Вокруг мелькало сотни искр. Туман неприятно мозолил глаза, обжигал кожу своими ярко-ядовитыми цветами. Повсюду слышались крики людей; кто-то летал в воздухе, кого-то бросало в разные стороны, ударяло о кирпичные стены уже полу развалившихся зданий. А те люди, что корчились от жутких головных болей на дрожащей земле, купались в густых лужах крови. Запах мертвечины уже давно пропитал одежду. Портал, он… он был активирован, прожигал своим белым светом насквозь. — Черт возьми, она активировала его! — прокричал один паренек, держась за кусок своей толстовки, которую пропитала горячая кровь. — Елена, нужно как-нибудь остановить ее! — Как?! — почти что провизжала девочка, захлебываясь солеными слезами, что ручьями текли из мутно-голубых очей. — Она разбила камень! Без него у нас нет даже малых шансов! — Должен же быть какой-то выход! — возникла призрачная дама, что таким же призрачным порванным зонтиком отбилась от истлевшего призрака. — Какой там выход, если все камни у нее?! — возразила девчушка. — Конечно, если только подо- — Елена, берегись! Не успела девочка отреагировать на слова юноши, как заметила летящий прямо на нее огромный сгусток электричества. Волосы встали дыбом, кожу пронзили тысячи вольт. Она громко взвыла от боли, падая на окровавленный асфальт. — Елена-а-а!
«Опять этот сон?..»
Все тело забила противная мелкая дрожь. Виски начали пульсировать, а сердце учащенно забилось. В нос ударил запах сырости.«Ах, ненавижу…»
Я еле-еле распахнула тяжелые веки, резко поднимаясь с постели. Белоснежное одеяло съехало с напряженных бедер, а простыни смялись от несуразных движений. Холодные руки неистово тряслись, тело обливалось потом. Я смотрела расширенными глазами в пустоту, застыв в безмолвном ужасе. Грудь болезненно сдавливало, было нечем дышать. Это была паническая атака. Характерно хрипя и покашливая, я потянулась за стаканом воды, который стоял на краю деревянного письменного стола. Только дрожащие длинные пальцы коснулись толстого стекла, я быстро поднесла стакан ко рту, жадно глотая охладившуюся за ночь воду. Слава Всевышнему, успела, думала я, чувствуя, как дрожь и тяжесть в груди постепенно покидают мое напряженное, ставшее вдруг беспомощным, тело. Отпив еще пару больших глотков, вконец опустошив стакан, я пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, поудобнее усаживаясь на мягкой постели. Волосы персикового цвета небрежно повисли на хрупких бледных плечах. Белая майка помялась, становясь слегка мокрой от пота. За окном витала пасмурность, бледно-серые облака неспешно плыли по такому же серому небу. С улицы подул свежий ветер, что окончательно привел еще не отошедшую от атаки меня в чувства. — Господи, ну когда же это все закончится? — тихо произнесла в пустоту я, потирая переносицу. Моя голова вновь стала тяжелой из-за дюжины одинаковых мыслей и догадок о сне, который снится мне вот уже чертов месяц. Надо же, шесть лет смогла прожить без кошмаров и видений, и тут из неоткуда появляется сон, вообще никак не связанный… с прошлым. Факт того, что этот кошмар взялся в прямом смысле из пустого места, до мурашек напрягал меня. Дарли — город, в который шесть лет назад переехали Гостлены, то есть, моя семья, находился в двух часах езды от того города, в котором я провела свое трудное детство. Провинциальный городок со средним количеством населения, находящийся в штате Орегон, грязной кляксой осел на моем прошлом, характере, да и в целом личности. Я тщательно отмывала эту кляксу со своего нутра с девяти лет, заводя новых друзей, вдыхая свежий запах пряных садов, и с искренней заботой и радостью принимая просьбы добрых горожан. И вот в месяц апрель, когда я в том самом сне увидела такие похожие разрушенные здания и услышала лязг тяжелых оков, показалось, что перо цитателя, который описывал годы юношеской жизни, вновь протекло, образуя новую кляксу. Мне это совсем не нравилось… Но сдавливающие грудь мысли вмиг испарились, когда резво зазвенели трели будильника на смартфоне. Он развел мертвую тишину, вновь окрасил все вокруг в естественные цвета. Я вздрогнула, все еще чуть подрагивающими руками беря мобильник в руки, и одним легким нажатием пальца выключая навязчивую трель. Вкладка потухла, и на экране высветились белые цифры. Было полвосьмого. Я вздохнула, смотря на пасмурные облака, сквозь которые пробивались тоненькие лучи света. Надо успокоиться и с улыбкой