***
Восполняя голову не только мыслями о трепетных воспоминаниях, но и приятными чувствами надежды на лучшее, Рэйзор продолжал идти вперёд по кривым дорожкам, протоптанными людьми. Казалось бы, столь спокойная среда и тишина, перебивавшаяся лишь шумами ветра, не таили в себе никакой опасности, но не тут-то было… Мальчик поморщился, встав в защитную стойку, заприметив лёгкое шевеление со стороны и учуяв какой-то незнакомый запах. Прыгнув за бревно, поросшее мхом, до острого носа Рэйзора сильнее начал доноситься необычный аромат, содержащий в себе что-то сладкое, почти приторное, заставляющее обонятельный орган обостриться. Следом за сладостным ароматом, приглушённо начали отдаваться благовония разных трав, таких же освежающих, как охапка розмарина. Рэйзор принюхался, всматриваясь в фигуру, что отвлекала его от дел своим необычайным, странным запахом! Силуэт принадлежал мальчику, похоже ровеснику. Светло-голубые волосы скрывали часть его молодого лица с щелевидными лазурными глазами. На юноше красовалась традиционная одежда с симметричным белым жакетом, украшенным причудливой вышивкой ручной работы. Были на нём и белые брюки с золотыми манжетами, на поясе которых выделялся Глаз Бога ледяной стихии, а под жакетом — синяя рубашка с горлышком. Чёрно-золотые тапочки дополняли непривычный глазу образ, также как и повязки на одном из запястий и щиколотке. От незнакомца веяло благородством и радушием, как могло показаться с виду. — Здесь кто-то есть?! , — похоже юноша также заметил чьё-то присутствие, несмотря на то, что Рэйзор не издавал ни звука, пригнувшись в пожухлых кустах, к которым, кстати, и стал осторожно приближаться незнакомец. Рэйзор почувствовал напряжение, но столбом стоять не стал, потому отпрыгнул, словно хищник, вставая к опасности лицом на расстоянии. Парнишка, что удивлённо наблюдал за незваным гостем, также немного отпрянул, но никакой враждебности не показывал. — Вот это… Быстрота реакции! Откуда ты здесь? Я раньше тебя не встречал! , — он показал пальцем на мальчика, пока тот не доверительно смотрел вперёд, начиная медленно к нему подходить. — Вольфендом, — выговорил тот, — там мой дом. Там моя семья. В голове незнакомца что-то загорелось, мысль вспыхнула, словно спичка в кромешной темноте. Парнишка подскочил, вспоминая мондштатские легенды, кои и до Ли Юэ доходили в обязательном порядке. Существует одна интересная история о духе волка, что в теле молодого юноши скрывается в лесах. Он лучше всего себя чувствует в дикой природе, сражаясь когтями и громом. По сей день мальчика-волка можно найти бродящем по лесу, где он и его волчья стая охотятся, чтобы выжить, используя лишь свои животные инстинкты… Личность духа окутана настоящей тайной, ведь его редко замечают, распространяя слухи лишь о том, что он очень проворен и обладает острейшим чутьём, да головокружительной скоростью. Мальчик-волк всячески избегает людей, предпочитая повиноваться только нетронутой природе и её суровым законам. Несмотря на то, что эта легенда была у всех на слуху, не каждый в неё верил… Однако незнакомец был из тех, кто всегда интересовался подобными сказами, а всё это было неслучайно. Чун Юнь — вот, как звали этого мальчика, являющегося настоящим экзорцистом, изгоняющим любую нечисть лишь одним своим присутствием.Неужели это простое совпадение?
