Treasure

Огромные хрустальные люстры освещают зал сотнями свечей, от обилия пышных юбок и разномастных костюмов рябит в глазах, а мягкий, подобающий высшему свету, гул голосов перемешивается с мелодией фортепиано и взлетает к потолку. Люди охотно общаются между собой, обмениваясь свежими новостями и сплетнями, сбиваясь в неравные группы, и лишь некоторые снуют между ними, стараясь вызнать все и сразу. Тэхен предпочитает наблюдать за этим ульем со стороны, смакуя кроваво-красное сладкое вино. Светские сплетни не привлекают мужчину, ведь у него есть свои источники проверенной информации. — Милорд, — уединение мужчины нарушает тонкий голосок, раздавшийся справа, следовало ожидать, что Киму недолго доведется пробыть в умиротворяющем уединении. Все же он особый гость. — Леди Шелли, — почтительно улыбается Тэхен, перехватывая изящную ручку дамы и целуя чуть опухшие от обилия колец пальчики. — Вы очаровательны, как и всегда. — Благодарю, граф, я безмерно рада, что вы почтили наш скромный праздник своим присутствием, — девушка убирает руку, продолжая вежливо улыбаться, Тэхен усилием воли сдерживает дерзкое хмыканье. Ким при всем желании не может назвать торжество, на которое была приглашена едва ли не вся знать Англии, скромным праздником. К тому же, Тэхен знает, зачем и почему его пригласили. — Как поживает именинник? — интересуется Ким, не то чтобы ему важно знать, но того требуют правила, ему не стоит портить отношения с маркизом Шелли, старый осел довольно значимая фигура в местных светских кругах и его лояльность не помешала бы Киму в его двойственном положении. — Ох, Перси чудесный ребенок, ему только пять, но он уже делает успехи в изучении французского языка и игре на фортепиано, — Маркиза довольно улыбается, явно гордясь своим первенцем, так, словно лично она учила мальчишку всему, а не толпа нянечек, гувернеров и служанок. Мужчина так же дергает уголками губ и делает глоток вина, незаметно оглядывая залу. В желтом свете, исходящем от свечей, мелькают, словно пестрые бабочки, заинтересованные взгляды, направленные точно на него, а затем снова начинается шепот-шепот-шепот. Тэхен редко ошибается в своих предчувствиях, но теперь он уверился в истинной причине своего приглашения на этот бал, а также в той любезности, которую оказала хозяйка дома, решившая поприветствовать его лично. Им всем нужен новый повод для сплетен и граф-полукровка отлично подходит на эту роль. Весь интерес заключен именно в крови Тэхена. Дело в том, что когда-то давно, примерно тридцать лет назад, английский герцог посещал империю Чосон с дипломатической миссией, но, очевидно, слишком увлекся налаживанием отношений. Настолько, что через два года, когда он уже вернулся в родные пенаты и обзавелся супругой, в его ворота постучалась бедная девушка с полуторагодовалым ребенком на руках. Одному Богу известно, как несчастная девчушка, которой не было и девятнадцати лет, нашла его на другом конце света, не умея связать на английском и пары слов. Разумеется, герцогу, только обзаведшемуся знатной супругой, не нужна была безродная азиатка, но толика благородства не позволила ему отказаться от собственного сына. Тэхен с матерью были сосланы в ничтожное поместье герцога в самой глуши, а маленький полукровка получил титул графа и полное материальное содержание от своего отца, при условии, что в дальнейшем он не будет претендовать на наследство и как-либо вмешиваться в дела своего родителя. Тэхен жил так до десяти лет, мальчишка в совершенстве знал два языка, учил французский и неплохо владел музыкальными инструментами, о его существовании никто и не догадывался, ровно до тех пор, пока кто-то из слуг их маленького поместья, не пустил слушок в высший свет. Сплетни, как ядовитые змеи, расползлись по стране, отравляя все на своем пути, мать Кима не выдержала груза всех осуждений и нескольких покушений, что свалились