Табачный дым.

Я не помнила, как вернулась домой. У меня словно отняли память. Опомнилась лишь на пороге квартиры, когда услышала приятный мамин голосок, именно он пробудил меня ото «сна». Промямлив что-то вроде «Привет, день прошел замечательно», я поплелась в свою комнату. Плюхнувшись на кровать, я мгновенно заснула. Однако мое пребывание в царстве Морфея продлилось совсем недолго, около часа. После раздался звонок от моей любимой Дашеньки, которой в этот момент я придумывала худшее наказание из возможных за содеянное. — Привет! Я тут подумала, мы давно не гуляли, а завтра воскресенье. Давай сходим куда-нибудь? — Куда? — безо всякого интереса проговорила я, желая скорейшего окончания разговора. — В парк, например! Я бы предложила сходить к химику, ты бы оценила, но я не знаю его адрес. О дорогая, а я прекрасно знаю, где он живет, но не горю желанием туда соваться вновь, хотя мне это предстоит делать как минимум до конца учебного года стабильно два раза в неделю. — Очень смешная шутка. Тем не менее я обещаю подумать над Вашим предложением, мисс. С утра напишу или позвоню в семь утра, чтобы не расслаблялась! — Э-э-эй, — только и успела протянуть Лесницкая, прежде чем я сбросила трубку. «Может, правда позвонить ей завтра в семь утра? Нет, лучше в шесть, а то она совсем обнаглела», — пронеслось в моей голове. Все-таки я не была извергом, поэтому предпочла не будить подругу лишний раз утром в воскресенье. Да и мне самой не помешало бы поспать подольше, чтобы восстановить силы, поэтому я быстро черканула сообщение с одним словом «Пойдем». И, как по иронии судьбы, смогла после этого уснуть только под утро. В девять часов меня разбудил звонкий будильник, который, по всей видимости, я забыла отключить вечером. «Да и бог с ним», — подумала я и позвонила Даше, чтобы условиться о месте и времени встречи. Двенадцать часов дня. На улице стоял сильный морозец, последствия которого отражались каждый сезон на моих губах. Никакие бальзамы и средства не помогали справиться с постоянными трещинками на них. Благо, мне не надо было с кем-то целоваться, поэтому я успешно оставила эту ситуацию и очень редко думала о ней, хотя иногда меня это изрядно злило. Руки тоже чувствовали на себе всю тяжесть зимней погоды, они замерзали молниеносно. Казалось, я только перешагнула порог подъезда, а пальцы уже не разгибались и совершенно забыли, для чего они были созданы. Тем не менее я была рада прогуляться, даже несмотря на все недостатки такого рода деятельности. Как давно я гуляла последний раз? А как давно так рано? Все время пути до места назначения я думала об этом и ужаснулась, осознав, что последний раз я гуляла в октябре. Учеба действительно не давала мне лишний раз свободно вздохнуть, но меня это все еще устраивало. Из пелены постоянно мучающих мыслей меня вытянуло крепкое объятие подруги.  — Почему ты такая поникшая? С мамой поссорились? — обеспокоенно поинтересовалась Лесницкая. — Все хорошо, не переживай. Просто немного задумалась. — Тогда пойдем и развеемся, у меня есть с собой кое-что запретное, но очень приятное для нас обеих, — после ее слов я начала представлять кучу всего, начиная алкоголем и заканчивая наркотиками. Конечно, во втором я очень сильно сомневалась, но не отбрасывала такую вероятность. — Тру-ля-ля! — Дарья достала из своей сумки бутылку моего любимого шампанского. — Стаканчиков у меня нет, поэтому придется не быть леди, а пить из горла. — Переживем, — быстро проговорила я. Мы неспешно опустошали бутылку и болтали о школе. И правда, о чем еще можно разговаривать в единственный выходной от нее день? Ах да, точно, еще же есть наш всеми любимый химик. Удивительно, что она еще ни слова о нем не сказала. — Кстати, я все еще не понимаю, почему ты плохо относишься к химику. Сглазила! Впрочем, как и всегда. — Я не отношусь к нему плохо. Я вообще никак к нему не отношусь. Зачем идеализировать человека, когда ты вовсе его не знаешь? — отчасти я врала сама себе. Я идеализировала его, но не в качестве человека, а в качестве особи мужского пола и его внешних составляющих. Он был очень красив, но очень стервозен и глуп. — Ну-ну, я так и поняла. Ты просто не хочешь казаться стадом, однако у тебя это довольно плохо получается. Может и хочу. Что с того? Я не собираюсь бегать за этим «идеалом», как наши доблестные девятиклассницы, которым со своими нарядами следовало бы идти в другое место, а не школу, чтобы кого-то соблазнить. — Слушай, Даш, я не горю желанием обсуждать химика. У нас с ним еще завтра первый урок, мне его хватит сполна. Да и тем более мы не знаем, какой он человек. Может, при первом впечатлении он душка, а дальше будет тираном. Кто знает? Белокурая покачала головой, но больше не осмелилась поднимать эту тему для разговора. Оставшийся час мы в тишине наслаждались красотой зимних пейзажей, замерзшей речкой, по