И к чему мы пришли?

      Котову было некомфортно. И от самого дела, и от поведения некоторых окружающих.       По правую руку Рогозина продолжала песочить их за оплошность, которую они никак не могли предугадать. Ну кто знал, что мать пострадавшего будет покрывать убийцу?       Женщина сидела в камере, Рогозина рвала и метала, а капитан, имя которого проскользнуло мимо ушей, не отрывал своих жутких глаз. — Как вы могли не контролировать окна первого этажа? Неужели не смогли додуматься, что кто-нибудь может выпрыгнуть, а?       Она обычно себе такого не позволяла, была довольно сдержана, но сейчас разговор шел о деле, которое уже неделю расследовали. Разговор шел о пяти убитых детях. А их убийца скрылся. А помог ему самый неожиданный человек, мать убитого ребенка, которая отказалась верить в их подозрения. — На окнах были решетки… — Костя неуверенно начал, пытаясь хоть как-то остудить Рогозину. — Костя, ты первый год работаешь? — ещё немного и она перейдет на крик, — Ты не знаешь, как правильно проводить задержание? — вот и все, крик.       Костя с трудом сдерживался. Мало того, глазастый сидит и молчит. Да и к чему ему вообще говорить, всех псов спускают на него. — Да не было задержания! — Котов не сдержался, как всегда, вскочил. Да, потом он пожалеет, но это потом, — Мы ехали допросить мать ребенка, мы не ехали на задержание, Галина Николаевна!       Он вдохнул, заставляя себя успокоиться. — Никто, повторюсь, никто не знал о том, что между Пожидаевым и Беляевой есть связь.       Рогозина немного опешила, замолчала.       Котов и сам понимал, что должен был предусмотреть такую возможность, но даже намеков на это не было. Ни единого.       Ну или он совсем обмяк за эти годы работы в ФЭС, что теперь совсем разучился работать без сотни наводок от лаборатории. — Его пытаются найти всеми способами. — Галина Николаевна начала говорить куда тише, — Оба свободны.       Котов пулей вылетел, даже не оборачиваясь на своего внезапного напарника. Он вообще не ответственный в этом случае. Грубо говоря, он приехал просто потому, что Рогозина решила, что Костя сам может не справиться. Капитан вообще подлетел только тогда, когда Котов начал звонить в домофон.       Ну и пусть не ебет себе мозги. Не его проблемы. — Костя!       Громкий и знакомый голос раздался сзади. Этот голос капитан узнает из сотни, даже, наверно, из тысячи. — Чё случилось у тебя, горячий парень? Куда так разогнался?       Лисицын внимательно смотрел на своего друга, пытаясь понять, в чем проблема. Он хорошо знал Котова, понимал, что без толку спрашивать напрямую, будет молчать как партизан. Ну, по крайней мере, пока трезвый. — Да ничего. — Эту историю мы знаем. Пошли, чай попьем пока. Ну или просто посидим…       Лисицын говорил тихо и мягко, будто с ребенком. И, что удивительно, это действовало. За десять лет их знакомства у Котова словно рефлекс выработался: если Костя начинает с ним сюсюкаться, то нервы мгновенно исчезают. — Серега с нами пойдет?       Лисицын усмехнулся. Его всегда забавляло, как Костя сторонился Майского. — Нет, у него там свои дела, пошли уже. Сейчас вот доболтаешься и не успеем, завалят делами. Вон, погляди на Тихонова, — майор слегка мотнул головой в сторону лаборатории, где Ваня что-то маниакально высматривал в горе тряпок, — смотри какой взгляд. Точно сидит и думает, как отправит нас к черту на кулички. В болото или на мусорку, или ещё чего придумает.       Котов улыбнулся. Конечно, не во все 32. Даже в 30, если точнее, двух зубиков у него нет. Скорее слегка приподнял уголки губ, но все же.       