на ее хрупкие плечи. Женщина слегла с нервным расстройством, как диагностировал это местный врач, а затем и умерла от него же, хотя Тэхен до сих пор уверен, что его мать отравили, тем самым закончив череду покушений. Годы шли, но интерес к юному графу-полукровке невиданной красоты не увядал, делая его объектом все новых и новых сплетен и пересуд. Это значительно отравляло жизнь Тэхена, но вместе с тем и закалило его. Мальчишка, совсем еще ребенок, оставшись без матери на попечении безразличного отца и горстки слуг, научился добывать информацию любыми способами, постепенно обзаводясь знакомствами и связями, к двадцати годам он уже мог стать одним из самых завидных женихов, если бы не факт его «нечистой» крови. Ким знал многое, и о многих, ему были известны настолько сокровенные тайны, что некоторые люди его ненавидели, а некоторые откровенно боялись, впрочем, не упуская попыток омрачить имя Кима на каждом светском рауте. Так и сейчас, леди Шелли, очевидно, не просто так решила затеять эту беседу, ей нужен новый повод для сплетен. Что ж, она его получит. — Это чудесно, уверен, его отец гордится им, — Тэхен не скрывает лукавого прищура, когда смотрит на юную маркизу Шелли, девушке всего двадцать три, она младше Кима на шесть лет, ее лицо еще не тронули первые морщинки, а шею ярко залил яростный возмущенный румянец. Все же, Ким не смог пропустить мимо ушей любопытный слушок, что в юном Перси от маркиза Шелли только фамилия, решив разузнать подробности, и это сыграло графу на руку. Намек на знание настолько прозрачный, что со стороны и незаметный, но вот уже радушная хозяйка скидывает свою овечью шкурку, являя Киму истинный облик озлобленной волчицы. Тэхен же искренне забавляется с перекосившегося на мгновение лица. — Не думаю, что вам известно, хоть что-то об отеческой гордости, граф, — леди отвечает, стиснув зубы, и уходит, едва не тряхнув юбками от злости, Тэхен хмыкает, отпивает еще немного вина и улыбается ей в след, словно ничего не произошло. Мужчина наблюдает, как маркизу тут же обступают люди, пытаясь выведать, что же за разговор она имела с полукровкой и та явно не стесняется в приукрашивании их скромной беседы. — Она отлетела от тебя, как ошпаренная, — раздается за плечом Кима, и мужчина оборачивается, он сразу же узнал этот голос, говорящий на родном языке, поэтому точно знал, кого увидит. — Юнги-ши, рад тебя видеть, — Тэхен вежливо склоняет голову, будь они в неформальной обстановке, он бы обязательно обнял этого невысокого мужчину с лисьими глазами и вечно бесстрастным лицом, но сейчас Ким вынужден держать себя в узде. — Сегодня ты без Намджуна? Мин Юнги, один из немногих друзей Тэхена, и ему граф-полукровка готов доверить собственную жизнь. Они познакомились всего пару лет назад, когда Мин переехал в Англию, для того чтобы начать новую жизнь без гнета душивших семейных обязательств. Юнги тогда было двадцать шесть, а Тэхену двадцать четыре, случайная встреча на одном из светских собраний, изменившая жизнь обоих. Ким тогда был крайне удивлен, услышать родной язык, который в последний раз слышал из уст покойной матери, и первым подошел к мужчине. Как оказалось, Юнги прибыл в Англию недавно, совершенно не знал языка, а потому везде за собой таскал личного переводчика и, по совместительству, лучшего друга — Ким Намджуна, с которым и жил. Все трое начали довольно тесно общаться, постепенно привыкая друг к другу, и сейчас Тэхен был уверен, что может назвать этих мужчин своей семьей. — Сокджин почтил нас своим визитом, а ты знаешь, что этих двоих друг от друга не оттащишь, — язвительно говорит Мин, совершенно не соблюдая приличий, явно пользуясь тем, что никто кроме Тэхена его не понимает. Ким кивает, а на лицо улыбка наползает сама собой, стоит вспомнить старшего брата Юнги, который раз в полгода навещает «младшенького», чтобы «убедиться, что он в порядке». Тэхен