Академия "Высшей магии". От ненавести к любви

Она кажется такой маленькой и беззащитной, но за всем этим скрывается буря эмоций, чувств и взрывная натура. Желание к ней прикоснуться росло с каждым днем, сдерживать эти порывы становилось все тяжелее. Будто магнитом меня тянуло к этой простой, но в тоже время необычайной девушке. Хотелось прикоснуться к её волосам, блестящим на солнце, переливающиеся , словно сотканы из золотых нитей. Дотронуться до кожи и ощутить легкие мурашки, услышать ускоряющееся биение сердца. Когда вошёл в кабинет, то непроизвольно поморщился. За время отсутствия мебель покрылась приличным слоем пыли. Никто здесь не убирался, потому что я не позволял входить в кабинет без моего присутствия. Это было место, где я мог спрятаться от внешнего мира. Это был своего рода уголок моей души, в который наведывался далеко не каждый. Взгляд упал на рамку, стоящую на столе. На меня смотрели карие глаза девушки, с чёрными волосами, темнее самой беззвездной ночи. Давно забытая рана дала о себе знать и это была не та рана, что можно было увидеть. Она оставила шрам, но не на видном месте, а там, где никто не мог увидеть. На сердце. Сейчас не было боли или неимоверной тоски, лишь лёгкая грусть и сожаление, что все кончилось так. Взяв рамку , убрал её в дальний ящик, чтоб она не попадалась на глаза и не напоминала о давно свершившемся. Помимо пыли на столе лежало письмо, явно отправленное не почтой, а магией. На ней стояла печать деда. Не зная, что ещё могло произойти, без каких-либо колебаний разорвал конверт и принялся читать, пропуская ни кому не нужные любезности, принятые соблюдать даже между родственниками. Хотя, наверное, это правило распространялось только между мной и дедом. Ничего особенного там не написано, лишь просьба, хотя скорее приказ прибыть завтра с утра в поместье. И что-то навевало подозрение, что ничем хорошим наша встреча не закончиться, да они и никогда не заканчивались хорошо. До конца дня я не выходил из кабинета, разбирал письма, успевшие скопиться за время моего отсутствия. В основном это были приглашения на светские вечера, чье-то день рождение, но чаще всего я вежливо отказывался, ссылаясь на занятость. Конечно, иногда посещал подобные мероприятия, но лишь в случаи какой-то выгоды или желая отдохнуть от однообразной обстановки. Отправиться в дорогу решил завтра, сегодня уж очень хотелось поужинать вместе с Сарой за одним столом. Вспоминать о ней было приятно, словно изнутри что-то греет. Она напоминает весеннюю бурю. Яркую, грозную, с тысячный оттенков настроения, чувств и никогда не знаешь, в какой момент дождь польется с новой силой. За столом царила гнетущая тишина, её нарушали лишь звуки приборов , касающиеся тарелок. За окном мерно капал дождь, добавляя вечеру мрачности, хотя с другой стороны это можно было бы списать на романтическую обстановку. Но маленькая мышка предпочитала спать в своей тарелке и делать вид, что меня тут нет. Это раздражало и заставляло испытывать некое расстройство. - Как освоилась? – задал обычный вопрос, чтоб хоть как-то разрядить обстановку. Она невольно замерла, а я наблюдал за её реакцией. Она категорично не хотела со мной разговаривать и видеть в принципе. Каждый раз только это и показывает. - Нормально, - ответила эта мисс немногословность, сидит и сверлит дырку в тарелке, не желая на меня взглянуть. Не хочет поднять на меня свои ярко-зелёные глаза и дать созерцать их всего мгновение. - Почему ты ешь одни овощи? – и даже сейчас продолжала молча сидеть, но скрыть удивления от заданного мной вопроса она не смогла, хоть и пыталась, все-таки актёрского мастерства ей не хватает. – Для вынашивания ребёнка тебе нужно много сил и здоровое тело, поэтому ешь больше мяса. Она закашлялась. В приступе кашля она осушила стакан воды, а мне оставалось лишь наблюдать и ждать, что на этот раз ответит наша мисс « на все найду ответ, лишь бы