В буфет он его вел почти под ручку, подталкивая вперёд его бренное грустное тело. Там он усадил его на диванчик, включил чайник и закинул в кружку пакетик зелёного чая. И себе тоже. Костя, как обычно это случается, краем глаза смотрел на искреннее отвращение на лице капитана, когда он всыпал пять ложек сахара. Был бы черный, всыпал бы семь, а так, можно и поменьше.       Пока чайник напряжно щёлкал, Костя развернулся и внимательно осмотрел понурого друга. — Ну, начнёшь говорить? Или будем молчать дальше? — Котов только стыдливо отвёл взгляд, — Это по делу Пожидаева?       И тут Котова словно прорвало. И про этого ебнутого пидараса Пожидаева, и про ебалашку, которая защищает убийцу сына, и про Рогозину, которая на него как на школьца какого-то наорала. Шепотом, конечно, громко такого не говорят, да и он, все-таки, интеллигентный человек, не матерится на рабочем месте. По крайней мере, там где есть камеры. — И это ещё, блядь, как его… — Костя пощелкал пальцами, пытаясь привлечь мысль, — Ну и хуй с ним, не помню имя. Капитан наш новенький, сидел, молчал да пялил на меня. И знаешь что, Кость, — Котов наклонился ближе, ожидая того же от майора. Майор его мысль уловил, — у него глаза, сука, нечеловеческие! — Котов с чувством прошипел последние слова и откинулся на спинку дивана. — В смысле?       Лисицын знал о новом капитане, но не видел его ни разу. Он поступил в распоряжение Круглова, в первую опергруппу. Возникал вопрос, почему Рогозина отправила именно его, а не кого-нибудь из второй, но это потом. — Они черные, понимаешь. Совершенно. Радужки нет вообще!       Лисицын только отмахнулся. — Кость, блядь, нашёл проблему. С ним тебе работать почти не придется, так что про него можешь на время забыть. А с этим… Ну ладно, пидарасом, хотя это обидно, — Котов закатил глаза, — так получилось. Твоей вины тут не так много. Ты же правда не на задержание ехал. Давай, успокаивайся, пей чай и готовься ездить по Москве и области. — Да дело не в этом. — Костя раздосадованно махнул рукой, пока Лисицын наливал кипяток в кружки, — Я же раньше и без всех этих экспертиз справлялся. И без наводок от экспертов… А теперь, как дурак. Головой разучился работать. — Это никогда не было твоей сильной стороной, Кость. Ты ценишься за силу, отвагу и слабоумие, сам знаешь. Тут даже майорский состав мог ошибиться. Майский вот, помнишь, упустил подозреваемого, пока собачку рассматривал? — Котов кивнул, — Ну вот, все ошибаются, даже те, кто считается почти гением сыска. Так что ты думай, как его ловить, а не размышляй над своим проебом. На, пей чай.       Лисицын добавил к кипятку холодной воды, знал, что Котов горячее не пьет, и поставил кружку на место. — Ну, может ты прав… — Костя вдумчиво отхлебнул.       Майор отлично понимал, что дело не в ошибке, а в страхе перед новыми жертвами. И понимал, что Котов просто устал об этом говорить и притворился, что согласен с точкой зрения друга. Но он хотя бы попытался немного его успокоить…       Более менее спокойное лицо Котова слегка дрогнуло. — Капитан, хорошая новость! — со спины раздался неуместно весёлый голос, — Беляева сразу раскрыла место, в которое Пожидаев отправился. Мы можем начать задержание, но только через час или два, потому что он собирается улететь из страны, там его и возьмём. — Спасибо за новость.— Костя ответил сухо, возможно немного грубо, что отразилось на лице незнакомого капитана. Он слегка нахмурился, явно не понимая, что он сделал, чтобы попасть в немилость. — Капитан, — Лисицын начал исправлять ситуацию и отвлекать внимание на себя, — чайку хочешь? Ну или кофе? — Да не, спасибо… Я пойду сразу готовится, но вы с капитаном немного передохните, я все-таки с выходных, а он неделю подряд тут уже… — мужчина сделал паузу, а потом торопливо протянул руку, — Павел Гранин. — Костя Лисицын.       Майор пожал протянутую руку. — Ну, тогда через час у машины, да? — он неуверенно посмотрел на Котова, который так же понуро кивнул, — До свидания, майор.       