Империя

      Когда Джоанне сообщили об аварии, в которую попали Себастьен и Лали, она почувствовала резкую дурноту, ей пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть. Голову обносило, и девушка с трудом добралась до дивана. Около неё суетился Кристиан, попеременно предлагая то врача вызвать, то хотя бы воды выпить, но лучше бы врача. Ему не нравилась синеватая бледность Джоанны, тем более она беременная.       — Остальные уже знают? — спросила она.       — Николя и Бене в курсе. Он поехал в больницу повидать Себа и узнать насколько плохи дела у Лали. Бенедикт не смогла отправится с ним — не с кем оставить Алекса.       — Нам тоже надо поехать! — Джоанна резко встала с дивана и тут же села обратно из-за головокружения.       — Нет, в твоём состоянии лучше остаться дома, — твёрдо заявил Кристиан.       — Но там наши друзья…       — А там, — Кристиан коснулся беременного живота девушки, — наш ребёнок. Тебе нужно о нём думать.       — Мне уже лучше, правда, — попыталась заверить Джоанна.       — Хотя бы полежи часик-другой, а там видно будет, — вздохнул мужчина, зная по опыту, что переспорить девушку очень сложно. — Может, сделать чай с мятой?       — Да, давай, — кивнула она и откинулась на подушку.       Пока Кристиан заваривал чай, по её щекам безостановочно текли слёзы. В нынешнем положении она стала гораздо чувствительнее. Джоанне было страшно за Лали. Поговорив немного с Алиной, которая им позвонила и рассказала о случившемся, у неё под ногами как будто образовалась пропасть. Хоть Алина и сама была не в том состоянии, чтобы подробно описать ситуацию, но и из её обрывочного рассказа было понятно, что Лали сильно пострадала. Джоанна пока не знала насколько серьёзно.       — Вот твой чай. — Кристиан поставил кружку перед Джоанной. — Может, лучше дома останешься?       — Не могу, — покачала она головой. — За чай спасибо.       Девушка приподнялась с дивана и сделала пару глотков. Больше просто не осилила.       Через два часа, когда Джоанне стало получше, они поехали в больницу. Кристиан не рискнул сесть за руль и вызвал такси, всю дорогу он не сводил глаз с Джоанны. Ему казалось, что она плохо выглядела, и по-прежнему считал плохой идеей поездку в больницу. Лали они ничем не помогут, а вот разволноваться ещё больше могли. Кристиан уже знал от Нико, что подруга в очень тяжёлом состоянии и вряд ли выживет. Врачи толком ничего не говорили, но это было и так понятно.       Себастьен рассказал Николя, как произошла авария и как Лали влетела в отбойник. Он заметил неестественно вывернутую ногу, треснувший шлем и огромную лужу крови. Собственные травмы были неприятными, но не смертельными. Гораздо больше мучило чувство вины за то, что из-за него пострадала Лали, которая, возможно, не выживет. При одной только мысли об этом у него в груди образовывалась свинцовая тяжесть, которая мешала дышать, говорить и что-либо чувствовать кроме бесконечного чувства вины.       Когда к нему в палату зашла Алина, Себастьену было всё равно. Девушка присела рядом на стул. Выглядела она расстроенной и недовольной одновременно.       — Как ты? — спросила Алина.       — Жить буду, — бесцветным голосом ответил он.       — Не хочу устраивать сцен, но что Лали делала с тобой? Как она оказалась рядом? — в голосе звенела обида.       — Мы встретились утром, поболтали, и я предложил её подвезти до работы на новом мотоцикле. Это моя вина… Если бы я не уговорил её сесть на этот чёртов мотоцикл, ничего этого не было бы! Ты была права, когда настаивала, чтобы я его продал, и почему я не послушал? Из-за меня и только из-за меня умирает Лали! — Из глаз Себастьена брызнули слёзы боли и отчаяния.       — Ох, Себастьен, может быть, всё ещё обойдётся и Лали поправится? — попыталась приободрить его Алина.       — Мне только на это и остаётся надеяться, но ты не видела, в каком она была состоянии: вся поломанная и в крови, — всхлипнул он.       Алина обняла Себастьена и нежно погладила по голове. Вся её злость и обида, которые появились в тот момент, когда она узнала, что в момент аварии с ним была Лали, испарились. Девушка почувствовала себя обманутой, ей хотелось надавать Себу затрещин, но, увидев в каком он состоянии, как искренне переживал за жизнь Лали, поняла, что не могла злиться.       В этот момент в палату зашли Нико, Кристиан и Джоанна. У всех были расстроенные лица. Они только что поговорили с родителями Лали, которые рассказали о предварительных прогнозах врачей. Если девушка выживет — а шансов на это немного — скорее всего, останется инвалидом. У неё был перелом основания черепа, двух шейных позвонков, шейки бедра левой ноги, сломаны четыре ребра, одно из которых проткнуло лёгкое, и лопнула селезёнка.       — Вы знаете, как она? — первым делом спросил Себ, отстраняясь от Алины.       — Не очень, честно говоря, — уклончиво ответил Нико.       — Но она выживет?       — Врачи пока не могут этого гарантировать. Нужно быть готовыми ко всему, и, возможно, Лали останется инвалидом.       — О, Боже… — Себастьен закрыл лицо руками. — Это моя вина, только моя вина! — причитал он без перерыва.       Джоанна смотрела на него с некоторой долей отвращения. Да, она тоже считала, что именно он виноват, может, необъективно, но именно ей пришлось в своё время утешать Лали, когда Себ её бросил, а теперь из-за него она так пострадала и, возможно, вообще не выживет.       — Что ты намерен делать? — спросила Джоанна.       — Не знаю, — растерянно ответил он.       Девушка посмотрела на него с кривой усмешкой и вышла из палаты, чтобы не наговорить лишнего. Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.       — Она ненавидит меня, — тихо произнёс Себастьен.       — Нет, конечно, с чего ты взял? — постарался разуверить Кристиан.       — Я это почувствовал. Не могу осуждать её за это, я и сам себя ненавижу. Оставьте меня одного. Я очень устал и хочу поспать.       Как только за друзьями и Алиной захлопнулась дверь, Себастьен снова провалился в пучину мучительной боли. Он искусал до крови губы, пытаясь подавить рвущиеся наружу рыдания. И молился. Молился о том, чтобы Лали выжила, чтобы посвятить ей свою жизнь, если по его вине она останется инвалидом.       К понедельнику состояние Лали не изменилось. Она по-прежнему была в коме. Джоанна собиралась заехать в больницу после посещения гинеколога. Нужно было узнать результаты анализов. В прошлый раз доктору Жоссе что-то не понравилось во время УЗИ, и она назначила дополнительные анализы. Джоанна тогда напряглась и заволновалась, но потом случилась эта страшная авария, и всё отошло на второй план.       Подъезжая к клинике, она заметно заволновалась. «А если что-то не так с ребёнком?» Джоанна очень хотела этого малыша и боялась даже мысль допустить, что могло быть что-то не так, но в то же время тень сомнения закрадывалась в её сознание. «Всё будет хорошо, просто я перенервничала из-за Лали. Ещё четыре месяца, и мы с Кристианом увидим тебя», — разговаривала она с животом.       Войдя в кабинет доктора Жоссе, Джоанна заметила, как она нахмурилась. Девушка заметно напряглась.       — С ребёнком всё хорошо? — без лишних предисловий спросила она.       — Боюсь, что нет, — врач отвела взгляд. — Если помните, в прошлый визит я назначила вам дополнительные анализы, потому что у меня возникли кое-какие сомнения. Результаты пришли, и они неутешительны. У вашего ребёнка синдром Карнелии де Ланге.       — Э-э-э, это очень серьёзно? — внутренне сжалась Джоанна.       — Очень. Мой долг предупредить вас, мадемуазель Маккормик, что дети с таким диагнозом — глубокие инвалиды и в лучшем случае доживают лет до двенадцати-тринадцати.       Джоанне показалось, что на неё вылили ушат ледяной воды, а потом выкачали весь воздух из лёгких, а сверху ещё придавили каменной плитой.       — С этим ничего нельзя сделать? — только и смогла выдавить из себя она.       — К сожалению, нет — это генетическая мутация, и потом…       Врач ещё долго рассказывала о перспективах такого ребёнка, а по сути их не было. Патология почти всех органов, глубокая умственная отсталость. Джоанна почти не слушала. Она уже поняла к чему всё шло, и ей было невыносимо больно решиться на такой шаг.       — В данном случае прервать беременность будет лучшим выходом, но решать, конечно, вам.       — Шансов вообще нет, что это может быть ошибка? — с тоской в голосе переспросила Джоанна.       — Увы.       — Когда? — она не могла произнести слово «аборт», но Жоссе и так поняла.       — Чем скорее, тем лучше. У вас уже большой срок, чтобы не затягивать и не пришлось вызывать искусственные роды. Я бы предложила на завтра, так все нужные анализы у вас уже сделаны.       — Хорошо. Во сколько?       — В девять утра, вам подойдёт? Вот рекомендации по подготовке, — врач вручила Джоанне буклет с расписанными показаниями и рекомендациями.       — Да.       Больше не сказав ни слова, Джоанна стремительно вышла из кабинета. На работу не было никаких сил ехать, поэтому позвонила начальнику и сказала, что сегодня она не сможет выйти на работу, а с завтрашнего дня берёт больничный. После разговора девушка поехала в парк, где и просидела на скамейке до вечера, уставившись в одну точку.       Все её мысли метались в полнейшем беспорядке, а боль выжигала изнутри. Она так хотела этого ребёнка, даже имя придумала, а сейчас придётся избавиться от него.