Внутренние противоречия

*** Стоило окончательно сбитому с толку Карлайлу покинуть зал, как Аро, жестом приказав младшим Волтури удалиться, обернулся к своим братьям с выражением детского незамутненного восторга на лице. - Нет, это совершенно немыслимо! Я был уверен, что это всего лишь слухи, потому что такого просто не может быть в природе. Но он, на самом деле, ни разу не пробовал кровь человека! - Даже если так, тебе-то что за печаль, - Кай, до нынешнего момента похожий на каменную статую, пошевелился в своем кресле, - Мы могли бы принять решение касательно Каллена прямо сейчас. Его вина неоспорима, но его действия не привели к фатальным последствиям, так что можно было бы и отпустить его восвояси, тем более что он уже достаточно напуган, и впредь не наделает ошибок. Но ты зачем-то решил задержать его здесь. Я тебя не понимаю, Аро. - А я понимаю, - подал голос Марк, - Аро у нас знатный коллекционер. Любит собирать всякие диковинки. Причем, вне зависимости от того, способны ли его новые приобретения принести выгоду нашему клану. Кажется, наш братец только что обзавелся новой игрушкой. Аро театрально поклонился брату в ответ на последнюю реплику. - Ты весьма проницателен, Марк, надо отдать тебе должное. Наша жизнь слишком скучна и размерена, надо же как-то развлекаться. Я готов заключить с вами пари, что я заставлю Карлайла Каллена нарушить свое целомудрие. - Насколько я понимаю, - раздумчиво произнес Кай, - этому юноше уже около века. Он пил кровь животных с самого своего обращения, соответственно его основные инстинкты так и не пробудились. Кроме того, он обладает сильными моральными устоями и верой в Бога. Признаю, что в подобном пари есть смысл. - Поддерживаю, - произнес Марк, кривя губы в усмешке, - Ты забыл добавить, брат, что Каллен далеко не глуп и хорош собою. Да, это будет чертовски забавная игра. Комната, куда отвели Карлайла, была обставлена по-спартански, с человеческой точки зрения. Узкая кровать с тонким матрасом из соломы, небольшой шкаф для одежды, комод с широким, овальной формы зеркалом, узкое окошко с толстым стеклом, похожее на бойницу и почти не пропускающее света снаружи. Но с точки зрения вампира, который не нуждался в отдыхе и удобствах, это было даже чересчур обильно обставленное помещение. Мельком глянув на себя в зеркало, Карлайл со вздохом коснулся своего лица. Перипетии последних недель не могли не оставить на нем следа, будь он хоть трижды вампиром. Он смутно помнил, когда охотился в последний раз, так что теперь его золотистые глаза слегка потускнели, а кожа казалась гипсово-блеклой, будто у куклы. Что ж, он готовился умереть, а когда готовишься умереть, то не особо заботишься о пропитании. Но теперь ситуация изменилась, и его казнь откладывается на неопределенное время. Если она вообще состоится. Насколько он успел понять по реакции Волтури на его рассказ, его проступок не был настолько фатально серьезен, чтобы обречь его на смерть. Надежда, совсем недавно зародившаяся в его душе, потихоньку крепла и пускала корни. А вместе с ней разгорался и голод. В этом не было ничего страшного и непоправимого, стоило лишь разок поохотиться. Но теперь сложность заключалась в том, что он оказался запертым в четырех стенах, в ожидании момента, когда решится его судьба. Что ж, видимо ему придется потерпеть. Карлайлу было не привыкать к лишениям, оставалось лишь надеяться, что разбирательство его дела не затянется надолго. Стук в дверь прозвучал для него совершенно неожиданно; учитывая тот факт, что вампир способен был услышать шаги идущих по коридору людей задолго до того, как они приблизятся