О пользе подглядывания

Вейришас С тех пор, как мы живем в этом доме, я странно себя чувствую. Сначала хватался за кинжалы, спал вполглаза, но потом привык, что нам с Айром ничего не угрожает, и расслабился. Мой котавр освоился быстрее, даже нашел общий язык с Диасом, а я все никак не могу нормально с ним общаться. Вроде и едим теперь вместе, на прогулки выбираемся, а разговор не клеится. Отец с Айром беседуют, а я слушаю, молчу да вставляю пару слов, когда спрашивают. Три месяца прошло. Все чаще замечаю, что пристально рассматриваю Диаса, ищу, чем на него похож, а сходство есть, несомненно. Волосы у нас одинаково черные, у него, правда, чуть волнистые, а мои - прямые. И цвет глаз одинаковый, и скулы такие же. От мамы я унаследовал губы субтильную фигуру, это я понял, увидев её портрет. Отец скучает по Цирмее, но внятно объяснить не смог, почему она ушла вскоре после того, как меня похитили. Отец сказал, что она потеряла надежду, замкнулась в себе, стала много общаться с духами, а потом уехала служить в Храм Умиротворения, который находится в священном лесу, далеко на востоке. Мама из древней семьи, её предназначение - быть непорочной и посвятить себя служению духам леса, но она влюбилась в папу и отказалась последовать семейному долгу. Её осуждали, корили, но она не отступилась от своего решения. Когда родился я, она стала самой счастливой. После моего исчезновения мама держалась три года, а потом поддалась уговорам родственников и приняла свое предназначение, уготованное ей ранее. Диас не смог её переубедить и в результате остался один на один со своим горем. Возможно, я еще вырасту, так как лет мне оказалось немного, всего сто восемьдесят два. Когда я узнал свой возраст, то впал в ступор, выходит, что помню только последние десять лет, а остальные сто семьдесят с лишним канули в бездну. В последние недели меня не покидает ощущение, что Айр от меня что-то скрывает, хоть между нами ничего и не изменилось: он все такой же ласковый, мучительно нежный и осторожный в своих попытках доставить мне наслаждение. А мне стыдно. Стыдно плавиться в его руках и потом осознавать, что получил удовольствие только я. Пришлось отыскать в библиотеке книгу о физиологии котавров и подробно изучить. Думал, со стыда сгорю, пока читал, где нужно погладить, где нажать, а где быть более настойчивым или осторожным. Хорошо бы применить знания на практике, да вот только Айр опять сбежал с утра пораньше непонятно куда. Быстро одевшись, я пошел искать мохнатую пропажу. Как найду? Ну… я его вроде как чувствую, с тех пор, как он мне в любви признался, словно между нами протянута нить от сердца к сердцу, и эта связь постоянно крепнет. Бесшумно скольжу по спящему дому, слуги пока только внизу копошатся, подхожу к кабинету Диаса, здесь запах цветов особенно насыщен. Вот куда Айр сбежал. Из-за приоткрытой двери доносятся голоса: - Может не надо? – жалобно просит эльф, и раздается кряхтение. - Надо. Я осторожно, нежно и ласково, обещаю. - После первого раза я встать не мог до обеда. - Зато потом бегал вполне резво, - тихо усмехнулся Айр, и послышался звон стекла, словно склянка о склянку. – Раздевайся и ложись на живот. Интересно, чем они там занимаются? Я толкнул створку и увидел, как папа в одних штанах распластался на диване, а Айр склонился над ним, полил подставленную спину чем-то маслянистым и терпко пахнущим, а затем начал растирать. Диас охнул, страдальчески заломил брови и закусил губу. Ему что, больно? - Терпи, потом легче будет, - успокаивал его Айришас, с силой проводя ладонями по обнаженной спине, где умело надавливая, а где массируя круговыми движениями. Котавр был сосредоточен: мускулы напрягались на руках, движения неторопливые, только хвостом водил из стороны в сторону. – Запустил ты себя, лорд, заживление такой травмы пустил на самотек. Ммм? - Других дел хватало… ох… тогда… - Папа жмурился и кусал губы, ему было паршиво, но он терпел. – Травму получил, когда на переговоры к гномам ездили, на счет добычи серебра… в северных рудниках… Ох! Полегче можно? - Нельзя, иначе эффекта не будет. На тебя камень, что ли свалился? Как позвоночник умудрился повредить, да еще в двух местах? - Не камень на меня… Ой-ё-о-о-о-о-о! А я свалился с обрыва… Лошадь взбрыкнула… думал, не выживу. Хотел долечиться дома… приехал, а тут сына похитили. Ринулся по горячим следам… - Ага, и уже десять лет долечиваешься. Уши бы тебе оборвать за такое. – Айр особенно сильно нажал где-то в районе поясницы, раздался щелчок, и Диас заскрипел зубами, у него на глаза навернулись слезы. У меня в груди что-то дрогнуло, не мог я стоять в стороне, когда отцу плохо, и вошел в кабинет. - О! Привет, малыш. – Айр улыбнулся клыкасто, не прерывая растирание. – А я тут твоего папу лечу, хоть он и сопротивляется. - Скорее калечишшшь… - придушенно зашипел Диас и отвернулся, пряча мокрое от слез лицо. – Садист… Молча подхожу, сажусь на спинку дивана рядом с отцом и, поколебавшись, начинаю гладить его по волосам. Мне всегда помогало, когда Айр так делал, если что-то болело. - Ничего… я тебя на ноги поставлю, - ласково тянет котавр. - Я прекрасно ходил до этого… - бурчит сумеречный и немного расслабляется. Мы с напарником