Задумчивый взгляд остановился на глазах мальчика, которые продолжали напряжённо метаться из стороны в сторону. Присутствовала в его состоянии и мнительность, смешанная с тяжёлыми нотами смятения. Чун Юнь старался разложить многое в своей голове, созерцая глубины всех теорий, что томились внутри. Слухи о существовании духа волка стали постепенно опровергаться, растворяясь как сахар в кипятке. Рэйзор опасался, пятился и сторонился, но незнакомца не трогал, да и сбегать особо не спешил — вот в чём вся странность! Ведь духи в самом деле очень восприимчивы к экзорцизму, веяние которого отражал сам Чун Юнь. Зная себя и свой небывалый дар, данный Богами, настоящего волчьего духа бы и след простыл. После пары-тройки размышлений, Чун Юнь выдвинул вердикт о том, что это самый настоящий человек. Неприятное чувство печали окутало мальчишку, любящего мистику и загадки, после приведённого в своей голове доказательства. — Кто же ты, странник из Вольфендома? Что тебя сюда привело? , — деликатные вопросы посыпались из уст экзорциста, поставившие «волчонка» в тупик. Может быть он потерялся? — Я Рэйзор, — помахал головой мальчик, опустив свой нос. Огромный меч за его спиной испарился, а руки сжались в твёрдые кулаки. Похоже, чувство опасности пропало и отпустило беспокойную душу, — стая голодать. Нужно искать еду. Односложные предложения, а также короткие фразы с перебивками и долгими паузами, заставили Чун Юня улыбнуться и по-детски засмеяться. Странный малый, но эта необычность и заинтересовала встречного. Пускай он и не оказался духом, что давно интересовал экзорциста, но это всё-равно не смогло уничтожить наплывшей любознательности к пришедшей издалека персоне. Чун Юнь шагнул вперёд, протягивая свою руку. Осторожная, очень мягкая улыбка засверкала на его доброжелательном лице: — Я Чун Юнь из известной семьи экзорцистов, лучшей во всём Ли Юэ! , — проговорил он, — если Рэйзор будет другом, то Чун Юнь поможет ему! Странник пригнулся, прыжком оказавшись на критическом расстоянии. Он внимательно осмотрел своего нового знакомого, тщательно раздумывая о том, стоит ли ему доверять. Юноша не совсем понимал смысла некоторых слов, да и анализировать их было слишком сложно. — Твой запах хороший, — если Рэйзор так говорит, то не сомневайтесь в том, что он будет не только вам доверять, но и защищать вас, как самый настоящий вожак. Нельзя сказать, полностью ли он доверился известному экзорцисту, но и отстраняться он не стал, доверяя собственному инстинкту, на который часто бездумно опирался. С волками Рэйзору было проще и привычнее, поэтому мальчик всячески избегал людские селения и города побольше, ведь это представляло огромную опасность. Волков боятся, ведь они страшны. Они беспощадные хищники, готовые разорвать в клочья, да кусочка не оставить… Но Рэйзор знал, что его семья не способна на такие злодеяния. У Лупикал принято защищать друг друга, но и других земных существ не трогать, не суя нос в их законы. Юноша давно перенял такой образ жизни, оставаясь верным правилам леса, правилам сильнейших, поэтому учился только самому необходимому, способного сделать его настоящим лидером. Он испытывал глубокое уважение к своему главному учителю, который всегда был настроен на то, чтобы протянуть свою «лапу помощи». Несмотря на суровые правила выживания, семейство волков с трепетом и теплом относились к друг другу. Возможно, если бы не Лупикал, Рэйзор бы погиб и света больше никогда не увидел… Сейчас он жил обыкновенной, по его личному мировосприятию, жизнью, радуясь прохладительному ветерку или игривому солнышку, чьи лучи он ловил, стоя на скалистых предгорьях.***
