«Когти могут впиться в ногу, но нога-то ведь не сердце, Кошки так не ранят, как людишки иногда» - Flёur - Теплые коты.
Дождь шумит за окном, капли падают с неба и уныло стекают по чистым стеклам квартиры Киры-сана. Диван мягок. Такой уютный. Джозефуми кажется, что он вот-вот уснет прямо так, сидя, ведь его ноги удерживает вес чужого стенда. Киллер Квин сидит на коленях Куджо, прогибая позвоночник под теплыми и исцарапанными руками. Неухоженные и рабочие, совсем не такие, какие могли бы впечатлить Киру-сана. Но Киллер Квин так не считает, и Джозефуми искренне благодарен ему. Он мурлычет и трется своей головой об ухо Куджо. Большая кошка. Пальцами Куджо проводит по нежным позвонкам, оглаживает поясницу. Тихо шепчет: — Ты прекрасен. Ты знаешь об этом? – кот дергает ухом и ластится к рукам. Медленно прикрывает и открывает глаза, — У моей матери аллергия, и кошек у меня не было. Так что ты первый домашний кот. Но, думаю, ты того стоил. На экране мигает иконка мультимедийного проигрывателя. Фильм закончился около пяти минут назад. Не самый интересный. Во время просмотра кот устало прислонился к его коленям и положил на них голову. Возможно, что даже и не смотрел его. Это не отменяло нежного почесывания за ушами и наглого пересаживания на колени впоследствии. На кухне щелкают клавиши – это Кира-сан заполняет документы. Джозефуми знает и может представить его столь же четко, сколь и его глаза увидели бы Киру Йошикаге: брови его как всегда нахмурены, внимательный взгляд считывает строки. Ни одна ошибка не ускользнет от этих пронзительных глаз. У Киллер Квин другие глаза. Они смотрят мягко, нежно, полуприкрытые веками. В первые дни были столь настороженны, пусть и сверкающее в них любопытство заставляло Киллер Квин осторожно обнюхать Джозефуми, но теперь… они светятся чем-то хорошим и теплым. «Сюда смотри». Руки стенда берут чужую свободную и кладут на голову. «Гладь». Джозефуми поглаживает бесшерстную голову и аккуратно чешет за ушами. — Такой маленький наглец, но я все тебе прощаю. Неужто пользуешься мной, Киллер Квин? — это ворчание – лишь шутка, вот кот и приподнимает голову, обнажая нежную шейку. Упиваясь собственной властью. «Чеши». Джозефуми послушно чешет. Затылок мягко припекает и кажется, будто едва заметный фиолетовый свет исходит из-за двери. Но это еще может быть из-за недосыпа. Последние несколько дней Куджо читал книги по ботанике на предмет осложнений у привитых деревьев и даже беспокоил Киру-сана по этому поводу. Тот смотрел на него спокойно и отвечал, что Джозефуми итак сделал достаточно. Но если ничего не получится, уважаемый Кира-сан, то выйдет так, что Джозефуми и вовсе ничего не сделал. Киллер Квин – весьма ревнивый кот. Очень часто он отпугивает ластящихся к Джозефуми кошек и злорадно наблюдает за тем, как они визжат от взрыва. Ему доставляет удовольствие быть единственным котом Куджо, хоть он и немногое себе позволяет при Кира-сане. Но едва тот отвернется, как Квин поднырнет под большую руку Джозефуми и прижмется к чужому телу. Сущий котенок. Еще ему очень нравятся сливки. Он аккуратно тягает пакетик с ними своими пальцами и тянет, будто большую рыбу. Поджимает к себе колени и пьет честно украденное. Оставляет совсем немного и смотрит слегка виновато. Тогда Джозефуми покупает два пакетика, но даже это не помогает. Они оба пропадают. От третьего остается половинка. Джозефуми отвешивает саркастичный поклон в качестве благодарности, и кот поджимает губы, смотря в сторону. Киллер Квин нравятся волосы Куджо и за одно это он готов причислить кота к лику святых и даже воздвигнуть маленький памятник. Главное, вслух этого не