***
Фердинанд мучился похмельем у Неманьи на кухне - зрелище не из ряда вон, но за последние недели ставшее почти непривычным из-за того, что Рио сначала щемился от него и Нандо, а потом пытался разыгрывать из себя английского лорда и пару недель не приходил хмельной и довольный отоспаться у Неманьи, как делал всю их грёбанную историю знакомства, аргументируя тем, что “ноги сами меня несут, бро”. Неманья, пожалуй, скучал по этой заспанной, помятой роже. - Бля, ты лучший, Нем, - бормочет Рио, щурясь от слишком яркого сегодня солнца, заливающего кухню. Неманья жарит яичницу и отвлеченно угукает - у него подгорает бекон, а белок яйца никак не хочет схватываться, и он совершенно без понятия, какого хера. - Кстати, да, какого хера я лучший? - мысли сходятся в унисон, и озвучиваются вслух. Утром ему нравится думать о предстоящем дне, тренировках, матчах, рейтингах и Нандо. Торрес обещал заехать вечером, а Неманья, изрядно заскучавший по его лисьим глазищам, пообещал сломать ему ногу, если он не приедет. Угроза получилась совершенно неубедительной - Торрес мурлыкнул что-то в ответ на испанском, а он всегда мурчал на родном, если ему что-то страшно нравилось. - Ну так… кофе, - Рио демонстрирует банку с кофе в шкафчике. - Я ещё в прошлый раз забыл его купить. - Да не покупал я кофе, - Неманья, подумав, переворачивает яичницу желтком на сковороду, пускай дожаривается, сука. - Это Нандо привёз. У Рио сложное выражение лица: забавное, но сложное. Кажется, яичница собирается пригореть и со второй стороны тоже.***
К вечеру Рио привычно забывает об утреннем похмелье, потому и к Неманье заваливается с пивом, хотя даже не сомневался, что его запасы тоже нихрена не иссякли. Берет на троих, хотя не обсуждали, но угадывает - Торрес огромным ленивым кошаком смотрит на него из-под ресниц, когда Рио проходит в зал, плюхаясь в кресло с банкой пива. Они договорились посмотреть матч Чемпионшип - сегодня всё равно не было ничего интересного, а Рио, вдобавок, выбрал удачную позицию, чтобы смотреть и на экран, и на Неманью с Торресом. Торрес выглядел затраханным - по хорошему так, заёбанным. Кутался отчего-то в толстовку, нелепо контрастирующую с короткими, свободными шортами, полулежал, откинувшись спиной на Видича, обнявшего его одной рукой за пояс, пил пиво, по-простому, прямо из банки, прижимаясь припухшими розовыми губами к холодному алюминию. Неманья гладил его лениво и рассеяно, то по груди, то по животу, не пробираясь пальцами под толстовку, а Рио залипал, чувствуя, как пересыхает в горле, от этого и банка пива улетает мгновенно, как вода. Когда он возвращается из кухни со второй банкой, приятно холодящей ладонь, Нандо приглашающе сдвигает ноги, освобождая на диване достаточно места, и Рио, особо не раздумывая, пользуется приглашением, даже не возмутившись (хотя и не особо-то он был возмущён), когда Торрес уложил ноги ему на колени. - Принцесска, бля, - только и буркнул Рио, открывая банку и откидываясь на спинку дивана. Торрес усмехается, лениво-ласково потеревшись затылком о плечо Неманьи , а Видич всё так же рассеянно гладит его по бедру - ебически идиллическая парочка. Рио касается холодными, чуть мокрыми от конденсата пальцами соблазнительно-гладкой голени, проводя влажную дорожку от колена к щиколотке. Нандо заметно вздрагивает, Рио почти уверен, что от удовольствия, хотя кожа вмиг покрывается легкими мурашками, а Нандо никак больше не выдает своих эмоций. Все мысли крутятся вокруг него - слишком очевидно-красивого, чтобы валяться здесь с банкой пива и развлечением в виде просмотра чужого матча дивизионом ниже. И вокруг Неманьи - счастливо-сытого, в очередной раз получившего то, чего так хотел и до