Обычная простуда

Фушигуро очень упрямый. С самого детства был таковым: всегда безразличный взгляд, сложный характер, свои принципы и стереотипы. Фушигуро раньше никто кроме сестры не волновал. Сейчас, правда, всё изменилось не слишком сильно, но всё же. Фушигуро ставил чьи-то приоритеты выше своих, пренебрегая здоровьем. Итадори с Нобарой часто делали замечания по этому поводу, но тот лишь отмахивался, будто это плёвое дело без какой-либо важности. Фушигуро не нужно лишнее внимание, казалось, он просто не умел о себе позаботиться, хотя сам парень так не считал. Вот и сейчас, сидя за столом, Фушигуро копался в телефоне. За окном дует гулкий ветер, шелестя листьями деревьев, яркое солнце скрылось за лазурными облаками - погода говорит о похолодании. Ничего особенного. – Йо, Мегуми! – дверь приоткрылась и в комнату зашёл учитель. – Чем занимаешься? – Ничем. – монотонно отозвался тот, продолжая водить пальцем по экрану. – Эх, сколько холода в голосе. – наигранно произнёс сенсей и подошёл к парню, нагнувшись над головой. Брюнет промолчал, предпочёв не реагировать. Это же Годжо Сатору, чему удивляться? Лёгкий ветерок, взявшийся из не прикрытого окна, шустро прошёлся по коже, заставив вздрогнуть и рефлекторно прикрыть участок ладонью. Недовольный взгляд тут же переметнулся на удивлённого позади учителя. – Ты простыл? – Сатору отстранился, слегка замысливаясь над реакцией парня. – Ничего я не простыл, с чего Вы взяли? – недовольство выпирало со всех щелей. Юный шаман поднялся из-за стола, засовывая гаджет в карман. – Вижу, – учитель непринуждённо улыбнулся и повернулся к парню спиной, тут же ойкнув и повернувшись обратно, – чуть не забыл, – и протянул небольшой кулёчек с каким-то содержимым, который Фушигуро и не замечал прежде. – Это угощения, на одном из фестивалей продавали, советую попробовать! – Только Фушигуро перевёл взгляд на учителя, как того уже и след простыл. Ночь набросила на Японию паутину теней и тумана, разрисованную размытым светом фонарей. И выдалась холодной. Деревья разбавляли тишину частым шелестом пожелтевших опавших листьев. Колючий ветер будоражил кожу, забираясь под школьную одежду. Под ногами глухо захрустели сухие обломки веток. Каждую ночь Фушигуро выходит на улицу, бездумно бродя по опустевшим тропинкам, наедине со звуками природы. Фушигуро внимателен. Проходя уже пятьдесят третий раз по пустому надломанному асфальту, он вглядывается и замечает каждую трещину, то ли от непогоды, то ли от долголетия, каждую небольшую вмятину от колёс какой-нибудь массивной машины. Мало кто задумывается о таких вещах, но Фушигуро не волновало чужое мнение. В общагу он вернулся поздно ночью. На часах двенадцать ночи. Что-то зачастил он последнее время так поздно приходить, скоро отвыкнет от режима сна. А, впрочем, какая нафиг разница, если это не мешает ему рано вставать? На утро он заметил, что забыл закрыть окно. В небольшой полудрёме лохматый парень разлепил глаза и медленно присел на кровати, бездумно вглядываясь в расщелины ущелья старых потёртых досок, составляющих пол. На ветру развивались полупрозрачные занавески, будто специально цепляясь друг за друга. Из прострации Фушигуро вытащила, как позже показалось, мелодия телефона, оповещающая о звонке. На экране высветилось знакомое имя и парень, приняв звонок, приложил его к уху. – Алло? – Фушигуро? Ты где? – по ту сторону экрана раздался бодрый голос друга. – В общаге, а что? – У нас появилось задание, поспеши ко входу в техникум! – Хорошо, – звонок завершился. Слегка потянувшись, парень встал и подошёл к шкафу, неторопливо собираясь. ... – О, Фушигуро! Ты быстро! – Итадори замахал рукой в знак приветствия. – Можно было и быстрее, – рядом, потопывая парой отполированных блеском туфель, стояла Нобара. – Что за задание? – Нужно изгнать пару проклятий. Фух, слава богу не особого ранга! – парень облегчённо вздохнул, будто у него только что гора с плеч свалилась. – Где учитель Годжо? – У него