к его двери, можно было судить о глубине той задумчивости, в которую погрузился Карлайл. - Войдите, - незамедлительно откликнулся он, поворачиваясь к двери. - Синьор, - давешний молодой слуга, одетый уже немного иначе, появился на пороге, но на этот раз не один. Его сопровождала совсем молоденькая девушка, почти подросток. У нее было бледное, без кровинки, совсем детское личико с метущимся взором больших карих глаз и крепко сжатыми губами, слегка вьющиеся каштановые волосы, маленькие, изящные руки с ободранными костяшками пальцев и обкусанными ногтями. Одета она была бедно, но опрятно. Карлайл сосредоточил все свое внимание на девушке, подмечая малейшие детали и ощущая некую смутную тревогу. Слуга почтительно поклонился. – Монсеньор Аро Волтури прислал вам подарок в знак гостеприимства, - с этими словами парень слегка подтолкнул девушку вперед, - Вы, верно, проголодались с дороги. Карлайл, застыл, не в силах поверить своим ушам. Мысли неслись в голове – быстрые, сбивчивые. «Как же так, он же заглядывал в мою душу, он же знает…». Ему понадобилась пара минут, чтобы понять, что его откровенно искушают. Глаза его вмиг сузились, губы сжались в тонкую полоску. - Тебя зовут Стефано, верно? – обратился он к слуге. - Нет, синьор, меня зовут Витторио. Стефано мой брат-близнец. - Скажи мне Витторио – кто эта девушка? Тот удивленно приподнял бровь. Очевидно, его хозяева не сильно интересовались именами своих жертв. Однако, он не замедлил с ответом. - Она дочь кузнеца, синьор. Ее отец очень любит выпить и вдобавок азартный игрок. Недавно он проигрался по-крупному и продал свою дочь в публичный дом. Её никто не хватится, если вас это беспокоит. Карлайл так и застыл посреди комнаты, судорожно сжав кулаки. Он много раз сталкивался с подобными вещами, но так и не смог привыкнуть. Люди. Возлюбленные создания Творца. Те, ради которых Он послал сына своего на позорную и мучительную смерть. Как они… Как они могли творить такое? Отец, продавший свою дочь в бордель, или вот этот парень, что привел ее сюда, к нему, будто животное на убой? Разве лучше они были тех упырей, что пили кровь человеческую ради поддержания своего существования? Карлайл помотал головой, будто отгоняя наваждение. Нет, нельзя давать волю подобным мыслям. Так можно усомниться в мудрости Творца и потерять веру. Сейчас он должен действовать, а не впадать в патетику. Сейчас он должен что-то сделать для этой девушки. - Послушай… Витторио, - он с трудом заставил себя назвать молодого слугу по имени, такое отвращение тот ему внушал, - у меня есть поручение для тебя. - Синьор? – парень явно демонстрировал все признаки глубокого удивления. - Сейчас…, - порывшись в сумке, Карайл достал туго набитый кошелек и протянул, было, его слуге, но потом передумал и, подняв бессильно повисшую тонкую руку девушки, вложил кошелек в ее ладонь и слегка сжал её пальцы. – Сейчас ты выведешь ее из замка и посадишь в почтовую карету, отправляющуюся в любой большой город, где легко затеряться. Тебе все ясно? - Нет, пожалуйста! - парень был взволнован столь сильно, что на его лбу выступила испарина, - Монсеньор Аро приказал мне… Слушайте, если она вам не нравится, я приведу другую, только скажите! Молодой слуга не успел понять, что произошло, он не успел даже глазом моргнуть, как оказался почти расплющен о стену, а рука Карлайла недвусмысленно сжимала его горло. Он увидел глаза Карлайла, близко-близко. И они уже не были тусклыми, усталыми и до отвращения добрыми, как ему показалось вначале. Они были очень похожи на глаза его хозяев, Волтури. И его голос тоже пугающе изменился. - Ты