Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну

Кто бы сомневался, что первое в новой жизни задание от Джима будет сложным и кровавым? Только не Себ. Скорее всего, бывший Брук заметал следы и отдавал долги, потому что за сутки только пули Себа убили троих. Сколько ещё умерли от отравления газом или любимого Джимом «бум» — он не имел понятия. Зато ему действительно доставили бумаги, согласно которым Себастьян Моран принимался на должность менеджера службы безопасности в компанию GMS. И как это расшифровывается, даже «Гугл» не знал. Менеджер так менеджер. Себ поставил подписи в положенных местах, оставил один экземпляр себе, а второй отдал курьеру. Когда третья пуля была выпущена, у Себа завибрировал телефон. Смс от Джима оказалось лаконично-раздражающим: «Хороший мальчик», — зато подтвердило, что удвоение оклада Себ требовал не зря. Это всё он готов был терпеть только за очень большие деньги. Зато после этого смс Брук пропал — и Себ снова с головой погрузился в непривычное ничегонеделание. Единственное отличие было в том, что он начал немного учиться находить себе занятия. Например, вспомнил, что уже на следующей неделе Эмили собирается в отпуск, а значит, Сью будет жить у него — и потратил день на то, чтобы обустроить для дочери комнату на втором этаже. А в среду у Джоан не обнаружилось незапланированных трупов — и в одиннадцать часов они уже шли по узким тропкам Ричмонд-парка, одинаково спрятав руки в карманы курток и ведя абсурдный разговор об оленях. В этот раз между ними не искрило такое сильное желание, и оказалось, что говорить было труднее, но они, пожалуй, справлялись. — Я не думала, что Пол меня сегодня отпустит, — вдруг сказала Джоан. — Много работы? — Её у нас всегда много. Но этот взрыв в Сити буквально свёл его с ума. Дай ему волю, он бы там поселился — среди развалин. — Я думал, там всё ясно… — заметил Себ равнодушным тоном. В конце концов, он и правда знал только то, что писали в газетах. — Террористы, да? — Я уверена, что да. А Пол вбил себе в голову, что у компании был теневой бизнес, и им отомстили конкуренты. Перевернул все архивы в поисках этого Мелтона — кто он, откуда, чем и когда занимался… Ладно, забудь. Чёрт с ним, с Полом. Они свернули и оказались на узкой прогалине. Вокруг стало тихо. Разговоры, смех и шум машин остались где-то вдалеке. Себ остановил Джоан лёгким прикосновением к плечу. Подошёл чуть ближе и осторожно поцеловал, вглядываясь в карие крапинки в глазах Джоан. Почувствовал её руки в своих волосах, улыбнулся. Джоан смешно морщила нос, а Себ отчаянно хотел растянуть эти минуты подольше. Ему физически нужно было это тепло, эти руки на шее. Может, так сказывается передозировка Бруком? После расставания с Эмили Себа как-то на нежность не тянуло, наоборот, он старался любой секс упростить и обезличить. А Джоан хотелось затащить домой, медленно и неспешно заняться с ней любовью, а потом усадить на диван, обнять сзади. Смотреть старый фильм, положив подбородок ей на макушку. «Стареешь, приятель», — совершенно без печали сообщил Себ самому себе и нехотя разорвал поцелуй. — Слушай, — Джоан провела ладонью по его шее, — может, ну его, этот бургер? — Хотел сказать то же самое. Ну его… Они спешили домой к Себу как подростки — держась за руки весь путь до машины, то и дело совершенно по-идиотски радостно смеясь. Всю дорогу на светофорах Себ касался её пальцев. Джоан ворчливо напоминала не отвлекаться и не создавать ДТП, но сама хваталась за его ладонь и с трудом отпускала. И, чёрт возьми, когда к семи вечера они всё-таки выбрались из постели перекусить тем, что найдётся в холодильнике, Себ всерьёз размышлял: может ли сержант полиции ужиться с киллером? Ну, так, теоретически… Если, предположим, киллер не будет афишировать свою работу, просто объяснит, что у него ненормированный график и слегка шизанутый босс? Сказать, что это был риск, значило не сказать ничего. Но, макая холодную