3 — i still see your shadows in my room.
5 декабря 2020 г. в 23:00
Поднимаясь по второй лестнице, Люк вдруг почувствовал неимоверную усталость. Он неожиданно осознал, что не спал нормально уже почти двое суток: прошлой ночью Дженни чувствовала себя не очень хорошо, и он либо старался улучшить её состояние, либо, пока она спала, просто смотрел в потолок, пребывая в сильнейшем волнении за девушку. Уже тогда склизкие змеи подозрений начали заползать в его грудь, но он ещё не знал, что его ждёт впереди.
И вот, после практически бессонной ночи они с Джейн все же оказались в больнице, и пролетевший день принёс с собой столько событий, что прошедшие полночи Люк не спал, а лишь дремал и был в состоянии странного полусна. Сейчас ему требовалась доза кофеина или хороший здоровый сон, но за неимением таковых он с трудом держал глаза открытыми.
На одном из этажей, проходя с Эштоном по коридору, Люк вдруг заметил пару людей возле одной из дверей. Женщина плакала, стоя рядом с мужчиной, который, обнимая ее за плечи, прижимал кулак к губам. Сердце Хеммингса упало куда-то далеко под землю.
— Родители Джейн, — он указал головой на них, глядя на Эштона, словно тот мог дать совет, как же ему поступить. Но тот лишь угрюмо пожал плечами, мол, иди, если хочешь, я подожду здесь. И Люк пошёл. — Я сейчас вернусь.
Чем ближе он подходил к Линде и Бреду, тем сильнее дрожали его ноги. Они заметили его раньше, чем он оказался рядом, и взволнованно следили за ним весь остаток пути. Красные глаза миссис Линды Флеминг заставили сердце Люка больно сжаться.
— Доброе... Утро, что ли? — нервно усмехнувшись, Хеммингс попытался разрядить обстановку, и родители лишь криво улыбнулись. — Мне очень жаль. Я, если честно, сам пока не осознал, что произошло... — он внезапно почувствовал слабость, и ему пришлось опереться спиной о стену, медленно выдыхая. Линда подошла ближе и аккуратно сжала его предплечье ладонью.
— Мы тоже, — ее голос звучал хрипло, но стойко. — Хорошо, что мы встретили тебя сейчас. Нам нужно сообщить кое-что, — она переглянулась с мужем, и тот кивнул, делая шаг вперёд.
— Мы переезжаем обратно в Америку, в Чикаго. Хотели дождаться, пока Дженни родит и уехать сразу после, но теперь, очевидно, задержимся ещё ненадолго, — услышав это, Люк едва удержал нижнюю челюсть от падения на пол. Семья Джейн переехала сюда, в Лондон, когда ей было семнадцать, и все это время ничего не побуждало в них желания вернуться. Почему вдруг?
— Она знала об этом? — его голос прозвучал глухо.
— Н-нет... — в ответ на это Люк удивлённо вскинул брови.
— Это, конечно, не мое дело, но почему вы возвращаетесь? — он едва смог выдавить из себя слова.
— Так и не смогли привыкнуть, наверное, — они переглянулись, и горечь обиды за Дженни захлестнула Хеммингса с головой. Чудесные родители, блять, просто замечательные. — Мы хотели увидеться с новорожденной, — Бред немного виновато потупил взгляд. — Ты ведь уже сделал это?
— Нет, пока нет. Все произошло слишком быстро, я планировал забрать её утром... — Люк потёр переносицу пальцами, и злость разгоралась в нем ярким пламенем, но запретить этого мистеру и миссис Флеминг он, очевидно, не мог.
— Надеюсь, ты не против, если мы...? — Линда нервно заламывала пальцы. Люк быстро покачал головой, сжимая челюсть. — Спасибо.
— Я, пожалуй, пойду. Если что — заходите, — парень вспомнил, что его ждёт Эштон, и начал быстро прощаться. Они согласно кивнули, и он удалился быстрым шагом. Все те моменты, когда Джейн плакала, уткнувшись ему в плечо, из-за всех сказанных ей родителями слов, внезапно начали мелькать перед глазами. Люку стало обидно до слёз, как будто это было для него личным оскорблением. Зайдя за угол, где его и ждал друг, он вдруг размахнулся и со всей силы ударил кулаком в стену.
— Ауч! — он тут же начал потирать костяшки, которые и без того болели после недавнего избиения раковины. Эштон нахмурился.
— Что-то не так?
— Они уезжают в Чикаго. Видимо, у них даже билеты были куплены, но смерть Дженни «помешала их планам», — раздраженно выдохнул Люк, направляясь к лестнице на свой этаж, и потянул за собой Эштона.
— Охуеть, — Эш хрустнул костяшками пальцев. — Совсем уезжают? В смысле, переезжают?
— Да! — Люк и сам только сейчас осознал это полностью. — Боже мой, я иногда не верю, что у таких людей, как эти двое, выросла такая замечательная дочь... — парень осекся, тяжело сглотнув. — Она и правда была замечательной. Я уже скучаю по ней, Эш. — плакать ему больше не хотелось, хотелось только выпить несколько обезболивающих таблеток подряд, потому что боль от потери рвала до крови все его внутренности. Хотя, черт возьми, даже морфий вряд ли от неё поможет.
Эштон подошёл вплотную к другу, опуская ладонь ему на плечо. Он ничего не говорил, просто мягко похлопывал его по плечу, направляя вперёд, но даже от этого молчаливого спокойствия и присутствия Люку становилось легче.
— Это нормально. Ты будешь долго скучать.