сделаешь то, что я сказал, Витторио. Иначе я пойду к монсеньору Аро и скажу, что ты больше пришелся мне по вкусу, чем эта девушка. Как ты думаешь – он ценит тебя достаточно сильно, чтобы воспротивиться моим желаниям? Смуглое лицо парня сделалось пепельно-серым, нижняя губа задрожала и отвисла. - П-пожалуйста, - что-то похожее на всхлип вырвалось из его горла, - Я все сделаю как вы сказали, синьор! Только не надо… Не надо! - Ступай, - Карлайл отпустил его и отвернулся, брезгливо вытирая ладонь о штаны. Он лишь позволил себе мельком бросить взгляд на девушку, что исчезала в дверях, следуя за Витторио. На миг встретился с ней глазами, едва заметно улыбнулся уголками губ. Кажется, она поняла, что только что чудом избежала смерти. Как только дверь закрылась, и шаги людей затихли в отдалении, Карлайл опустился на кровать, ощущая непривычную, почти человеческую слабость и спрятал лицо в ладонях. *** - Как поживает твой новый подопечный? – Сульпиция Волтури, сидящая за роскошным туалетным столиком из красного дерева с позолотой, неторопливо провела гребнем по густым темно-рыжим волосам, улыбнувшись одними глазами отражению стоящего позади нее мужа в зеркале, потом перевела взгляд обратно на свое лицо и задумчиво облизнула губы кончиком языка. У нее были высокие скулы, узкий подбородок и большие миндалевидной формы глаза такого же кроваво-алого цвета, как и у всех членов семьи. В отличие от Аро, черты ее лица были малоподвижны, будто у мраморной статуи. - Оправдывает ожидания, - с легким смехом отозвался Аро. Он мягко и незаметно отобрал у нее гребень и с явным удовольствием начал расчесывать тяжелые пряди, приподнимая их на ладони одну за другой, - Девушку, которую ему привели два дня назад, он спасал столь самоотверженно, что мы ее, в итоге, едва не упустили. Бедняга Витторио, Каллен так запугал его, что юноша даже осмелился ослушаться моего прямого приказа. Жаль, но пришлось от него избавиться. - Может оно и к лучшему, - подала голос Сульпиция, - Ненавижу близнецов. Какое-то извращение Бога и природы. Так что там Каллен? Я так понимаю, были еще и другие знаки внимания с твоей стороны? - Верно. Уже трижды он отвергал мое угощение. Заносчивый мальчишка, - Аро с деланным недовольством поджал губы, но глаза его искрились смехом. – До сих пор я наблюдал за ним на расстоянии, думаю, пора переходить к ближнему…хм… бою. - Хочешь затащить его в постель? Если так, то мне хотелось бы это увидеть. - Ты на редкость извращенное создание, Сульпиция, ты же знаешь об этом? – наклонившись, Аро коснулся губами мраморно-белой шеи супруги, глаза его по-прежнему смеялись, - И ты, похоже, совсем меня не ревнуешь. - Ревность это самое глупое чувство, которое только могли придумать люди. Мы должны быть выше этого. Кроме того, как ты любишь повторять – наша жизнь слишком размеренная, надо же как-то развлекаться. Этот Карлайл, он очень хорош собой. Вы будете чудесно смотреться вместе. И я рада, что появился кто-то, кто отвлек твое внимание от этой мелкой потаскушки Джейн. - О! – Аро положил гребень на столик, отшатываясь от жены в притворном ужасе, - Что я слышу?! Ты все-таки ревнуешь меня! Ты ревнуешь меня к женщинам! А как же твои слова о том, что мы должны быть выше этого? По малоподвижному лицу Сульпиции смутной тенью промелькнуло некое выражение, смысл которого мог уловить, пожалуй, только Аро. Оно было похоже на едва заметную рябь на гладкой водяной поверхности, но Аро, пристально наблюдавший за ней, его заметил, и искорки смеха вмиг погасли в его глазах. - Мне, пожалуй, пора, любовь моя, - несмотря на нежный эпитет, тон его был уже