If it were the other way around.

Проснувшись от очередного кошмара, я подтягиваю коленки почти до груди. Душа стучит, как барабан, оповещавшийся о начале войны. В комнате темно, хотя на небе светит Луна. Я знаю, что Эррор ни за что не позволит мне шастать по дому, а улизнуть тем более. Я робко сползаю с кровати и медленно, без единого звука подхожу к окну. Голубая Луна освещает лишь порог чёрного хода в дом. Кажется, во дворе осели волны тумана. О, если бы можно было оседлать эти волны и унестись далеко-далеко из Анти-пустоты. Мне всегда было интересно, как вообще здесь меняется погода, день, ночь. За всё своё время нахождения здесь, я спал, укутавшись в одеяло с головой, поэтому был похож на кокон- так я не видел Эррора. Если Инк ещё был терпелив и мягок ко мне, то Эррор полная противоположность этого. Поэтому мой зад получал сполна. Оказался я в их доме немного странно. До этого я жил с Гено, но в свои шесть лет, я оказался слишком энергичным. Поэтому старшему братику ничего не осталось как сбагрить меня на этого мистера " Не Трогать меня! «. И вот я нахожусь в метре от его комнаты. Чтобы добраться до улицы, надо пройти мимо комнаты Эррора, никогда не знаешь спит он или нет, а рисковать лишний раз не по мне. Последнии несколько дней Я мучился над некоторыми вещами, хотя это было бессмысленно. Почему нет мамы и отца? Почему у меня вес день болит живот? В комнате Эррора темно и от туда ни звука, но меня не проведёшь! Ведь это затишье перед бурей. Я медленно опустился на четвереньки, я ползу на животе, как солдаты во время войны. Мимо зловещей комнаты Гличи, не останавливаясь ни на секунду, чтобы туда заглянуть. В последнее время Эррор часами сидит в темноте и пялиться в толстые линзы в очках. И теперь я точно знаю, что темнота в его комнате не значить его отсутствие, поэтому я продолжу ползти. Пройдя мимо двери, я вскочил и из-за всех сил рванул прочь. Вот я добегаю до лестницы, мы быстро сказываюсь с перил на мраморную площадку на первом этаже. Я бегу через библиотеку, курильную комбинату, небольшой комбинат Инка, гостиную с таким огромным камином, что хочется улечься и выспаться. И вот та самая дверь, к которой я всегда стремлюсь. Мастерская ПиДжи, где всегда пахнет добротой и заботой. Мне всегда казалось, что Эррор ненавидел меня. Скорее всего я был не залонирован, но Пайпер Джем всегда смотрел на меня с заботой и любовью. Джеми окончил младшую школу, а потом перешëл на домашнее образование. Он сказал: « В школе слишком мало времени на себя. Я хочу творить, в не сидеть за неинтересными мне вещями. «. Я не видел, чтобы он учился или сидел за книгами, но не смотря на это его отценки всегда были на высоте. Думаю это условие Эррора на домашнее обучение. Инк был хорошей “ мамой «, он готовил, следил за порядком в доме, но заботился обо мне исключительно Джеми. Я всегда сидел рядом с ним, но Инквсë же отправлял меня на улицу. Пайпер Джем мог не выходит целый день из мастерской, он учился или рисовал новую картину, но, как правило ночи проводил у входа в мою спальню на втором этаже. Позаботившись о моих нуждах — пищя, одежда и всякой балтовни. Уже в шесть я понял распорядок дня Эррора. С чтверга по воскресенье от был дома помогал Инку в домашних делах. Иногда его жëнушке удавалось вытащить его на улицу, а заодно и проведать своих друзей. После прогулки он предпочитал изчезнуть на втором этаже с Инком. Как не странно в понедельник он любил выпить. Он был убеждëн, что всë его партнеров по выпивке — нечто вроде поездов: “ езди на них туда сюда, пока не устанешь, а потом прыгай из вагона на ходу. Через пять минут появиться другой поезд». В его речи были грубые слова, так и плохие, я обещал Джеми не говорить их в слух. Мысль о Эрроре заставила меня обернуться. Всë же я его боюсь. Я осторожно подошëл к двери и приоткрыл еë. Пайпер Джем сидел в плохо освещëном помещении. Цвет падал лишь на холст. Сам он был в толстовке и домашних штанах. А наушниках он вглядывался в холст. Пайпер молча шевелил ртом и слегка, в такт музыке кивал головой. У него были очень красивые глаза: одна пара впереди, а другая на затылке. Мне кажеться они невидемы, они всегда ловили меня на каком- нибудь проступке. Иногда я