там дела какие-то незаконченные, но он обещал заскочить! – Итадори устремился в небо задумчивым взглядом, изображая дурачка(коим и так являлся) – Как обычно, – скептический настрой парня привычно ничего не выражал. Никто уже не удивлялся с часто опаздывающего Сатору, как иронично. – Направляйтесь к Радужному мосту. Там узнайте подробности о проклятиях, Ичиджи за вами присмотрит, – сзади вдруг раздался низкий мужской голос, это был Директор Яга. – Есть! – выкрикнул Итадори и неизвестно зачем отдал честь. Остальные кивнули. Спустя небольшой промежуток времени они уже сидели в машине, обсуждая подробности задания. – Радужный мост? Чего так далеко? – негодовала Нобара, – А если мои новенькие туфли сотрутся? – Другие купишь, – непринуждённо ответил Фушигуро, на что девушка злобно на него посмотрела. – Да не переживай ты так, Нобара, – заверил Юджи – Мы не купаться туда идём. Ведь не идём же? – Нет, но возможно, что сражаться нам придётся под мостом, – отметил Мегуми, не отрывая взгляда от планшета. – А что там говорят, проклятья заставляют людей идти на самоубийство? – Почти. Там происходят автомобильные аварии. Третий раз за месяц, в одном и том же месте. – И где здесь почти..? – затих Итадори, недоумевая. – Дубина! Читать надо уметь! – вдруг очухавшаяся Нобара, вставила свои пять копеек, указывая пальцем на парня. – Я умею читать! – возмутился тот. – Ребята, успокойтесь. К тому же мы уже приехали, – в надежде попросил Ичиджи, заезжая на парковку. И это сработало. Нобара с Итадори одновременно переглянулись и с хмыканьем отвернулись друг от друга, находя потёртые, почти невидимые царапины лобового стекла невероятно интересными. Фушигуро на эту детскую ссору не обратил внимания и, выходя из машины, мельком отметил, что у него неприятно гудит голова. Вот западло. Ребята разделились для более эффективного поиска информации, разбежавшись кто куда: Нобара направилась ближе к городу, Итадори ушёл под мост. Встретиться все договорились на середине моста: в случае не возвращения кого-то из них -  оттуда всё будет видно. Они расспрашивали прохожих о мосте и слухах, да затянули до полудня. Фушигуро бродил недалеко от моста, вглядываясь в чёрные как смоль тени, мелькающие повсюду, где есть свет. Невольно пробежала мысль, что эта "разведка" очень похожа на его ночные прогулки. Скоро темнело. Накрывая ясное небо тёмным покрывалом из только начавших появляться крошечных как снег звёзд, наступал вечер. Вместе с ясным светом солнечных лучей он забирал и данное ими же тепло, постепенно укрывая Японию блестящим шёлком фонарей. Резко не то из-за шуршащих кустов, не то за деревом послышалось хриплое бульканье, сопровождаемое ещё чем-то нечленораздельным. Парень напрягся и обернулся к источнику звука. Не заставив себя ждать, с криком чудовище выпрыгнуло и приземлилось со стороны, сократив расстояние до метра. Тяжело махнув рукой, монстр хотел отшвырнуть Фушигуро, но тот уклонился и с помощью шикигами нанёс удар по голове, если это можно так назвать, удар заставил его отшатнуться, зарычать и скрыться среди гущи деревьев и их теней. Стало резко холодно, как рано утром в начале зимы. Прислушавшись к тишине, Фушигуро встал и на готове выставил перед собой руки. Где-то рядом булькает проклятие, главное сконцентрироваться и понять откуда оно нападёт. Но неприятная тяжесть в теле никуда не ушла, а гудение в голове только усилилось, что уже напрягало. Чёрт. Это не могло найти более подходящее время? Фушигуро цокнул и приложил палец к виску, растирая его, в надежде избавиться от надоедливой боли. Вдруг он с ужасом обнаружил, что не может ровно стоять. Ноги подкосились и юному шаману пришлось опереться о дерево. Сжав свободной рукой воротник школьной формы, он перевёл дыхание и сосредоточился на своих ощущениях. Сейчас нельзя отвлекаться, проклятье может выскочить в любой момент. Глубоко вздохнув, Фушигуро взял себя в руки что есть мочи, оттолкнулся от дерева и снова встал в