лишен теплоты и юмора, - наш дорогой гость, кажется, меня заждался. - Это было любопытно, - Аро неторопливо и царственно шагал через широкую веранду, огороженную резными столбцами, увитыми плющом, давая возможность Карлайлу свободно двигаться рядом, отставая на пол-шага. - Вы читали труд Гарвея, монсеньор? – глаза Карлайла вмиг загорелись, он даже осмелился поравняться со своим спутником. - Я же просил называть меня по имени, - тон Аро сделался притворно суровым, хотя губы кривила лукавая усмешка. - П-рости, - от смущения Карлайл запнулся, вновь отстав на пол-шага, - Значит, вам… тебе довелось прочесть эту книгу? - Да, я полюбопытствовал. Впрочем, труды Галена на эту тему были, в свое время, не менее занимательны. Знания людей о них самих и об окружающем их мире растут от века к веку, но они еще очень нескоро узнают о составе собственной крови, и о механизмах её движения столько, сколько знаем об этом мы. - Когда я изучал нервный принцип, - тон Карлайла исполнился необычайного оживления, а его лицо начало словно бы излучать некий внутренний свет, - я проводил исследования, касаемые его влияния на работу сердца и движение крови. Так вот, я обнаружил…, - Изображая повышенное внимание, Аро остановился, любуясь исходящим от Карлайла свечением и бликами солнца в его золотых волосах, а тот продолжал вдохновенно говорить, будто выступая перед аудиторией. «А у него талант увлекать идеями и убеждать, - подумалось вдруг старшему Волтури, - учитывая его равнодушие к виду и запаху человеческой крови, он бы мог стать неплохим посредником между Семьёй и теми власть имущими людьми, с которыми нам приходится иметь дело. Но в этом случае мне придется проиграть пари. Что ж, увидим». - … и, разумеется, состояние сосудов также влияет на работу сердца…, - Карлайл вдруг запнулся, уловив сквозь маску заинтересованности на лице Аро неуловимое выражение, свидетельствующее о том, что его мысли заняты чем-то другим, - Прости, это вряд ли интересно кому-либо кроме медиков. - Отчего же, - слегка улыбнувшись, Аро вновь двинулся вперед, жестом приглашая Карлайла следовать за ним, - Мне бы хотелось узнать о твоих исследованиях поподробнее. Ты, похоже, знаешь множество интересных вещей, о которых неведомо даже мне. Я желал бы, чтобы ты подольше оставался моим гостем. При этих словах лицо Карлайла дрогнуло, что не укрылось от взгляда Аро. «А ведь Каллен сейчас должен испытывать крайне сильную жажду, - подумалось ему вдруг, - многие на этой стадии уже впадают в бешенство, а он вот так спокойно идет рядом и говорит о сосудах, наполненных кровью, о горячих и пульсирующих человеческих сердцах…, - помимо воли ощутив легкое жжение в горле, предшествующее жажде, Аро втянул носом воздух, и постарался отогнать возникшие в голове картины. Когда ему это удалось, легкая складка озабоченности образовалась на его мраморно-гладком лбу. «Поистине, неисповедимы пути Господни. И неужто моя воля слабее, чем воля Карлайла Каллена?». Между тем, хозяин и гость достигли конечной цели своего пути, оказавшись в огромном сумрачном зале, заставленном высокими, от пола до потолка, книжными стеллажами. У Карлайла при виде этой картины дрогнули губы и, взглядом испросив разрешения у любезного хозяина книжных сокровищ, он принялся переходить от стеллажа к стеллажу, снимать с полок книги, бережно перелистывать страницы, время от времени испуская восхищенные вздохи. Аро наблюдал за ним с выражением отеческой заботы и умиления на лице, но мысли его были крайне далеки от отеческих. На данный момент его целью было завоевать симпатию Карлайла и, кажется, он нашел верный способ.