которой умудрились пробежаться и не провалиться под лед, детьми, играющими в снежки и катающимися с горок. А когда-то же мы тоже были детьми! Когда-то мы так же, как и они, беззаботно развлекались и гуляли. Не понимаю, когда мы перешагнули эту черту «взрослой жизни». Я так не хотела расти дальше. С каждым годом проблем и забот становилось все больше, из-за чего мы начинали больше нервничать и забывать о главном, ради чего мы живем, — счастье. Мы живем не ради оплаты коммуналки вовремя, не ради нашей любимой передачи, а ради того, чтобы быть счастливыми, чтобы улыбаться каждый день и быть в приподнятом настроении. Однажды мне задали такой вопрос: «Если сегодня твой последний день, то как ты оцениваешь свою прожитую жизнь?» Честно, я очень сильно задумалась и начала загоняться. Я прокручивала все памятные моменты, пережитые мною за шестнадцать лет. На удивление, их оказалось не так много: несколько поездок на море, за границу, по нашей стране и пара тусовок с друзьями. Все. Это меня напугало. Я понимала, что я не сделала ничего в этой жизни, чтобы быть довольной ею, но в тот же момент не знала, что я хочу поменять и хочу ли вообще… Нет, определенно хочу! Но что? Учебу я бросить тогда не могла, хотя уделяла ей огромное количество времени и тратила столько же сил, это же мое будущее, Карл! А что, если никакого будущего не будет и завтра мне на голову упадет с крыши сосулька? Сложно, очень сложно. Жизнь вообще стала слишком сложной штукой для меня. Вернувшись домой, я вновь упала на кровать, как и вчера, но заснуть уже не смогла — домашнее задание, объемы которого меня пугали. Но, собрав всю свою волю в кулак, я заварила крепкий кофе и села за стол, стол мучений. Час, второй, третий — я сделала все, кроме биологии. Надеясь на то, что там всего лишь написание конспекта и параграф, я выдохнула, слишком рано расслабившись. Новый химик задал, помимо всего вышеперечисленного, две лабораторные и доклад. Спасибо, Даниил Денисович, а я так хотела той ночью поспать, а не корпеть над Вашей биологией, которую я даже не сдавала. Время стремительно приближалось к часу ночи, а я выполнила только половину задания. Не высыпаться по будням было чем-то обычным для меня, но тратить больше часа на биологию — новинкой. В общей сложности на этот ненужный предмет у меня ушло три часа. Три, мать его, часа. Я хотела, как это делают в различных видео, позвонить химику и спросить, что он делает в три часа ночи, но его номера у меня не было, к счастью, поэтому совершить подобное я не смогла. Проспав около трех часов, я чувствовала себя овощем. Еще хотя бы два часика, и я была бы бодрее, но огромное количество домашнего задания, не входившего в мои планы, все испортило. Кое-как я поднялась с кровати и с таким же успехом собралась в школу. Впервые за последние несколько дней я не опоздала на первый урок, хотя я и не могла, ведь терпеть его насмешки весь урок было бы чересчур. — Доброе утро, десятый класс, — все-таки он обладал слишком классным голосом для своего характера, но я ничего не могла сделать. — Я надеюсь, что вы выучили параграф и сделали лабораторную с докладом. Лабораторные и доклады сдадите в конце урока, а сейчас параграф, — он открыл журнал и начал выискивать жертву для ответа на первый вопрос, попутно крутя в своих пальцах ручку. Про подобные длинные пальцы и вообще руки с сильно выпирающими венами говорят много хороших слов. Честно говоря, я тоже была фанаткой подобного. — Сопова, ты чего это смотришь на меня? Ответить хочешь? Вперед и с песней! Черт! Мои же фетиши завели меня в тупик. Я не зря учила всю ночь параграф, поэтому смогла, практически не волнуясь, рассказать про ДНК. В этой теме я разбиралась, мне было интересно чертить эти цепочки, вследствие чего была уверена в своей хорошей оценке. — М-м… Садись, четыре. — Что? Но почему? Я же все рассказала и даже нигде не запнулась. Это нечестно, Даниил Денисович! — Пять можно получить только в том случае, если ты ответишь правильно на мой дополнительный вопрос. Хочешь попробовать? Поиграть со мной вздумал? Что ж, я редко сдаюсь. — Принимаю пари! — Расскажи-ка мне, Софья, про полиморфизм ДНК, а также ядерные, экстраядерные, транспозируемые ДНК. Что ты только что сказал? Я не понимала ни одного слова в его вопросе, это был конец. — Но этого даже нет в учебнике! Как я могу знать ответ на то, что мы не проходим? — это волновало не только меня, но и добрую часть моих одноклассников, начинавших переживать за свои «пятерки» в аттестате. — Необходимо быть разносторонним человеком и проходить совсем немного больше положенной программы, если хотите иметь пять в аттестате, даже если вы не сдаете. Садись, Сопова, печально, что ты не знаешь ответ на такой простой вопрос. Злость переполняла меня, я начала придумывать план мести не столько за четверку, сколько за унижение при всем классе.