Рефрен

      Самые северные земли Ольхейма, земли клана Гессе, всегда славились суровым климатом и переменчивой погодой. Снег лежал там восемь месяцев в году сугробами по метру в высоту, леса продувал отвратительный ледяной ветер с колючим снегом, дороги были скользкие и засыпанные снегом.       Летом погода была едва ли лучше. Снег сменялся ливнями, размывавшими дороги. Дул всё тот же противный ветер, от которого свистело в ушах. Солнце почти не грело и редко выглядывало из-за облаков.       Из-за отвратительной погоды дорога до главного города клана Гессе заняла почти неделю с остановками в мелких деревнях и городках. Остановки делать приходилось: ехать ночью в грозу по размытым дорогам нельзя, да и Рейчел с её слабым здоровьем лучше не спать в трясущейся повозке.       По дороге Нолан получил новости от брата лишь единожды. Готфрид писал, что Гессе не прекращают варварские обыски, вооружённых стычек всё больше, арестовывают людей. Сам Готфрид, оставив беременную жену и дочерей на даче, поехал на юг, чтобы лично быть там и со всем разобраться. Увиденное его разозлило и удивило: Гессе, слепо подчиняясь приказу столицы, вламываются в каждый дом, люди требуют прогнать отсюда «варваров». Никто не идёт на уступки, а каждый очередной обыск или арест только усугубляет ситуацию и усиливает агрессию.       Нолан торопился к Оберону Гессе и ехал так быстро, как мог, и приехал к воротам огороженного дома главы клана только к утру девятого дня.       Дом впечатлял. Огромный брусчатый дом выглядел совершенно не изящно и не красиво, в нём было что-то дикарское, холодное и грубое, но размеры дома и его суровый вид впечатляли.       Оберон, предупреждённый о визите, без промедлений принял у себя дочь с мужем. Пару провели по тёмным коридорам дома в большой зал, походивший на обеденный. По центру стоял грубый длинный стол из отполированного дуба, стояли стулья, на которых уже сидели все братья Рейчел. Во главе стола, несколько выше всех остальных, сидел сам Оберон, с мрачной сосредоточенностью осматривавший вошедших Фостера с женой.       Нолан ответил холодным взглядом и почтительным лёгким поклоном. Рейчел коротко кивнула Вальтеру и остальным братьям, поздоровалась с отцом. В просторном холодном зале чувствовалось напряжение.       - Присаживайтесь, - предложил Оберон, указывая Нолану и Рейчел на места в противоположном конце стола.       Нолан подвинул Рейчел стул, а после сел рядом. Вальтер сидел с привычной лёгкой ухмылкой на губах и глядел на Нолана, скрестив руки на широкой груди, видимо, пытаясь этим взглядом смутить Фостера. Нолан равнодушно игнорировал этот взгляд и ждал, пока Оберон заговорит. Но тот долго сидел молча, собираясь с мыслями.       - Полагаю, вы приехали сюда, чтобы обсудить приказ правителей? – спросил холодно Оберон.       - Верно, - кивнул Нолан, несколько разозлённый тем фактом, что их посадили ниже, чем сел глава клана. Это можно счесть за неуважение. – Хотелось бы узнать, почему ваши люди позволяют себе лезть в дома моих людей без их и моего на то разрешения?       Оберон уловил агрессию в голосе и с насмешкой посмотрел на Фостера.       - Мы лишь выполняем приказ, - ответил он. – Троица наняла наших людей, чтобы мы нашли того «чужака», о котором напророчила моя доченька.       Оберон обратил взор на дочь, тихо сидевшую возле мужа и ждавшую. В обращении не было никакой ласки или любви, Оберон своим тоном лишь подчеркнул, что из-за этого пророчества теперь море проблем.       - От имени своего брата, Готфрида Фостера, требую, чтобы вы увели людей с земель нашего клана, - строго сказал Нолан. Гессе видел, что оппонент настроен серьёзно и очень возмущён этой разрушительной интервенцией, но сдаваться не думал.       - Ваша попытка препятствовать обыскам может быть расценена правителями как сектантство. Вы знаете об этом? – с усмешкой просил он низким голосом.       - В клане беспорядки из-за вмешательства ваших людей, вооружённые стычки и драки.       Нолан проигнорировал высказывания о сектантстве, боясь где-нибудь оступиться и выдать свои истинные намерения – скрыть от Троицы «короля».       - У нас есть приказ, - встрял Вальтер.       - Что касается вас, уважаемый Вальтер, - выплюнул Нолан, стараясь удержать невозмутимый вид, - с вами у нас был договор: вы тихо сидите полторы-две недели, ловите вашего «короля» и уходите.       - Поимкой «короля» мы и занимаемся, - насмехался Вальтер.       