24 марта 1993 г.
30 ноября 2020 г. в 11:31
Вчера в соседнюю комнату тоже привезли новенького. Ему почти 90 лет, он не встаёт с кровати. Зачем таких людей собирать здесь?
На завтрак — яичница-глазунья, кусочек колбасы с чёрным хлебом.
Решил перестать ходить на зарядку. Думаю, растяжка расслабит меня и моё тело, приведет расстроенные мысли в порядок.
Мы живём здесь не понятно за чей счёт, неизвестно для чего, и никто нам не говорит, куда мы отправимся дальше. А ведь вся еда – неплохая, между прочим, – вся вода, что мы умываемся, вся одежда, что на наших плечах, – всё это стоит немалых денег, если задуматься, сколько людей лежит в двух высоких зданиях у чёрта на куличиках. Кто бы такой щедрый стал разбазаривать деньги, чтобы помогать людям, почти дышащим на ладан? После того, что в один день свалилось на наши головы, после того, как весь народ поставили в неловкое, мало того, подвешенное состояние, и страна развалилась на части, я не думаю, что кому-то это было удобно. Всё неспроста: трёхразовое питание, постоянный медицинский и дисциплинарный контроль – чувствую себя свиньёй, выращенной на убой.
Олег попытал счастья, но медсестра ничего ему не сказала – только улыбнулась. Нам это всё не нравится. Интересно, стал бы я думать об этом, если бы никому не выдали эти тетради? Стал бы вообще задавать себе какие-то вопросы о происходящем вокруг? Или так же бы продолжать бездумно жить? Кажется, размышления становятся моей привычкой.
Олег сказал, что пишет в тетрадь только самочувствие и рацион питания. Иногда погоду. Иван Иваныч говорит то же самое. Степан пока отказывается что-либо записывать вообще.
На обед — солянка, гречка с котлетой, солёный огурец, компот.
Олегу удалось вытянуть кое-какую информацию из медсестры. Оказывается, врача зовут Валентин Евстратович. Это мало нам что даёт, но теперь в один прекрасный день мы сможем вспомнить доктора даже по имени. Правда, это всё, что удалось разузнать.
На ужин — ряженка, рогалики с вишней, груша. Иван Иваныч не отказался.