встретить новый день, как и всегда. Я делаю так на протяжении долгого времени, все будет хорошо, наверное… — Елена, душенька, ты проснулась? Слышалось, как в комнату поднималась мама. Легкий скрип половиц слился с мелодичностью бархатного и заботливого материнского голоса. Как только я не спеша поднялась с постели, все еще тихо, прерывисто дыша, дверь в уже освежившуюся весенним бризом комнату, открылась. Лицо Ариадны Гостлен осветил чуть поблекший свет из окна, показывая мне несколько морщинок на лбу, и седые пряди, прилипшие к вискам. Честно, я считала свою маму если не ангелом, то хотя бы божиим благословением. Мудрая, заботливая и переживающая, мама не спала вместе со мной ночами с самого детства. Она не обладает таким даром, которым обладаю я, но чувствует каждую эмоцию, каждый стук моего сердца и каждую слезу. Мама довольно долгое время спала со мной, спасая от кошмаров, от которых я постоянно страдала в своем старом городе. Я… действительно дорожу ей и стараюсь как можно больше ее радовать. Моя боязнь вновь подвергнуть маму страху и добавить седые волосы на висках дошла до того, что я даже ей про этот сон не говорю, списывая свои панические атаки на что угодно, но только не на видения и кошмары. — Утречка, мам, — я попыталась улыбнуться, завидев маму, но она первая подскочила ко мне, аккуратно беря за холодные, как лед, щеки. — Доча! — с лица мамы пропала теплая улыбка, а некогда спокойный голос вдруг осип. — А-я? — нужно было показать, что со мной все в порядке. Это… нетрудно. Она прерывисто вздохнула. Казалось, дрожащие пальцы чуть расслабились, а в глазах пропал огонек страха за меня. — Снова атака?.. — на этот раз вопрос мамы прозвучал спокойней и в то же время тише. Я прикусила губу, подавляя в груди тяжесть ото лжи, которую говорю уже которое утро. — Да, но сейчас все хорошо. Вода и свежий воздух спасают как нельзя лучше любых таблеток. Между нами несколько секунд провисела мертвая тишина, что только болезненно давила мне на виски. Я неуверенно улыбнулась, а за мной и мама, снова поверив моим словам. Хотя, по слегка нахмуренным рыжим бровям и быстро бьющемуся сердцу можно было понять, что она в этот раз и не очень-то мне поверила. Кислые персики… — Ну, раз ты уверена… — Уверена на все пятьсот. Я быстренько встала, разминая пальцы, обильно потея и улыбаясь, наверное, самой глупой улыбкой на всем белом свете. Бог мой, я ужасно неправдоподобно выгляжу… — Даже на всю тысячу, — я повернулась к немного удивленной маме, одаривая ее взглядом голубых очей, что вновь стали яркими и наполненными жизнью. На нее подул свежий ветерок с приоткрытой форточки. Пару раз моргнув сизыми глазами и еще раз посмотрев на меня посреди идеально убранной комнаты, где каждый уголок синих обоев пропах духами, мама окончательно успокоилась. — Перегибаешь палку, — усмехнулась она, ставя руки в боки. — Больше, чем перегибать палки, я люблю только персиковый сок и жареные сосиски. Мама залилась звонким смехом, махая рукой в мою сторону. — Уже чувствуешь, маленький хищник? — прыснула она. Я охотно закивала, уверенными шагами выходя из холодных покоев. Запах любимых жареных сосисок я могу учуять за километры от своего дома, а тут он прямо в нос ударял. Желудок шумно заурчал, а ноги сами понесли вниз по лестнице. Я даже немного успокоилась и забыла о Сне. Но это, уверена, только на один день… Мой завтрак прошел хорошо, даже очень. Сосредоточившись на звуках работающего телевизора и на поедании сосисок, тревога и ком в горле успешно покинули мой организм, что заметно порадовало маму. Щеки вновь приобрели розовый оттенок, губы стали влажными, а руки перестали дрожать, наливаясь силами. Сытая и набравшаяся энергии, вновь обрела покой, готовясь идти в школу. Поскольку времени оставалось у меня в обрез, одеваться пришлось во что попало: синяя юбка, блузка с красным бантом и старые кроссовки. Идеальный наряд для девушки, которая придерживается позиции, а-ля: броско и просто, все по росту. Пока я надевала рюкзак, еще успел с него упасть значок, но о моей неуклюжести я предпочитаю рассказывать недолго. Не дождавшись, пока мама выйдет провожать меня, я вышла на крыльцо, осматривая петунью, что благополучно цвела на клумбах, которые посадил папа, перед тем как уехать в командировку в Калифорнию на несколько месяцев. Ученый ботаник и в Африке ученый ботаник, хе-хе. С яркими лепестками цветов