переглянулись. Упрямый. Вот, значит, в кого я характером. - Ага, загибаясь от боли. Да ты даже сидеть нормально не мог. И бессонницей мучился. Айр сильно втирал жирную мазь в кожу спины, осторожно прощупывал каждый позвонок пальцами, отец только вздрагивал иногда и кусал губы. Мне были видны лишь половина его лица и острое ухо, в котором поблескивала рубиновая серьга. Я провел по мочке пальцем, подцепил сережку и наклонился рассмотреть украшение. Оно было сделано в форме листа клена, в который завернут красный камушек. Папа покосился на меня одним глазом и сказал: - Не помнишь? Ты мне её на праздник очередного десятилетия подарил… У меня внутри словно пелена черная спала, картинки всплыли: накрытые столы на поляне, под тем самым деревом клана, много эльфов в белых одеждах, и отец с кубком вина в руке. Все его поздравляют, ему исполнилось четыреста двадцать лет, он улыбается; кажется совсем молодым: ни кругов под глазами, ни морщинок у рта и не такой худой, как сейчас. Обнимает меня за плечи, я говорю ему слова благодарности, говорю, что люблю его и маму, и что он - лучший отец в мире, а потом достаю сережку, и он позволяет мне проколоть себе ухо золотой иглой и примерить подарок. Похоже, я выпал из реальности, потому что очнулся, сидя на диване; папа меня обнимает с одной стороны, Айр с другой. Слезы бегут по щекам, отец вытирает мне их, шепча слова успокоения, и в глазах у него такое плещется, даже не боль, а что-то запредельное. Неправильно так смотреть… не нужно… - Все в порядке, папа… правда. – Разглядываю его встревоженное лицо и неуверенно улыбаюсь. – Тогда на празднике… я пролил вино на дядю и долго извинялся. А потом ты разрешил покататься на Молнии, твоем белом скакуне. А ночью мы купались в озере, недалеко отсюда, и вокруг нас летали серебристые мотыльки… Лунные духи, кажется, называются. Мама сидела на ветке дерева, растущей над водоемом, и наблюдала, как мы плаваем, а потом ты коварно стянул её к нам, в воду, и мы плескались и смеялись… а полная луна освещала все, словно днем… - Да, Шенир… все так и было… - произнес отец. Его глаза зажглись прежним огнем, он улыбнулся по-настоящему, как умел когда-то, крепко прижал меня к себе, и я услышал его бешеное и неровное сердцебиение и вдруг понял, какой он стойкий, упрямый и в то же время одинокий и несчастный. Но это время прошло. Теперь у него есть я, и мы снова станем семьей. Обязаны стать. Ведь все эти десять лет страдал не только я, точнее, я вообще легко отделался, потому что не помнил ничего. А он все переживал, искал, надеялся, отчаивался много раз и снова цеплялся за веру, веру в то, что я жив. Ничего, вдвоем легче преодолевать все трудности, вернее, втроем, ведь у нас еще есть Айр. - Я все вспомню, пап… постепенно. Ты только больше не переживай за меня и не загоняй себя работой. И насчет мамы… можно будет сообщить ей, что я жив? Чтобы она вернулась домой. - Можно, только придется ехать за ней самим. - Съездим. И доверься Айру, он специалист в лечении эльфов и запущенных случаев. - Хорошо, сынок. Отец отпустил меня, и я обернулся к напарнику. - Ты ведь вылечишь его? - Вылечу. Вот начнет пить мои травки, соблюдать рекомендации, и вскоре запрыгает, как горный козлик. - Папа рядом подозрительно хрюкнул, а в глазах Айра заплясали смешинки, котавр вытер руки полотенцем и, порывшись в сумке на поясе, вынул пару склянок, поставил на столик. – Вот микстура, потом напишу, в какой дозе и как принимать. Диас, можешь встать? Отец послушался, сделал пару наклонов, покрутил корпусом и удивленно приподнял бровь. - Боли не чувствую. Я думал, ты мне все кости вывернул наружу и переставил в шахматном порядке! - Почти. Еще пара сеансов массажа, и перестанешь мучиться, а там, глядишь, и подвижность позвоночника восстановится. - А сколько ты над ним колдуешь? Неделю? И мне ничего не сказал! – обвиняющее тычу пальцем в Айра, он перехватывает руку и целует запястье, и я мгновенно смущаюсь и шепчу: - Исчезал по утрам, отмалчивался… а я уже не знал что думать. - Ну что ты, эльфик… куда я от тебя денусь? - мурлычет этот коварный кошак, а я готов провалиться сквозь пол и завести знакомство с кротами. Папа быстро отвернулся и стал застегивать рубашку. Айр поцеловал меня в шею, заставляя задохнуться и почти сгореть от смущения, но тут же в голове всплыли инструкции из книжки «Как удовлетворить котавра». - Так, кхм… будьте любезны, займитесь своими делами в другом месте, пожалуйста, - поддел отец, надевая маску сурового эльфа, но глаза его выдали, в них искрилось веселье, а губы так и норовили разъехаться в улыбке. Он сел за стол, зашуршал бумагами, а мы быстро ретировались, прикрыв дверь кабинета. Вышагивая рядом с Айром, поймал себя на мысли, что не могу дождаться вечера и очередного вылизывания. Вот тогда и применим новые знания на практике, надеюсь, он меня не прибьет и не будет злиться, надоело получать удовольствие одному, хочу, чтобы ему тоже было хорошо. Назрел вопрос: Будете ли вы читать рейтинговые сценны с этими персонажами? Оно уже написанно, но от вас зависит выложу я его здесь или так и оставлю в дневнике))) И конечно не забываем тыкать в кнопочку и оставлять коменты, хотя бы одно слово, мне приятно, поверьте.