POV Рокфор
Для многих моя деятельность не представляет ничего кроме беззакония. Я же предпочитаю называть это искусством, к которому у каждого может быть свой подход, свой авторский стиль и своя методика. И, конечно, я полагаю, у каждого такого же, как я, имеются свои цели и мотивы. Я никогда не считал деньги и монеты привлекательными, моей первостепенной задачей не было набивание карманов сотнями и тысячами единиц. Не в деньгах измеряются настоящие сокровища и цена их определяется не тем, кто и сколько за них готов заплатить. В моей коллекции никогда не было огроменных золотых кувшинов или алмазных икорниц. Хотя, икорница то у меня была, однако просто глиняная. Мною больше ценились редкие вещи или артефакты, имеющие свои особые свойства. Так в моей коллекции оказались браслет из монолитного рубина(то есть рубина, который изначально образовался кольцеобразной формой), вольфрамовый нож с ручкой из чистейшего серебра и диадема с перьями редчайшей птицы на свете. Единственной вещи, которая была представлена всего в единственном экземпляре, у меня не было. Однако я знал, где его взять. В Йогуртии стоял огромный замок, где жил принц королевства, в его хранилище и находилась моя цель. Это была бы завершающая точка в моей коллекции, ничто бы уже не сравнилось с этой редчайшей реликвией. Конечно, достать этот камень было очень непросто- охрана у этого принца была чертовски опытной и пришлось прилично попотеть, чтобы пройти туда мало того, что живым, так ещё и целым. Используя старый добрый вольфрамовый нож, мне удалось открыть ставни сокровищницы снаружи. Бесшумно проскочив в темное помещение и приземлившись на пол, мне пришлось зажечь спичку и продвинуться дальше, скрывая своё лицо за плащом. Это место было чертовски большим и мне приходилось часто менять спички, выбрасывая сгоревшие части в щели в полу, дабы замести следы и не таскать мусор по карманам. По карманам лучше таскать кое-что получше мусора. Цель была найдена. Красивый переливающийся камень в виде сердца находился на самом высоком пьедестале и до него надо было ещё как-то добраться. А пьедестал представлял собой длинную тонкую колонну. Одно неверное движение- полетит на пол и разобьётся на тысячи и тысячи кусочков, а потом пиши пропало да ноги уноси. Мне понадобилось несколько минут, чтобы придумать способ добраться до камня. Я взобрался на стеллаж с другими драгоценностями, взял спичку в зубы, разбежался и оттолкнулся от стеллажа. В полёте я успел снять стеклянный колпак и забрать камень, но приземление вышло очень неважным. Резкая боль окатила всё плечо, а колпак разбился, поранив руку. Ну, хоть шуму не так много было. Но в следующую секунду пришло осознание, что спички кончились, когда рука не нашарила в коробке ни одной тоненькой палочки с серной головкой. Догоревший кусок спички был раздражённо сплюнут на пол. Пришлось лечь на пол и ползти, нащупывая перед собой пространство, чтобы ни во что не врезаться и не упасть в одну из дырок, которые были тут для доступа в нижнюю часть хранилища, ведь принц имел питомца-лампу, способную поднимать его в воздухе. Я уже даже начал думать дождаться утра, когда тут включится освещение, но тогда незаметно уйти бы просто не получилось. И вот тонкий кусочек света бросился в глаза. Окно! Наверняка это оно, потому что ничего другого быть там не могло. Но ползти дальше шанса не представилось, потому что в спину что-то резко ударилось и зажёгся свет. Над моей головой раздался голос: "А ты ещё кто? И что ты делаешь в моей сокровищнице?!". Ох, по мою душу пожаловал сама голубая кровь. Или скорее йогуртовая. Я повернул на него голову и усмехнулся, после чего схватил рукой его ногу, которая прижимала меня к полу, отдергивая её в сторону и лишая его устойчивой опоры. После я быстро встал и побежал сторону окна, но.. Дырки. Точнее одна. Одна дырка. Пол просто пропал под ногами и я уже готов был болезненно приземлиться, но вместо этого что-то перехватило меня поперёк горла, заставив вскрикнуть и жалобно заскулить. Боль поначалу