Солнце медленно начинало скрываться за горами, всё слабее донося лучи до земли, которая тем временем постепенно холодела. На воде толпились слаймы, прыгая по берегу и плескаясь крупными брызгами. Признать, тревожить и нарушать их идиллию вовсе не хотелось, ведь эта картина выглядела слишком мирно и непосредственно. Рэйзор был готов сорваться, чтобы пробежать вдоль береговых просторов и вкусить соляной аромат здешних вод. Пожалуй, этому примеру последовал бы и Чун Юнь, проваливающийся в отмель. Что ж, исход был прост. Знакомство мальчика-волка и мальчика-экзорциста прошло словно по контракту с подписью и датой на титульном листе. Чун Юнь согласился помочь встречному и познакомить его со здешней местностью, раскрывая все знакомые самому себе аспекты. А Рэйзор пятился позади, высматривая врагов, которые могли внезапно попасться на пути. Хоть расслабляться было некогда, длинноволосый юноша старался уловить взглядом как можно больше неизведанных ландшафтов и природных красок, что оттеняли чем-то удивительным. Рэйзор вкушал пейзажи, замечая все необычные детали своим острым зрением, пытаясь увидеть в том числе и бегающую тушку, которая сможет послужить питательной провизией. — Ты слышал о хрустальных колокольчиках? Они растут только на скалах, поэтому никогда не любил их собирать… , — дискуссировал Чун Юнь, не заметив того, как Рэйзор принялся механически нападать на птицу, что неуклюже прыгала по деревянным пенькам забора. Из гортани вырвался вздох, но парнишка не стал терять времени, доставая из своей маленькой походной сумочки что-то съестное, завёрнутое в бумажную обёртку. Дичь, на которую охотился Рэйзор, была умело поймана. Как же хотелось запечь этот жирный мясной кусочек, добавив в него побольше перчёного или кинув в котлище вместе с картошкой и сосновыми шишками. Мысли о желанном ушли, стоило мальчику учуять вновь тот сладчайший запах, не имевший точного определения. Цветок-сахарок? Ягодное варенье? Нет, это оказалось мороженое. — Что это? Чун Юнь и встревожился, и удивился столь странной реакции: — Просто попробуй! , — Чун Юнь протянул к своему собеседнику сахарный лёд, а Рэйзор осторожно потянулся к неизведанному объекту в руках юноши и принюхался. Прикусив ледяную корочку на зубок, холод тут же его обуял, заставляя резко отпрянуть и сморщиться. Несмотря на «колючесть» этого необычного продукта, его сладость раздалась приятным непривычным послевкусием, от чего юноша немного покраснел, ляпнув тихое «вкусно». «Интересно, а оно бывает мясное?», — наверняка что-то подобное могло созреть в голове юноши, после открытия нового для себя блюда. Оба парня столкнулись короткой, весьма неловкой переглядкой, в которой промелькнуло чувство очередной зарождающейся ступени доверия. Однако Рэйзора не покидала мысль о том, что он спохватился, и слишком рано спрятал когти, тем более блуждая по незнакомой местности. Взгляд немного охладел, а пыл остыл. Чун Юнь не бросал попытки рассказать побольше о флоре и фауне, что наполняла Ли Юэ, но особое внимание он уделял своим страшным и жутким историям про духов. Этот парнишка был настоящим ценителем легендарных историй о нечисти, что только могла обитать в Тейвайте. Создавалось впечатление, что экзорцист содержал у себя несколько томов книг, открывающих проход во что-то таинственное и скрытое простым человеческим душонкам. Может, гость Ли Юэ и не особо слушал рассказчика, но осторожно приглядывался к нему, вдохновляясь его речью, смелостью и открытостью. Рэйзор знал небольшое количество людей, но уже мог сравнивать их друг с другом, отмечая разные черты характера, пусть и довольно простыми словами. Похоже он постепенно начинал чувствовать к юному экзорцисту тепло, ещё немножко и он сможет сказать: «Чун Юнь — друг». Беззаботное времяпровождение с Чун Юнем протекало незаметно. Каждый из парней совершенно забывал о времени, о всех делах и своих невзгодах, что только могли происходить. Первое прощание прошло быстро и довольно холодно, но они всё равно пообещали друг другу о встрече. И действительно, с каждым новым днём их прощание всё больше удлинялось. Рэйзор стал чаще оказываться на границе Ли Юэ, чтобы забрать с собой побольше ароматных и целебных трав, и в этот неожиданный момент случайно встречался со своим новым… другом. Волчонок иногда забывал имя Чун Юня, называя его «холодным мальчиком», впрочем это никак не мешало их общению, которое становилось всё более и более искренним и доверительным. Часы летели незаметно для этих двух, пока они проводили время вместе. Теперь каждый раз они встречали друг друга в назначенный час, будь то солнце в зените или, наоборот, уже готовое скрыться за горным горизонтом.***
