Отношения с кланом, даже после многочисленных визитов в библиотеку и совместного выполнения домашнего задания, не улучшились.
Не улучшились и по истечению ещё двух лет, когда мне исполнилось девять.
Чужой я себя не считала, как и остальные не принимали меня за «изгоя». Ни разу никто и словом не обмолвился, что я не гожусь в ряды клана «Ираида». Считали меня полноценным членом. Но я, не смотря на всё это, так же держалась на расстоянии, никого почти не подпуская к себе. Этого я не ожидала от себя, но не меняла свое поведение.
Меня нередко посещают мысли относительно того, что клан слишком сильно отвлекает от обучения, да и становления полноценным джедаем. Например, каждому джедаю известно, что привязанности запрещены, но тут же говорят о том, что клан — является едва ли не нашей семьей…
Противоречиво.
И раз меня лишили первой семьи, то второй у меня не будет; мне это не нужно.
Ко всему этому, только недавно я осознала, что именно останавливает меня от того, чтобы действительно довериться ребятам из клана — боязнь предательства. Я не хочу заставлять свое сердце разрываться от неимоверной боли, когда поистине близкий человек вставляет нож в спину. Как джедай, я в принципе не должна чего-то бояться, однако я не могу как-то изменить это; но, быть может, со временем это пройдет.
Тем не менее, предательство, это именно то, чего я никогда не смогу простить.
Говорят, простить можно все, и даже то самое предательство, ведь подобные поступки обычно совершает слабый человек. А слабых надо уметь прощать и относиться к ним снисходительно, ведь предать они могут лишь по глупости собственной.
Я в корне с этим не согласна.
Зачем прощать того, кто причинил боль?.. Ведь даже джедаи, казалось бы, сильные духом, могут предавать своих — тот же переход на Темную сторону, чем не предательство Светлой?
Потому мои опасения обоснованны. Да, признаюсь: я могу ошибаться. Могу преувеличивать. Однако лучше перестраховаться, чем быть наивным и доверять каждому, кто из своего окружения. В прошлом мире я натерпелась предательства.
И я никогда не забывала совет мастера Одарна.
Я окружаю себя правильными людьми.
…и я хорошо помню цитаты из нашего учебного пособия. Например, «…Вокруг вас — соратники по Силе, которые ближе к вам, чем браться или сестры…», или же «…Младшие джедаи никогда не забывают здешних уз». Эти слова отталкивают меня. Не переубеждают.
Теперь на этой странице виднеется небольшая запись на родном амизастинском:
«Чем больше ты доверился человеку, тем больше у него соблазн тебя предать»*.
Закрыв учебник и положив его рядом с собой на скамейку, я вздохнула. Снова на крыше Храма, снова в одиночестве; другие джедаи не считаются, нахожусь же не в их компаниях.
Впрочем, не в таком уж и одиночестве — компанию мне всегда могут составить книги, да вид на Галактический город.
Повернула голову вправо, смотря на крыши зданий, которым просто не счесть числа, из-за чего они превратились в одно сплошное бесцветное пятно. Но даже среди густо застроенной планеты есть и то, что меня впечатляют. Небоскребы.
Высоченные здания, рассекающие небеса, в начищенных стеклах которых отражаются облака. Иногда жаль, что рядом с Храмом джедаев они не находятся, но понимание того, что сам Храм возвышается над другими строениями… Дух захватывает. Особенно тогда, когда ничего не мешает любоваться закатом на крыше или с панорамных окон — теперь у меня, как и у других ребят моего возраста есть возможность быть на открытом воздухе чаще. Главное, ни в коем случае не покидать территорию Храма.
У других ребят есть возможность прогуливаться по Залу тысячи фонтанов, им, можно сказать, повезло — я-то по известной причине не могу там долго находиться. Да и зелень меня не особо привлекает, учитывая климат моей родной планеты и мою же любовь к снегу.