говорить, а то действительно заставит поставить ему памятник, да еще и как минимум в полный рост. Нет кота горделивее Киллер Квин, но от этого Джозефуми не дорожит им меньше. Вскоре коту надоедает сидеть на чужих бедрах, и он укладывает Куджо на спину, подминая под себя. Смотрит долго, не мигая, наклонив голову, подобно птице, на мужчину и облизывает свою мордочку языком. Прижимается к чужой груди. Тихонько мурлычет под шум дождя. Его руки сжимают и разжимают мышцы так же, как котенок мнет маму. Доверие этого кота – льстит. — Да. Такой замечательный, — Квин издает подтверждающий звук. Он, конечно, знает, что замечательный, но ты продолжай. Гладь, хвали. Кожа без шерсти, гигантский сфинкс. Запросто бы поселился в материнской квартире. Ему нравится наблюдать за Джозефуми из-за его плеча. Когда тот читает, кошачьи глаза считывают строки внимательно. Фыркает, когда что-то не нравится. А после эти книги пропадают. Таким образом Куджо лишился уже пяти романов, а на вопросы куда дел получил лишь обугленную страничку. Киллер Квин не ценит и не считает важным для себя счет чужих денег и сил. Он не понимает, каким образом Джозефуми могут нравиться романтические переживания вперемешку с соплями, притаскивает книги по биологии, журналы с морскими обитателями или даже несколько коллекционных плакатов с анатомией рук и тыкает ими в чужой бицепс или грудь. «Смотри, вот такое читать интереснее». В ответ на чужую обиду смотрит растерянно, широко распахнув фиолетово-синие глаза, а после осторожно приносит уцелевшие выдранные листы. Самая придирчивая редактура. Никаких соплей, лишь ехидное поджатие губ, когда описывается падение героини с лошади. Но есть и немного романтики, иногда из счастливого или несчастливого конца, иногда из начала или середины. Где понравится. Зато Квин подтверждает, что Мистер Дарси – мудак и сильно расстраивается, когда в итоге все заканчивается счастливым для героини концом. Или не расстраивается. Иногда выражение его морды трудно понять. Как-то раз Карера спросила у Киры-сана почему у Киллер Квин нет шерсти и хвоста. Джозефуми всю ночь успокаивал несчастного кота, чье самолюбие было уязвленно. «Ничего, не обращай на нее внимание, Квин. У многих кошек тоже нет ни шерсти, ни хвоста. Но это же не делает их от этого менее кошками?». С тех пор Киллер Квин ворует из ее сумки расчески и накопил уже десять штук. Кира-сан, очевидно, не в курсе. Как и не в курсе о самой Карере. Джозефуми, если честно, не понимает поведения мужчины: у него либо проблемы с памятью, возможно, человеческим восприятием, либо его игра является проявлением садистской части натуры. Расчесок становится слишком много, а у Куджо кончается лак. Квин задумчиво вдыхает запах распущенных волос. Одна часть седая, другая же темная, с фиолетовым отливом. Мать бы взглянула и притаранила черную краску. Ткнула бы костлявым пальцем в грудь, порассуждала бы, как неприличен его внешний вид: «Джозефуми, на тебя смотрят люди!». Никто на меня не смотрит. Успокойся. Если я даже тебе, родной матери, не нужен, то какого черта ты лжешь в лицо? Кот дергает ухом, аккуратно касается чужой нахмуренной брови, разглаживает ее мозолистым пальцем без привычного бинта и перчатки. Нежный и аккуратно подстриженный ноготь на нем не ранит. От железной пряжки остается след на животе, но Куджо привык и даже если бы боль была и вовсе нестерпимой, ничего бы не сказал. Джозефуми смотрит на сосредоточенного кота и, приподнявшись на локте, аккуратно прикасается губами к его лбу. Киллер Квин отодвигается недалеко, но вскоре возвращается обратно, прижимаясь лишь ближе к теплому телу. В первое прикосновение он