была ужасной, а воздух уходил из лёгких со смертельной скоростью. Такого страха и адреналина я не испытывал никогда. Одно дело- страх быть пойманным и другое- быть на волоске от смерти. Этот придурок тащил меня за мой собственный плащ, вытягивая из дыры, а я кашлял и задыхался, одновременно почувствовал себя сейчас, именно сейчас, по настоящему живым. Это было как озарение, как снисхождение Господа к жалкому вору-грешнику. Я даже ощутил что-то сродни больному удовольствию, от чего чресла заныли и мне даже стало неловко. Чёртов принц, чёртова сокровища, чёртовы дырки! Что это вообще такое?! Но он всё таки вытащил меня, после чего всё словно исчезло. Я перестал ощущать давление на свою шею, а он наступил на мою грудь, которую и так саднило от пережитого недостатка кислорода. Он протянул руку и сощурился, строго сказав: "Быстро вернул то, что ты у меня взял, жалкий вор, и, возможно, я пощажу твою жалкую жизнь". Он мне ставит условия? Забавно. Выхватив нож из ножен, я направил его на принца Йогурта и ухмыльнулся на промелькнувший в его глазах страх, после чего сказал в его же манере, надменно искажая голос:"А может быть это я пощажу тебя, если ты меня отпустишь?~". И ведь действительно отпустил, после чего отступил на пару шагов. Я быстро поднялся с пола и уже аккуратно дошёл до своего окна, запрыгивая на самый подоконник. Я обернулся на него. Удивительно, не убежал и не позвал охрану, хотя находится от меня на безопасном расстоянии. Вынув из под пиджака аккуратную голубую розу, я кинул её ему и улыбнулся, смотря в его недоумевающее лицо и кидая ему напоследок:"Красивая шапка. Ещё увидимся!~", перед тем как выпрыгнуть в окно. В ответ мне послышался крик:"А твоя нет! И мы не увидимся!!". Я сомневался, что ещё вернусь к нему. Однако ни на следующий день, ни через неделю я не смог отделаться от мысли, что в той дыре я почувствовал себя по-настоящему живым и счастливым. Одно воспоминание заставляло кровь быстрее циркулировать, а всё внизу сводилось в узел. И через неделю, ночью я также пробрался на территорию дворца, но мой путь лежал не в сокровищницу, а прямиком в спальню принца. Один прижатый нож к горлу и тот уже достаёт пояс из своего халата, завязывая его на моей шее. Я опустился на колени, от чего тот фыркнул и отвёл взгляд. Тогда Йогурт всё сделал очень нервно, не тянул пояс достойно сильно. Удивительно, что он не усилил охрану и в итоге все эти ночные похождения переросли в маленькие встречи с распитием чаёв, поеданием восточных сладостей и танцами. Он просто в один день попросил научить его танцевать. Я даже удивился, что он, принц, не умеет танцевать. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, дурачит он меня или нет, но в один день обучения танцам он прижал меня к себе и поцеловал. После этого я, шокированный и красный, стоял перед ним, словно прокаженный, пока он говорил что-то о временном наложнике, о моих волосах и глазах. Я вообще был в странном состоянии тогда, особенно после удушья, алкоголя и восточных благовоний. Но мне хватило какого-то ума сбежать оттуда через окно. Я не знал, как я вернусь к нему, как буду смотреть ему в глаза, вспоминая тот поцелуй. Однако долго моего терпения не хватило и я пришёл к нему снова, так сказать разогнать кровь. Он сразу же начал извиняться, говорить мне, что алкоголь сильно развязал ему язык и он бы не принудил меня к поцелую, если он был бы трезв. Я усмехнулся на это и уверил его, что мне нет дела до такой мелочи, но я не признался ему, что до этого инцидента я вообще никогда и ни с кем не целовался. А он признался и я даже оценил про себя его честность. Не каждая важная особа способна признать свою неопытность в чём-то. И мы договорились забыть обо всём этом. По крайней мере, ситуация не двигалась дальше, пока моё внутреннее желание не начало просить большего. Больше времени на удушье, больше давления. И мне пришлось пойти на грязную, мерзкую игру. Я ответил ему взаимностью. Хотя, возможно, он и так понимал это. Драгоценности уже не приносили столько