Дорога к истине.

Ночь. Повсюду гробовая тишина.Только слышен лёгкий скрип тихонько приоткрывшейся двери. На улицу вышла девушка с голубыми, как ясное небо, глазами и с синими волосами. Таня осмотрелась вокруг, пусто: ни одной проезжающей машины, не птички, не комарика. Она подняла голову в попытке насладиться сверкающими звёздами, но напрасно: небо заволокло тучами, а разбросанные по небу алмазы спрятались от взора девушки, играя с ней в прятки. Голубоглазая потянулась, вдохнула свежий воздух, который отдыхал от выхлопных газов машин и суеты вечно спешащих людей, завела мотоцикл и поехала на встречу с лучшей подругой Людой. Таня проехала множество улиц, парков, площадей и остановилась в заброшенной части города. Она вытащила ключ зажигания и осмотрела место, в котором проводила большую часть времени. Это был призрачный город, именно так девушка называла это место. Он словно вымер. Из стен выпадали кирпичи, образовывая новые сквозные окошки. Рассыревшие куски крыш не справившись с притяжением и давно лежали на земле. Все вещи и мебель были брошены. Интересно, почему их бросили? Случился взрыв на фабрике и все спасались от радиации? Террористы? А может гигантский тираннозавр хотел поработить этот район? Ответ на этот вопрос оставался загадкой для девушки. Сам город казался бесконечным лабиринтом, в котором можно было вечно бродить среди стекла, обломков и граффити. Девушка, сидя на мотоцикле и наслаждаясь лунным светом, который иногда вырывался из плена тёмного занавеса, вспомнила тот вечер. Тане 14. -Таня, ты идешь? Поспеши! -раздался в пелене сознания голос подруги, лицо которой давно забыто девушкой. -Да, подождите меня. И группа подростков, с которой Таня частенько гуляла, отправилась через соседние дворы в их излюбленное место, где их никто никогда не мог найти. Мальчишки достали сигареты и начали курить. Девчонки постарше пошли в магазин за алкоголем. Таня всегда чувствовала себя не в своей тарелке с ними: она никогда с ними не пила алкоголь и не курила. У Тани зазвенело напоминание: нужно было дать больной бабушке лекарства. Девочка начала собираться. -Что опять останешься в стороне? Не надоело паинькой прикидываться? Ты никогда не тусишь с нами! Может хватит тогда за нами ходить? Таня не знала, что ответить. Она хотела гулять с ними, с самыми крутыми ребятами в округе. Но Таня не успела ничего сказать, как девочки, которые только что вернулись, дали ей стакан, откуда чувствовался какой-то терпкий запах алкоголя.  — Пей, пей, пей! — оглушительно разнеслось ото всюду.  — Пей или больше не приходи сюда. До этого Таня колебалась, но мысль о потери «друзей» отселила все сомнения.  — Ладно… — и она резко подняла стакан, опустошив его в одно мгновение.  — Ууу! Красава! Молодец! — раздались со всех сторон одобрительные возгласы. Голубоглазой понравилось быть в центре внимания, и она, позабыв о бабушке, продолжила веселиться с ребятами. Таня пошла домой лишь поздно вечером. Подойдя ближе к дому, она увидела, что у подъезда стояла скорая. «Что случилось?» — подумала девочка. А голос алкоголя шептал: «Ааа… Всё равно.Меня не должны касаться чужие проблемы!» Согласившись с этими мыслями, Таня спокойно пошла дальше, но она сорвалась с места сразу же как только увидела родителей, которые вышли из подъезда и проследовали за врачом к скорой помощи. Она побежала к маме и папе. Волнение внутри росло, всё больше сдавливая грудь. «Что? Что случилось? Скажите мне, где бабушка! Она в порядке? Что происходит!» — Таня повторяла эти слова вновь и вновь, не давая родителям возможность объяснить что-либо. Отец резко схватил её за плечу, посмотрел в глаза и сказал: «Бабушке плохо. Мы везём её в больницу. Быстро садись в машину и поехали. Времени нет! " Папины слова привели девочку в чувства. Они быстро сели в скорую и отправились в больницу. От шока Таня не запомнила дорогу и сколько они ехали, какой была дорога и сколько они ехали, она помнила только свои чувства: страх и переживание за бабушку, вину и злость на саму себя. Все эмоции крутились в бурном водовороте. Всё это переплеталось и превращалось в клубок, который Таня распутать была не способна. А дальше в памяти была лишь темнота. Перемотка. Следующий кадр вспыхнул в голове синеволосой… Больничная палата. Таня сидит перед постелью бабушки. -Прости! Прости! -задыхаясь в собственных слезах и еле шевеля губами из-за бессонной ночи, произносила девочка. — Я больше не забуду. Я буду есть эту ужасную смесь. Буду учиться. Буду слушаться. Я, я сделаю всё, что скажешь, только открой глаза! Прошу… Она повторяла это снова и снова. В этот момент девочка больше всего хотела, чтобы её родная, любимая бабушка очнулась как можно скорей, поэтому она не смела отходить от кровати бабули ни на