. А вот когда мягкие губы дошли до того самого места, блейдер вдруг вздрогнул и прикрыл ухо ладонью. Художнику изначально показалось, что он сделал что-то не так. И только потом, увидев такое до невозможного прекрасное и смущённое выражение лица, пришёл к обратному выводу. С того момета подобные поцелуи чаще всего заставляли Акане забывать о собственном раздражении и напоминать Блинду о первых неделях их отношений — тогда Дельта смущался очень часто, всегда, когда Блинд был нежен. А ДеВою такое нравилось, он такого милого Дельту и полюбил.       На самом деле, более грубый и властный Дельта нравился ему совсем не меньше. Таким он был, когда смущение от поцелуев в чувствительные места уступало детскому чувству несправедливости.       Ему, само собой, ничто не мешало не даваться Блинду, и он бы даже попытался, но… Но чёрт, с Блиндом ведь забываешь абсолютно обо всём! Особенно, когда он внезапно и так крепко обнимает всегда тёплыми руками со спины…       Блинд сводил Дельту с ума каждым словом, каждым движением и каждым прикосновением, и Акане всегда, всегда был готов полностью в нём раствориться. Лишь бы эти сладкие мгновения близости не заканчивались никогда.       Но чуть позже, когда столь безнаказанное поведение со стороны художника уже не могло быть проигнориованным, Дельта понял, что, решив попытаться взять верх хоть раз, снова проиграл в этом маленьком соревновании: влюбился в Блинда ещё сильнее.       Блейдер прекрасно знал, почему Блинд носит перчатки даже тогда, когда они наедине: его мягкие ладони и изящные длинные пальцы были слишком чувствительны. Не менее странная особенность, чем у самого Дельты, однако она была тогда очень кстати.       Тогда после того дразнящего и очень приятного поцелуя Дельта даже не дал ему отойти, когда художник выпустил его из объятий. Почти сразу, развернувшись, прижал к стене, оставаясь довольным мелькнувшим в небесных глазах удивлением. А потом… Потом воспользовался тем, как удобно он перехватил обе кисти рук: медленно заполз пальцами под перчатки, поглаживая нежную кожу, постепенно их стягивая и почти ощущая, как Блинда трясёт от этих прикосновений. Хотел что-то сказать — не дали. Дельта сохранил тишину в комнате крайне невинным и нежным поцелуем, лишь лёгким касанием губ. Правда, совсем не коротким.       Дельте казалось, что сейчас он точно победил: сейчас Блинд сам не может ничего сделать, и Акане остаётся лишь гладить до невозможного потрясающие руки и…       Снова осознавать, что Блинд всё равно продолжает сводить с ума.       Столь податливый, столь мягкий и столь желаемый, он буквально кружил голову, и Дельте стоило огромного труда в первый раз, чтобы не сорваться. Чтобы не поддаться немому приглашению и не сдаться в первый же раз.       С тех пор это стало чем-то вроде негласного соревнования. Зная чувствительные места друг друга и зная, сколько доверия им обоим оказано, они были поглощены друг другом полностью. И не знали на самом деле, кого не хватит раньше и кто всё же перейдёт черту обычных прикосновений и поцелуев, чтобы увидеть гораздо больше эмоций в любимых глазах.       Вернее, не знал только Блинд. Дельта вот был уверен, что после ещё одного мягкого поцелуя и ещё одного прикосновения к нежной ладони, которое вызовет табун мурашек по телу художника, он устоять не сможет — сорвётся. Но момента этого он ждал больше с предвкушением: знал, что Блинду в любом случае это понравится.