Рейчел, которой надоедало терпеть это хамство, злобно взглянула на брата из-под нахмуренных бровей и под столом сжала руку мужа, останавливая его от опрометчивой словесной перепалки. Нолан сдерживал рычание и сжимал руки в кулаки.       - Отец, можно я выскажусь? – сказала вдруг Рейчел, обратив на себя удивлённые взгляды всех братьев и Оберона.       Оберон махнул рукой, позволяя говорить.       - То, что вы творите, - варварство.       Оберон возмущённо поднял бровь. Гробовую тишину в зале нарушили смешки Вальтера, закрывавшего кулаком улыбку. Брат в полном изумлении смотрел на сестру, которая до замужества слово пикнуть боялась, когда не просят.       - Рейчел. Сектанты – зло. Их сказочный король – зло. Раз сказали, что надо прочесать каждый дом – я это сделаю.       - Это варварство, - уже громче и смелее сказала Рейчел, поднимая нос. Оберон угрожающе приподнял бровь, видя, что дочь, кажется, теряет рассудок, раз так нагло пререкается с отцом. – Ты согласен с этим дикарским приказом, отец?       - О-хо-хо, - возмутился Вальтер, однако смеяться не перестал. – Язык попридержи, дорогая. Дикарство – это сектантство и вера в эти глупые предания, а за оскорбления отца и Троицы можно отхватить. Ты совсем замужем распустилась.       Рейчел, встретившись взглядом с грозным братом, стушевалась. Ей хотелось высказать всё, что она думает об этом, но промолчала, понимая, что не стоит создавать неприятностей ни мужу, ни клану. Тем более, Гессе здесь подавляющее большинство…       - Приказ вполне разумен, - грубо ответил Оберон, сверля взглядом дочь. – Сопротивляться обыскам я вам не рекомендую. Лучше успокойте своих людей и посодействуйте поискам, если не хотите отправиться на костёр.       Рейчел вспыхнула, как спичка. Нолан пытался удержать её руку, но брюнетка, вырвав её из железного хвата, вскочила из-за стола и задрала нос.       - Я не собираюсь на костёр и, уж тем более, не собираюсь позволять вам творить эту дикость, - выдавила она под всеобщее изумление. – Я всегда считала, что между приказами и благоразумием клан Гессе выберет благоразумие. Если вы можете вламываться в чужие дома, арестовывать людей собственных союзников и посылать их на проверку Троице, то я была лучшего мнения о тебе, отец.       Оберон, казалось, потерял дар речи, услышав пропитанное злобой выступление дочери. Два года назад она побоялась бы пикнуть, а теперь огрызается с отцом и братьями, поддерживает людей, которые, может, прячут у себя «короля». Оберону на миг почудилось, что дочь прячет свои сектантские мысли под вуалью «благоразумия» и «здравого смысла», и он медленно встал с места. Рейчел знала: когда отец так встаёт – хорошего не жди.       - Не смей мне хамить, Рейчел, - громким басом начал Оберон. – Ты должна быть на стороне своего клана, своего отца и своих братьев, а не покрывать бунтовщиков Фостеров. Ты действительно распустилась замужем и в чужом клане.       Нолан оскорблённо поднял брови. Он собирался встать и уйти, потому что понял, что от Оберона Гессе ничего не добьёшься, а унижений больше слушать не хочется. Но Рейчел опередила его.       Сняв с шеи цепочку с медальоном, где был изображён герб клана Гессе, Рейчел подкинула её на стол. Вальтер в изумлении проследил, как драгоценный медальон несколько раз стукнул по дереву, а Нолан, поражённый поведением жены, медленно встал.       - Я не собираюсь считать себя потомком клана, который способен на такое варварство, - сказала Рейчел и, бросив последний взгляд на взбешённого отца, развернулась, чтобы уйти. Нолан вышел из-за стола следом, со злобой понимая, что в этой бестолковой поездке он промотает две с лишним недели времени, которые мог бы быть в своём клане и помогать людям.       Обозлившись на сестру, Вальтер вскочил со своего места, опрокинув стул, что с грохотом ударился об пол. В несколько больших шагов он догнал сестру в дверях и, схватив за руку, больно дёрнул на себя. Рейчел, споткнувшись, едва устояла на ногах и стала вырывать руку. Разъярённый Вальтер потащил сестру обратно, чтобы та извинилась перед отцом, но Нолан, увидев это обращение, вскипел. Он знал, что в этом клане женщина, особенно, младшая, за человека не считается, но он не мог позволить, чтобы с его женщиной так обращались.       