курятину в банку с майонезом, сидя на подоконнике рядом с Джоан, которая делала то же самое, он позволял себе помечтать. Они превратят дом в руины. То есть… было очевидно, что они будут раз за разом ужинать фастфудом, потому что никто не нашёл времени подойти к плите. Будут обижаться друг на друга, потому что опять не совпали выходные, потому что «чёрт, твоя работа точно не может подождать немного в час ночи в воскресенье?» И Себ будет бояться за неё почти так же, как за Сьюзен, а Джоан, конечно, это каждый раз будет возмущать, потому что она полицейский, а не девочка, которую нужно защищать. — О чём задумался? — спросила Джоан, облизывая жирные пальцы. — Такой вид, словно планируешь моё убийство. Себ сделал угрожающее лицо: — Хуже. — Боже… мне уже страшно. Просветишь? — Ни за что. Коварный план нельзя разглашать, иначе он перестанет быть коварным, — Себ тоже облизал пальцы, отставил на стол пустую сковороду и майонез и пересел к Джоан поближе. Носом провёл по её щеке. — А мой план очень коварен. Я думаю тебя похитить. — М… — Джоан запрокинула голову, обнажая шею, — и что ты со мной будешь делать? — Я… — поцелуй в пульсирующую артерию, — не пущу тебя… — ещё один поцелуй возле розового уха, — на работу. Он расхохотался, а Джоан возмущённо ударила его крепким кулаком в плечо и тоже засмеялась. — Это действительно коварно. Правда, план твой будет действовать недолго, потому что стоит мне опоздать, и верные рыцари Грег и Пол кинутся меня разыскивать. — С двумя офицерами полиции справиться будет трудновато, — Себ слез с подоконника на пол и встал между разведёнными ногами Джоан. — С тремя! — Пф… Ты на моей стороне. И разумеется, Брук не выбрал никакого другого момента, чтобы позвонить. — Прости, — вздохнул Себ, дотянулся до телефона и пояснил: — Босс. Он отошёл в коридор и ответил на звонок. — Развлекаешься, детка? Играешь с огнём… — Опять слежка? — устало спросил Себ. — Маленькое наблюдение. Ты мне нужен в Сити, здание напротив нашего офиса, через сорок минут. Не опаздывай, Себастиан. Да, именно так себе это он и представлял. — Да, сэр. — И захвати свою игрушку. — Хорошо, сэр. Джоан, судя по всему, поняла, в чём дело. Пожала плечами и сказала философски: — Нас не трогали целый день. Большая роскошь. — Точно. Прости, не могу тебя отвезти — должен собираться и гнать как сумасшедший. — Кэб отлично справится, — заметила она, взъерошила и без того стоящие торчком волосы и спросила: — Куда едешь? — Честно говоря, ещё не знаю. Жду смс. Но где-то в районе Гринвича, — соврал он. Джоан вздохнула, спрыгнула с подоконника и прошла в комнату — одеваться. Она собралась очень быстро, оправила футболку защитного цвета, быстро поцеловала Себа в подбородок и вышла на улицу — ловить кэб. Себ кинулся наверх: доставать из сейфа винтовку. Он не собирался возмущаться, но тело отчаянно требовало вместо поездок лежать и восстанавливать силы. Да и в голове плавал туман весьма романтического свойства вместо трезвых мыслей. В Сити Себ оставил машину на одной из общих парковок и пошёл к офису пешком, внимательно глядя перед собой: не хватало ещё нарваться на полицию. До офиса он не дошёл — заметил прислонившегося к бетонной колонне Брука (Да привыкнет он когда-нибудь или нет? Даже мысленно не стоит называть кого-то именем недавно погибшего во взрыве бизнесмена). Он был одет как подросток — в футболку с принтом и джинсы с прорехами. На уши надвинул красную кепку с Багзом Банни. Себ подошёл к Джиму, остановился в нескольких шагах и кивнул. Тот поднял вверх палец, призывая к тишине, и зажмурился. Тут Себ заметил, что в ушах у него — наушники. Жмурясь и качая головой в такт, Джим дослушал песню, убрал наушники в карман джинсов и спросил: — Любишь высоту? Себ промолчал. Какая разница, любит он её или не любит. Надо — значит, полезет. — Пошли, Себастьян. Покажу тебе кое-что. Пожав плечами, Себ двинулся следом за Джимом. Они шли через Сити, почти всё