когда-то искренне верил этой фразе, даже немного завидуя Мину, у которого такой замечательный брат, пока не понял, что Сокджин проделывает путь из Чосона до Англии, далеко не ради Юнги. Искрами, которые вспыхивают между старшим Мином и Намджуном, можно было бы осветить эту залу, куда лучше, чем сотнями свечей. — Ты сегодня тоже один? — голос Юнги выдергивает Тэхена из мыслей и заставляет улыбку смениться на вымученную гримасу. Мин видит изменившееся лицо приятеля и прячет довольную улыбку в бокале вина, ему страдания Кима явно доставляют удовольствие. — Я запер его в кладовке и попросил служанок спрятать всю одежду, — Тэхен смотрит в свой бокал, оценивая, как гармонично на дне все еще переливается немного кровавой жидкости. — Будто это когда-то останавливало Чимина, — Юнги хмыкает, заставляя Кима скривиться еще больше. — Расскажешь, что он вытворил в этот раз? — О, ничего нового, всего лишь повздорил с одним из мелких баронов так, что тот назначил ему дуэль, — Тэхен еще раз оглядывает залу, и вдалеке ему чудится мелькнувшая светлая макушка. Ким уже собирается сделать шаг вперед, чтобы догнать возможного знакомца, но его останавливает голос Юнги. — Наверняка, ты уже жалеешь, что взял мальчишку под свое крыло. Тэхен замирает и поворачивает голову к Мину, а воспоминания двухлетней давности сами собой начинают бегать перед глазами.

***

Если говорить откровенно, то Ким сам не знал наверняка, зачем он решил наведаться ночью в порт. Возможно, виной тому очередной до тошноты приторный раут, где графу перемыли кости все, кто только мог, а, возможно, природное любопытство взыграло в крови. Тэхен шел по набережной, освещенной тусклым светом керосиновых фонарей, и вдыхал запах соли, стараясь не замечать примеси затхлости, ведь район для прогулки он выбрал не самый благополучный. Юнги бы наверняка прочитал младшему приятелю целую лекцию о том, что его могли ограбить или даже убить в этих трущобах. Впрочем, полукровку это мало интересовало, поэтому Тэхен прогуливался по брусчатке, почти не обращая внимания на немногочисленных людей, по большей части сомнительного вида, которые изредка встречались на его пути. Мужчина уже собирался завершить свою прогулку и вернуться к ожидающей его карете, когда внимание привлек звук удара и отдаленно знакомый возглас. Граф повернул голову на шум и увидел, что какой-то здоровяк вновь заносит огромную лапищу над спиной сгорбленного мальчишки, который по сравнению со своим обидчиком выглядит совсем ребенком. Ким никогда не был святошей или примером для подражания, он сам мог отвесить пощечину слуге, который ослушался его приказа, но эта сцена почему-то задела за живое. — Уважаемый, не стоит, — Тэхен поднял трость, сдержав руку мужчины, прежде чем он решил с силой опустить ее на спину мальчишки. — Чем так провинился этот несчастный ребенок? — Эта плешивая сука меня укусила и попыталась сбежать, — мужчина замахнулся снова, впрочем, не собираясь бить, он лишь хотел припугнуть мальчишку, и это удалось, так, что тот дернулся, падая боком на брусчатку и поднимая испуганный взгляд на обоих мужчин. Только сейчас Тэхен заметил толстую веревку, туго стянувшую вместе руки мальчика, а второй ее конец был обвязан об ремень мужика. Мальчишка явно был рабом. Ким взглянул на его лицо и невольно вздернул брови — тот был восточных кровей. У парнишки была достаточно светлая кожа, перепачканная в какой-то грязи, засаленные темные волосы, спадающие длинными прядями на лицо, поджатые губы и большие светлые глаза с характерным разрезом, смотрящие на Кима с огромной надеждой. — Уважаемый, согласны ли вы продать мне этого юношу? — Тэхен отвел взгляд, от светлых омутов, переводя его на мужика. Он сам не знал, зачем ему нужен этот мальчишка, но его мольба во взгляде при виде Кима не давала покоя, задевая самые темные и далекие уголки графской души. — Прошу прощения за