игрался весенний ветер, что уже успел обветрить мне губы. Из сероватых облаков уже начали проглядывать лучики солнца, будя просыпающийся Дарли. Только кончиком носка я наступила на ступеньку, как услышала скрип входной двери, торопливые шаги и тяжелое дыхание: — Елена, душка, ты забыла брошь! Точно, брошь! Вот же бестолковая балда! Когда я уже перестану ее забывать надевать?! Я медленно обернулась к маме, чьи края бархатного красного халата развевались на ветру. Уста расплылись в виноватой улыбке. — Опять забыла? — я нервно усмехнулась, подходя к матери. Она же прыснула в ответ, коротко кивая. Худощавые пальцы обнажили брошь, на которую легли лучи солнца. Семейная реликвия переливалась светлыми и темными оттенками бирюзового, мимолетно показывая призрачные физиономии. А снизу болтались две черные ленточки, так, для красоты. Я аккуратно взяла из теплой материнской руки брошь, сжимая в пальцах. — Вот теперь все, — мама заправила прядь моих нежно-рыжих волос за ухо. — Удачного дня, Елена. И не забудь позвонить Миссис Пикок, как только она всех заберет, она очень просила. Я одобрительно кивнула, спускаясь вниз. — У меня есть ее номер, все будет хорошо, — напомнила я, подмигивая маме. Лицо матушки украсила теплая улыбка, что показала маленькие ямочки. Она начала легонько махать мне, а я, стремительно отдаляясь от дома, послала ей воздушный поцелуй. Как только я прошла мимо указателя, на котором было написано название моей улицы, на которой я проживала, начали мелькать магазины, проезжающие мимо автомобили и люди, что шли по своим делам, сотрясая каменный асфальт юркими шагами. Послышался шелест листьев и привычный городской гул. Остановившись у ближайшего киоска, где старички покупали газеты, я собралась надеть на себя брошь, предварительно щелкая застежкой. Не успела прислонить реликвию к воротнику блузки, как меня чуть с ног не сбил шкодливый, освещенный блаженным белым светом, силуэт. Я удивленно охнула, чуть не выронив брошь из рук. Душа мальчика восьми лет остановилась и прикрыла рот прозрачной ладошкой. Голубые, наполненные искорками, глаза распахнулись. — Ой, сестренка Елена, я не заметил тебя! — воскликнул ребенок, подбегая ко мне. — Дэнни, ты?! — пискнула я, от греха подальше закрепляя брошь на воротнике. — Ты куда так мчишься, Круговорот Того Света откроется только в пять! Призрачный светящийся мальчик хихикнул, пиная ногой камушек в сторону детей, качающихся на качелях. — Так мы все спешим на Цветущую гору! — он широко улыбнулся, часто моргая своими большими глазками. — Оказывается, Круговорот перенесли на четыре, а нам до нее надо на другой конец города! — Что значит «на четыре перенесли»? — вопросительно выгнула бровь я, не до конца вслушиваясь в слова Дэнни. Мальчик повел плечами. — Мистер Кэррон сказал, что видел сегодня ночью косу в небе, после чего на небе появились желтые звезды. Я инстинктивно подняла свой взор на небо, что уже освещало яркое солнце, а облака отделялись друг от друга, постепенно испаряясь. И правда, на голубом небосводе мерцали желтые звезды, которые означали, что Круговорот Того Света откроется раньше. Они были видны только мне и душам. Хм, значит, чудак Берри Кэррон не соврал половине душ… — Мистер Кэррон еще сказал, что она освободилась раньше, — с умным видом подметил Дэнни. — Мистер Кэррон прав, малыш Дэнни, — подтвердила я, все еще смотря на украшенное звездами небо, — Она заберет вас раньше. — Елена. — М? — я наконец опустила глаза на душу. — А… как думаешь, я попаду туда, где хорошо? Я ласково погладила Дэнни по прозрачной головке. — Конечно, малыш Дэнни, — я нежно улыбнулась ему. — Ты попадешь туда, где хорошо и встретишься со своим кроликом Пипи. Уверена, он уже ждет тебя там. Я заметила, как по щеке ребенка покатились слезы. Он слезливо прыснул и обнял меня. — Передай мамочке, что я ее буду навещать. Глубоко вздохнув, я обняла Дэнни в ответ. — Обязательно передам, Дэнни. Мальчик отстранился, утирая большим пальцем слезки. — Спасибо, сестренка Елена, — он слабо улыбнулся, а затем развернулся в противоположную сторону и поплыл мимо людей и машин белым туманом. Я, глубоко вздохнув, пошла дальше по гладкому тротуарчику, играясь с призрачными дорожками, которые выходили из реликвии, и пуская их по дороге. Ну, вот и отли- Ой, вот растяпа! Вы, наверное, сейчас слушаете и вообще не понимаете, что за Круговорот Того Света, души и