Иногда мы покидаем Храм, отправляясь на разного рода экскурсии. Например, пару раз мы уже бывали в Здании Сената, где попутно нам читали нудные лекции о его возникновении, да дальнейшей истории. Посещали и Галактический музей, где было чуть интереснее. А в скором времени, со слов наставника, мы посетим Голографический зоопарк вымерших животных.
Весело, в общем, проходят дни юнлинга.
Вздохнув, я взяла учебник, прижимая его к себе и вставая с насиженного места. Продолжила смотреть на город, постепенно загорающийся оранжевыми фонарями — скоро начнет темнеть; и моргнуть не успеешь, как наступит ночь.
— Умные не столько ищут одиночества, сколько избегают создаваемой дураками суеты?.. — явно цитируя** кого-то, проговорил знакомый голос за моей спиной.
— И тебе привет, Марк, — слабо приподняв уголки губ, вымолвила я в ответ и только потом взглянула на него.
Поравнявшись со мной, друг усмехнулся. В отличие от меня, смотрит он наверх; на корабли, передвигающиеся одним потоком. Взгляд ясный, заинтересованный в происходящем. Другой взгляд, кажется, у него и не бывает.
Внезапно задал вопрос, не поворачивая свою голову в мою сторону:
— Пойдем на тренировку?
Я тихо вздохнула, раздумывая над ответом.
Благодаря дополнительным занятиям, у меня улучшились результаты касательно фехтования и физической подготовки. Несомненно, мне еще есть куда стремиться; чем я, собственно, и занимаюсь.
Это поистине тяжело, — благо, что я не тешила себя ожиданиями, что все придет ко мне просто так и не придется прилагать усилий; девочка я не глупая, — но я стараюсь не ныть.
Не ныть, когда сбиваю ноги и руки в кровь, глотая слезы, или когда болят запястья от сильных нагрузок, или же когда синяки от тренировок рукопашного боя проходят довольно долго из-за врожденной медленной регенерации — это заметили как раз после того, когда слишком долгое время не сходила гематома с ребер.
Недовольны тогда были целители… Особенно после того, как узнали, что я стараюсь не пользоваться каждый раз бактой и другими лекарствами, аргументируя это тем, что они не будут у меня под рукой абсолютно всегда. Надо привыкать. Знать по своему опыту, что такое физическая боль.
Я «пообещала», что не буду себя мучить, но доктор Тарвен, что следит за моим здоровьем, явно не поверила мне и после серьезного разговора с ней меня «пригласили» на некоторое время в Залы Исцеления. И не в качестве пациента, а в качестве ученицы. Конечно, на самый короткий срок, чтобы подтянуть мои навыки в исцелении. Или вовсе найти да привить их мне, так как я обладала только самой базой, как и большинство моих ровесников.
Теперь, после занятий с целителями, мой уровень исцеления находится где-то на отметке «хорошо». Это сказала сама доктор Тарвен, с которой я, сама того не ожидая, установила вполне хорошие отношения. Как джедай, она мне нравится.
Тарвен же и решила заняться обучением молодого поколения искусству исцеления. Правда, после того, как пара кратковременных курсов были мной и несколькими другими ребятами завершены, она призналась, что если и возьмет себе падавана, то явно не скоро. Настоящую причину она не назвала, но я догадалась, что это из-за непоседливости некоторых ребят. А в том крыле тихо-тихо, ходят там обычно не спеша, прямо как в библиотеке. Только запах лекарств пропитал, кажется, все, и мою форму в том числе.
В настоящее время я хотя бы в теории знаю, как можно заживлять собственные раны, а вот травмы других могу уже на практике. Пусть и не быстро могу это делать, да выматывает сильно, но начало положено, как и для того, чтобы научиться исцелять себя. По словам целителей, это придет со временем. У меня все равно в скором времени продолжаться занятия — решила пройти еще пару курсов, лишним точно не будет.
Доктор Тарвен вполне ожидаемо поинтересовалась, не желаю ли я быть полноценным целителем. Тогда над ответом почти не думала, дала отрицательный. Но сказала, что подумаю. Но даже думать над этим не особо хотелось, честно признаться. Меня это не особо привлекает; то есть, как основной вид деятельности.