оставить за собой последнее слово». Она подняла на меня глаза и смотрела с толикой возмущения, испуга, злости и кучи других эмоций, перетекающих из одной в другую. - Какой ещё ребёнок? – спросил меня это милейшее создание с рожками демона, мне даже доставляло удовольствие наблюдать за её метания и терзаниями. Всё лучше, чем видеть равнодушие. Пытаясь уловить каждую эмоцию и движение, я не без удовольствия ответил : - Наш. - Во-первых, я тебе ещё даже не жена, - заговорила мышка и в её голосе слышались злостные интонацией вперемешку со страхом, но видимо злость была сильней , - а во-вторых, рожать для тебя я не собираюсь. - Это вопрос времени, - как можно равнодушно ответил, сделав вид, что это есть как само собой разумеющееся. Я неотрывно смотрел в потемневшие глаза и не мог оторваться, внутри меня велась борьба. Меня влекло к ней, как ни к кому раньше, словно она была единственной в этом мире. Желание касаться её крепло внутри все сильнее и казалось, что вот-вот и я сорвусь, а моя маленькая девочка отстранится от меня. Сара поднялась и я поднялся инстинктивно, только она хотела было покинуть комнату, как не ожидая от себя самого таких действий за считанные секунды я стоял рядом и держал крепко за запястье. - Пусти меня, чёртов ты кретин, - её слова эхом доносились до сознания. По венам разлилось тепло, мягкая кожа успокаивала и в то же время дразнила своей мягкостью. Сердце откликалось бешеным стуком, я ощущал её дыхание на своём лице и не мог оторваться от этих чарующих глаз и таких соблазнительных губ. Будто в трансе поцеловал её и не нежно, как могло показаться, должно быть при первом поцелуе, а со всем пламенем внутри, пламенем страсти и желания. Это был её первый поцелуй, можно было и не сомневаться, то, в каком ступоре она стояла несколько секунд дали это понять. После она истерично задергалась в моих руках, но мне не хотелось её отпускать. Стоило мне ослабить хватку, как щеку обожгла до слез в глазах пощёчина. И сколько можно? Удар был настолько сильным, что звук можно было услышать в соседних комнатах. Уже предвкушая, как она будет бежать от меня сейчас, я поднял глаза и застыл в ужасе. По щекам Сары текли слезы, колючие, жгучие до боли в горле слезы. Но она не убежала, а упрямо смотрела мне в глаза, в них отражалась лютая ненависть и обида, что только сейчас я осознал, какую ошибку совершил. - Я ненавижу тебя…, - это оказалось услышать страшнее, чем увидеть эту самую ненависть в её глазах. Она уже убежала в коридор, как ни в чем неповинный бокал полетел в стену и разбился на тысячи осколков. А внутри все будто остыло и ныло от увиденного, боль и непередаваемая горечь, отразившаяся в её глазах стояли перед моим лицом. Под стать хозяину за окном громыхнуло, и небо озарила вспышка молнии. Завывание ветра успокаивало лучше любого успокоительного, убаюкивало. Медленная качка добавляла ещё больше сонливости, но уже скоро экипаж должен остановиться у дома, так что спать не было времени. Ночь была бессонной, меня терзала совесть, которая до сей поры не появлялась. Видеть её со слезами на глазах было до невыносимости больно, словно соль на открытую рану. Такие красивые глаза… и такие злые. Дверь распахнулась, хмурые серые облака заслонили голубое небо и яркое осеннее солнце. Наверное, в Инфирисе сейчас все нежились под тёплыми лучами и наслаждались последними тёплыми днями. Во Флэймгорде солнечная погода была редкостью, здесь больше преобладали дожди и грозы, облачность. Лишь летом и поздней весной солнце во всех красе показывало свое волшебство, прогревало землю и освещало самые тенистые уголки. Запах мокрой травы обволакивал и кружил голову, дурманил своей свежестью и заставлял расслабиться. Некая нервозность слегка спала, но не отошла на задний план, лишь притупилась. Я медленно шёл к дверям дома, с ним было связанно много воспоминаний, как радостных и светлых, так и грустных. Вторых было