стойку для атаки. Вдруг неподалёку зажглись яркие огни самого разного цвета, достигающие парня. Видимо Радужный мост начал работать. Вот только это сейчас было совсем не кстати, ибо сверкающие как солнце лучи, переливаясь, слепили Фушигуро и сбивали с толку. Нет, заверил себя парень, это не помешает ему изгнать проклятие, всё ещё ютившееся где-то рядом. Но Фушигуро затянул. Ноги снова подкашиваются и в этот раз равновесие удержать у него не вышло. Резко почувствовав накатившую усталость, парень свалился без сил и провалился в сон. Последним, что он запомнил были какие-то глухие звуки и обеспокоенные голоса, но пытаться расслышать их было безполезно, они были всё равно что под толщей воды. Очнулся Фушигуро у себя в комнате, в кровати. Всё тело будто свинцом заполнили, голова просто раскалывалась и мало что вообще соображала...э́то называют похмельем? Он, вроде, не бухал вчера... А что вчера было? За окном стояла поздняя ночь, тёмная как уголь, даже звёзды не сразу заметишь. Окно было слегка приоткрыто, а помещение освещала маленькая лампа, удобно уместившаяся на краю дубового стола. – Проснулся? – спокойный мужской голос раздался рядом, и только тогда Фушигуро понял, что в комнате он не один. – Учитель Годжо? – слегка недоумевал парень, разглядывая перед собой учителя. Тот непринуждённо сидел перед ним на стуле, сложив руки на груди.  – Что вчера... – и зажмурился от новой волны бьющейся о стенки черепа боли. – Так ты не помнишь? – Всё как в тумане.. – чёрноволосый посмотрел на свою руку, зачем-то в неё вглядываясь. – У вас было какое-то задание, я не уточнял. Так как у меня были незаконченные дела, я заскочил к вам поздновато, – весело произнёс Сатору, будто проговаривал скороговорку, – Первым нашёл тебя, ибо ты был ближе всех к мосту. Прихожу, а ты падаешь на землю прямо передо мной! – Чего? – Да-да! Фото показать? – Сатору мигом вытащил свой телефон, указывая на него пальцем второй руки, на что Фушигуро лишь недовольно цокнул языком. – А если по правде, – тон учителя быстро поменялся на более серьёзный, – ты меня даже удивил. Не успел получить никаких ранений, как без предупреждений валишься на землю. – Я не... – хотел было вымолвить парень, как все мысли мигом улетучились, будто их и не было. В голову ударили воспоминания вчерашнего "происшествия", и парень цикнул, невольно сминая под собой часть одеяла, – Чёрт.. – Что-то не так, Мегуми? – Сатору выразил своё удивление, – Что-то вспомнил? – Вспомнил, – нехотя ответил Мегуми, смотря перед собой. Но дать себе мысленный подзатыльник не вышло, только он собрался, как его намерения прервала повторная волна резкой боли, и парень схватился за голову. Затем голову резко отпустило, но всё тело бросило в жар. Фушигуро от слова совсем не понимал, что с ним происходит. Резко наступившая усталость навалилась на него с новой силой, помутняя рассудок и он обессиленно опустился на подушку, приподнятую на спинке кровати. – Мегуми, тебе нехорошо? – разумеется, учитель заметил, что происходит с парнем и пересел на его постель. – Жарко.. – только и вымолвил парень, хватаясь за грудки своей домашней кофты. Когда его успели переодеть..? Вдруг Фушигуро почувствовал что-то на своём лбу. Что-то тёплое, слегка влажное, но почти неощутимое. Он медленно разлепил веки и обнаружил учителя Годжо неприлично близко. Его лица Фушигуро не видел, оно находилась выше его поля зрения, а поднимать голову не хотелось. Спустя пару мгновений Сатору отстранился и недовольно уставился на того. – О, да у тебя лихорадка, – негодовал он, отстраняясь от парня, заглядывая в глаза, – Догулялся? Фушигуро промолчал. Нечего было на это ответить, а если бы и было, то он бы не придумал, поскольку нет сил спорить как и вообще вести беседу. ... Фушигуро проснулся резко, будто от кошмара, и с удивлением обнаружил, что проспал полдня. На улице было на удивление светло и, казалось, даже тепло. Открытое на проветривание окно впускало в комнату лёгкий