Даже те корабли, и то больше нравятся…
— Пойдем, — наконец ответила я Марку.
Тот кажется и сам забыл о своем вопросе, погруженный в вдумчивое, может даже, восхищенное созерцание вида, что открывается с крыши Храма джедаев. А вид поистине прекрасный.
С замедлением кивнув, друг кинул на меня короткий взгляд.
В скором времени пришли мы в уже привычные тренировочные залы, которые, кажется, никогда не пустуют. И словно очень редко проветриваются.
Благо, что проблема относительно моей непереносимости пыли и некоторых запахов, — что не были редки в подобном месте, — была решена еще около двух лет назад. Это была идея моя и доктора Тарвен, которая воплотила её в реальность. В итоге, у меня есть специальная маска, изготовленная из специального материала, похожей на плотную ткань — она таки облегала нижнюю часть лица и на ощупь приятна. В ней комфортно дышать, да и едва заметные фильтры, — и как только умудрились сделать, уму непостижимо, — не пропускали пыль и слишком резкие запахи, разъедающие мои легкие.
И… вот почему похожую маску носил Изане.
Сразу натянула на лицо темно-синюю ткань, что обычно ношу на шее, закрывая нос. Сделала глубокий вдох, наполняя легкие отфильтрованным воздухом. Приятно.
Марк, не теряя времени, уже встал в стойку, которую я так же незамедлительно отзеркалила. Тренировочный меч в моих руках загорелся синим цветом.
После долгих раздумий, я, как и Марк, решила практиковать Джем Со и Шиен.
За полтора года я уже освоила несколько основных приемов, и те даются мне не так… ужасно. И, признаться, от себя я ожидала меньшего. Наверное, это заслуга именно Марка, который продолжает тренировки со мной. Что примечательно, даже разница в росте не была большой помехой — мне повезло подрасти чутка.
На основных занятиях, обязательных, всем кланом мы на данный момент изучаем только Шии-Чо, Макаши, да недавно к приемам Атару перешли. К Джем Со и Шиен не скоро бы приступили.
Пару месяцев назад, когда позволение наставников было получено, начала тренироваться одновременно и с мечом, и с Силой. Увеличиваю свою физическую силу, потом, как это удастся, перейду к удвоению скорости. Занимаюсь я этим не больше двух раз в неделю, потому что ощущения потом поистине не самые приятные. Боюсь себя до истощения довести.
Вынырнув из мыслей, с сигнала друга я напала первой.
Для его возраста, Джем Со у Марка неплохое.
Мои слабые удары он отражает с завидной легкостью, даже не меняя свое привычно-доброжелательное выражение лица на другое; хотя бы сосредоточенное.
Помимо клинка моего напарника, я так же следила за собой. За своим лезвием, положением рук и ног, а так же дыханием, чтобы оно не сбилось — не хотелось запыхаться после пары минут тренировочного боя.
В таком темпе и прошло не больше пяти минут.
Фоймаг неожиданно объявил передышку. Сразу я принялась анализировать тренировку. Отражать похожие на мои собственные, удары того, кто делает это в разы лучше… Сложно. И, как мне кажется, нелогично, если учитывать мой уровень и опыт. Ошибок у меня оказалось не так много, что, несомненно, порадовало меня. Прогресс.
Самая главная оплошность — пару раз я неосознанно подошла слишком близко, увеличивая шанс получить ожог где-нибудь на горле, да лице. Необходимо запомнить и сразу исправить.
Наверное попрошу Марка, чтобы он практиковал другую форму боя на наших тренировках…
Услышав, как друг меня позвал, с вопросом в глазах подняла голову. Молча он кивнул за мою спину. Тут же повернулась, встречаясь взглядом с тремя ребятами из клана Драконов.
Да-а, с ними, признаюсь, я бы хотела обучаться…
Однако явно не на них указывал мне Марк. А на Гарена, Аалто и Брука, находящихся на большем удалении, прямо позади «драконов». Хоть они и держать отчасти непроницаемые маски, по глазам все равно видно их удивление; первый и вовсе рот открыл. Переглянувшись, мальчики направились к нам.