радости, после приобретения красного алмаза, и я решил пока залечь на дно. Теперь все мои дни вращались около Йогуртии, вокруг большого дворца и особенно вокруг его принца. С ним было очень легко и спокойно, как ни с кем другим. Он оказался очень неплохой личностью, знающей очень много о путешествиях, разных частях света и в особенности о древних реликвиях. Йогурт показал мне свой телескоп, способный найти любую звезду и созвездие, какое ты ему назовешь. И мне в первый раз в жизни не захотелось украсть что-то такое особенное, как этот телескоп. С Йогуртом было очень комфортно, но я всё же не мог нормально относится к тому, что я нахожусь рядом с ним лишь ради своей прихоти. Однако никто бы более не согласился на эту работёнку и раз его всё устраивает, значит и волноваться не о чем. Я так думал, пока не застал его в слезах, обнимающим тот самый пояс, на котором осталась моя кровь. В тот момент я захотел задушить себя, но не для получения удовольствия, а в качестве наказания за слёзы того, кто был вынужден идти на такое ради того, кого он искренне... По настоящему любит...Конец POV Рокфор
POV Йогуртовый Крем
Ты любил это больше, чем блеск драгоценностей Петля затягивается. Ты себе просто не представляешь, как я устал ходить по тонкому лезвию ножа. Хотя, возможно представляешь. Ведь не я начал эти безумные, адские игры. Не я захотел держаться за другой конец петли, и ты прекрасно это знаешь. Но ты так же знаешь, что я бы ни за что не отказал тебе. Ты ведь всегда получаешь, что захочешь, будь то красивый бриллиант, золотая подвеска или удушье Риск течёт по твоим венам за место крови, в глазах блестит азарт, а кости полны уверенности в своих действиях. Мне часто говорили, что если отношения приносят боль, то их лучше разорвать. Глупцы.. Я понял, что не выберусь из этой пучины, когда после нашей последней ссоры я пришел к тебе с извинениями и застал тебя в петле, балансирующего на краю стула с ножом в руке. Больной ублюдок, меня чуть инфаркт не хватил. И именно в тот момент я понял, что не выберусь из игры, потому что осознал, что ты готов играть в одиночку. А ты мне слишком дорог, чтобы переключать наш сервер в режим одного пользователя. И я продолжу играть, тщетно пытаясь отговорить тебя на продолжение. И фраза "это в последний раз!" с твоих уст звучит уже как забавный детский стишок. Глупо и бессмысленно. Ты всё равно, из раза в раз клянчишь у меня этот "последний раз", словно кот, увидевший последний кусочек трески на тарелке. Да что уж там "словно", когда ты со своей обворожительно нахальной и задористой, кошачьей улыбкой и хитрым прищуром намекающе ластишься ко мне, пробегая пальцем сначала по одной цепочке на моей груди, а после языком по другой. Я знаю, что они тебя не интересуют. Тебя бы они заинтересовали, если бы сжимались на твоей шее. А пока что они на мне и пока тебе нет дела до моих украшений. Впрочем, как и до меня Ты получаешь всё, что захочешь, даже если для этого нужно идти на уступки. И поначалу я не понял, о чём ты говоришь, когда завёл тему о взаимном удовольствии, но когда рубашка слетела с тебя словно её там никогда и не было, а на моих коленях оказалась твоя очаровательная персона, то я даже смутился и чуть не подавился своей же слюной. Эта сделка даже поначалу мне понравилась, наконец-то не только ты будешь получать удовлетворение от процесса, но до меня как-то быстро дошло, что я ради секса согласился на новую партию в дурака. И пока что в дураках остаюсь исключительно я. Я считал себя дураком когда целовал твою израненную шею, острые ключицы, смотрел в твои бездонные бирюзовые глаза. Я ненавидел себя, пока сжимал твои худые бедра, оглаживал плоский живот и опускался ниже. И я буду ещё большим дураком, если не признаю, что ты заводишь меня с пол оборота. В тебе прекрасно всё: от твоих длинных шелковистых волос с бирюзовой прядкой до бархатисто пленительного голоса, который так сочно и пьяно выстанывает моё имя, что я готов умереть, если ещё раз его не услышу. Я чуть не кончил