ветер, играющий с занавесками. Оглядываясь, он заметил на столе пакет, недавно поставленный туда. Видимо учитель Годжо уже здесь был. Вставать, если честно, вообще не хотелось, но Фушигуро не из тех, кто будет ждать, пока его желудок начнёт с ним разговаривать. На ватных ногах он подошёл к столу и стал разглядывать содержимое пакета, попутно выкладывая на стол. В пакете лежали банально простые вещи: сок, пару мандаринов с яблоками, немного шоколада, бутылка воды и какие-то таблетки. Приняв последнее из содержимого, парень уселся в постели и заглянул в телефон: пару пропущенных от Итадори и Ичиджи-сэмпая, надо будет перезвонить. – Алло? – Фушигуро! – по ту сторону экрана раздался радостный и весьма бодрый голос друга. Да так этот друг воскликнул, что пришлось отодвинуть телефон подальше от уха. – Что? Не ори как резанный. – Ой, прости. Ты как? Мы вчера видели, как Годжо-сенсей на руках тебя нёс, увидели что ты без сознания, да так перепугались! – почему-то начало последнего предложения смутило парня. Вспомнив вчерашнее, Фушигуро почему-то залился краской, хотя был уверен, что он такой ещё с прошлого вечера. – Всё нормально, просто устал. – Ты заболел? Годжо-сенсей сказал, что ты не сможешь пару дней выходить на задания. – Да, обычная простуда, – быстро же учитель всем всё поведал. – Ну тогда скорее выздоравливай! Если что - звони! – Ага, – вяло отозвался тот и завершил звонок. Головная боль ударила по затылку в придачу с ежедневной раздражительностью, и Мэгуми снова поморщился, сильнее укутываясь в одеяло. Как же он ненавидит болеть. Второй день наступил так же незаметно как и закончился первый. Фушигуро проспал оставшееся вчерашнее время и даже толком не поел, но не жалеет - не было аппетита. Хорошо, что об этом не знают Итадори с Нобарой, а то избежать насилия желудка было бы сложно. Снова проснувшись в двенадцать утра, Фушигуро перевернулся на другой бок и продолжил спать до вечера. Обычно дни, когда он болеет, Фушигуро предпочитает просыпать, чтобы поскорее избавиться от болезни, вот только в этот раз поспать ему не дали. Парень резко понял, что ему ужасно холодно несмотря на далеко не летнее одеяло. Тогда он решил отвлечься чтением. Научная литература всегда помогала парню скрасить вялые, как он, денёчки, и лишнее время быстро растворялось в строках жёлтоватых страниц. Но холод, так и не исчезнувший за то время, что он надеялся отвлечься, уже раздражал. Он терпеть не может это чувство, потому что от него не спрячешься. И самое худшее, что ни одеяло, ни тёплая одежда уже не спасают. Фушигуро вздохнул. Неожиданно входная дверь негромко хлопает, привлекая внимание ничего не соображающего парня. – Йо, Мегуми! – в проёме появляется Сатору в темной рубашке с длинными рукавами и приветливо улыбается, – Снова проспал весь день? – Мхм, – хмуро ответил парень, плотнее закутываясь в одеяло, будто пытаясь слиться с ним в одно целое. – Чего так трясёшься? – Учитель подошёл ближе, по привычке ставя стул рядом с кроватью и тут же на него садясь. – Холодно.. – очень тихо вымолвил парень, не особо-то и хотя, чтобы слова дошли до собеседника. Но собеседник не абы кто, а сам Годжо Сатору, разумеется он всё услышал. – Ох, ну тебя и знобит, – учитель резко наклоняется с места, протягивает руку и касается лба парня, недовольно сводя брови. Одной рукой опирается о спинку стула перед собой и уже собирается отвести руку, как замечает, что парень не даёт. Тот как-то отчаянно схватился за его ладонь, прижимая ко лбу и облегчённо вздыхая. Сатору реакция парня не удивила, но скорчить гримасу ради приличия нужно, – Тебе настолько холодно? Фушигуро не ответил, да и как тут отвечать, когда кружится голова и трусятся руки. Как бы у него язык не начал заплетаться в придачу. Сатору мягко улыбнулся, встал с места и пересел к тому на постель. Взглянул на ученика: Мегуми горячий и красный как помидор с туманным взглядом и потными ладошками. Смешно, но он всё ещё пытался читать