— Падаван Фоймаг, Лета, — вежливо кивнул Мульн сразу добавляя, несколько не сдержано: — Это было круто, — глаза его, полные восхищения, расширенны. Замечая мою скептично приподнятую бровь и как Марк уже хотел начать отнекиваться, он решил продолжить, смотря на меня. — Я и не знал, что ты Джем Со выбрала.
А кто тогда больше всех говорит о нем на уроках по фехтованию? — задала я себе вопрос, тут же переводя взгляд на Брука, поглядывающего на меня. С извечной, доброй ухмылкой.
— Лета, не откажешь в тренировке?
Вопрос неожиданный; не думала, что Брук Чан когда-нибудь обратится с данным вопросом именно ко мне. К той, с кем едва не враждует. Да или вообще, с чем-то обратится.
А на уроках его напарником обычно выступает, конечно же, Аалто.
Хотелось продолжить тренироваться с Марком, однако другой опыт, по моему мнению, тоже будет полезен. Потому я согласилась.
Брук Чан — будущий приверженец Атару. Мне будет несколько сложно, зная его хорошую скорость и силу.
«Понимаешь, Лета, Джем Со — не просто контратака. Это подавление врагов своим натиском, потому тебе нужно прилагать еще больше усилий» — вспомнились мне слова Марка, произнесенные еще давно.
Тут же я собралась, активируя световой меч.
Было вполне ожидаемо, что удары Брука будут столь агрессивны. Лицо его сосредоточенное, но дыхание уже сбилось, в отличие от моего, умеренного. Сила помогала мне предугадывать движения «противника», как и в каждой тренировке с Марком, но тело не всегда поспевало. Зато с этим у Чана явно не было проблем — он посылал удары с каждого направления. Я чувствовала, как руки уже ноют от постоянного давления чужого меча, такого же цвета, как у меня.
Но проигрывать я не собираюсь.
Перехватив рукоять тренировочного меча, не могла не заметить удивление на лице своего «противника». Настала его очередь блокировать мои удары. Я с ранее неведомой для меня настойчивостью вынуждала Брука отходить назад, ближе к стене тренировочного полигона. Мою тактику он сразу понял и начал прилагать усилия, дабы не попасться в ловушку.
Атару требует большого пространства, там, где мало места — она малопригодна.
Общеизвестный факт, что всплыл в моей голове, хорошо мне помог. Медленным темпом, но с шаткой уверенностью, я вынуждала «противника» отходить ближе к бетонной стене.
Мое собственное сердце коротко ёкнуло, когда Брук запнулся, едва ли не падая спиной на пол. В теории я могла бы воспользоваться этим моментом, лишить его оружия. Но на практике… У меня слишком мало опыта, из-за чего не стоит исключать вероятность возникновения какого-нибудь несчастного случая. Мне совсем не хочется подобного.
Может, это сыграло со мной в злую шутку, ведь Брук словно вернул собственную веру в себя самого; начал наступать. Мои руки болезненно ныли от напряжения, а лоб покрылся испариной. Мое дыхание едва сбилось.
Я не знаю, что еще двигало мной, быть может, желание одержать победу в этом тренировочном бое, что вообще перестал походить на него, или же собственная гордость, которая не позволит проиграть такому сопернику, как Брук Чан.
Вы оба — должны быть лучшими. Во всем.
Слова отца, казалось, давно забытые, неожиданно пронеслись в моей голове, распаляя желание победить, несмотря на то, что парой минут назад я ощутила пусть и слабое, но волнение. Волнение за жизнь соклановца. Лишь на пару мгновений ко мне пришла другая мысль: стоит сдаться и не изматывать собственное тело, ведь сегодняшняя победа — вещь недостижимая.
Противоречивые чувства сражались внутри меня. Одно заставляло сдаться, другое — продолжать бороться. Одержало вверх второе. То самое, жгучее желание победы в тренировочном бою с Бруком; непреодолимое.