Паша попрощался с Лисицыным и удалился. — Знаешь, у него правда очень темные глаза. Но, в принципе, зрачок я разглядел, так что вроде человек.       Костя закатил глаза и слабо улыбнулся. — Ну и слава Богу.       Котов, который только-только едва успокоился снова стал похож на оголённый провод. Один глаз начал дёргаться, а руки слегка подрагивать. Лисицын только подошёл и положил ему руку на плечо, слегка сжимая. — Кость, ты успокойся. Задержание у тебя далеко не в первый раз, сейчас все закончишь и на неделю смело домой, да?       Костя поставил кружку на стол. — Когда же это закончится, майор? — он запрокинул голову и сжал переносицу пальцами, — Я так устал, Господи…       Котов устало посмотрел на Лисицына. Тому стало немного больно от совершенно измученного взгляда. Под глазами уже неделю залегали глубокие синяки, а лицо покрыла непривычная щетина, чего капитан обычно не допускал и всегда брился начисто.       Капитану всегда было слишком сложно вести дела, связанные с детьми. А тут огромное количество замученных жертв, неделя тяжёлых поисков и розысков, а теперь грандиозный провал, за который никто по головке его не погладит. — Ничего, Кость, сейчас его схватите…       Котов устало улыбнулся и устало поднялся с дивана. Он весь был сплошной усталостью. Лисицын даже подумал подменить его, но знал, что за такие предложения он получит только злющий взгляд и отправят его на три буквы. А может и в пять других. Котов не любил, когда его жалеют, это майор уже давно понял. — Ну давай, удачи, Кость. — Лисицын покрепче обнял капитана, похлопывая его по плечу.       Котов не особо воодушевленно поблагодарил его и побрел в раздевалку, готовится к задержанию. Да ещё в дверях, как назло, его чуть с ног не столкнул медведеподобный майор Майский. На все его извинения капитан только махнул рукой и потопал дальше. — Чё это с ним, лисеночек? — Сергей подошёл к задумчивому коллеге и приобнял его. Даже осмелился чмокнуть в щеку, за что получил щелбан, не сильный, конечно. — Ну что вытворяешь, Серёг! Камеры везде… — Да как будто кто-то ещё не догадался. Твой товарищ, к примеру, тут такие театры устраивает, что только дебил не поймет, а дебилов тут не держат.       Майор только отмахнулся. — На задержание он поехал. Маньячину будут хватать в аэропорту… — Это того, который пятерых детишек погубил? — с лица Сергея сползла улыбка и он серьезно посмотрел на своего мужчину. — Ага. С ним ещё новый капитан поедет, походу. С чего бы это? Он же под командованием Круглова? — Гранин, что ли? Ну да, а правда, почему он с Котовым работает сейчас? Они же как раз с Кругловым и должны были по адресам ездить… — Да какая разница теперь. Ладно, я тебе все потом, дома расскажу.       Майский понял, что не стоит давить на майора. О том, что Котов ему почти как брат и за него он переживает так же сильно, как о родных младших, Сергей знал. А уж как майор умеет переживать… — Да не волнуйся, Котов не дурак, беды не наделает, Гранин вроде тоже адекватный, все у них нормально пройдет. — Майский снова чмокнул Костю и сильнее прижал его к себе. — Чай будешь? — Лисицын с трудом выпутался из рук коллеги и протянул ему свою кружку. — Буду, но не вот это месиво, не дай Бог. — Ой, иди ты! — Лисицын, в привычной манере, махнул на него рукой и начал наводить новую порцию чая.       Чтобы дойти до раздевалки надо было пройти целый коридор. Коридор, в котором буквально все обратили внимание на не особо весёлый вид начиная от заботливой уборщицы Анны Ивановны, заканчивая особенно лохматым Тихоновым, который, по всей видимости, шел радовать Лисицына. Мимо кабинета Рогозиной он почти пробежал.       