Они наконец зашли в палату. Эштон чуть не врезался в Хеммингса, который вдруг застыл на пороге. Проследив за направлением его взгляда, Ирвин заметил, что тот смотрит на стул возле кровати, на котором, небрежно накинутый на спинку, висел розовый шелковый халат. Он протяжно вздохнул и вошёл в комнату первым.
Люк вздрогнул, следуя за ним, но этот халат не давал ему покоя. Он ведь убрал все вещи, как он мог его пропустить? Всё объяснялось простой усталостью и отсутствием сна, но блондин не верил.
— Это... её? — Эштон задал очевидный вопрос, опускаясь в кресло. Люк аккуратно присел на кровать напротив и кивнул.
— Давай сменим тему? Меньше всего я сейчас хочу говорить об этом, — неожиданно тихим голосом взмолился он, и Эш был только рад этому предложению. — Вообще-то, у меня к тебе есть просьба. Работать в школе я точно больше не смогу, уволюсь сразу, как только вернёмся домой, — он сразу же заговорил, уверенно отметая все мысли о Дженни в сторону, хотя каждая часть его жизни была связана с этой девушкой, даже чёртова работа.
— Они не дадут тебе декретный отпуск? — прыснул Ирвин, и блондин тихо усмехнулся в ответ. — Ладно, думаю, ты прав. Работа учителя не из легких, а твоей дочери точно нужен отец дома, а не на работе.
— Именно, — Люк медленно взъерошил пальцами волосы. — Я, конечно, всегда не любил бизнес моих родителей, потому что это чертовски скучно, но... Если не сложно, ты сможешь найти для меня работу? Буду хоть почту разбирать и принимать заказы, что угодно, — он жалобно посмотрел на Эштона, отчего тот едва сдержал смех. Мистер и Миссис Хеммингс всегда хотели, чтобы сын занимался их бизнесом тоже, но ему по душе было преподавание и литература, зато Эштон, проводивший рядом с их семьёй большую часть времени, внезапно выразил желание присоединиться, и теперь он был директором фирмы "HemmSales".
— Нет, Люк, ты ведь не мой лучший друг, у меня для тебя не будет другой работы, кроме как покупать мне кофе и гладить рубашки, — первые несколько секунд он выдержал нарочито строгое выражение лица, а потом, когда Люк скептически поджал губы, все же расхохотался. Даже Хеммингс начал смеяться, впервые за последние, наверное, сутки. — Конечно, я найду, чем тебе заняться. Дай мне пару дней.
— Спасибо. Огромное спасибо, — Люк снова искренне улыбнулся. В палате наступило молчание. — Я уберу этот чертов халат. — он встал, стараясь не позволять слезам наступить на его горло, и, смяв в комок вещь, кинул её в сумку тоже.
Парни сами не заметили, как их разговор от трудоустройства перешёл к книгам, а затем и к видеоиграм. Наверное, дело было в том, что Эштон знал, что нравится Люку, и потому пытался отвлечь его всеми способами. И вот, Хеммингс уже улыбался, с увлечением слушая рассказ Эша о последней прочитанной им книге, готовясь дать свой отзыв на неё тоже.
Люка получилось, хоть и ненадолго, но отвлечь. Его лицо выглядело чертовски уставшим, в мешках под глазами можно было носить картошку, а волосы потеряли весь свой золотой блеск. Иногда он снова будто бы исчезал из этой комнаты, теряясь в своём собственном мире, и в такие моменты на его лицо ложилась тень боли. Он поджимал губы, чтобы внезапно выступившие слёзы не выдали его, Но Эштон всё замечал, и его голос начинал дрожать.
Он знал Джейн ровно так же долго, как и Люк. Конечно, они были далеко не так близки, но Эштон всегда ей восхищался. И по-доброму завидовал Люку, потому что «боже мой, да ты ведь нашёл идеальную девушку, тоже что ли учителем пойти работать?».
— Когда ты ел последний раз? — вдруг спросил Ирвин. Люк задумчиво поднял глаза в потолок.
— Вчера... днём? — его виноватый взгляд скользил по стенам.
— Тогда пойдём, черт побери, — Эштон встал с кресла, хлопая друга по плечу. Тот нехотя поднялся за ним, еле передвигая ноги.
— Если честно, я не особо хочу есть, — он попытался отговориться, но шатен упорно толкал его вперёд.
— Ага, и чем дольше ты не ешь, тем сильнее не хочешь. Пойдём, — Люк сдался и поплёлся следом.
Люди в кафетерии были и в половину шестого утра — более того, сейчас их здесь было гораздо больше, чем в двенадцать ночи. Парни сели за один из столиков в углу и сделали заказ.
— Я уже так хочу увидеть нашу малышку, — Люк вдруг расплылся в улыбке. Какая-то невероятная внутренняя сила остановила его от того, чтобы исправить нашу на мою.
— У тебя уже есть имя для неё? — Эштон ухмыльнулся в ответ.
— Имя? — Хеммингс вдруг помрачнел. Они с Джейн успели подобрать несколько имён, но из всех ей понравилось только одно. Люку оно нравилось не так сильно, как те, что придумал он сам, но теперь он точно знал, как назовёт малышку. Других вариантов ведь быть не может. — Да. Я назову её Микаэла.
— Микаэла? — Эштон слегка вскинул брови. — Красивое имя.
— Джейн оно нравилось больше всего. — Люк тихо вздохнул, делая глоток чёрного кофе.
— Не боишься, что будет напоминать о ней?
— Эштон, мне о ней будет напоминать всё. От одного имени точно не станет хуже само напоминание в виде дочери. — грустная улыбка искривила его губы, и они оба замолчали.