чего был так голоден. Рио не то чтобы именно завидовал… но это сытое удовлетворение, растекающееся вокруг них обоих, хотелось прочувствовать всей шкурой. Нандо чуть дрыгает ногой, не отдергивает, а напротив, вытягивает, замерев, когда Рио, отставив в сторону почти пустую банку, обхватывает ладонью его лодыжку немного сжав, прежде чем обхватить ладонями ступню. Массаж такого типа умиротворял и возбуждал в равной степени, в зависимости от ситуации. Сейчас ситуация была максимально неоднозначная: Рио, откинувшись на спину, привычно разминал пальцами неподатливые мышцы, позволяя воображению рисовать картины того, как Нандо и Неманья проводили время до его прихода. Ладони поднимаются всё выше, вместе с тем, как фантазии приобретают очертания, подпитываемые подмечаемыми деталями. Припухшие губы, темно розовые пятна на золотистой шее - их заметно, когда Нандо, сдержанно вздохнув, чуть выгибается под руками Рио, скользнувшими уже выше колена, к бёдрам, в которые так приятно, так хорошо впиваться пальцами. Азарт мешается с лениво бурлящей похотью, толкая Рио всё ближе к Нандо, побуждая плотнее вжимать ладони в бёдра, изощреннее ласкать пальцами золотистую кожу, нагло подлезая под кромку шорт, выпытывая из Торреса какую-нибудь реакцию кроме подрагивающих ресниц и замершей у губ пивной банки. Нандо не пьёт, а словно прячется за ней, замирая под руками Рио, когда тот гладит внутреннюю сторону его бёдер, перетекая с дивана на пол, одновременно подцепляя край шорт, потянув. Нандо отставляет банку в сторону, чуть меняет позу, сначала приподняв бёдра и дав Рио его раздеть, а потом спустив одну ногу на пол, подпуская Рио достаточно близко. “Красивый, сука”, - с восхищённой ленцой думает Рио, позволяя себе наконец-то впиться кончиками пальцев в бёдра, прежде чем провести языком вдоль полувозбуждённого члена. Торрес, кажется, затаивает дыхание - наверняка назло, он даже молча, без единого слова, дразнит, а Рио дразнит в ответ - касается губами внутренней стороны бёдер, оставляя влажные следы: если дунуть на них, Нандо вздрагивает от неожиданности, и поджимает пальцы на ногах. И даже издает какой-то едва слышный звук, когда Рио несильно прикусывает тонкую кожу пониже пупка, не касаясь члена даже дыханием, только отмечая, с удовлетворением, поблескивающую на головке влагу. Он даже думает, что выиграл - в какую бы игру они с Торресом не играли, но чёрт дергает его перекатить в ладони гладкие яйца и потянуться пальцами к податливому, мягкому входу. Пара пальцев проникает внутрь с малейшим усилием, Нандо шумно вздыхает, а Рио чуть не спускает в штаны, подавшись ещё ближе, прижавшись губами к тому месту, где только что сжимались его зубы. Внутри горячо, влажно - смазка, сперма? - пальцы двигаются гладко и плавно, Торрес втягивает воздух короткими глотками, вжавшись в Неманью, запустившего ладонь под его толстовку, а Рио опускается ртом на твёрдый, перевитый венками член: сейчас он на все готов, лишь бы не издать тот звук, который подбирается к голосовым связкам, нуждающийся, отчаянно-жаждущий стон. Мысли, если они и были, понемногу испаряются, остаётся только возбуждение, подпитываемое чужими стонами: Нандо сдался, едва только Рио скользнул языком по головке. Тихо застонал, толкнулся бёдрами, мягко и ненавязчиво, сладко вздрогнул, когда Рио развел внутри пальцы, дурея от ощущений и хватаясь свободной рукой за ногу Неманьи. Видич что-то шепчет Торресу, Рио слышит, но не может разобрать слов. Да и что он может шептать? Наверняка - хочешь, я тебя трахну? Рио на его месте шептал бы именно это, да и Нандо выдыхает что-то отчетливо-согласное, позволяя чужим рукам стянуть с него толстовку. Рио отстраняется, давая им