Горячий шоколад с корицей

      Небольшие настенные часы, тихо тикавшие где-то в полумраке маленькой комнаты, показывали без двадцати минут двенадцать. На широком подоконнике плясали отблески света уличного фонаря и редких разноцветных гирлянд, которыми была украшена улица. Медленно падали крупные хлопья снега, танцуя свой загадочный Новогодний вальс.       Под окном торопливым шагом прошла женщина, кутающаяся в пушистое пальто и несущая в руках несколько больших пакетов. Через несколько секунд по заснеженному тротуару пронеслась стайка мальчишек, громко смеющихся и закидывающих друг друга снежками. Следующий за ними по пятам худощавый мужчина, судя по жестам, подгонял непосед поскорее вернуться домой. Джун тихо вздохнул и проводил взглядом теряющиеся в хороводе снежинок силуэты, пока те не скрылись из виду. До полуночи оставалось совсем немного времени, и редкие запоздавшие прохожие спешили вернуться в свои квартиры, занять свои места за праздничным столом и на всю ночь раствориться в атмосфере праздника и веселья. Парень оглянулся в темноту комнаты, где в противоположном углу поблёскивала золотистой мишурой маленькая искусственная ёлочка, несколько дней назад принесённая Йори из ближайшего магазина, и вздохнул снова. Как он ни старался, его Новогоднее настроение никак не хотело приходить. Он смотрел, как облачается в праздничные украшения улица, как в их собственной квартире появляются гирлянды, разноцветные ёлочные украшения и забавные игрушечные олени с бубенчиками на плюшевых рогах, как его парень покупает мандарины и не самым успешным образом пытается испечь пряники, а сам ничего не мог почувствовать.       В его семье не было принято праздновать Новый год. Никто не украшал дом, не готовил особых вкусностей для праздничного стола, не дарил подарков. Родители предпочитали лишь недовольно нахмурив брови наблюдать за предновогодней суетой, выпивать по чисто символическому бокалу шампанского в полночь тридцать первого декабря и, повесив на стену новый календарь, ложиться спать. И теперь, впервые встречая Новый год не с ними, Джун так и не смог проникнуться всеобщим весельем и ожиданием чего-то волшебного. От волнения об этом он начал даже хуже спать по ночам, почему-то чувствуя себя очень виноватым. Даже сейчас все его мысли были не о красивом снегопаде за окном и не о вкусном запахе какао и мандаринов, проскальзывающем с кухни через узкую щель между полом и дверью, а о том, как, наверное, расстроится Йори, увидев безучастное выражение на его лице.       Виновник же его переживаний не заставил себя долго ждать. Через несколько минут дверь тихо приоткрылась, впуская в комнату свет и облако вкусных ароматов, а затем появился и парень Джуна собственной персоной, весь пропахший мандаринами, корицей и шоколадом, и осторожно присел на подоконник, кладя рядом с собой небольшой свёрток, на секунду блеснувший на свету глянцевой обёрточной бумагой. Во всём его виде - тёплом зимнем свитере, привычно растрёпанных светло-каштановых волосах, мягкой улыбке - неуловимо скользило что-то родное и по-настоящему, по-домашнему уютное. - Ты чего в темноте сидишь? Растерявшийся Джун не нашёл что ответить. Он и сам не знал, почему выключил свет. - Хей, – Йори проскользнул пальцами под длинный рукав любимого тёмно-зелёного свитера Джуна, который был явно тому велик, накрывая ладонью его вздрогнувшую от неожиданности руку. – Ты замёрз? Руки холодные… Тот снова ничего не ответил, но сразу переплёл холодные пальцы с пальцами Йори, слегка краснея и всё-таки расслабляясь от приятной теплоты его руки. Он просидел так с минуту, лишь слегка поглаживая руку своего будущего мужа большим пальцем. Тот не мешал ему собираться с мыслями и терпеливо ждал, хорошо зная, что иногда Джуну бывает сложно сразу рассказать о чём-то. Наконец парень всё же поднял на него грустный и немного растерянный взгляд. - Можно к тебе на коленки..? Йори на несколько секунд будто утонул в его глазах, зачарованный их печальной глубиной, а