дерзость, милорд, но что вы можете предложить? Десять золотых монет? — мужик оглядел графа, словно оценивая его состоятельность, что не ускользнуло от внимательного взгляда Кима. — В борделе за него дадут в три раза больше. — Я дам пятьдесят золотых за мальчишку, — Тэхен заметил, как забегали глаза мужика, а толстый язык прошелся по грязным губам, словно работорговец уже предвкушал, куда потратит эти деньги, впрочем, он почти сразу собрался. — Милорд, если хорошо поискать, за такого юношу могут дать даже шестьдесят… — Еще одно слово и мое предложение понизится на десяток золотых, — Тэхен вздернул подбородок, мельком глянув на мальчишку, который кажется, даже пальцем не пошевелил, так и лежал боком на холодной брусчатке. — По рукам, милорд, — мужик сдался, решив не наглеть, ведь даже пятьдесят золотых — это очень большие деньги. Он принялся отвязывать веревку от своего пояса, пока Тэхен доставал из-под полы плаща кошель и отсчитывал нужное количество свежих бумажек. — Здесь немного больше, это за вашу сговорчивость, — чуть улыбнулся Ким, всунув деньги в руку мужика, прежде чем забрать веревку. — Эй, поднимайся, паршивец, — работорговец несильно пихнул мальчишку носком ботинка, призывая его подняться и тот послушался, вставая сначала на четвереньки, а уже после на ноги, искоса поглядывая на Кима, словно до сих пор не верил в происходящее. — Было приятно иметь с вами дело, но нам пора, — Тэхен первым двинулся в сторону видневшейся вдалеке кареты, а мальчишка поплелся с ним рядом, совершенно не издавая никаких звуков. Лишь когда они оказались внутри повозки, и Ким отдал приказ ехать в поместье, мальчик, потирая освобожденные от тугих веревок запястья, произнес, едва шевеля губами. — За меня не дали бы и пяти золотых. — Я знаю, — ответил Тэхен на родном языке мальчишки, заставляя его глаза расшириться, а Ким лишь дернул губы в улыбке, ведь он не прогадал. — Как твое имя? — Чимин. — Ты можешь называть меня Тэхен, — Ким кивнул, перекатывая на языке имя мальчишки, словно пробуя его на вкус. Парнишка поджал губы, принимая информацию от старшего, и замолчал, так и не проронив больше ни слова, до самого приезда в поместье.

***

Тэхен приказал слугам привести нового гостя в порядок, отмыть его, накормить, дать новую одежду и приготовить комнату. Вся прислуга сразу кинулась исполнять указания графа, облепив бледного ничего не понимающего мальчишку со всех сторон. Ким же в свою очередь только кивнул и отказался от ужина, решив лишь принять ванну и разобрать скопившуюся за некоторое время почту. Было уже далеко за полночь, Ким успел принять ванну, надеть спальную рубаху и широкие штаны, впрочем, он все еще склонялся над письменным столом, читая в свете луны и одинокой свечки очередные приглашения на балы и светские приемы, которые нужно будет учтиво отклонить. Тэхен был настолько погружен в чтение, что не услышал скрипа двери его спальни и вздрогнул, когда плеча коснулась чья-то рука. Граф обернулся, увидев перед собой мальчишку в длинной, ниже колен свисающей рубахе, которую сам он носил, будучи подростком. — Ты напугал меня, Чимин, — Ким едва улыбнулся, разворачиваясь на стуле, чтобы сесть лицом к парнишке. Теперь, когда его отмыли от грязи, Чимин казался очень красивым, у него действительно чуть бледноватая кожа, пухлые губы и красивые русые волосы, которые служанки подрезали покороче, чтобы они не спадали на глаза. Тэхен невольно пробежался взглядом по телу мальчика, скрытому рубахой. В тусклом свете свечи неплотная ткань просвечивалась, открывая очертания его тела. Мальчишка казался преступно худым, словно не ел несколько месяцев. Ким снова вернул взгляд к лицу юноши, замечая какие-то странные эмоции, отразившиеся на худом милом личике, впрочем, тот продолжал молчать. — Ты заблудился в поместье? Я могу провести тебя в твою спальню, — Тэхен сам нарушил тишину, чуть склонив голову на