Из шиноби в шаманы

      Мадара закрыл глаза. В мыслях он уже встретил своих родных, в особенности Изуну, на другой стороне, а также Хашираму, которого он наконец смог назвать другом. Однако неожиданно Мадара ощутил, как свет ударил ему в лицо. Учиха уже хотел возмутиться и спросить, кто не дает ему спокойно отойти в мир иной, но вдруг услышал голоса. Он открыл глаза и с удивлением осознал, что над ним стоят два незнакомых человека: седой старик и кареглазый шатен лет двадцати пяти – тридцати.       «Эй, а почему это они кажутся такими высокими?!» – мысленно удивился Мадара, – «Я что, попал в гендзюцу того мальчишки, Саске? Ладно, не важно. Ни одно гендзюцу не сможет удержать меня надолго!»       Учиха попытался активировать Шаринган, но, к его ужасу, это ему не удалось.       «Так, спокойно. Есть и другие способы вырваться из гендзюцу!» – сосредоточенно размышлял шиноби.       Попробовав сложить печать рассеивания иллюзии, Мадара внезапно обнаружил, что его тело уменьшилось, чакроканалы исчезли, а сама чакра стала по ощущению скорее напоминать природную энергию.       – Как странно, в нем так много фурьеку… Если бы я не доверял своему дару предвидения и способностям Кейко, то решил бы, что он – реинкарнация Хао… – задумчиво произнес старик.       Мадара почувствовал, что мягкие ловкие руки выхватили его из рук старика и передали выглядевшей устало девушке лет двадцати, а женщина, которая передала Учиху шатенке на руки, со всей силы ударила старика тростью по голове.       – Йомей, ты совсем выжил из ума к старости?! Как ты можешь говорить подобное о своем внуке?! – возмущенно закричала она, – Если бы случилось подобное, разве ты не думаешь, что ты или Кейко это предвидели бы, к тому же, разве не появился бы тогда дух Огня? А его что-то до сих пор нет, так что не неси чепухи! Когда Хао вернется, чтобы участвовать в предстоящем турнире шаманов, этот ребенок будет нашей надеждой! Судя по тому, что его уровень фурьеку уже сейчас очень высок, возможно он будет единственным, кто сможет противостоять Хао!       – Кино, зачем ты это сделала? Я же только сказал, что у него аномально высокий уровень фурьеку! Ты же слышала, я…       «Судя по их разговору, этот Хао – кто-то вроде меня для Учиха. Мной тоже стали пугать детей… А это фурьеку… они о чакре?… И вообще, что я тут делаю? Я что, переродился? Но почему? Хаширама нашел способ меня воскресить? Да нет… Скорее Нара перестанут быть ленивыми, чем Хаширама займется какими-нибудь исследованиями! Это прерогатива его братца! И тогда я бы все еще ощущал чакру, а не эту странную энергию… Тогда, это другой мир?… Пф, бред какой-то! Я, конечно, не отрицаю существование других миров, та же Камуи позволяла Обито путешествовать между измерениями… И все же… это все объясняет… Тогда эта женщина, которая держит меня на руках, моя мать? А эти старики, Йомей и Кино – мои бабушка и дедушка? Тогда кем является тот шатен? Моим отцом? И что еще за шаманы? Разве это не кто-то вроде богослужителей? Никогда их не понимал. Вместо того, чтобы сделать хоть что-то для достижения своей цели, они совершают абсолютно бесполезные ритуалы. Право, от тех же художников или писателей пользы и то больше!» – размышлял шиноби, наблюдая за тем, как ссора набирает обороты.       – Пожалуйста, перестаньте кричать, это все-таки больница, а Асакура-сан только что родила! – попытался призвать разошедшихся стариков к порядку мужчина в белом халате, который напомнил Мадаре медниндзя.       Услышав его слова, Йомей и Кино дружно обернулись к говорящему.       «Хн, а они хороши! Судя по их уровню, будь у них вместо этой фрью… тьфу, фурьеку чакра, наверняка сила Ки была бы потрясающей!» – уважительно подумал бывший Учиха, – «Это, конечно, не наш с Хаширамой уровень, да и Изуна был бы гораздо сильнее, но на хорошего джоунина потянет!»       Видимо не только он считал воцарившуюся в комнате атмосферу, потому что Асакура, пытаясь их успокоить и предотвратить кровопролитие, воскликнула:       – Мама, папа! Пожалуйста, перестаньте кричать! Вы пугаете Наоки!       Двое стариков замерли и посмотрели на Мадару.       «Постойте, кого это она назвала Наоки? Честное дерево?! Никто меня так никогда не оскорблял! Назвать меня именем какого-нибудь Сенджу! Вот Тобирама со смеху в гробу переворачивается!…» – мысленно возмущался Мадара, но решил поумерить свой пыл, вспомнив, что за ним наблюдают, – «Так и быть, я тебе подыграю, но только потому, что ты теперь – моя мать и устала после родов! Но я еще все выскажу насчет имени!»       Решившись, Учиха истошно закричал. Видимо поняв, что не стоит продолжать ругаться, старики притихли, а женщина начала качать Мадару, теперь Наоки, на руках и тихонько напевать колыбельную.       – Прости, Кейко, я просто была зла на твоего отца за то, что он сравнил нашего внука с тем чудовищем, – смущенно произнесла старушка и зыркнула в сторону мужа.       – Да, прости, дочка, я просто был очень потрясен, что Наоки-кун обладает таким уровнем фурьеку. Пожалуйста, не держи на меня зла.       – Конечно, папа, я вас прощаю! Как я могу злится на вас с мамой? – мягко улыбнулась Кейко.       Мадара осмотрелся и увидел, что молчавший все это время кареглазый шатен открыл рот, но, заметив промелькнувшую на лице Кейко усталость, замер на полу слове. Мужчина задумался на пару секунд, а потом, видимо что-то решив, подошёл к девушке, обнял ее и поцеловал Мадару в лоб. Не ожидавший подобного Учиха стал возмущенно тереть лоб, мысленно перечисляя все пытки, которым подверг бы этого наглеца, посмевшего тронуть его без разрешения. То, что его все это время также без спроса Кейко держала на руках, он решил не заметить (у Мадары всегда было особое отношение к родным, а в частности к матери и младшему брату Изуне, и хоть Учиха не желал этого признавать, но он уже стал воспринимать эту женщину как часть своей семьи).       – Наш Нао-чан просто прелесть! – пропел мужчина, наблюдая за тем, как Мадара куксился, и обратился к жене, – Кейко, ты очень устала, так что мы сейчас уйдем. Приглядывай пока за нашим сыном, мы скоро вернемся и заберем вас из больницы.       Поцеловав жену еще раз, мужчина посмотрел на сына.       – Пока, Нао-чан! Спи и ешь хорошо!       «Он ведет себя прямо как тот древесный идиот, когда родился его сын! У этих двоих даже внешность чем-то похожа! Это, наверняка, заразно!.. Хн. Знатно мы тогда погуляли… Ладно… Не важно… подумаю об это позже…» – Мадара ощутил, что его новое детское тело устало, и он постепенно провалился в сон.