больше. В этом доме я родился, здесь был сделан мой первый шаг, сказано первое слово. Именно в библиотеке этого дома слушал мамин умиротворенный голос. Она любила читать книги и читала их мне часто, словно это было ее самым любимым. Хотя и не стоит отрицать, что мне очень нравилось слушать то, как мама читает. С выражением, передавала все чувства и эмоции, словно пережила все события сама и рассказывала свою историю, а не написанную автором. Вот с отцом мы едем на охоту, где я впервые держу в руках лук, вот он учить меня драться и это незабываемое чувство. Здесь во мне проснулась магия, много магия. Бурный поток сильнейшей энергии переполнял меня изнутри, сила роста и я вместе с ней. Радостные воспоминания перетекали в те, что не хотелось вспоминать. Те, которые ты закрыл глубоко в себе и не тревожишь, оставляя все в прошлом. Смерть родителей ударила сильно, мир стал восприниматься по-другому, более глобальным, опасным. Вечные ссоры с дедом, он никогда меня не понимал, а я не желал слушать его. Больше всего из вредности и принципа, но я ни о чем не жалею. Лишь Грей был добр ко мне и искренне меня любил, что было взаимно. Я давно не считал это место домом, холодные каменные стены были пропитаны негативными эмоциям, ссорами , криками и руганью. Дом давно не выглядел, как семейное поместье, со смертью родителей оно словно стало тусклым, мрачным и холодным, желание задерживаться здесь было минимальным. Окна зашторены и я не сомневаюсь, если их отдернуть, можно потеряться в занавесе пыли. Дед не сильно беспокоится за беспорядок в заднем крыле дома, через которое и вошёл, не желая быть замеченным. Сначала хотелось сходить принять в ванную, поспать пару часов в своей комнате и ближе к вечеру встретится с родственниками. Мрачные коридоры вывели к небольшой дверке, за которой начиналась главная часть дома. Здесь было больше света, шторы были распахнуты и в окна заглядывали серые тучи, грозящие вот-вот обрушить на город новый поток воды. Стены были выдержаны в темно-зеленых и чёрных тонах. Зелёный был любимы цвет деда, раньше стены были светлыми, бежевыми с золотистым и серебристым орнаментом, маме нравилось. Помню, как долго ругался с дедом , чтоб он не делал ремонт и оставил все как есть. Меня наказали, выпороли и закрыли в комнате на неделю. Дойдя до центральной лестницы, поднялся на второй этаж. На ручке самой последней комнаты лежал слой пыли, никто не заходил сюда пол года, именно столько не было меня в этом доме. Хотя, вернее сказать, просто приезжал по каким-то делам, но не задерживался здесь дольше, чем на пару часов. Все было так, как я запомнил : портрет мамы и папы весел на стене, не застеленная постель, куча книг, пергаментов и писем на столе. Портрет он обязательно заберёт, но одна из вещей, которые хотел забрать, это было мамино кольцо. Он бережно хранил его все эти годы в шкатулке на замке в своём комоде. Маленькое серебряное колечко, без каких либо камушков, лишь сильный маг понимал ценность таких вещиц. Кольцо покрывали тысячи маленьких символов на языке народа фэ, давно забытого народа и давно забытого языка. На нем уже давно никто не говорил, не учил. Остались лишь несколько десятков книг, написанных на этом языке. Легенды о народе фэ самое интересное, что когда-либо мне доводилось слышать. В них рассказывается о магах с огромной силой, не только магической, но и физической. Они были почти бессмертны, могли жить тысячи лет, пока не убьют себя сами или кто-нибудь, но это бывало проблематично, так как у них была быстрая регенерация. Фэ было легко узнать, так как у них были заостренные уши и удлиненные клыки. Они слышали за сотни вёрст, чуяли запахи, которые не может унюхать обычный человек. Красивый, мудрый народ и пропал. Никто не знает куда. Поговаривают, что из страху, что когда-нибудь они начнут войну и захотят себе подчинить обычных магов, те самые «обычные» маги решили их