бок и глядя на гостя снизу вверх, ведь граф все еще сидел на стуле. Чимин вздрогнул, словно слова старшего выдернули его из толщи воды, и потянулся к завязкам рубахи, одним плавным движением развязав тесемки и заставив ткань скользнуть к босым ногам. Брови Тэхена поползли вверх, грозясь затеряться где-то в волосах, а мальчик поджал губы, переступая через ткань и, кажется, через себя, чтобы оказаться близко к графу и потянуться руками к шнуркам на его спальных штанах. — Ты что творишь? — прохрипел Ким, перехватывая запястья мальчишки, прежде тот успел дотянуться до штанов графа. Чимин вздрогнул. — Я вам не нравлюсь? — мальчик взглянул в глаза графа своими омутами, полными горьких слез, вызванные не то его решимостью, не то отказом графа. — Я не знаю, как еще могу отдать вам те деньги… — И ты решил, что лечь под меня, это выход? — Тэхен сурово взглянул в лицо младшего, сжимая губы в тонкую линию, его эта ситуация шокировала и злила одновременно. Чимин честно кивнул и задрожал, как напуганный зверек, слезы полились из глаз сплошным водопадом, оседая солью на подрагивающих губах. — Простите… — Оденься и иди к себе, — Тэхен отпустил руку мальчика, который тут же подхватил рубаху с пола и принялся натягивать ткань на себя, все еще роняя слезы и шумно дыша. Уже у самых дверей, Ким окликнул мальчишку, заставив замереть, держа дверную ручку. — Ты мне ничего не должен, Чимин, я купил тебя просто, потому что захотел, если хочешь уйти, то завтра я прикажу собрать тебе вещей, денег и еды в дорогу или сам посажу на корабль, который отправляется в Чосон. Когда дверь за мальчишкой закрылась, Тэхен потер пальцами переносицу, пытаясь переварить произошедшее. То, что вытворил Чимин, выбило графа из колеи. Ким не святой, он изредка позволял себе выпускать пар с прислугой, но всегда его выбор падал на молоденьких служанок с мягкими бедрами и красивой грудью. Никогда его не привлекали мужчины, тем более мальчики, а Чимину, судя по всему, не больше пятнадцати лет, он совсем еще ребенок. Однако вид худого мальчишеского тела застыл перед глазами графа, словно выжженный, отказываясь развеиваться. В ту ночь Тэхен так и не смог уснуть.

***

Наутро Ким был уже готов дать распоряжение о том, чтобы мальчишке помогли собрать вещи и деньги в дорогу, и попрощаться с гостем, но тот неожиданно попросил остаться в поместье, что неслабо удивило Тэхена. — Мне некуда возвращаться, — тихо сказал мальчишка, все еще стыдясь глядеть в глаза графу после своей ночной выходки. Ким лишь кивнул, давая свое согласие, чем вызвал облегченный вздох младшего и искреннюю благодарность во взгляде. С тех пор они жили вместе, скрашивая будни друг друга, как умели. Чимин оказался на целых двенадцать лет младше Тэхена, но графа эта разница не особо смущала до определенного времени. Ким обучал мальчишку английскому языку, корейской грамоте, верховой езде и давал знания о поведении в обществе. Граф придумал целую легенду о дальней родственнице из Чосона, которая подкинула своего единственного сыночка Тэхену, чтобы мальчик повидал высший свет и все прелести жизни в Европе. Чимину была дана фамилия Пак и статус графского племянника, дающий ему право следовать за Тэхеном везде, впрочем, Ким не спешил таскать мальчика с собой, пока не обучит его должным манерам. Все было прекрасно, мальчишка впитывал знания, как губка, старался учиться изо всех сил и радовал Кима своими успехами. Юноша легко нашел общий язык с Юнги и Намджуном, им была рассказана реальная история мальчика, о том, как его забрали в рабство после нападения разбойников на его деревеньку, находящуюся очень далеко от столицы империи. Пак прижился в поместье, всего за пару месяцев присвоив себе статус всеобщего любимчика и главного шутника, вытворяющего разные фокусы, которые порой пугали людей. Он всегда находил себе занятие, пока Тэхен занимался письмами или работал над