книгу, хотя и без того было видно как тяжело ему это давалось. Кажется, тот совсем не собирается отпускать руку учителя, только плотнее к себе прижал, переместив на шею. Фушигуро с расфокусированным взглядом даже наклонился над книгой, дабы буквы не скакали и можно было хотя бы предложение разобрать. Вот только наклонился он так низко, что казалось, будто тот сам не видит куда смотрит. Вся эта ситуация становилась до невозможности смешной. Годжо усмехнулся, подумал, что не стоило давать тому лазить ночью где попало. Одним движением учитель забрал у больного ученика книгу и способностью переместил её на стол. Не дело простуженный мозг истязать, да глаза напрягать. Фушигуро от неожиданности чуть не уткнулся в собственные колени носом. Сознание ускользает, и думается с трудом. Вдруг в комнате потух свет, и парень почувствовал, как нагнулась кровать под весом ещё одного человека. Он и опомниться не успел, как Годжо-сенсей лёг рядом, аккуратно обнимая того. Резкое тепло, даже обжигающее, накрыло его с головой. И та в свою очередь аж закружилась от внезапной перемены температур. – Лучше? – Угу, – кивнул Мегуми, пододвигаясь как можно ближе. Холод постепенно отступил, и на его место пришло умиротворяющее тепло, приятно разливающееся по всему телу. Мегуми бы подумать о том, что сейчас произошло, да не хочется. Зачем, когда сейчас так хорошо? Он подумает обо всём потом. ... Фушигуро проснулся среди ночи неизвестно зачем, но заснуть обратно почему-то не получалось. Самочувствие было никудышное, но куда лучше, чем днём. Перед ним ничего не плыло, да и голова не так сильно болела, холод отступил. Взгляд прояснился, и теперь он мог ровно смотреть на вещи, не жмуря глаза. Вспомнив, как он заснул, Мегуми густо покраснел и начал искать учителя взглядом. Уткнувшись носом в чужую грудь, он наконец заприметил его и удивился, почему до этого не заметил. Слегка поднявшись, парень наклонился, дабы разглядеть. Годжо-сенсей мирно спал и даже во сне выглядел важно и как-то по-особенному. Почему-то именно сейчас у него возникло желание долго наблюдать за учителем, что смутило парня. Лунный свет падал на Годжо, придавая лицу особый оттенок. Только приглянувшись, Фушигуро мог разглядеть гладкую, белоснежную кожу, такую бледную и светлую. Торчащие в стороны молочные блестящие волосы будто сверкают. Пушистые ресницы, такие же белые как снег, слегка подрагивали во сне, совсем чуть-чуть. Небольшой островатый, но от этого кажущийся прямым нос; аккуратные, тонкие, ровные брови; бледные, но отчего-то кажется, что и мягкие щёки и острые гладкие скулы, дополняющие образ прекрасного. Засмотрелся Фушигуро и на губы, достаточно пухлые и даже слегка розоватые. Всё это было похоже на заговор, подлый и с подвохом, но такой искушающий, манящий. Как живописная картина, привлекающая своим грубым, но одновременно мягким и изящным, стильным и красочным холстом и такими же неповторимыми красками. Лунный свет дополнял этюд сверкающей миллионами крошечных блёсток акварелью. Неприлично красивый, словарного запаса не хватит. Ой, что-то он засмотрелся. Но оторваться выходит очень даже с трудом. Окинув Годжо взглядом ещё раз, он вновь обращает внимание на волосы. И мысль, промелькнувшая у него в голове, вызвала у парня порыв воплотить задуманное. Мегуми незамысловато пропускает сквозь пальцы длинные мягкие пряди Сатору и чувствует нарастающее желание в себе его трогать, трогать и трогать. А волосы-то мягкие и шелковистые, как теперь перестать об этом думать? Всё в человеке напротив вызывало у него бурю эмоций и притягивало невидимой силой. И чёрт, Фушигуро быстро отбросил эту мысль, вновь густо покраснев. Что это с ним? Какая муха укусила... Эта лихорадка точно не идёт ему на пользу. Фушигуро не спит и ворочается ровно до того момента, пока чужая рука не ложится на его талию и не прижимает к себе. Затем чувствует подбородок, опёршийся о затылок и собственные вспыхнувшие алым оттенком щёки(хотя