истребить. Хоть народ фэ и сильный, да и в тоже время в какой-то степени бессмертный, убить их можно. Возможно, кто-то и правда погиб, а кто-то затаился и не высовывается. Убрал кольцо на место, чтоб не потерять и пошёл наслаждаться горячей ванной. Я ступал по коридору и звук моих шагов эхом проносился по помещению. Поспать удалось лишь несколько часов, проснулся оттого, что в дверь мне настойчиво стучат и как узнали, что я там? За ней стояла средних лет женщина и передала, что Лорд Джордан Леру желает немедленно меня видеть и уже от себя сказала, что он не в духе. Бедные люди и где им приходится работать. Я вошёл. Меня встретила звенящая тишина и несколько пар глаз. Тётка Эльма, после смерти мужа припала под крыло моего деда, а тот сделал её своей правой рукой, хотя как по мне она была обычной высокомерной выскочкой, вечно трепет своим языком и суют свой горбатый нос не в свои дела. Рядом с ней сидел Фрэнк Леру, младший брат деда, был у него на побегушках. Вечно ворчливый и озлобленный, словно до сих пор не может смириться, что глава дома Леру не он, а его брат, опять. По левую руку от деда сидел Дюваль, тоже какой-то там родственник, меня это никогда не волновало, рядом с ним были ещё какие-то люди, но их имена, лица не запоминал. Дюваль мне улыбнулся, даже как-то слегка виновато и я понимал почему. Каждая такая встреча со старейшинами ничем не отличалась от предыдущих, они всегда заканчивались скандалами. Из всех находящихся в этом зале, дружеские отношения были только между мной и Дювалем. Вот мой взгляд обратился к виновнику торжества – деду. Он сидел и смотрел на меня исподлобья злобными глазищами. За небольшой промежуток времени, что мы не виделись, он будто бы постарел. Возможно, так падал свет. - Насколько я помню, мальчик, - вкрадчиво и как можно тише заговорил он, хотя в полной тишине его слова звучали очень даже громко, - если мне не изменяет память, я велел тебе явиться сюда утром, но ты почему-то пренебрег моими слова. Не расскажешь, что послужило тому причиной? - Устал, - равнодушно ответил , усевшись на свободный стул, - знаешь, семейная жизнь утомляет, - ухмылка появилась на лице и я не мог не насладиться злостью, скорее даже яростью, отразившейся на лице Джордана. - И где же твоя женушка, Алмир? - просипела своим прокуренным голосом Эльма, отчего я поморщился. - Там где нет тебя. - Ах ты мерзкий мальчишка, ты…. - Довольно! – стукнув по столу кулаком, прикрикнул дед и она стушевалась. Мне было глубоко наплевать на все это сборище старых придурков, в их головах одни опилки и поднять род выше и сделать все, чтоб наши потомки стали жить лучше они уже не смогут. Я приезжаю сюда и слушаю указы деда, лишь потому, что не могу ослушаться главу, так как это грозит изгнанием. Но как только Сара станет моей женой и будет носить под сердцем моего ребёнка, титул главы рода перейдёт ко мне и уже им придётся слушать меня. - Эльма права, что-то я не вижу на тебе обручального кольца, ты нашёл себе жену? Надеюсь, она не простолюдинка? – с презрением прошипел дед, а мне хотелось дать ему по роже. Моя девочка не была простолюдинка, но и не была из очень знатного рода, хотя для меня это уже было не важно. - Нет, она имеет свой род, но не большой. - Ты что, решил жениться на оборванке!? – вдруг вспылил дед, что аж подскочил с места, - ты обязан роду, обязан нам и этому дому. И если твоя шлюха не родить тебе наследника, можешь вообще забыть о своём месте на роли главы. Это было последней каплей. - Во-первых, - встал, меня охватил ледяное спокойствие и злость, - ещё раз оскорбишь мою невесту, я не посмотрю на то, что ты глава рода. Вызовут на магическую дуэль и убью. – От меня не утаилось, как все сидящие подобрались и слушали, кто-то смотрел с лёгким испугом, как Дюваль. Кто-то с нескрываемым презрением, как Эльма, но мне было всё равно. - Во-вторых, я знаю о своих обязательствах и не надо меня