очередным переводом, стараясь не докучать старшему. Ким же изредка подходил к окну, чтобы посмотреть, как Чимин сидит в саду, читая новую книгу, которую передал ему Сокджин, или как младший помогает служанкам таскать огромные тяжелые корзины с мокрым бельем. Иногда юноша замечал, что за ним наблюдают, и махал графу руками, вызывая у Тэхена легкий смешок от того, насколько забавным выглядело это зрелище. Пару раз Пак просил графа спуститься, и Ким откладывал работу, действительно покидая кабинет, чтобы провести время вместе со своим подопечным. Один из таких дней Тэхен запомнил особенно подробно. Это случилось, когда Чимин прожил в поместье уже почти год, конец августа выдался по-настоящему жарким, совершенно не располагая к работе, поэтому Тэхен в очередной раз поддался на уговоры мальчишки и отложил перо. Пак ждал графа в саду, придерживая за вожжи двух лошадей, полностью запряженных для верховой прогулки. — Куда ты хочешь поехать? — первым подал голос Тэхен, легко вскакивая в седло и поправляя поводья, со знанием умелого седока. — Хочу показать одно очень красивое место, — Чимин немного неуклюже вскарабкался в седло, сколько Тэхен не пытался его научить, мальчишка все никак не мог одним махом взбираться в седло, всегда делая кучу лишних движений. Ким лишь кивнул, соглашаясь на предложение младшего, и жестом показал, чтобы тот ехал вперед, показывая графу дорогу. Чимин неловко поерзал в седле, но все же двинулся первым, постепенно разгоняя коня до бодрой рысцы, но не переходящей в галоп. Тэхен неотрывно следовал за мальчишкой, он выглядел расслабленным и спокойным, словно уже эта незамысловатая прогулка по зеленым землям маленького графства придала ему сил. Они пересекли небольшую полоску деревьев и выехали на холм, поросший высокой травой, которая на вид казалась шелком, переливающимся на ветру. Чимин спрыгнул с седла и отвел свою лошадь чуть в сторону, чтобы привязать ее вожжи к ветке дерева, старший повторил его действия, поглядывая на Пака с интересом. Лицо мальчишки казалось графу каким-то отстраненным и слишком задумчивым, словно он готовился к чему-то, но Тэхен отчаянно не мог понять к чему именно. Юноша тем временем достал из сумки, закрепленной на седле, большой плед и принялся его расстилать на склоне, пытаясь примять высокую траву. Тэхен помог ему и первым опустился на ткань спиной, подкладывая руки под голову, он молчал, ожидая, пока Чимин скажет что-то первым, но мальчишка лишь снова отошел к лошадям и вытащил что-то еще из сумки. — Ты подготовился, — хмыкнул Ким, глядя, как Пак выкладывает на плед завернутые в ткань фрукты, пару приготовленных кухаркой сэндвичей с мясом и бутыль с молодым некрепким вином. — Был так уверен, что я соглашусь? — Я умею убеждать, — улыбнулся мальчишка, присаживаясь рядом с лежащим мужчиной, старательно отводя глаза, чтобы не пялиться на красивое тело, скрытое свободной серой рубахой, приподнимающейся из-за каждого ветерка. — Ох, я заметил, Каталина жаловалась, что ты с деревенскими мальчишками бегал на реку ночью, — Тэхен прикрыл глаза, напоследок заметив, как начали предательски краснеть чужие уши. — Деревенские у нас довольно пугливые в духов верят, они бы сами не пошли, если бы их не надоумили. — Мне было любопытно, правда ли Келпи существует, — судя по голосу, Пак пристыжено надулся, как делал всегда, когда граф отчитывал его. Не то чтобы Тэхен делал это слишком часто, но порой мальчишка действительно выкидывал что-то сумасбродное и опасное, на что Ким не мог закрыть глаза. — Я видел его однажды, — Тэхен повернул голову к младшему, наблюдая, как в расширенных до предела зрачках плещется неподдельное любопытство, перемешанное с толикой страха. Чимин даже подполз поближе, приготовившись слушать историю графа, подложив собственный локоть под щеку. — Мне было семнадцать лет, когда в одну осенних из ночей я проснулся от адски