Он поймал на себе взгляд Вальтера и тут же применил силу. Гессе, вскрикнув от неожиданной острой боли где-то в груди, отпустил сестру и упал на колени. Вальтер, сгорбившись, хватался за грудь и горло, чувствуя, что его разрывает от боли, что он не может вдохнуть.       Несколько секунд в зале было слышно лишь удушливое хрипение Вальтера, корчившегося в муках в ногах у Нолана и смотревшего ему в глаза, не в силах отвести взгляд и оборвать заклятие.       Следом раздался лязг мечей, доставаемых из ножен, и Рейчел, побелев, увидела, что все мужчины достали своё оружие, не желая терпеть такого хамства от Фостера.       - Нолан, - опасливо шепнула Рейчел, пытаясь остановить мужа, пока он не перешёл все грани. – Нолан, остановись, прошу.       Вальтер задыхался, держась за горло, краснел и сжимался от боли в груди, издавая отвратительное сипение, а Нолан всё продолжал, пока Рейчел не отвлекла его касанием руки. Он отвёл глаза, дав Вальтеру вдохнуть воздуха, и, видя, что все вскочили со своих мест и достали мечи, достал свой меч. Направил его остриё на Оберона, заводя за спину белую от страха Рейчел.       - Сопляк! – загремел Оберон и, вскочив, достал из ножен меч, направляя его на нахала Фостера, посмевшего унизить его старшего сына и бросить вызов самому главе клана. – Ты на кого меч поднял?!       Видя, что Оберон весь красный от гнева и готов броситься в драку от единого слова, Нолан холодно ответил:       - Любой, кто сейчас дёрнется с места, опробует на себе силу моих глаз. За руки таскайте своих женщин – мою трогать я вам права не давал, - чеканил он, бесстрашно глядя в глаза Оберону. - Продолжайте вылизывать ботинки Престолу и складывать своих людей в горы трупов, но за каждого своего человека я убью двоих ваших.       Почувствовав робкое касание к своей спине, Нолан всё же убрал меч в ножны и под всеобщее негодование развернулся к Рейчел. Он чувствовал на своей спине с десяток прожигающих взглядов и хотел скорее уйти.       - Уходим, Рейч, - сказал он и, бережно взяв её за руку, повёл её к выходу из дома. За ними никто не пошёл, но Рейчел всё равно была белая от нервов и страха. Она крепко держала его руку, в ужасе осознавая, что эта встреча и импульсивность Рейчел может здорово испортить отношения между кланами.       Нолан помог Рейчел забраться в повозку и, усадив её рядом с собой, приказал ехать обратно, домой. Как только повозка тронулась, Нолан взглянул на жену. Та, кажется, начинала жалеть, что натравила брата и отца на мужа, что испортила и без того бессмысленную встречу, и Фостер, видя это, крепко взял её руку.       - Успокойся, Рейчел. Мы бы всё равно ни о чём не договорились, - шепнул он устало и чуть улыбнулся, почувствовав, как брюнетка сжала его руку в ответ.       ***       Из домашних Нолана и Рейчел встретила только Катрина, сидевшая в холле первого этажа в нервном ожидании. Катрина не читала книгу, чем занималась каждую свободную минуту, не вышивала картин и даже не рисовала, а молча сидела на диване, глядя, как тлеют угольки в затухающем камине.       Она выскочила из дома, как только услышала грохот повозки и цоканье копыт вдалеке. Не по-детски огромными шагами, задирая полы платья, она побежала навстречу повозке, чтобы скорее встретить дядю с женой.       Выходя из повозки и подавая руку жене, Нолан был удивлён, что встречать их вышла одна Катрина. Неужели Готфрид ещё не вернулся?.. И где мать Катрины?       - Дядя Нолан, - воскликнула племянница, подбегая к дяде и на ходу приветственно кивая головой. Запинаясь от волнения, она продолжила: – Вас очень ждут в кабинете.       - Что-то случилось? – спросил Нолан напряжённо. – Где твой отец?       Катрина внезапно побледнела и опустила голову. Заметив покрасневшие глаза племянницы, Нолан быстро почувствовал неладное и, только Рейчел вышла из повозки, рванул в дом, на ходу скидывая пальто.       В кабинете его ждали несколько высокопоставленных лиц в клане, но среди них не было Готфрида. Нолан нахмурил брови и, ещё раз оглядев собравшихся, понял, что что-то случилось.       - Что?..       Нолана перебили.       - Готфрид Фостер мёртв, - сказал один из собравшихся с выражением подлинной скорби на лице.       Нолан опешил и, открыв рот, чтобы что-то сказать, тут же его закрыл, вопрошающим взглядом смотря на людей в кабинете. Что? Готфрид мёртв? Он ещё слишком молод и здоров для естественной смерти…       - Как это случилось? – сипло спросил Нолан, нарушив гробовое молчание в кабинете.       - Он поехал на юг, как вы знаете, - ответил всё тот же мужчина. – Там сейчас беспорядки, и… Он оказался не в то время и не в том месте.       - Ужасная смерть, - вздохнул другой мужчина, качая головой.       - И до чего глупая, - подхватил третий соболезнующим тоном. – Разбит череп в результате роковой случайности в мелкой драке... Смерть мгновенная.       Нолан молчал, изнутри прикусывая губу и до сих пор не осознавая, что его брата, самого Готфрида Фостера, убили в какой-то мелкой перепалке на юге. Клан обезглавлен.       Собравшиеся долго молчали, пока Нолан приходил в себя и пытался собраться с мыслями. Все видели, что Фостер шокирован этим известием и не может выдавить ни слова. Он стоял белый и напряжённый, как струна, переводя вопрошающий и недоверчивый взгляд с одного человека на другого.       - Вы в порядке? – спросили его после продолжительного молчания.       - А где?..       - Она рожает.       - Как рожает? – переспросил Нолан. Ещё рано, несколько недель до родов должно быть.       - От нервов, должно быть.       Отлично. Лучше быть не может.       Нолан сел за свой стол и, подперев голову, зарылся руками в платиновые волосы. Слишком многое произошло за последние недели. Пророчество о «короле», который до сих пор нигде не объявился. Стычки с Гессе, эта перепалка на встрече. Беспорядки в клане, арестованные в подозрении в сектантстве люди. Смерть брата, из-за чего клан, и без того ослабленный волнениями на юге, теперь вовсе обезглавлен.       - Простите, что беспокоим, - деликатно и тихо вмешался один из собравшихся. – Но есть пара неотложных вопросов, мистер Фостер…       Нолан поднял мёртвые глаза на мужчину и вопросительно кивнул.       - Кто-то должен занять его место…       В дверях показалась Рейчел. Провидица прислушалась к разговору и по одному этому вопросу поняла, что случилось.       - Нужно подождать, пока госпожа Фостер родит, - ответил другой мужчина.       - Даже если она родит сына, ближайшие лет восемнадцать его до власти не допустят, - ответил первый мрачно и тихо обратился к Нолану. Видимо, он был его дальним родственником, поэтому обращался на «ты» и клал ему руку на плечо в знак поддержки. – Нолан, у нас нет другого варианта, кроме тебя. Ты его ближайший родственник, следующий в очереди на роль главы. К тому же, ты известен и умён, тебя примет народ…       Рейчел увидела, как расширились от удивления и возмущения глаза Нолана. Сначала Фостер замотал головой, не желая занимать эту должность. Рейчел знала, что Нолан никогда не стремился к власти, не желая себя ею обременять. Ему было комфортно отвечать за те дела, которые ему доверял брат, но никак не за весь клан. Особенно в такое время…       - Нолан, пойми, больше вариантов нет. У Готфрида две дочери, братьев у него нет, кроме тебя. После тебя только ваш троюродный дядя, но кто его знает и кто захочет видеть его во главе клана?..       Умом Нолан это понимал, но очень не хотел занимать место брата. Он боялся, что поведёт своих людей по кривой дорожке, что превратит эту землю в поле боя между сектантами и сторонниками Троицы. Он уже успел наворотить ссору с Обероном Гессе и его сыновьями, он уже воспротивился приказам Троицы. Так что он может наворотить дальше? Не слишком ли это большая ответственность для него и нужно ли доверять правление сектанту, который может загубить клан?..       Нолан очнулся от тяжёлых мыслей, когда почувствовал знакомое холодное касание к руке. У Рейчел всегда холодные руки.       Он поднял голову и увидел жену, вставшую возле него. Она смотрела на него с немым сочувствием и с вопросом, потому что даже она не могла предсказать, как поведёт себя муж. Она понимала, что Нолан побоится брать на себя такую ответственность, впрочем, как побоялся бы любой. Но Нолан видел, что она готова поддержать любое его решение.       - Нолан? – напомнил о вопросе мужчина.       Он устало заглянул в глаза Рейчел, та улыбнулась ему натянутой ободряющей улыбкой, стиснула его холодную руку.       У Нолана есть все возможности сделать клан Фостер оплотом сектантов, их прибежищем. Но надо ли это делать? Пойдут ли за ним люди? Кто на это согласится? Вдруг Нолана убьют свои же, узнав, что он – сектант? И где «чужак», которого до сих пор не нашли? Может, его и нет вовсе, как нет и смысла развивать вражду с Троицей и Гессе?.. Стоит ли пытаться?..       - Хорошо, - вздохнул Нолан и медленно поднялся. – Я возглавлю клан вместо Готфрида.