казалось бы, куда уже больше). И тогда он медленно, но верно проваливается в сон, прижимаясь ближе. ... Уже ясное небо откинуло от городка тёмное одеяло, усыпанное звёздами, сменяя его поднимающимся с горизонта солнцем с первыми его лучами. Мегуми медленно разлепил глаза и, зевая, потёр их. Встать у него не вышло, и это не только из-за собственной усталости, но и от тяжести чужого тела. Рядом лежал всё ещё посапывающий Сатору, одной рукой на подушке, а второй обнимая Фушигуро. Ещё спящий мозг ничего не подозревающего парня находился в состоянии "off", и только желудок соизволил проснуться. Фушигуро бы ещё поспал, но удивление в перемешку с радостью из-за того что ему лучше, вывело его из сонной прострации. А за этим пришёл и стыд, резко захлестнувший парня вместе со смущением. Когда до него дошло таки, что в комнате и тем более в постели он не один, мозг резко перешёл в состояние "on", и лицо встретилось с двумя ладошками. Когда, что и...что? Из коробки бушевавших мыслей парня вытащил человек напротив, медленно зевнувший. Мегуми только сейчас понял, что тот уже давно не спит и теперь совершенно спокойно на него смотрит. – Доброе утро, – вымолвил Сатору, а Фушигуро чуть не выпал от резко низкого, хрипловатого от сна голоса. – Д-доброе... – Как самочувствие? – Сатору опёрся о свою щеку, окидывая ученика сканирующим взглядом. – Лучше, – повисла неловкость, съедающая тишину, или это так только одному казалось. – Есть хочешь? – непринуждённый вопрос вызвал у парня урчание живота, ответившего за него, и учитель улыбнулся. Завтракая в кафе в непринуждённой обстановке с Нобарой и Итадори, Фушигуро подумал, будто прошло много времени, хотя в реале совсем наоборот. Сбоку сидел его учитель, ведущий себя как обычно, что удивляло. Казалось, его вообще ничего не смущает. Может подросток себя накручивает? Наверное, не нужно задумываться об этом слишком часто, – Да, явно не стоит, – подумал тот и откинул эти мысли подальше. С тех пор прошло пару дней, Мегуми потихоньку выздоравливал и приходил в норму. Но теперь у него появилась другая проблема. И у проблемы этой было имя Годжо Сатору, она навещала больного ученика и время от времени приносила еду с лекарствами. Нет, не то чтобы юный шаман был против. Он совсем не против. Вот только его странное состояние, когда Годжо-сенсей рядом, он объяснить не может и совсем этого не понимает. Когда Годжо-сенсей приходит мерять температуру, Фушигуро сразу вспоминает один мутный случай и косо на него смотрит. Но в то же время его сердце совершает столько ударов, что, будь оно человеком, его смело можно было бы отдать на бокс. Это поначалу пугало, безнадёжно путало и сбивало мысли. И каждый раз резкое его замирание при каждом грёбаном "Йо, Мегуми!", "Как дела, Мегуми?", "Мегуми, ты голоден?". Это так напрягало, что он целыми днями шатался раздражённый и злой, а после очередного посещения учителя ходил как на иголках. Затем раздражённость сменилась рассеянностью. Всё падало с рук, понизилась внимательность, и парень вздрагивал при каждом обращении к нему по имени. – Фушигуро, ты точно в порядке? – беспокоился Итадори, удивлённо оглядывая друга. – Влюбился что-ли? – сзади подошла Нобара. Неужели он настолько выделяется, что даже она забеспокоилась? – Всё со мной в порядке, – сухо отрезал Фушигуро, внутренне сьёжившись. Нет, это определенно бред. Он скорее поверит в то, что у него аллергия на Годжо. Вечером того же дня Фушигуро снова начало знобить, зараза, будто специально. Книгу читать просто невозможно - руки трясутся как в приступе. Фушигуро всегда был слаб к заболеваниям и тяжело их переживал. Как же это бесит неимоверно. – Снова знобит? – Мегуми аж вздрогнул, он никак не привыкнет к резко из неоткуда появляющемуся Сатору Годжо, – Одеяло? – Не помогает, – выпалил тот на одном дыхании. Если это аритмия, то сейчас он не уверен. – Ладно, – Сатору вздохнул и подошёл к кровати, протянув руку, – Иди сюда. Неловко дотронувшись до