Дойдя до этой чертовой раздевалки, он увидел, что капитан, который вроде должен был уже быть собранным, стоит и болтает по телефону. — Галина Николаевна, пять минут и мы уже у машины. — он увидел своего внезапного напарника, — Котов рядом уже, переодеваемся и готовы.       Значит, вместо того, чтобы позвонить Косте, который в одиночку вел это дело, полковник звонит и разговаривает с капитаном, который только-только пришел и присоеденился к нему буквально пару часов назад. Одна ошибка и теперь доверие потеряно? Ну не чего, Котов привык. — Капитан, мы через полчаса должны быть у аэропорта. Там спецназ подъедет и начнем готовиться к задержанию.       Котов только кивнул и прошел мимо капитана в раздевалку. Теперь тут командует он. Да и Косте все равно кого слушать, главное поймать маньяка, не дать ему начать убивать детей в другой стране.       Чтобы переодеться хватает трёх или пяти минут, тут Гранин не соврал. Больше всего времени уходило на обувь. Котов чаще всего обходился родными туфлями, которые не надо было шнуровать, но на задержаниях удобнее всего было в форменных берцах.       Но от раздражения и разочарования слегла дрожали пальцы, поэтому простейшее действие заняло чуть больше времени и, распрямившись, капитан встретился со взглядом новоиспеченного коллеги, с этим противным взглядом совершенно черных глаз. — Готов? — из голоса было сложно убрать злость, поэтому прозвучало довольно резко. — Да… — капитан был растерян. — Ну так пошли.       Котов вскочил с места и, не оглядываясь на Гранина, двинул на подземную парковку. Даже после того, как капитан окликнул его, Костя даже не сбавил скорости, пока не дошел до машины. — Да, Котов, остановись! — капитан повысил голос и схватил его за плечо, резко разворачивая к себе.       Рефлексы редко подводили Костю. И чаще они работали чуть быстрее, чем Костя осознавал это. А особенно тогда, когда он был на взводе, как сейчас. Поэтому разворачивался он, замахиваясь для удара.       Ну кто же знал, что у капитана рефлексы работали не хуже. Блок у него получился удивительно удачным. А удар, который последовал после, был ещё удачнее. Точненько в левую скулу.       Котов устоял на ногах, потому что удар был не самым сильным. Он был сделан скорее для того, чтобы привести в чувство, чем для того, чтобы вырубить или нанести увечья. — Все, успокоился? — голос сверху был стальным, а тяжёлые руки схватили его за грудки и потянули вверх, чтобы их лица оказались на одном уровне, — Тебе сейчас на задержание ехать, а ты ведёшь себя как идиот.       И эти чёртовы глазищи… Хотя, после отрезвляющего удара, к нему вернулась способность трезво мыслить. Средство сработало отлично. Поэтому он обратил внимание, что все-таки зрачок видно, чуть-чуть. За его спиной был фонарь, свет от которого падал на лицо капитана, освещая темную радужку. — Успокоился, отпусти меня. — Котов старался говорить спокойно и холодно.       Гранин ему поверил и разжал руки, за что поплатился. Удар в уже его скулу был такой же точный, да и такой же силы. — Ладно, это… это честно. — Гранин выпрямился, потирая скулу. Вот хороши будут, приедут с задержания и как будут перед Рогозиной стоять? — Ты кобуру забыл, к слову. — Паша поднял с земли кобуру, которую, видимо, аккуратно туда положил, чтобы хорошенько тряхнуть его.       Котов даже не сразу поверил, что так ступил, поэтому он ощупал свои бока. И кобуры там правда не было. Черт… — Спасибо.       Котов был немного смущен этой ситуацией. Да ещё и капитан стоит лыбится. И немного онемело лицо, в том месте, где оно поздоровалось с кулаком коллеги. А у того появилось выраженное покраснение на скуле. — Ну все, давай, садись в авто, я поведу.       Паша обошел машину сзади и сел на водительское сиденье.       А Котов приложил холодные пальцы к горящей щеке. К правой щеке…