поднес руку ко лбу, будто не поверив, что Куджо осмелится на такое, провел пальцем. Но взгляд его был растерян, и растерянность эта сохраняется при целомудренных поцелуях и поныне. — Я никогда не видел столь особенного кота, как ты, — Куджо ласково шепчет в подергивающиеся уши, — Маленький комочек очарования. Киллер Квин облизывает чужие пальцы в благодарность, тихо мурча. Прикрывает глаза и смотрит из-под розовых век. Воистину, подобие ангела. Язык шершавый, царапает, будто наждачка. Джозефуми улыбается. Их идиллия прерывается. Раздается мелодия звонка на телефоне Киры-сана. Она самая стандартная. Киллер Квин напрягается в руках Куджо. Не слышно, о чем разговор. Да и Джозефуми бы не хотел попасться. Если это важно – ему скажут. Но Киллер Квин приподнимается на локтях. Смотрит настороженно. Затем взволнованно переводит взгляд на Куджо. Беззвучно мяукает, приоткрывая рот. Джозефуми аккуратно чешет ему за ухом. Обещает, что еще немного и все наладится. Дерево вырастет. Холли-сан исцелится. Киллер Квин смотрит насмешливо и лижет щеку Куджо языком. Может… Может Джозефуми и не самый умный, он не может просчитать все исходы событий, но это не значит, что он не приложит все свои силы для исцеления Холли-сан. Клонит в сон и Куджо зевает. Квин игриво вставляет палец в рот, пока тот открыт. Праздное любопытство, маленькая кошачья месть всему людскому роду. Но самодовольство его длится недолго – вскоре кот тоже зевает и закрывает глаза, расслабляясь. Стендам, оказывается, нужно спать. Да и спит Киллер Квин здесь не впервой. Теплая грелка. Наверное, Квин думает о Джозефуми так же. На грани сна, в мозгу проносится мысль, что звука клавиатуры не слышно. Очевидно, Кира-сан тоже пошел спать и… спокойной ему ночи.***
Сон беспокойный, посередине ночи становится холодно и очень хочется пить. Киллер Квин нет рядом, возможно, ушел или и вовсе растворился в воздухе. Джозефуми разминает затекшую спину и тихонько открывает дверь, озираясь. Возле двери что-то странное, в районе шкафа для обуви и вешалки для верхней одежды. Дождь лил весь день, поэтому куртка Джозефуми висит теперь в квартире. Уже как месяц. Как и большинство его вещей. Личная полка в ванной и в шкафу тоже теперь есть. Софт энд Вет появляется за спиной, готовый к атаке. Взгляд цепляется за что-то белое. Шапка на человеке знакомая. Куджо расслабляется. Ах, Кира-сан заснул здесь и даже курткой укрылся. Курткой Джозефуми, конечно, но ее хозяин не жадный человек. Неужели, собирался в магазин? Джозефуми наклоняется к мужчине и извиняется. Нельзя оставлять Киру-сана здесь. Он может простудиться и его спина… Кира-сан жаловался на нее около трех дней назад. Сильные руки Джозефуми бережно поднимают корабельного врача, будто невесомое перышко. Тот вздрагивает, прижатый к чужой груди. В этой груди сердце бьется быстро-быстро. Но Кира-сан не просыпается. Куджо относит его, как если бы нес в своих руках невесту, в комнату. Там мягкая-мягкая кровать и, возможно, спина Киры-сана будет болеть чуть меньше. Во сне он вздыхает. И аккуратно укладывается в постель, укрываемый одеялом. Джозефуми снимает шапку и кладет ее на комод. Волосы Киры-сана, обычно послушные, выглядящие как шелк, занавешивают лицо и Куджо не сдерживается. Мозолистая рука убирает прядь с холодного лба. Холодный, всегда такой холодный. На вид и, как выяснилось, на ощупь. Кирой-саном хочется восхищаться. Такого человека хочется боготворить. Все, чего нет в Джозефуми – в нем. И видеть его каждый день – замечательно. — Спокойной ночи, Кира-сан. Перед сном, зайдя на кухню, Джозефуми случайно наступает на пустую пачку из-под сливок. Ох уж этот кот.