Вершина горы близ Заоблачного передела ближе к ночи покрывалась густым слоем тумана. Разнообразные цветочные и травяные запахи смешивались во что-то общее, от чего чувствовалась невероятная облегчающая свежесть, от которой кожа покрывалась мелкими мурашками. Однако лёгкий морозец на вершине не пугал, ведь парни согревали себя небольшим костром, в который периодически закидывались сухие ветки. — Стая уже не голодать. Дом становится опасен… , — локон, что всегда торчком выглядывал из-под капюшона, резко упал. Похоже, что мальчик захотел поделиться наболевшими переживаниями, что засели в его душе. Рэйзор делал всё для своей семьи, но что же вдруг могло так внезапно его потревожить? — Ты сильно переживаешь за них, да? , — повернул свою голову мальчик, сидящий рядом. Он поставив одну ногу на камень, а другую свесил вниз, устраиваясь как можно удобней. — Волки забегают в селения людей. Люди нападать, — грусть смешалась в сочетании с досадой и даже злобой, похоже Рэйзор боялся той опасности, что могла грозить Лупикал. Боязнь было не скрыть, ведь она стойко держалась в душе. Рэйзор всегда боролся со своими страхами, лишь иногда обращаясь к духу волка, что всегда путешествовал с ним. Иногда ему казалось, что бояться чего-то не свойственно вожаку, поэтому многое просто-напросто подавлялось внутри него самого. Он привык, ведь его миром правили суровые природные законы. — Даже… Даже, если волки не желают вреда, люди всегда будут их сторониться, — Чун Юнь поднял взгляд, всматриваясь в клубящиеся облака, которые почти растворялись с приходящей темнотой. На небе начали постепенно проявляться яркие созвездия, — вы не духи, чтобы вас изгонять… Чун Юнь в каждом кратком предложении своего собеседника чувствовал разочарование, словно мальчик окутал себя состоянием беспомощности. Рэйзор постоянно думал о Лупикал, желая защищать их всеми силами, что есть в нём. Именно в такие моменты он ведёт себя как рассудительный вожак, что во всём оберегает своих сородичей, давших ему образ жизни и желание двигаться дальше. Пронзительный и понимающий взор ярко-голубых кошачьих глаз, принадлежащих Чун Юню, уставился прямо на «волчонка», чьи пальцы напряжённо вцепились в твёрдый камень. — Пока Рэйзор рядом и оберегает свою семью — с ней всё будет в порядке, — лёгкая улыбка заиграла на лице Чун Юня, а его собеседник начал плавно поворачивать голову. — Я буду стараться, — кивнул юноша, начиная постукивать сапогами по камню. Чувствовалось, что душа его запылала огнём и этот очаг всё разрастался пришедшей уверенностью и новой порцией сил, что были ему просто необходимы. Персиковые и нежно-розовые тона вместе со светлыми облаками совсем растворились в глубоком синем цвете обновлённого неба. Тёмная синева размывалась на краях горизонта, а вверху, где кружились миллионы звёзд, всё поглотила грубая темнота. Блеск, идущий от мигающих звёзд, воодушевлял, разбавляя эту черноту ночного неба. Юноши смотрели наверх в полной тишине, не производя ни единого вздоха. Они словно замерли и не дышали.Этот миг хотелось продлить до бесконечности…