время оставаясь в тени, которую отбрасывали груды стекла и бетона. Потом вошли в неприметную дверь «только для персонала», втиснулись в узкий маленький лифт и поехали на двадцать третий этаж. То и дело Джим бросал на Себа задумчивые взгляды, как будто ждал какой-то реакции. А Себ благодарил бога и удачное стечение обстоятельств за то, что ему сегодня подарили молчаливого Джима. Они вышли на крышу, и Себ, вспомнив последнюю беседу, поёжился. Не вошло бы это в привычку — болтать с Бруком о том о сём на крышах. — Достань винтовку, дорогой, — мечтательно протянул Джим. Себ сказал: — Тогда присядьте-ка. Вас видно на пол-Лондона. Он сам зашёл за вентиляционную трубу, опустился на колени и начал собирать винтовку. Джим, немного подумав, сел на пыльную крышу рядом с Себом. — Смотри, — Джим указал рукой на северо-восток, — красный кирпич, третье окно слева, второе сверху. Это гостиная. Сейчас там сидит четверо человек, — он говорил спокойно и мягко, задумчиво. — Они смотрят телевизор. Двое детей устали и не понимают, почему мама и папа не отправляют их спать, как обычно. А мужчина и женщина не замечают времени. Знаешь, почему? — Потому что ты их сейчас убьёшь? — предположил Себ. Джим засмеялся: — Ты действительно прелесть, Себастиан. Убивать родителей на глазах их детей… за кого ты меня принимаешь? Себ понадеялся, что своим проницательным умом Брук как-нибудь дойдёт до ответа: «За беспринципного мерзавца и редкостного сукиного сына», — поэтому промолчал. Если бы Бруку было нужно — он убил бы кого угодно и в любых обстоятельствах. — Нет, Себастиан, сегодня никаких смертей. Всё, что тебе нужно — сломать их телевизор. Вот этим. Из заднего кармана джинсов Джим достал упаковку патронов. Себ взял их, рассмотрел. Калибр подходил, но патроны были ему незнакомы. Не то самопал, не то какое-то кустарное производство. — Оно вообще стрелять будет? В процессе не рванёт? Джим посмотрел на него почти обиженно, и Себ зарядил магазин. Лёг на живот. Прицелился. Он действительно видел гостиную и телевизор. Мимо него прошёл ребёнок. — Ну? — Цель несвободна. Брук рядом щёлкал языком, что крайне раздражало. Стоило уйти ребёнку, как на траектории выстрела появилась женщина, подошла к телевизору вплотную. Что она там делает? Щёлканье становилось всё настойчивей. Женщина села. Себ спустил курок. Что дальше происходило в комнате, его не слишком интересовало, а вот Джим смотрел не мигая — хотя что он там без оптики видел, оставалось загадкой. Только через пятнадцать минут, когда Себ уже убрал «М-24» обратно в футляр, прислонился к трубе и расслабленно закрыл глаза, Джим заметил тихо: — Теперь они вспомнят… Знаешь, Себастьян, что в тебе лучше всего? Ты не задаёшь вопросов и не страдаешь от угрызений совести. Скажи, если бы я приказал застрелить ребёнка, вот того, ты сделал бы это? Себ открыл глаза, посмотрел на Джима и ответил: — Вы не приказали бы, сэр. Это было бы бессмысленно. Джим прищурился: — А если бы? Дались ему эти моральные дилеммы. — Я отвечу, святой Себастьян, — промурлыкал Джим. — Да. Ты бы это сделал. — Сэр, можно без сеанса психоаналитики? — резко оборвал его Себ. — Я на вас работаю. Если вам понадобится, действительно понадобится убить ребёнка, вы его убьёте, а моими руками или ещё чьими-то — уже не важно. В конце концов, приказы не обсуждаются. Или обсуждаются? Себ своими руками дважды убивал детей младше тринадцати лет. Но это были очень взрослые дети с гранатами, жаждущие крови. Вот так пристрелить маленького англичанина в чистой квартире? Смог бы он? — У меня был снайпер… до тебя, — сказал Джим таким тоном, словно рассказывал нынешнему любовнику про бывшего: с ноткой грусти и стыда. — Виртуоз. Но слабак. Начал задавать вопросы: «А что этот сделал? А тот?» Он сломался, Себастьян, понимаешь? — поднявшись на ноги, Джим достал наушники, снова сунул их в уши и пошёл к выходу на чердак. Себ остался сидеть на крыше и разглядывать серое небо.