призрачный мальчик, с которым я разговаривала. Так замечталась, что и забыла все рассказать… Я Елена из рода Гостленов. Род этот необычный. Все женщины в роду обладали способностью видеть загробную жизнь, то есть призраков, что девять дней после смерти ждут своей очереди на Небеса. Особенность, точнее её частицы также есть у мужчин, но развиты настолько слабо, что чувствуют они только еле заметные колебания. Этот дар передавался из поколения в поколение, от одной Гостлен к другой и… остановился на мне, передался от бабушки по папиной линии. История рода до сих пор умалчивает о том, какого черта у обычных женщин ни с того ни с сего появился столь редкий дар. Одним словом, род Гостленов — сплошная загадка, которую может отгадать только сам Господь. Этот род настолько крутой, что женщины Гостлены даже отказывались брать фамилию мужа и регистрировать дитя, как Гостлена. Спросите, рада ли я такой супер-способности? Конечно нет. Видеть людей, которых ты видел только вчера на остановке или своих знакомых уже как мертвых душ было тяжело, хоть я и привыкла. Дар видеть призраков несет за собой глубокие затяжные раздумья о смысле жизни, паранойю и те самые панические атаки, так что жить с этой штукой весьма не сладко. Конечно, рассудок ты не потеряешь, но долька чудаковатости присутствовать будет. Например, со мной довольно трудно найти общий язык, ведь я могу случайно заговориться о том, какую напившуюся в персики душу алкаша видела вчера на остановке. А так в целом я считаю себя хорошим другом, который будет хранить все ваши секреты в узде до самой смерти. Мои подруги это подтвердят. Теперь о Круговороте Того Света. Круговорот Того Света, или, как я называю сокращенно «КТС» — называется портал, который возникает в небе спустя девять дней, чтобы дать Смерти забрать умерших на Небеса, а там и на Небесный суд. Удивитесь, но я сто раз видела, как костлявая мадам с фиолетовой кожей и черной мантией обрывает своей огромной косой нити у душ, давая им последовать в Круговорот Того Света. Когда на небе появляются желтые звезды, это означает, что Смерть и портал скоро появятся. Дэнни Пикок, мальчик, с которым я сейчас разговаривала, — младший сын Миссис Пикок, который девять дней назад вместо воды выпил моющее средство. Как это у него получилось, я не знаю, ведь он уже парень-второклассник. Но насколько бы мне не было жалко этого веселого мальчишку, я могу видеть призраков, но, к сожалению, не воскрешать, это, как мне рассказывала бабушка, дар какого-то другого рода, что вообще вымер. Я всего лишь наблюдаю за ними и провожаю до «КТС». Как видите, этот дар еще и бесполезен по большей части. Но, мы забыли о семейной реликвии рода Гостленов — Призрачной броши. Этой броши ровно столько же лет, сколько и самому семейству и это украшение повидало уже многое, находясь на груди у каждой Гостлен. С помощью этой реликвии я могу… колдовать! Я могу расплескиваться магией из броши направо и налево, а еще могу даже слегка контролировать душ! Именно с этой брошью моя тесно связанная с призраками жизнь становится не такой уж и скучной, и это придает мне лишних сил. Также души прекрасно знают, что, если ты видишь человека с сияющей бирюзовым брошью на груди, — это Гостлен и связываться с ней лишний раз не стоит. Так что меня еще и могут бояться, хе-хе! Я уже прошла мимо небольших холмов, обогнула пешеходный проезд. Вот мимо меня пробежала пара призрачных белок, что, видимо, заблудись по пути на Цветущую гору. За спиной, помимо ауры прохожих людей, я почувствовала другую ауру — ауру покойных, что озаряли своим чистым сиянием весь Дарли. Ах, пора начинать! Глубоко вздохнув полной грудью, я, будто плывя, спешным шагом пошла в сторону школы, плавно размахивая руками. Брошь почувствовала стук моего сердца, мою гармонию и силу, и от пальцев начали расплываться и расплескиваться волшебные, туманные бирюзовые волны, что очерчивали каждое дерево и машину, заглядывали в приоткрытые окна и заигрывали с волосами людей. Брошь засияла, продолжая давать мне магию. Души позади меня радостно закричали и направились за сопровождающими туманными спутниками, попутно благодаря меня. Волны кружили меня в танце, заставляли глаза светиться. На устах появилась блаженная улыбка. Как там говорят подростки в сериалах? Ах да! Меня зовут Елена Гостлен (дружеское напоминание, ага) и это моя история, моя жизнь с даром видеть призраков!