***
Жизнь шла своим чередом. Психотерапевт помогал, на душе стало спокойнее, Дино объявил, что берет перерыв в играх на год и решил заняться тем, о чем давно мечтал: открыть свой ресторанчик. Он всегда думал, что это будет Франция, но решил начать с Нью-Йорка. Искать помещение, поставщиков, концепцию ему помогали Вики и Мими. Процесс был поистине увлекательный — и о Люцифере Дино смог почти забыть. Как ни странно, связь с Мальбонте он продолжал поддерживать. О том, что случилось между ним и Люцифером он, естественно, рассказывать не стал, сказав лишь, что они не сошлись характерами и что Люциферу больше учитель не нужен — он и сам молодец. Кажется, Мальбонте ему не поверил, но лезть в душу не стал. В один из дней Дино позвонили из издательства и предложили написать книгу — и он согласился. Пожалуй, можно было сказать, что жизнь вошла в прежнее русло. Образ татуированного самодовольного нахала будто стерся из головы. Дино даже завел более-менее стабильные отношения с парнем по имени Том — он не был связан с миром шахмат никак и это радовало. Том был пловцом, у него было шикарное тело и греческий профиль. Он нравился Вики и Мими, а еще помог перебить слухи об отношениях Дино и Люцифера — все-таки тот случай около лифта не остался без внимания прессы, к счастью, Дино смог все быстро опровергнуть. Через месяц после той съемки ему прислали журнал с фотосессией — но его блондин даже не распечатывал, закинув подальше.***
На открытие ресторана Дино позвал всех друзей, приятелей по шахматам — например, Энди, и даже Мальбонте, который с радостью согласился прилететь в Нью-Йорк. Утром в день открытия Дино очень волновался. Хорошо, что Том был рядом. — А вдруг придут ресторанные критики и разнесут меня? — спросил Дино, глядя на своего молодого человека испуганными глазами. Они валялись в постели после нежного утреннего секса, Том обнимал его за талию и покрывал легкими поцелуями лицо, шею и плечи. — Малыш, люди тебя любят. Чего им эти ресторанные обозреватели? — Ну ты же понимаешь, все должно быть идеально. — Все и так будет идеально. Потому что ты идеален, — с этими словами Том затянул Дино в страстный поцелуй, который закончился крышесносным минетом. Времени на бОльшее не было — нужно было срочно собираться и ехать готовиться к открытию. Все действительно проходило идеально. Еда была вкусной, обозреватели — доброжелательными, а друзья засыпали Дино комплиментами и добрыми словами. Это было даже круче Дня рождения (впрочем, их Дино не любил). Даже отец, которого он на свой страх и риск позвал на открытие, сказал, что получилось «нормально», что в мире Фенцио считалось высшей похвалой. Вероятно, он был недоволен, что сын забросил шахматы, пусть и на время. Но так или иначе не отметить успешный запуск своего бизнеса не мог. Мальбонте прилетел из Лос-Анджелеса с Сэми и Ади, и Дино был не против. Кажется, он их предупредил, что задавать вопросы и упоминать Люцифера не стоит. Сам Мальбонте был само очарование со всеми — в том числе и с Томом. И, кажется, сразил наповал подругу детства Дино Лилу, которая, покинув ресторан раньше всех, написала Дино несколько томных сообщений о том, что, кажется, влюбилась. Когда все закончилось и гости разошлись, в ресторане оставались только Дино и Том. Дино отпустил персонал и сам загружал посуду в посудомоечные машины: почему-то очень хотелось отвлечься от всех переживаний дня какой-то простой механической работой. — Тебе помочь? — Том подошел сзади и обнял Дино за талию, целуя в шею. — Мммм, — Дино откинул голову назад и подставил шею под поцелуи. — Нет, детка, ты можешь идти. Я скоро приду. Хочется немного побыть одному — слишком много событий за один день. — Как знаешь, — Том подарил ему поцелуй и уехал. Дино дозагрузил посуду и включил кофемашину, чтобы