сменить позу, жадно глотает картинку за картинкой - как Неманья вжимает пальцы в золотистые бёдра, как Нандо втягивает воздух короткими глотками, как в подготовленную, мягкую дырку толкается член, который Рио - он ловит себя на это отчетливой мысли впервые, и она бьёт раскалённым шаром прямо в пах - очень хочет взять в рот. Неманья перехватывает Нандо поперёк груди, вторую руку опуская к паху, оборачивая ладонь вокруг члена, и Рио, тянется обратно, к раскрытому, теряющемуся в удовольствии Нандо, к Неманье, удерживающем его, неожиданно послушного, на себе. Рио перестает сдерживаться, и позволяет рукам и губам прикасаться там, где хочется: гладить Нандо по внутренней стороне бёдер, а Неманью, по коленям, оставлять влажные поцелуи на розовой, текущей смазкой головке, и, вбирая ствол в рот, прижиматься губами к пальцам, надрачивающим основание. Рио тесно в джинсах, даже дышать уже неудобно от копящегося возбуждения, не находящего выхода, но оторваться от Нандо сейчас невозможно. Сейчас есть в нём что-то, незнакомое Рио, что-то сахарно-сладкое, покорное. То, как он отзывается на каждое прикосновение губ, на каждый короткий толчок - Видич почти не двигается, но Рио прекрасно понимает, что даже это охуенное удовольствие. Нандо отзывчив, наверняка сжимается на члене каждый раз, когда Рио берёт достаточно глубоко, пропуская головку в горло и сглатывая. Пальцы сами тянутся к мокрой, растянутой дырке - это не идея даже, не мысль, это густое, словно янтарь, желание, обволакивающее и отсекающее весь остальной мир. Нандо, кажется перестает дышать, но не напрягается - пара пальцев, плотно прижимаясь к толстому члену, неторопливо втискиваются внутрь, растягивая гладкие, горячие мышцы. Рио сам не верит, что сделал это, что Торрес ему позволил, что Неманья тоже замер, едва слышно постанывая Нандо в шею, прежде чем осторожно, на пробу, толкнуться вверх. С члена Нандо течёт - солоновато-пряно, обильно, в другой вселенной Рио пошутил бы, что Торрес даже течёт, как сучка, но в этой он целиком сосредоточен на своих ощущениях и том, чтобы не кончить в штаны, как подросток. Когда терпеть тесные, жёсткие джинсы становится совсем уж невыносимо, он почти что извиняясь касается губами подрагивающего твёрдого живота Нандо, медленно и осторожно вытягивая пальцы из влажного, тугого, горячего нутра, и, собрав в кулак остатки воли и самообладания, отстраняется, качнувшись вставая на ноги. Его ведёт от возбуждения, от того, как Нандо смотрит на него из-под ресниц, как Неманья следит за каждым движением пьяным от желания взглядом, да ещё облизывает губы - мягкие, полные, наверняка нежные, Рио и не замечал раньше, проклиная сейчас привычку Видича их всё время поджимать. Раздевается он догола, вышагивая из неаккуратной груды одежды обратно, к дивану, к Нандо, почти распятому на Неманье, к Неманье, которого хочется поцеловать настолько сильно, что физически становится тяжело дышать. Мысль притиснуться к ним двоим, неторопливо толкнуться в жаркую глубину, притираясь к чужому члену, такая сладко-острая, что Рио почти следует за ней, хотя здравый смысл зудит о недостаточной подготовке и неподходящем месте. Тут не до здравого смысла, да и он замолкает, когда Нандо, потянувшись вперед, кладет руки Рио на бёдра, посмотрев вдруг томно и дразняще-пошло снизу вверх. Смена позы - полностью его инициатива, они с Неманьей словно планеты вокруг грёбанной звезды, подчиняются гравитационным полям и ещё хрен знает чему. Жаловаться не на что - Рио смотрит на Неманью, обмирая одновременно от ощущения горячих, влажных губ на своём члене и от зрелища - Неманья, проведя пару раз членом между золотистых ягодиц, плавно толкается в легко принимающую