горячей руки, Фушигуро удивился. Сатору всегда казался ему холодным, иногда даже слишком. А тут - только дотронься - а он такой тёплый, будто и не был только что на улице в -20°. А для трясущегося Мегуми вообще показался горячим, и он в нетерпении притянул учителя ближе к себе, уткнувшись тому в грудь. Тот хмыкнул, и показалось, что улыбнулся. Ловким быстрым движением перевернул Мегуми с собой, усадив сверху. Сам устроился, опёршись на подушку кровати и приобнял парня, укрыв того одеялом. Разница в температуре тела била Мегуми током, создавая невероятный контраст ощущений. Он прижался ближе. Всё равно, что сейчас происходит, Мегуми это не волнует. Главное, что сейчас ему необычайно хорошо и совсем не холодно. Проспав неизвестно сколько, Фушигуро обнаружил за окном гуляющий вечер. Ещё не видно звёзд, но и для утра поздновато, часы показали три часа дня. Если бы он участвовал в мировом конкурсе "Кто проспит дольше всех", то наверняка был бы там победителем. Однако резкое осознание чужого тепла под ним отрезвило парню голову, и сон как рукой сняло. Он опустил взгляд и едва сдержал глупый писк, когда понял, что лежит на груди Годжо. Щёки обдало жаром как никогда и даже показалось, что они от этого сейчас заболят, а может, вообще прожгутся до дыр. Сатору, судя по всему, спал без задних ног, спокойно одной рукой приобнимая парня. Повезло, что Фушигуро просыпается так "вовремя", иначе избежать неловкости не удалось бы. Как вообще в такой ситуации действовать? Лёжа у того на груди, юноша снова начинал почувствовать неконтролируемое желание дотронуться, непонятную тягу к человеку напротив. Ну что в нём такого, заставляющее парня буквально сходить с ума от собственных мыслей? Внешность? Харизма? Тупой юмор или характер? Или всё вместе? А может, он сам? Всё это просто невероятно смущало парня, путая и мысли, и сознание, тихо уплывающее куда-то далеко. Потому он не выдерживает, пододвигаясь ближе - прямо над лицом, и где-то с минуту просто смотрит. Затем, не отдавая себе отчёта, Фушигуро наклоняется медленно, осторожно прижавшись губами к губам Сатору, и сразу же стыдливо отстраняется, чтобы не быть расторгнутым врасплох. И первое, что отмечает простуженный мозг - мягкость. Губы Сатору невероятно мягкие и немного обветренные. Но додумать не дают, вдруг под парнем раздаётся смешок и Фушигуро в ужасе  чуть не отпрыгивает от неожиданности, удержанный чужой рукой. – Чего так шугаться? – усмехается учитель, спокойно смотря на того с места. – Ничего, – Фушигуро чувствовал огромный стыд за свой поступок. И, господи боже, убейте его, если Сатору всё это время не спал. – Давно Вы... – Давно. – мягко перебил того Годжо, усмехаясь. Его ярко-голубые глаза безжалостно разглядывали лицо напротив. Ну что ж, теперь точно убейте. – Ясно. – Мегуми фыркает, внутри уже собираясь на свои похороны. Сатору смотрит внимательно в ответ, будто сканируя парня насквозь, и, поднимаясь, переворачивает их обоих на бок. Его рука также остаётся на талии парня, а сам он наклоняется близко-близко, вынуждая Мегуми прижаться к стенке и вскинуть голову, почти сталкиваясь своим носом с чужим. – Ты весь горишь. Я-то думал, ты уже выздоравливаешь. – холодная ладонь второй руки Сатору осторожно касается его лба. Мегуми бьёт дрожь, он не удерживается и тянет Сатору на себя, не в силах больше игнорировать собственные желания, неизвестно когда успевшие зародиться в подсознании. Он тянется вперёд и накрывает чужие губы своими, чувствуя заряд тока прямо по всему телу. Годжо не сопротивляется, но отвечает так же пылко, и Мегуми не знает почему, как и для чего решил его поцеловать, но так нестерпимо важно было прижаться ближе и коснутся чужих губ, что он не удержался. Да и зачем, когда так невероятно приятно и здорово чувствовать головокружение, и совсем не от алкоголя. Фушигуро не знает, сколько пробыл в этом состоянии, потому что в момент поцелуя время будто остановилось. Стыдно было признать, но