Холодные пальцы мальчика в светлых одеяниях осторожно коснулись напряжённой руки своего друга, который теперь не боялся её убирать. Пальцы прошлись по грубым ногтям, поднимаясь до пястных костей, кожа на которых совсем содралась до крови. — Рэйзор… , — окликнул Чунь Юнь, издав весьма невнятный звук, — я тут долго думал над этим… , — он прервался, давая волю своим мыслям, перед этим украдкой смотря на Рэйзора. Чун Юнь впервые внимательно всмотрелся в лицо волчонка, замечая на нём серые круги под глазами и глубокий шрам на щеке, делавшие его совершенно беззаботным. Красные глаза, что ярко слепили в ночной тени, дурманили и пьянили также, как и любимые рассказы Чайного доктора о сверхъестественном. Юноша все прошлые дни исследовал своего необычного знакомого, восхищаясь его непохожестью на остальных. Рэйзор и правда не считал себя человеком, но и волком-то не являлся, имея ярко-выраженную палитру настоящих людских эмоций, пусть она и скрывалась за его привычным образом жизни, но непривычным любому другому человеческому существу. Эта любовь к тишине, к свежему лесному воздуху, к свободе, к волчьей семье и к дикой, нетронутой природе — потрясала. Он никакой не дух отважного волка, он — сирота, брошенный на произвол судьбы. Жалость пропитывала. Это довольно грозное, но и совершенно беззащитное существо хотелось одарить заботой, пусть и самой малой, но действенной и по истине настоящей. — Рэйзор, ты мне правда нравишься…! , — выразился Чун Юнь, опуская голову вниз и в страхе, и в стыде закрывая свои глаза. Мальчик рядом задумчиво посмотрел на своего собеседника, что начал качать ногами из стороны в сторону и заразительно улыбаться, нервно подёргивая уголками рта. Неоднозначные эмоции также проявились и на лице Рэйзора, который пытался догадаться о том, что до него хотели донести. Но волчонок не особо понимал коренного смысла, вложенного в это предложение… Чун Юнь засмеялся, ухватываясь одной рукой за живот, но потом смущённо посмотрел на мальчика, тихо ухмыльнувшись. Разные эмоции показывались в мимике юноши, которому трудно было справиться со столь хаотичным наплывом бурных эмоций. — Я не знаю как об этом сказать… , — он пожал плечами, продолжая посмеивается, но следом не растерялся. Щеки горели пламенем, всё пылало и плыло, но остановить начатую бурю оказалось просто невозможно. Чун Юнь осторожно приблизился к лицу Рэйзора, словно деликатно узнавал, позволят ли ему это сделать. Его холодный кончик носа коснулся чужого, принадлежащего Рэйзору, а голубые глаза уставились в соседние, что горели, словно два алых драгоценных камня. Необычное чувство охватило обоих, заставляя сердце затрепетать в бешеном ритме, что даже Рэйзор поддался этим «странностям». Иногда в этом растрёпанном мальчишке просыпался настоящий животный инстинкт и, похоже, сейчас он приоткрыл свою завесу. Рэйзор схватил руки Чун Юня, а затем подался вперёд, не отрывая своё лицо от столько близкого контакта. Голова мальчишки легла на грудь Чун Юня, придавливая того со всей силы. Крепкие ручонки, не знающие заботы, обхватили тонкое тело экзорциста, заставляя его ненарочно засмущаться. Вновь тишина, шелест листьев на ветру и сладкое рычание. Рэйзор мурлыкал, вдыхая запах, что принадлежал Чун Юню. Этот приторный аромат мальчик ни с чем не перепутает, стараясь вдохнуть его всё сильнее, чтобы крепче запечатать в своей памяти и никогда не забыть. — Ты скоро меня… Задавишь, — выдохнул Чун Юнь, хватаясь за пушистые волосы Рэйзора, которые можно было спокойно сравнить с тёплой волчьей шерстью. Пальцы проходили сквозь пряди, полные колтунов, но те всё равно оставались мягкими и приятными, что в них хотелось зарыться и забыться с головой. Концы волос забавно завивались, поэтому парень с любопытством начинал их приглаживать. — Я не хотел, — виновато отодвинулся «волчонок», на секунду сталкиваясь со взглядом экзорциста. Второй смущённо отвёл глаза, не зная, что и ответить. Рэйзор впервые чувствовал такую близость к человеку. Неужели он уже был готов представлять Чун Юня как члена своей семьи? Теперь он всецело ему доверял. Это было самым важным, самым неоспоримым фактором, необходимым для юноши. Рэйзор по-настоящему хотел стараться больше разговаривать, чем-то делиться, формулировать интересные истории и часто видится с кем-то