его дырку. Нандо стонет. Выгибает спину, как кошак, подставляясь под руки Неманьи, подмахивая ему крутыми бёдрами, и стонет, посылая вибрацию вдоль члена Рио к яйцам и, кажется, ко всем эрогенным зонам сразу. Это просто ебучее порно, классическое такое, в котором пара спортсменов ебёт смазливого красавчика. Разница только в том, что ебут тут скорее их - Нандо двигается плавной приливной волной между ними, явно кайфуя, позволяя их рукам скользить по его коже, лаская, но даже мысли не возникает перехватить инициативу, запутаться пальцами в длинных светлых прядях и задать свой темп. Рио гладит его по затылку, стараясь не прикрывать глаза - так удовольствие острее. Так он видит, как Неманья мнёт золотистые полукружья ягодиц, а потом - как он повторяет то, что делал Рио, прижимает пару пальцев к члену, и медленно втискивается в замершую на середине движения задницу. Рио кажется, что он ловит сухой оргазм от этого зрелища и от мысли, что рано или поздно они сделают это. И едва не кончает по-настоящему, потому что Нандо берёт так глубоко, что упирается носом в пах, и Рио готов поспорить, что если положит ладонь на его горло, то почувствует движение своего члена. Отстраняться Нандо не спешит, дышит, приноравливаясь, вздрагивая то телом, то ресницами, прежде чем медленно сняться с члена, плотно обнимая ствол губами, и взглянуть на Рио. “Вот же сука”, - беспомощно думает Рио, прихватывая Торреса за затылок и, кончая на розовые мягкие губы, сжав ладонью пульсирующий член. “Вот же сука, блядь” - скулит он в собственной голове, глядя на то, как Нандо облизывает сначала свои губы, а затем его член, снова вбирая в рот, до самых пальцев. Ощущения зашкаливают, отголоски удовольствия, затяжные и мощные, выкручивают мышцу за мышцей, даже руки вздрагивают, когда Рио тянет Нандо к себе, поднимая, сталкиваясь взглядом с Неманьей - и так и не сумев отвести взгляда, когда Нандо откидывается назад, полуобернувшись, впечатавшись влажными припухшими губами в губы Видича. Вспышка возбуждения, вновь прошившая всё тело, настолько яркая, острая, что Рио, потянувшись вперед, к ним двоим, вцепляется пальцами в спинку дивана, чтобы не грохнуться, глотая кадр за кадром, мгновение за мгновением - Неманья жадно, жарко вылизывает рот Нандо, только что принимавший член. “Блядь-блядь-блядь”, - прорывается сквозь зубы возбужденно-тихим, свистящим шёпотом, а остатки рвущейся из самой души ругани, Рио глушит в шее Нандо, вылизывая гладкую кожу, словно грёбанное животное, чувствуя, как Торрес захлебывается стонами и поцелуем, подставляясь, вцепляясь пальцами в плечи, когда Рио опускает ладонь к его члену почти одновременно с Неманьей. Они ласкают его вдвоём, недолго и почти торопливо, сплетая пальцы на бархатисто-влажной гладкости пульсирующего в преддверии разрядки члена. Рио всё-таки сползает вниз, заканчивая начатое и возвращая Торресу должок - берёт в рот ярко-розовую головку, скользит губами по стволу до самых пальцев Неманьи, мелко, коротко надрачивающих основание, и расслабляется, принимая мерные глубокие толчки. Нандо кончает с тихим, протяжным вздохом, совершенно откинувшись Неманье на грудь - Рио придерживает его за бедро, сталкиваясь пальцами с Видичем, сглатывая горьковатую влагу, прежде чем подняться, прижимаясь плотно, тесно к разгоряченному телу. Рио не хватает прикосновений, и Нандо щедро делится ими - обвивает руками, тянет к себе, поскуливая потерянно-сладко: Нем держит его за бёдра, толчок за толчком догоняя свой оргазм. Наконец, замирает и он - рыкнув, обняв Нандо поперек груди, дотянувшись ладонью до затылка Рио. Рио смотрит на затраханного, совершенно осоловевшего Нандо, и думает - охуеть. Ну просто охуеть.