Сила помогла мне предугадать прием Чана. Успешно блокировав его, в тот же миг я, лезвием задевая руку соперника, осуществила попытку выбить рукоять из его ладони. Мой тренировочный световой меч явно оставил небольшой ожог на пальцах Брука, однако свой клинок он не бросил. Резко им взмахнул, вынуждая меня с резким вдохом отойти назад и чуть дезориентироваться. Мое сердце продолжало бешено метаться от ранее не испытываемой нагрузки.
Мне неизвестно, каким образом я сумела пропустить следующее действие Брука — настолько быстро все произошло. Только ощутила тупую боль в затылке, потемнение в глазах, а потом — боль во всем теле от столкновения с твердым полом…
…и кажется, ко мне кто-то приблизился.
***
Не знаю, что именно стало причиной моего пробуждения, ведь чувствовала я ровным счетом ничего. Никакой боли. Только запахи — неприятные, чуть разъедающие нос и легкие.
Открыть глаза мне не удалось, отчего страх в один миг заставил сердце биться быстрее, раздражающим гулом отдаваясь в ушах. Постаралась шевельнуть хотя бы пальцами. Ощутила безмерное облегчение, когда удалось не только сжать и разжать их, но и провести ладонью по прохладной простыне; гладкой, приятной на ощупь. После долгого покоя в руке ощутимо кольнуло, что тоже принесло только моральное удовлетворение — чувствительность в норме.
Принялась ждать, пока пальцы перестанут покалывать; а так же прислушалась к своим ощущениям. Было немного странно не ощущать какой-либо боли, ведь я точно помню, что упала. А на веках явно что-то есть, и именно оно не дает мне открыть глаза, да взглянуть на окружающую меня обстановку.
Медленно подняла руку, пальцами касаясь глаз. Нащупала что-то узкое и длинное, кажется, пластырь. Отодрать его мне не дала слабость в руке, что уже начала подрагивать — слишком много нагрузки после долгого нахождения в одном положении. Ощупать и бинт я успела.
Облизала сухие губы — пить хотелось неимоверно. Как на зло рядом никого нет; того, кто хотя бы подал стакан с прохладной водой. Я слышала только свои вдохи и выдохи, неожиданно тяжелые.
Сколько точно прошло времени, я не знаю. Едва удалось погрузиться в сон, как дверь шумно отворилась, заставляя меня слабо вздрогнуть.
— Я позову целителя, — раздался тихий, знакомый голос.
Дверь снова закрылась, оставляя меня наедине с моими мыслями. Мне показалось, словно тон Марка, — а это был именно он, — звучал особенно неровно, с заметными нотками волнения. И с чего бы?.. Нормально ведь все…
Поразмышлять мне не дали — автоматические двери снова открылись, запуская теплый воздух с коридора. Послышались спешные шаги, слабое шебуршание халата и короткий писк какого-то аппарата. Теплые пальцы коснулись моих век, заставляя меня невольно вздрогнуть. Было немного неприятно, когда отлепили пластыри, но ощущения эти прошли быстро.
Открыла глаза я не сразу. Если поначалу я очень хотела сделать это, то сейчас некоторое волнение завладело.
— Открой глаза, Лета, — и в этот раз прозвучал знакомый голос, принадлежащий уже доктору Тарвен. Женщина продолжала стоять рядом со мной.
Не повиноваться ей я не могла, потому медленно разлепила веки, ощущая небольшую сухость в них.
Сердце волнительно дрогнуло; а затем оно ускорило свое биение. Ни в какую у меня не получалось сфокусировать зрение. Никакие детали вокруг я не могла рассмотреть четко, только их очертания. Сначала зажмурившись, я часто заморгала, неосознанно сжимая тонкое одеяло пальцами. Дышала через рот, отчего вдохи были частые, прерывистые.