громкого ржания коня, казалось, что этот грохот разбудил все поместье, но никто кроме меня не услышал его. Я подошел к окну, что выходит на реку и отодвинул штору, — Тэхен повернулся, оказываясь лицом к мальчишке, снижая голос до заговорщицкого шепота, пускающего мурашки по телу. — У воды стоял невероятно красивый конь, он был угольно черным и огромным, явно выше человека. Он бил копытом у самой воды и ржал так громко, что стекло в моем окне подрагивало. Я так засмотрелся на него… — Что случилось потом? — Чимин не выдержал, прерывая повисшую паузу, младший придвинулся так близко, что казалось, он в любую секунду может столкнуться носами с Тэхеном. — Он обернулся, Келпи смотрел прямо на меня своими огромными красными глазами и… Бу! — Ким вскрикивает неожиданно, подаваясь вперед и принимаясь щекотать младшего, пока тот извивается как уж, пытаясь отбиться всеми силами. — Испугался? Тэхен падает на прежнее место, с улыбкой глядя на тяжело дышащего Пака, который смотрит на графа с обидой и отголосками страха в больших глазах. — Так не честно, ты мне соврал, — Чимин дует и без того пухлые губы, сердито морща лоб, ему такие шутки не очень нравятся. — Я не соврал, — Тэхен пожимает плечами, снова поворачиваясь на спину и подкладывая руки под голову, продолжая смотреть в безоблачное небо. — Просто я не помню, что было потом, кажется, я проснулся на полу у окна почти в полдень. Наверное, это был обычный дурной сон, не верится мне во всех этих духов и демонов. — Во что же ты веришь тогда? — Чимин уже успокоившись, снова лег рядом, почти прижимаясь к боку графа, но не нарушая какой-то одному ему видимой границы. — В науку, она может объяснить и доказать абсолютно все в этом мире, — Тэхен убирает одну руку из-под своей головы и запускает пальцы в волосы Пака, приглаживая растрепанные от ветра прядки, пытаясь придать им хоть какое-то подобие порядка. — Наука никогда не сможет объяснить, что такое любовь, — Чимин смотрит в глаза старшего неожиданно серьезным взглядом, хотя лицо его потихоньку начинает заливаться краской. Тэхен открывает рот, чтобы опровергнуть утверждение мальчишки, сказав, что когда-нибудь великая наука точно сможет разгадать и эту загадку, но не успевает сказать и слова. Чимин слишком быстро подается вперед, нависая над опешившим старшим и прижимаясь своими губами к его губам. Пак дрожит, целует по-юношески горячо, трепетно и ужасно неумело, словно никогда никого не целовал до этого самого дня. Тэхен с ужасом понимает, что, наверное, так и есть. Граф не отвечает на поцелуй, просто потому что теряется, его охватывает целый ураган чувств и сомнений, сметающий все на своем пути. Поэтому Ким хватает мальчика за плечи и удерживает рядом, когда тот пытается убежать, предчувствуя отказ, и сам припадает к мягким губам. Они целуются жадно, словно голодные звери, наконец-то дорвавшиеся до пищи, сейчас их не волнует то, что будет дальше. Сейчас, есть только они. Тэхен отстраняется первым, оставляя короткий поцелуй на губах мальчишки и прижимает его тело к себе, зарываясь носом в пушистые волосы на макушке.

***

— Ты ошибаешься Юнги-ши, — Тэхен улыбается, выныривая из воспоминаний, и переводит взгляд от Мина на пространство залы, которая все так же искрится любопытными взглядами в свете множества свечей. — Неужели, — мужчина строит наигранно удивленное выражение лица, пряча улыбку в почти пустом бокале. — Я думал Чимин изрядно потрепал тебе нервы. — Он может довести своими выходками до бешенства, но в этом его своеобразная прелесть, — Тэхен не скрывает улыбки, когда натыкается взглядом на совершенно точно знакомую русую макушку, виднеющуюся в толпе пар, готовящихся к танцам. — А теперь, прошу простить, но мне пора, кажется, кое-кто снова нарушил мои запреты. Юнги лишь качает головой, думая о том, что, наверное, никогда в своей жизни не сможет понять этих влюбленных безумцев.