из внешнего мира. Рэйзор продолжать смотреть на парня, прижатого к нему, пока тот не попытался вернуть свой взгляд обратно. Чун Юнь выдохнул, складывая все свои мысли в одну общую кучу. Что подумают другие? «Экзорцист из известной семьи связался с каким-то брошенным мальчишкой, всю жизнь прожившего с опасными хищниками!», — как же это нелепо пугало Чун Юня, наполняя его голову одной лишь тревожностью. Лицо, что периодически мельтешило прямо перед экзорцистом, вывело его из глубоких, твёрдых размышлений. «Зачем? Зачем я это сказал, что на меня нашло? Почему…?» — Чун Юню нравлюсь я, значит я и ты — семья? Вопрос, что коряво вырвался из уст этого обаятельного мальчишки, совсем ввёл Чун Юня в состояние истинного шока. Он совсем запутался, затерялся в зарослях собственных тревог. И пока тот молчал, бегая взглядом из стороны в сторону, Рэйзор успел завалить парня всем телом, что тот целиком упал спиной на камни. Одна секунда, лишь одно короткое мгновение и маленькие влажные губы коснулись носа Чун Юня, грея его своим теплом. Шершавый язычок прошёлся по верхней губе, затем нежно провёл по нижней, завершая всё коротким, сладостным чмоком, вогнавших обоих в краску от создавшегося напряжения меж двумя. Чунь Юнь избегал вещей, что могли его возбудить и резко изменить настроение, но тут деваться было некуда. Тревога сама по себе откинулась, он не мог отвернуть от себя этого необычного человека, перевернувшего его взгляды на многие, многие вещи. Он явно не был готов к таким определениям и столь внезапным откровениям, но желание поддаться этому не отступало. Оно было рядом, заставляя сердечный ритм учащаться. — Да, Рэйзор, — прошептал Чунь, вновь опуская голову, — семья. Впервые «холодный мальчик» мог лицезреть эту счастливую улыбку, полную удовольствия и щенячьей радости. Чун Юнь осторожно приподнялся на локтях, плавно переходя в сидячее положение. Согретые руки полностью обхватили голову Рэйзора, которую он крепко прижал к своей груди со всем чувством заботы, которое хотел ему отдать. Он аккуратно поцеловал его макушку, поскорее убирая с неё капюшон. Вскоре всё бледное лицо мальчика было усыпано приятным касаниями нежных губ Чун Юня. — Ай! , — вскрикнул экзорцист, почувствовав боль в области шеи. Рэйзор успел укусить лакомый кусочек кожи, думая, что подобный жест внимания людям приходится по вкусу. Прикрыв один глаз, Чун Юнь смог почувствовать беспокойство и виноватое состояние Рэйзора, который следом начал судорожно зализывать маленькую ранку, оставленную на шее. Вытягиваясь от полученного удовольствия, руки экзорциста невольно скользнули под накидку Рэйзора, нащупывая следы от тяжёлых шрамов, что покрывали все бока и спину юноши. Контуры осторожно прорисовывались по мягким касаниям, что воспроизводил Чун Юнь подушечками своих холодных пальцев, от чего Рэйзор стал интуитивно извиваться, порой ощущая свои самые болевые точки.***
Ночь неуклонно бежала, разгоняя остатки облаков по разным сторонам. Усталость постепенно одолевала, заставляя веки закрываться, а всё благодаря той нежности, которую юноши разделили между собой. Пожалуй, этот тот день не забудется никогда. Он плотно останется в их памяти… — Я люблю Чун Юня, — выговорил юноша, — ты — Лупикал, — тихий, приглушённый голос отозвался со стороны мальчика-волка. Это слово для Рэйзора было сродни Вселенной. Это и была его Вселенная. Мягкая улыбка засияла на лице Чун Юня, пребывавшего в полудрёме. Он внутренне таял, освобождая себя от всех возможных страхов, что только могли проявиться прежде. — Ты спать. Я сторожить, — произнёс Рэйзор более томным голосом, которого так хотелось послушаться. Чун Юнь упал на колени Рэйзора, устраиваясь на них, словно на мягкой подушке. Серые длинные пряди накрыли его, одаривая большим теплом. Звёзды плыли по небу. Кострище догорало, выбрасывая в воздух маленькие искры. С наступлением утра мальчик-волк уже скрыл свой силуэт за горизонтом.