потом, запоздало уловив смысл просьбы, широко и искренне улыбнулся, усаживаясь на подоконнике поудобнее и помогая Джуну устроиться на своих коленях. Тот сразу прильнул к нему, как замёрзший котёнок, уткнулся носом в его шею и довольно засопел, когда Йори зарылся пальцами в его слегка растрёпанную тёмно-каштановую шевелюру. Парень пристроился спиной к оконному стеклу и обнял острые плечи своего любимого мальчика, поглаживая его по голове и чувствуя, как тот начинает согреваться. Он и сам согрелся ещё больше и совсем расслабился, прикрывая глаза и наслаждаясь теплом, растекающимся по всему его телу от каждого движения Джуна. Его тихое дыхание, щекотавшее шею, его мягкий свитер и непослушные волосы, его близость и ощущение его любви, которую тот умел выражать без слов, одними осторожными прикосновениями, - всё это создавало для Йори атмосферу той самой Новогодней сказки, о которой он уже очень давно мечтал.       Несколько минут прошли в тишине, нарушаемой лишь тихим тиканьем часов, пока отогревшийся в объятиях любимого человека Джун не решился подать голос снова. - Йори… - Мм..? - У меня, кажется, Новогоднего настроения совсем нет… Йори открыл глаза и удивлённо посмотрел на Джуна. Его взгляд не выражал разочарования или обиды, вопреки ожиданиям шатена, и это всё-таки помогло тому настроиться на разговор на волнующую его уже несколько недель тему. - Не получается… Я так и не понимаю, что такого особенного в окончании года… И зачем всё это… П-прости… Откровение всё же прозвучало очень скомкано и неуверенно, а под конец у Джуна задрожал голос, и он виновато опустил голову, пряча лицо на груди Йори. Тот, кажется, тоже растерялся, не ожидав услышать что-то подобное. - Тебе не нравятся украшения..? И то, что я готовил..? - Н-нет-нет..! – Джун сразу выпрямился, умоляюще глядя на своего парня. – Ты не так понял, это всё чудесно, я п-просто… Он зажмурился, поджимая плечи и выглядя так потерянно и несчастно, что сердце у Йори жалобно ёкнуло, а руки сами потянулись к щекам уже чуть ли не плачущего шатена. Парень притянул его к себе и коротко коснулся его вздрагивающих губ своими, нежно поглаживая по плечу. - Не паникуй, всё в порядке, я не обижусь, - он смущённо улыбнулся, - ты можешь рассказать мне. - Мне п-правда нравятся украшения… И еда нравится, - Джун тихо шмыгнул носом, смотря в сторону, но всё-таки немного расслабившись, - Но раньше я никогда не праздновал Новый год… Я не знаю, как реагировать на всё это… Ну, как все… - Так в этом вся проблема? – Йори снова смотрел удивлённо, но уже с заметным облегчением, что привело Джуна в лёгкий ступор. Он даже шмыгать носом перестал и растерянно заглянул тому в глаза. - Тебя это не расстраивает..? Йори отрицательно покачал головой, погладив слегка порозовевшую от смущения щёчку Джуна и снова притянув его к себе для ласкового поцелуя. - Встретить Новый год можно и без Новогоднего настроения, глупыш. Главное, чтобы ты чувствовал себя хорошо. На секунду Джун почувствовал себя ужасно неловко от осознания того, что зря себя накручивал, но это неприятное ощущение быстро сменилось нарастающим чувством благодарности и любви к Йори. Он вытер всё-таки успевшую скатиться по щеке слезинку рукавом свитера и облегченно вздохнул, возвращаясь в тёплые объятия своего парня и, кажется, теперь и правда переставая волноваться. Полгода назад он бы ещё очень долго приходил в себя даже после столь несерьёзных переживаний, но сейчас всё было иначе. Тепло тела любимого человека, его по-домашнему уютный запах, который не способны были перебить даже шоколад и корица, приятный полумрак комнаты и разноцветные огоньки гирлянд на улице создали в душе Джуна какое-то новое для него, но очень приятное ощущение. "Может быть, это и есть то, что называют Новогодним настроением..?" - промелькнуло у него в голове. Йори улыбнулся, словно прочитав его мысли, и поправил каштановый локон своего мальчика, открывая аккуратное порозовевшее от смущения ушко и обводя его по краю кончиками