даже представлял, что найду их! Меня останавливах лишь страх. Я боялся, что даже если я найду их, то они откроються и прожгут меня полностью. Я тихоньку почтучался в уже открытую дверь и произнëс “ Пайпер Джем». Пайпер Джем нисколько не удивился мне, и пока я дрыгал ногами, он встал, накинул на меня одеяло. В ту же минуту он поднял меня на руки и посадил на стульчик перед холстом. Он опустился передо мной на колени. — Фреш, ты почему не в постели? Ты знаешь сколько сейчас времени? Но я только покачал головой. Пайпер Джем сел рядом со мной и пересадил меня к себе на колени лицом к нему. Пайпер поцеловал меня в лом и крепко обнял. Я слышал его дыхание и стук своей души… Прошло несколько минут. — Так, что с тобой приключилось, солнышко? — спросил он поправив одеяло на мне. — У меня живот болит! Он кивнул мне и погладил по черепу. — Тебя тошнит? Или тебе нужно в убораную? Но я покачал головой. — Ты не можешь заснуть? — Я кивнул. — Ты чего то боишься? Я снова кивал головой и попытался вытерить запястьем вытерить слëзы на щеках, а он обнял меня покрепче и снова задал вопрос: — А может расскажешь, что случилось? Но я покачал головой, шмышнув носом. Пайпер Джем ещë крепче прижал меня к себе, и я почувствовал себя в полной безапасности. Потом он положил руку мне на грудь и сказал — Фреш, знаешь в каждом живом существе есть маленькая шкатулочка, где живëт кое кто. — А в ней есть деньги? — Нет, в ней нет денег. — Пи улыбнулся и покачал головой: — Там не деньги, там те кого ты любишь и которые любят тебя. И тебе будет очень хорошо если это шкатулочка заполнина, и плохо когда в ней пусто. — А она и у тебя тоже есть? — — Да. — Можно посмотреть? — Нет, видеть нельзя. — Тогда почему мы знаем, что она есть? — Мы еë чуствуем. Словно здесь у нас огонь горит. — А кто у тебя там внутри? — Ну, например ты, Эррор и Инк. Пайпер задумался, он редко рассказывал о друзьях. — Ну, ещё Палетт, дядя Гено, мои родственики. И Генри. — улыбнулся под конец Джеми. Генри это золотая рыбка, которая была в мастерской, но она умерла три недели назад, еë пришлось смыть в унитаз. — Но Генри умер! — Но если кто-то умирает, это не значит, что любовь и воспоминания умрут с ним насовсем. — легонько, пальцами, он повернул к себе моë лицо: — Любовь, Фреш, не умираем вместе с кем то. — А кто живëт у Эррора в шкатулке? — Ну… — он минуту помедлил, А затем, видео, решил выложить если не всю правду, то хотя бы часть еë. — Главным образом, там живëт Инк и выпивка. — Но тебе не нравится второе, да? — Во — первых, — рассеялся Пайпер, — мне сам вкус виски не нравиться, и, во — вторых, я пробую лишь то, что люблю или могу полюбить раз и навсегда. Ведь когда пьëшь виски, то потом опять хочеться выпить, и это плохо, потому что в конце концов напиваеться допьяна. А у меня нет времени на глупости. -Пи.? — Да? — откликнулся он. — Почему Эррор всегда так на меня злиться? Он крепко меня обнял. — Солнце. Причина такого поведения отца — не в тебе! Минуту Я сидел молчя, наблюдая за своими пальциками. — Тогда, значит, он на тебя злиться? -Не думаю… -А почему же он тебя ругал сегодня? — Мне кажеться, что отец ведëт себя так из-за дружбы с виски, — и Я кувнул, словно понял, что он имел видду, — но думаю он этого не хотел, ведь после он даже не помнит об этом. — Значит виски как успокоительные пилюли? Помогает забыть? — Не всë и не всегда. Пайпер Джем тихонько поглаживал пальцами мой череп, и я чувствовал его дыхание на лбу. — Пайпер Джем, а ты всегда будешь со мной? С тобой весело, и ты не ругаешь меня и даëшь сладости. — Конечно, мы же лучшие друзья.- после его взгляд упал на холст.  — Что ты хочешь нарисовать? — Отчаение. — Как то это грустно, можешь нас с тобой нарисовать? — Хорошо- посмеявшись ответил Джеми. — Обещаешь?! — Всей душой! — Джеми хочу кушать, можно? — Ух, говорил Я тебе кушай больше, — отчитывал меня пи, подавая мне печенье со столика рядом, — ты как всегда игнорируешь мои слова. В эту ночь, вопреки самым грлмагласым, пьяным, свирепым запретам Эррора, Я свернулся клубком рядом с Пайпер Джемом и заснул. И только здесь, укнувшись лицом в его грудь, Я проспал всю ночь напролёт, не разу не проснувшись от страха перед тем, кто живет внутри меня.