сделать себе капучино. После насыщенного дня гудела голова. Погруженного в себя Дино отвлек звук открывающейся двери. На пороге стоял Люцифер. — Привет, ангел. Я скучал. У Дино буквально отвисла челюсть. — Как ты тут оказался? — Ну, о том, что известный перспективный шахматист Дино Уайт открывает свой ресторан писали все, кому не лень. Я решил прилететь, поздравить лично. — Поздравил? — Еще нет. — Ну так поздравляй и уебывай. — И ты мне даже кофе не сделаешь? — Нет. Люцифер подошел вплотную и вдохнул воздух рядом с лицом Дино. — Как же ты сексуально пахнешь, ангел. Я надеялся, что ты меня простил. — Я и простил. Просто иметь с тобой ничего общего не желаю. — Ты это говоришь от всего сердца? — Да. — А как же то, что было между нами? — А что было? Перепихон, два поцелуя и тонны твоих манипуляций? Вот это высокие отношения. — Ангел, позволь мне сказать. Можешь потом выгнать меня, я пойму. — Валяй, — Дино откинулся на стуле и отпил из чашки с кофе. — Я еще раз прошу у тебя прощения. Знал бы ты, как нелегко мне это дается, просить прощения — не мой стиль, но перед тобой я действительно виноват. Я был буквально одержим тобой с тех пор, как ты стал то и дело мелькать на телевизоре, в журналах и блогах. Ты меня бесил, я так отчаянно желал тебя победить, стать лучше тебя. И у меня не получилось с первого раза — а я люблю, когда все получается с первого раза. Когда я заподозрил, что ты мог быть под чем-то, я нашел, где твоя агент купила аддерал, человек мне все подтвердил, плюс этот пакетик — паззл сложился. Скажи, кстати, Вики, чтобы была осторожнее. Но дело было не в аддерале — ты ведь и правда был лучше меня. Я это понимал, но я обязан был стать лучше и решил действовать иначе, так, как я привык. Заставил тебя прилететь и стать моим учителем. И все шло хорошо, ты учил меня играть, а потом случился Маль — и я взбесился. Тогда я осознал, что чертовски ревную тебя к нему. Кажется, я чувствовал тебя своей собственностью, к счастью, хватило ума не показывать тебе этого. Но в конце концов я не сдержался, ты уехал, а я не знал, как с тобой встретиться — и придумал этот трюк с турниром. Ты тогда проиграл — но я не чувствовал радости победы, потому что это было нечестно. Я действительно довел тебя своими манипуляциями, получил свое, а на душе было погано. Я хотел еще тогда поговорить, но ты был пьян, а я…черт, я тогда воспользовался тобой? Не смог устоять. Ты тогда быстро уснул, я посмотрел на тебя, такого беззащитного, и почему-то изнутри меня начало съедать чувство вины — слишком часто я стал рядом с тобой испытывать те чувства, что не испытывал раньше. Тогда я твердо решил: обо всем расскажу, извинюсь. Сразу не смог, но случилась эта съемка, а потом…потом ты исчез. И полгода о твоей жизни я узнавал только с твоих фан-страничек в инстаграме. Ты, кстати, знал, что такие существуют? — Люцифер закончил монолог, выдохнув и потупив глаза. Пока Люцифер говорил, сердце Дино несколько раз пропустило удар. — Ты такой придурок, Люцифер. Я прощаю тебя. Но почему нельзя было нормально поговорить? Честно вступить в борьбу? — Дино устал потер лицо руками и посмотрел на Люцифера уже без капли злости. — Потому что я так привык. Потому что меня так воспитывали. — Ну точно придурок. Садись, я сделаю тебе кофе, — Дино указал Люциферу на стул. — Мне двойной эспрессо, пожалуйста, — Люцифер улыбнулся. Тогда они проговорили до утра. Об отцах-тиранах (у Люцифера отец оказался совсем отбитый — Фенцио рядом не стоял), детстве без матерей, о том, как от них всегда требовали быть лучшими — Дино был удивлен, что общего у них куда больше, чем различий. Люцифер ушел в пять утра, на прощание поцеловав Дино в щеку. А Дино, спустя еще полчаса, отправился домой пешком — на сердце, наконец-то, стало совсем легко.