***
Утро было не из лёгких. Чуя нехотя разомкнул глаза и присел на край кровати. Крис мирно спал на подоконнике, а за окном моросил дождь. Тяжёлая от слёз голова ещё медленно думала, а припухшие глаза неприятно жгло при их закрытии.
В школу не хотелось от слова «совсем». Но у будильника были другие планы. Выключив раздражительное устройство, Чуя начал медленно собираться. Мыть голову было лень, так что, просто умывшись и почистив зубы, Накахара принялся одеваться. Классическая форма: белая рубашка, чёрные штаны и галстук. Надев жёлтый кардиган, которым голубоглазый и отличался от общей массы, Чуя собрал свои рыжие волосы в низкий хвост, накинул на плечо поношенный портфель, взял Криса в охапку и поспешил выйти из дома.
Оставив кота в привычном месте, Накахара отправился в школу. В голове крутилась недавняя ссора. Когда Чуя её вспоминал, ему хотелось заплакать, но не только от обиды, а и из-за того, что он успел разрушить ещё толком не зародившуюся дружбу с Дазаем. Ком в горле держался ещё с утра, а слёзы никак не хотели отступать. Еле сдерживая их, Чуя зашёл в класс и, смотря в пол, сел за парту.
— Что? Дазай всё-таки послал тебя куда подальше? — рассмеялась небольшая группа людей. — Неужели он узнал о твоей ориентации? — рассмеялась девушка из той же группы. — Видимо, ты никогда не найдёшь себе друзей, ведь никто не хочет дружить с таким, как ты! — А, по-моему, Дазай просто наигрался с ним и бросил! — Толпа смеялась, а Чуе было не до смеха.«Может, они и правы... — думал Чуя, не отрывая глаз от поверхности парты. — Но как же Ацуши? Ведь он тоже мой друг, верно? Нет.... Он мой единственный друг. Больше не может быть этого "тоже". Ведь Дазай меня... Ненавидит...»
Рыжику было больно. Он до последнего надеялся, что Осаму будет с ним дружить. До последнего надеялся сохранить эти отношения, но, видимо, из-за своей глупости ему это не удалось.
Рыжик окинул класс взглядом и, убедившись в том, что шатена здесь нет, сложил руки на парте и опустил голову на них. Хотелось плакать, просто рыдать в голос. Кричать, захлёбываться в слезах. Но он не может, не может показать всем свою слабость. Поэтому держится, держится из последних сил.
Стул рядом отодвинули, Накахаре даже не надо было поворачивать голову, чтобы понять, кто это. Дазай окинул печальным взглядом Чую и отвернулся. Он чувствовал себя мудаком. Накричал, чуть ли не поднял руку на рыжика, а всё из-за плохого настроения. Ему хотелось поговорить с голубоглазым, хотелось извиняться за всё, за себя. Но навряд ли Чуя станет его слушать.
— Привет, — тихо сказал Дазай и повернул голову к рыжику.Чуя посмотрел на него в ответ и, сощурив глаза, опять положил голову на руки. Видно, разговаривать он не настроен.
— Привет, — еле слышно сказал Накахара, даже не смотря на Осаму. — Как дела? — ненавязчиво спросил шатен. — Могло быть и хуже, ты как? — всё так же пряча лицо, тихо ответил рыжик. — Аналогично.Между ними повисла тишина, не хотелось обсуждать их ссору в кругу одноклассников, нужно было найти более подходящий момент.
— Эй, Дазай, не хочешь пойти со мной в кафе после школы? — спросила подошедшая к шатену Энни. — Нет, у меня дела, — холодно бросил Дазай, даже не посмотрев на девочку. — Эх, ну ладно, — она посмотрела на Чую и, сощурив глаза, ушла к своим друзьям.Первый урок тянулся медленно. Никто из парней не пытался заговорить друг с другом. Чуя внимательно слушал учителя, Осаму же просто делал вид, что слушал. И все последующие три урока тянулись так же медленно.
На обеде Чуя пошёл на задний двор школы. В это время там всегда тихо и спокойно. Накахара сидел на полу, прижавшись спиной к стене, и рисовал очередные цветы. Посидеть вот так долго ему не удалось, ведь шайка школьных хулиганов окликнула его:
— Эй, урод! — окликнул его Аккацуки. — А где же твой защитник? — Парень насмешливо вздёрнул голову и подошёл чуть ли не вплотную к Накахаре.Рыжик даже не смотрел на него и упорно молчал. Видимо, хулиганов достал такой игнор, они решили перейти к делу. Чуя не сопротивлялся, ведь если будет хотя бы пытаться, только раззадорит их.
Один из парней потянул Накахару за локоть, тем самым заставив встать. Этот же парень ударил рыжика по лицу, Чуя отшатнулся к стене. Парень, что повыше, схватил его за горло и поднял над землёй. Подержав Накахару так несколько секунд, он резко разжал руку, и голубоглазый со всей силы упал на асфальт. Аккацуки схватил Чую за ворот рубашки и как можно сильней приложил об стену, потом ударил в живот, в лицо и резко откинул парня в сторону.
— Видимо, сегодня тебе не повезло? — Аккацуки усмехнулся и взял рыжика за волосы, повернул к себе лицом. — Видимо, ты никому не нужен.Накахара просто молча смотрел в пол. Он привык к такому отношению к себе. Ко всем избиениям, ко всем издевательствам, ко всем едким словам в его адрес. Это норма для него. Слёзы уже давно перестали наворачиваться на глазах, а хоть какие-то мольбы прекратить или помочь застряли где-то в горле, в то время как мысли только и твердили, что это бесполезно и никто не поможет.
— Тц, придурок, — зло бросил Аккацуки и оттолкнул рыжика к стене.Встав, парень, зло смеясь и шутя про Накахару, ушёл со своей «шайкой». Чуя ещё какое-то время посидел в таком положении и начал потихоньку вставать. Тело невыносимо болело, а синяки на лице по ходу становились только ярче. Собрав свои вещи в рюкзак, голубоглазый пошёл в лазарет, надеясь, что школьная медсестра будет там.
***