— Тш-ш, Лета, не волнуйся, — спокойный тон Тарвен не сумел оказать необходимое воздействие, по этой причине я сразу же ощутила на своем лбу её ладонь, показавшуюся мне необычайно горячей. Она посветила фонариком в оба глаза, проверяя реакцию на свет. — Зрение скоро восстановится.
Я сглотнула, силясь утихомирить тревожные ощущения в груди. В конце концов, мне необходимо держать себя в руках. Даже тогда, когда я нахожусь, судя по всему, в Залах Исцеления; при том не зная, какая именно у меня травма и какова степень её серьезности.
Видимо, (на самом деле нет), травма серьезная, раз зрение ухудшилось в разы. Глядя на потолок, я пришла к пониманию, что левый глаз видит лучше, нежели правый.
В ответ целительнице я чуть кивнула, вновь облизнув губы и поворачивая голову в сторону целительницы. Её лицо я вижу, но все равно нечетко.
— Можно… воды? — голос после долгого молчания ожидаемо был хриплым.
Мою просьбу доктор выполнила — почти сразу приблизила к моим губам стакан с водой, сказав перед этим тихое «Аккуратно». Когда жажда перестала быть особенно сильной, я снова откинулась на мягкую подушку.
— Что… — я запнулась и, слегка кашлянув, продолжила, — что случилось?
Я уловила, что целительница подавила тяжелый вздох. Наверное, размышляла над тем, как именно преподнести мне информацию. И вообще нужно ли.
Для себя я решила, что, каким бы ни был ответ, сохранить спокойствие сумею.
— На тренировке Брук Чан толкнул тебя, — выдохнула доктор Тарвен, присаживаясь на койку рядом со мной. — Силой, — сразу пояснила она коротко и продолжила. — Ты ударилась затылком об стену, и… падая, ударилась виском об пол, — проговорила целительница.
Я сглотнула, стараясь подавить нарастающее волнение. Сильно закусила губу и прикрыла глаза.
Значит, Брук.
В то время, когда я хоть на одно мгновение задумалась о том, что не хотела бы, чтобы он получил серьезную травму по моей вине, он сделал это в отношении меня. Однако, думаю, что в данной ситуации виноваты оба — я сама не сумела отразить его удар. Или, просто не успела?..
Я не могла восстановить полную, целостную картину относительно нашего тренировочного боя. Некоторые образы и некоторые ощущения; всё. Но уверена — через время провалы в памяти пройдут. И зрение тоже восстановится.
Появилось стойкое ощущение, будто мне чего-то недоговаривают. Словно сама Сила говорит мне об этом. Конечно, я понимала, что целительница имеет право скрыть от меня, по сути ребенка, кое-какую информацию. Но я же… В Храме джедайском обучаюсь, где на каждой тренировке можно травму какую заработать, так смысл не называть диагноз? Даже если есть вероятность не понять, всё равно.
— Сейчас ты под действием обезболивающих, потому почти ничего не ощущаешь, — словно поняв мои мысли, произнесла доктор Тарвен, попутно поправляя теплыми пальцами, резко контрастирующими с температурой моей кожи, бинт и убирая упавшие на мои глаза белые пряди.
Медленно женщина встала с кровати, слабо погладив меня по плечу, явно стараясь ободрить. Хорошее настроение хоть и не пришло, но стало немножечко спокойнее и даже какое-то теплое чувство поселилось в груди, пусть и на короткое время.
Задав еще пару вопросов о моем самочувствии, доктор Тарвен покинула палату. Благо, что я успела попросить её позвать Марка; при условии, что это разрешено, разумеется. Но раз он уже заходил, значит можно, однако не уточнить у целительницы я не могла. Её выражение лица немного просветлело, вероятно от того, что на данный момент я тянусь к общению, а не бегу от него.
Но Марк зашел не сразу.
Не знаю, сколько точно прошло времени после ухода доктора Тарвен и прихода друга — я только бездумно пялилась в потолок, не позволяя гадким мыслям проникать в мою голову.
И конечно же вздрогнула, когда дверь открылась.