Фушигуро даже забыл как дышать. Нехотя отстраняясь и тяжело выдыхая, Фушигуро ничего не видел. Затуманенный взгляд, пылающие щёки и дикая радость в перемешку с безумием путали мысли. Только спустя время он понял, что его учитель находится рядом и, кажется, встаёт. Фушигуро хватает того за руку, сколько позволяют силы, и смотрит расфокусированно и испуганно. Сатору, оборачиваясь, на это только удивлённо хлопает ресницами. – Что такое? – Сатору наклоняется, присаживаясь на корточки, и берёт в руки схватившую его ладошку. – Я никуда не уйду сейчас. Не тогда, когда ты болен. Фушигуро, будто только сейчас осознав, что сделал, ослабил хватку и отвернулся, безразлично(как он считал) фыркнув. – Я не об этом... – О чём тогда? – Годжо удивлённо вскинул брови. – Я голоден. – выпалил тот, первое, что пришло в голову. Идея глупая... Сатору на это лишь благополучно рассмеялся и потрепал того по голове. – Хорошо, собирайся. Фушигуро не думал, что будет так смущаться, сидя напротив Годжо за столом и просто сёрбая бульон - ничего тяжёлого ему было нельзя пока. Его учитель просто смотрел за ним с тёплой улыбкой, а Фушигуро не мог унять свои пылающие щёки. ... Годжо зажимает его перед уходом, но не делает особо ничего, просто прижимается губами к уху. Хмыкает, чувствуя дрожь парня, и шепчет, обдавая кожу горячим дыханием. – Ты очень милый, когда смущаешься. – отстраняется и непринуждённо улыбается. А Фушигуро недовольно фыркает, закрывая чувствительное ухо ладонью. Годжо усмехается и с этого веселится, засранец. Но, погодя секунду, улыбается и затягивает Мегуми в мягкий, нежный и долгий поцелуй, постепенно набирающий интенсивность. Его язык смело и бесцеремонно проникает внутрь, сплетаясь с чужим. Сатору кусает чужие губы, бледные и манящие, проходясь по ним языком. Фушигуро не задумываясь отвечает, внутренне трепещет и улыбается. ... – Поздравляем, Мегуми! – в комнату ввалились Итадори с Нобарой, точнее ввалился только один из них, – Мы так рады видеть тебя здоровым! – Да, я тоже рад. – Видел бы ты Нобару, когда болел. Она всё время о тебе говорила, я так удивился! – Не слушай его, этот дебил не знает о чём говорит, – смутилась девушка, закрывая тому рот ладошкой, – Сам же мне про него все уши прожужжал. – Да что с тобой, может ты тоже заболела? – прищурился Итадори, недовольно поглядывая на девушку. – Такие как я критинизмом не болеют. – Прекратите ссориться в моей комнате, – спокойно попросил Мегуми и улыбнулся, – И спасибо, что пришли навестить. Увидев улыбающегося Фушигуро, Итадори с Нобарой замолкли и обратили всё своё внимание к нему. – Фушигуро, а ты точно здоров? – Нобара удивлённо окинула его взглядом, держась за руку с таким же шокированным Итадори. – Да, а что? – Фушигуро улыбнулся, – будто в бреду произнёс Юджи, – Что-то в лесу сдохло! – и начал носиться с Нобарой по кругу, громко смеясь. – Успокойтесь, вы что, с ума сошли? – нахмурился Мегуми, думая, что Сатору слишком сильно на того влияет. Всё таки угомонившись, друзья ещё поболтали с парнем, оставили пакет с гостинцами и спохватились, ведь Нобаре непременно нужно было успеть на встречу с Маки, а Итадори вспомнил, что Тодо скоро до него доберётся и, для большей эффективности, собрался выйти через окно, за что сразу же получил от Фушигуро нагоняй, вообщем - умчали кто куда. – Как ты? – В комнату зашёл Сатору и опёрся о стол, улыбаясь. – Хорошо, спасибо за Вашу заботу. – Да не за что. Я рад, что ты здоров. – Я не здоров, – беззлобно возразил тот, поднимаясь с кровати, подходя ближе. – Как это понимать, Мегуми? – понтересовался Сатору, сцепляя кисти рук в замок за спиной парня. – Можно на "ты"? – попросил Мегуми, кладя руки тому на плечи. – Можно. – Я болен тобой, – вполне серьёзно заявил парень, сминая школьную форму под ладонями. – В таком случае, тут даже я бессилен, – тепло улыбнулся Сатору, мягко целуя того в лоб. Фушигуро очень упрямый и избавляться от "болезни" даже не думает. Они оба это знают.