пальцев. Не ожидавший прикосновений Джун невольно вздрогнул и поджал плечи, однако вскоре расслабился и снова смущённо засопел в шею любимого. Кожа на его ушах была очень чувствительной, а потому от прикосновений к ней он всегда очень смущался и замирал, прислушиваясь к приятным ощущениям. И по этой же причине так любил уделять внимание этому местечку Йори, в глубине души очень гордящийся тем, что он один может видеть часто замкнутого в себе и нерешительного Джуна таким открытым и расслабленным. - Новый год вот-вот настанет, - вскоре заметил он с тихой усмешкой, поднимая взгляд на часы, - Хочешь встретить его с чашкой горячего шоколада и печеньем? Ответом были ещё более крепкие объятия и неразборчивое, но явно довольное бормотание Джуна, уже успевшего немного задремать. Парень улыбнулся шире и чмокнул шатена в макушку, уже поняв, что долго прободрствовать у них этой ночью не выйдет.       Однако, на горячий шоколад Джун всё же согласился, и с этим решением они перебрались в кровать, где Йори соорудил им не очень аккуратное, но ужасно уютное небольшое гнёздышко из тёплого зимнего одеяла и подушек и, не устояв перед очарованием Джуна, всё-таки легонько поцеловал краешек его уха, чем вызвал у шатена тихий счастливый смех. От печенья, однако, пришлось отказаться, чтобы не засыпать кровать крошками, но это никого не расстроило. Печеньки могли подождать и до завтра.       Новый год наступил незаметно. Стрелка часов перешагнула за отметку полночи, и в ночном небе с треском, приглушаемым плотно закрытым окном, вспыхнули разноцветные фейерверки. Где-то вдали раздался смех встречающих новый год на улице компаний, а затем всё стихло. Толпы шумных гуляющих, как обычно, стекались к центру города. Там улицы были освещены ярче всего, работали всю ночь катки, переливались ослепительными огнями новогодних гирлянд витрины магазинов, разворачивались огромные праздничные ярмарки с развлечениями на любой вкус. А здесь, на спокойной неприметной улочке, где поселились Йори и Джун, было совсем тихо. Только поблёскивала в окне соседнего дома сквозь кружащиеся в морозном воздухе снежинки большая ёлка, и изредка раздавались скрадываемые снежным покровом тротуара чьи-то одинокие шаги.       Засыпающий в объятиях любимого Джун так и не смог понять, можно ли считать новогодним настроением это тёплое чувство, колышущееся в его груди, но уже не переживал об этом. Его мысли, путающиеся в сонной дымке, теперь были только о прекрасной тишине этой ночи, о тёплом одеяле, под которым было так уютно лежать и, конечно же, о Йори, который уже спал, убаюканный тихим дыханием Джуна. Вскоре и сам шатен окончательно погрузился в сон, оставив в ушедшем году свои волнения, замёрзшие пальцы и одинокие вечера на подоконнике. Он был уверен, что в новом году их обоих ждёт что-то хорошее.       Снегопад за окном усилился, заваливая пушистыми хлопьями все дороги и тротуары, заботливо укутывая в белую шубу каждое дерево и словно желая, чтобы все гуляющие поскорее вернулись в свои дома, устроились под одеялом с чашкой чая или горячего шоколада и окунулись в эту атмосферу тихого и уютного зимнего волшебства. Свет одинокого уличного фонаря за окном отражался золотистым блеском на ручках двух уже пустых кружек на прикроватной тумбочке и в глянцевых узорах упаковки забытого на подоконнике свёртка. Завтра Йори вспомнит о нём и, смущённо смеясь, вручит Джуну. Тот, обнаружив внутри шоколадку и пушистый свитер с узором из снежинок и маленьких оленей, скорее всего, снова расплачется от переполняющих его чувств, а потом долго будет извиняться за то, что сам совсем забыл о подарке. Но слёзы быстро высохнут, и ему останется только жмуриться и краснеть, пряча смущённую улыбку за рукавами нового свитера и тая от всех нежных слов, произнесённых Йори шёпотом в его шею вперемешку с тёплыми поцелуями. На кухне их будет ждать коробочка печенья и ещё не очищенные сладкие мандарины, и всё будет хорошо, ведь искренняя любовь – лучшее из всех новогодних чудес.