секунд. Так что врачи были вынуждены заставить маленькую девочку, которая не спала всю ночь, заставить отдохнуть хоть немного. Они пытались отторвать её от бабушкиной руки, но девочка крепко держала её и начинала рыдать и истерить каждый раз, когда кто-то пытался разлучить её с бабушкой. Таня старалась не засыпать, постоянно следила за аппаратами, но всё же усталость взяла верх, и она уснула. Открыв глаза, она увидела бабушку. Та, отвернувшись от внучки, молча стояла в углу. Таня обрадовалась. И все чувства, что давили на неё исчезли в мгновение ока. Все… Кроме одного… Вины — это чувство, съедающее её изнутри, она всё ещё обжигалп все внутренние органы днвочки. Таня медленно и осторожно подходила к только что очнувшейся, пытаясь подобрать слова. Она протянула руку, но остановилась, когда услышала, что бабушка что-то говорит, но что именно Таня никак не могла понять.  — Бабушка, как ты себя чувствуешь?  — Сойдёт, -сухо ответила старуха и вновь замолчала.  — Бабуль, я так рада! Но ты только очнулась — давай помогу лечь обратно. Таня приобняла её и попыталась провести к постели, но старуха оттолкнула внучку.  — Ба, ты чего? -спросила синеволосая испугано, смотря в глаза бабушки. Они молчали. «Нет, не говори этого умоляю! " — повторяла про себя Таня снова и снова, а сама продолжала в ожидании смотреть в холодные и презирающие глаза бабушки. Тишина бесконечно витала вокруг, вдруг напряжённость рассеял строгий и совсем чужой голос бабушки. Она выкрикнула те самые слова, которых так опасалась девочка:  — Не смей меня так называть! Ты мне не внучка! Это ты виновата в этом! Я тебя никогда не прощу.  — Б-б-б-бабушка… — губы Тани судорожно задрожали, и по щеке медленно скатился солёный ручеёк. Силы стали покидать её, колени тряслись, ноги еле держали. Не видя ничего, Таня на ощупь отыскала стул и села на него. Девочка вытерла глаза и открыла их. Бабушка плавно, словно летя, приближалась. Голубые глаза следили за каждым её шагом, за каждым изменением её выражения лица и жестов. Подойдя вплотную, бабушка опустила голову, заглянула в глаза внучке и положила руки на её плечи. Вдруг что-то сковало тело девочки. Это был страх, коварный и внезапный. Таня не понимала откуда этот ужас. Она не могла оторвать свои глаза от бабушкиных, от тех, которые затягивали её всё больше и больше, они поглощали, пытались её силами. Они словно были источником всепожирающего страха. И вдруг резко бабушка усилила хватку и начала вдавливать внучку в стул. Старуха безмолвно шевелила губами, а изо рта пахло гнилью с городского кладбища. Из её уст послышался скрип, перемешанный с душераздирающим стоном. Глаза стали расширяться и наливаться черной, склизкой и липкой жидкостью, губы срастались, а череп и конечности вытянулись. Одно мгновение и рук бабушки на плечах не оказалось, как и самой бабушки. Таня вскочила с сиденья и начала крутить головой во все стороны, пытаясь найти неизвестное ей существо, больше неизвестное. Нигде не было и намёка на чудовище, а бабушка лежала в своей больничной койке. «Наверное, приснилось.» — подумала обеспокоенная внучка. Она вновь уселась, вытерла пот со лба, ласково и заботливо посмотрела на бабушку, которая всё ещё была без сознания, а затем перевела взгляд на противоположный угол. Под потолком висело тёмное пятно. Оно начало густеть, становясь той самой слизью, а затем обретая форму сотрясающего душу существа. Подёргиваясь, монстр медленно поднял нечто напоминающее голову, на мгновение застыл, а потом резким движением накинулся на девочку и начал её душить. Таня смотрела на потолок, дожидаясь смерти, из лап которой никак не могла выбраться. Но вдруг существо закричало бабушкиным голосом: «Посмотри на меня! Это ты сделала со мной! Это из-за тебя я такая! Из-за тебя меня поглотила тьма! Моей душе не спастись! А всё ты! Ты! И только ты привела меня к такому концу!» Чудовище заставило девочку взглянуть на неё. Таня смотрела, потому что иначе, отводя глаза, она ощущала такую боль по всему телу, что удушение ей казалось поглаживанием пёрышка. Она глядела в глаза тёмного существа, и сквозь смердящую слизь начали виднеться бабушкины глаза. Они были наполнены яростью, жаждой убийства и чувством предательства. Затем чёрная жижа вновь залила до боли знакомые и родные глаза. На лице чудовища появилась усмешка. Рот стал открываться всё шире и шире пока не достал до пола. А потом Таня, видя лишь размытый силуэт из-за нехватки воздуха, почувствовала дыхание монстра, что подошёл вплотную. Мгновение и чудовище проглотило девочку. Вспышка света и тонкий писк аппарата, бабушкиного аппарата. Таня проснулась и увидела перед собой врачей. Они куда-то увозили бабушку. Кто-то кричал: «Быстрее, мы её теряем!» Солёная дорожка жгла щёку Тани.