— Привет, — тихо проговорила я, замечая подавленное настроение друга, которое он безуспешно пытался скрыть. И более того — его слегка подрагивающие пальцы и бегающие глаза. Он присел на краешек кровати, около моих ног, укрытых одеялом.
— Прости, — зажмурился он, чуть опуская голову.
Я удивленно смотрела на него, не понимая причину его поведения.
— За что?.. — спросила негромко. Чувствовала неистовое желание обнять друга, но помнила, что сейчас мне необходимо соблюдать постельный режим. Терпеливо ждала ответа друга, переведя взгляд на свои руки, лежащие на животе.
— Я должен был остановить тренировку, но… отвлекся, — признался Марк, не поднимая своего взгляда.
— Думаю, что виноват не тот, кто не сумел остановить, а тот, кто сам не смог остановиться, — негромко проговорила я, заламывая пальцы.
— Да и сейчас… Извини, — сказал едва слышно, но подняв свой взгляд. — Не следует говорить об этом, тебе ведь отдыхать надо.
— Еще успею, — усмехнулась я, как-то натянуто, и продолжила: — А тебе следует перестать себя винить, — приподняла брови, кидая на Марка выразительный взгляд.
На его лице наконец появилась улыбка. Слабая, и немного грустная. Но хоть какая-то эмоция, помимо всепоглощающей вины.
— Поразительно, — шепнул он, качая головой и смотря в пол, — я слышу такие серьезные слова от девятилетней девочки.
Сдерживая улыбку, в ответ я проговорила:
— А почему нет? Надо же было когда-нибудь начать говорить серьезные, — интонацией выделила это слово, — слова. Вот, настало время.
— Точно головой ударилась, — вновь Марк покачал головой. Тут же спохватился, широко раскрывая свои карие глаза, пока я все так же сдерживала улыбку. — Силы ради, прости!..
— Все нормально, правда, — издала я смешок, действительно не обижаясь на его шутку.
Марк шумно вздохнул, улыбаясь несколько неловко.
— Кстати, — вспомнила я, о чем хотела спросить. Так-то я о многом хотела узнать, однако посчитала, что и Марк мне ничего не скажет. Потому решила задать самый простой вопрос: — Сколько времени прошло?
Взглянув на комлинк, друг ответил:
— Десять часов. Ты просыпалась пару раз, но наверное не помнишь этого, — проговорил он, — и… как ты сейчас? — задал Марк вопрос, судя по всему, даже не думая скрывать свое волнение.
— Порядок, — кивнула я, на короткое мгновение прикрывая глаза.
— Хорошо, — прошептал друг. — Я зайду чуть позже, ладно? — проговорил он, вставая. Дождавшись моего кивка, добавил: — Поправляйся, Лето.
Около двери Марк отвесил короткий шуточный поклон, но с поистине серьезным выражением лица; таким же наигранным.
Улыбка сошла с моих губ ровно в тот момент, когда дверь закрылась.
***
-…приношу свои извинения, — проговорил Брук, глядя куда-то поверх моих глаз, словно слова его не были адресованы мне.
Стоя напротив меня в зале Высшего Совета, он, казалось, нисколько не волновался. Выражение лица непроницаемое; однако иногда нечто похожее на наглую ухмылку касалось его губ ровно в тот момент, когда он набирался смелости взглянуть в мои темные глаза. Я же не сводила с него своего взгляда, немигающего.
Наверное, говорить слова извинения, на которые мне откровенно плевать, ему тяжело; мол, зачем он будет «унижаться» ради другого. Пусть и этот «другой» может чуть подпортить ему судьбу — я имею возможность сделать из себя «жертву».
Но зачем оно мне?..
— Я их принимаю.
Сказала, не моргнув и глазом; даже с некоторым холодом. Отчего-то мне хотелось, чтобы мой голос звучал совершенно безэмоционально и сухо.
Но руки, сцепленные за спиной в замок, мелко подрагивали. Явно напоминая о том, что я не лишена эмоций. И мне тоже, даже спустя месяц, тяжело больно.