повторно, когда ты, словно не посмев сплюнуть, шумно сглотнул и облизнулся, сказав: «На вкус как йогурт». Одинокими вечерами я с теплом в животе и мурашками на спине вспоминал о том, что мы ни разу не предохранялись. Я метался в своих мыслях от "тебе плевать" и "ты мне доверяешь" и не мог определиться. Казалось бы, ты ко мне приходил исключительно за новой дозой адреналина, но бывали вечера, когда ты просто заваливался ко мне, просил налить тебе виски со льдом и почесать тебе спинку. В такие редкие моменты я хотел тебя ещё больше, чем на условиях сделки. Но ты не умеешь пить и потому почти всегда отрубался, когда я закачивал массировать левую лопатку. И я бы никогда не позволил себе взять тебя во сне. Слишком уж сильно ты походил на непорочного ангела, когда спал. Единственное, что не вязалось с твоим сонным нежным образом- тёмная кольцеобразная отметина на шее. И каждый чертов раз я клал твою голову к себе на колени, тихо открывая баночку с тональником, чтобы ты не проснулся. Ты получаешь всё, что захочешь, даже если это "что-то" выходит за рамки разумного! Чертов извращенец, почему это тебе нравится? Как ты можешь получать от этого удовольствие? Знаешь, как мне неуютно, когда я вижу тебя, общающегося с другими с совершенно привычной отстраненностью, пока твоя шея закрыта воротником рубашки, а в моей голове то и дело мелькают образы твоего лица, полного наслаждения и предвкушения скорого оргазма? Только я видел тебя таким. Ты украл моё сердце, а я в ответ забрал твою девственность. Жаль, что с этим я приобрёл плохой сон и ночные кошмары, в которых я находил тебя в петле. Без прежней искры в глазах, без хитрой ухмылки, без тепла в теле. Твои стеклянные глаза смотрели мне в душу, а отекшая до черноты шея резала по всем нервным окончаниям одновременно, и я просыпался в холодном поту, посылая прислугу за водой. Я ещё ни по кому так не убивался! Я ни разу в жизни не любил ничего и никого сильнее себя, пока не появился ты. Тебе плевать на мою любовь, но тебе словно не плевать на меня. Я прекрасно вижу, как ты стыдливо отводишь взгляд, когда я с болью на лице убираю пояс, взмокший от твоего пота и слюны. На твоём рту ещё не обсохла кровь и пена после очередного раунда, но ты уже тянешься, чтобы успокаивающе поцеловать меня. Металлический вкус на твоих губах оказывает обратный эффект. Мы с тобой заперты в эту странную клетку совершенно идиотских обстоятельств: ты готов пойти на риск и возможную смерть ради адреналина и успокоения совести перед своими преступлениями; я согласен помогать тебе с твоей безумной идеей, лишь бы держать ситуацию под контролем и не дать тебе шагнуть за черту, и я готов терпеть угрызения собственной совести за принесенную боль и продолжать пытаться помочь тебе перестать. К сожалению, ты не слушаешь и не слышишь меня, хотя я столько раз кричал тебе о том, что с этим не шутят и что можно так доиграться, что окажешься там, откуда не возвращаются. Ты сотни раз извинялся, сотни раз забывал наши разговоры и сотни раз просил повторить. Это вынужденный мучитель, который испытывает пытку от пытки, из которой невозможно сбежать без жертв. Пока ты не выздоровеешь уж точно. А я вижу, что выздороветь тебе будет крайне сложно, ведь всё это тебе как чертов наркотик. И ты приходишь ко мне за очередной дозой, без которой тебя ломает похлеще дигидроморфина. Только я согласился быть твоим дилером. И каждый раз, когда ты приходишь ко мне, словно ребёнок, просящий что-то посильнее обычной травки, я ощущаю удар совести, сравнимый с ударом сотни наковален. Но меня ударит ещё сильнее, если я откажу тебе, потому что подвергну тебя риску. Ты и сам знаешь о возможных исходах своей зависимости, потому и решил избрать себе куратора, который сможет вовремя ослабить хватку. Ты ведь тоже боишься шагнуть за ту сторону небытия. Однако мне кажется, что сладкий, почти приторный риск, который ты ощущаешь в своём рту вместе с кровью, доводит тебя до безумия, заглушая страх и отчаянные крики здравого смысла. Ты стал смелее. Это я понял, когда твои визиты ко мне стали становиться всё реже и реже. Поначалу я этого не замечал, а потом ты не появлялся целую неделю, после чего пришёл и я готов был закатить скандал, когда раздел тебя обнаружил на всём твоём теле пестрящее множество следов от веревок. Они были не столь яркими, как на шее, но я всё равно был изрядно шокирован. Ты действительно думал, что я поверю в "ну, знаешь, я подумал, что у тебя встанет на шибари и решил попрактиковаться~"? Чёрта с два! И ночью, после твоего ухода мне пришлось осушить полбутылки абсента, чтобы нормально уснуть, потому что каждую секунду, что я тревожился о твоём состоянии, на мои глаза набегала новая волна слёз. Я ненавидел каждый сантиметр своей сущности за то, что я ничем не могу тебе помочь! Я бы отдал все богатства своего королевства ради твоего благополучия и счастья! Я готов был сам залезть в эту чёртову петлю, лишь бы ты перестал так страдать! Но, кажется... Уже слишком поздно?.. Мы ведь не виделись почти полтора месяца. Я ночевал у твоего дома две ночи, но мне так никто и не открыл. Я оббегал все окрестности вокруг твоего дома, обшарил все места, где ты любил гулять и отправил на твои поиски столько слуг, что мне пришлось выплачивать им наклад. Я был готов потратить всё, что у меня было, чтобы найти тебя, да даже твой чертов труп, лишь бы наконец понять, что с тобой случилось. И приходил домой с очередной поисковой миссии, бил дорогие вазы, расписанные золотом чайные сервизы и фарфоровые, хрустальные статуэтки, не в силах принять тот факт, что я опоздал. Я не смог спасти тебя, свет в моём окошке. И ты больше никогда не улыбнёшься мне, никогда я не услышу твой светлый, полный искренности и с щепоткой азарта смех, и я не поймаю на себе взгляд твоих глаз, блестящих хитрыми искорками. Ты свёл меня с ума. Ты превратил дилера в наркомана, который больше никогда не получит столь желанной дозы. Окровавленные от осколков руки сжались на лице, оставляя кровавые пятна, от чего по подбородку начали стекать бардовые ручьи, пачкая одежду. Снимая с головы белоснежный тюрбан и окрашивая чистую ткань ярко-красным, я схватился за свои волосы, уже не сдерживая всхлипов. Три месяца я не получал вестей о тебе и сделал вполне закономерный вывод, который заставил меня громко и надрывно кричать, не жалея ни сил, ни слёз, ни агонии внутри себя. Я потерял самое дорогое, что у меня было. Недостижимое сокровище, которое я не успел сберечь и сохранить. Ты не был частью моей коллекции, потому что я был частью твоей. И без тебя я сейчас просто не имею никакого смысла к существованию. Такое потрясение, сравнимое с выворачиванием души наизнанку, я ощутил всего один раз в жизни- когда первый раз увидел тебя на том стуле, в петле. Второе потрясение сотрясло меня тогда, когда это ожидалось меньше всего. На улице шёл проливной пустынный дождь, а ты стоишь прямо передо мной, на моём пороге, весь мокрый и улыбчивый, словно заполучил самое дорогое сокровище на всём белом свете. Моё сердце чуть не остановилось в тот момент, когда я открыл дверь. Реальность резко стала для меня слишком нереальной. Прошло пять месяцев. Пять. Месяцев. И сейчас это пришествие напоминало галлюцинацию. Может, я сошёл с ума? Или это призрак? Или я сейчас сплю и стоит мне коснуться тебя, как сон сразу растворится? Ты бесцеремонно вошёл, заставив меня попятиться, и повешал свой плащ на крючок, как делал всегда. На тебе была другая рубашка.. Без горловины. И самое главное- шея. Она была в совершенно нормальном состоянии, без единого намёка на какие-либо полосы. Ни шрамов, ни синяков. Живая, здоровая кожа, которую хотелось зацеловать и не чувствовать своей причастности к её искалеченному виду. Мой первый за последние пять месяцев вопрос в твою сторону был прерван поцелуем и я поддался навстречу, пьяно и одновременно бережливо хватая тебя за плечи, прижимая к себе и уже не сдерживая слёз и внутреннего благоговения. Ты будто бы знал, что я захочу спросить и ответил каламбуром, так по-родному хитро прищурившись: -Я завязал