каждый раз тыкать в них, как щенка в миску. Если это было все, что ты хотел мне сказать, то можешь катиться к черту. Тишина стала тяжёлой, в воздухе можно было учуять запах ненависти, злобы, презрения и отвращения. Что и от кого исходил – не разобрать. Внутри меня бушевала магия, она требовала выхода и отзывалась тупой болью в ладонях. Позволив себе немного её выпустить, за окном послышалось долгие раскаты грома, молния ослепила сидящих, а за ней вновь громыхнуло. Эта стихия действовала на меня, как бальзам на душу. На каждый рассказ грома магия отзывалась и по телу, словно пробегал разряд тока. Больше ничего не желая слушать, развернулся и направился выходу, как в спину долетело: - У тебя есть неделя, чтоб прислать мне договор о вашем союзе, если же его не будет, - сделал паузу, словно побывал этот момент на вкус, - можешь забыть, что ты когда-то принадлежал к этому роду. Разговор получился быстрый, даже очень. Я не показал никаких эмоций, хотя и понимал, что это не просто слова, а предупреждение или прямая угроза. Это все намного осложняло задачу. После инцидента за ужином она меня к себе и близко не подпустить, а что уж говорить о женитьбе через неделю. Как бы меня не тянуло к мышке, хочет она или нет, но через неделю мы должны будем обучиться, как положено. Быстро забежав в комнату, забрал шкатулку с кольцом, портрет и вышел на улицу. Во всю лил дождь. Сотворил защитный купол и вот я иду сухой под бушующей стихией. Где-то позади молния ударила в дерево и оно завалилось прямо посреди двора поместья. Хмыкнув, запрыгнул в карету, сотворил чёрных лошадей из магической энергии и экипаж взмыл в небо. Ехать домой не было смысла, время позднее, да и пусть Сара насладится одиночеством, может, остынет. В элитной гостинице меня встретила моя давняя знакомая, что по старой дружбе дала самый лучший номер. Балкон выходил на красивую, освещенную магическим фонарями , улицу. Время уже перевалило за девять, но ритм жизни в этом городе был другим. Этот город даже ночью не утихал, все куда-то спешили. Кто с работы домой к семье, кто на свидание с любимой или же в гости. К любимой. От мысли о моей маленькой девочке становилось тоскливо. И каждый раз в моей голове возникает вопрос : а когда я успел к ней так привязаться? Когда обычная потребность завести жену и наследника переросла во что-то большое? Я никогда не привязывался к кому-то, никогда искренне не любил никого, кроме родителей. Неужели это и есть любовь, свалившаяся на мою голову? Ухмылка непроизвольно появилась на лице, ведь, по сути, я сам заставил Сару быть со мной. Массивные белые стены на фоне лесной рощи смотрелись символично, тишина и покой были спутниками этого храма. Храм Творца стоял на окраине деревушки, находившийся рядом с Флэймгордом. В деревне жили , от силы человек сто и их главной достопримечательностью был этот храм, храм божества. Именно здесь познакомились мама и папа. Здесь и именно в этом храме они узнали, что являются истинной парой. Истинная пара, это не тот, кто казалось бы, приятен глазу. Не каждый за всю жизнь успевает найти ту или того, кто был послан ему самой судьбой. У истинных пар есть связывающие их узы, они проявляются в виде татуировки на предплечье после заключения брака в храме Творца. Иногда своего рода метка проявляется только у одного, когда настоящие чувства испытывает лишь один. Обычно татуировки принимают разную форму, зачастую это какие-то образа, ассоциирующиеся со своей истинной парой. Но даже истинные не всегда могут быть вместе, если второй не испытывает никаких чувств к первому, никакой связи у них не выйдет. Я договорился о проведении церемонии на следующей неделе и прекрасно понимал, что Сара будет, скорее всего ,сопротивляться, но ничего не попишешь. Этой церемонии быть, даже если она будет ненавидеть меня всю свою жизнь. В поместье я прибыл лишь под вечер, никто не об этом не знал. Тихо обойдя дом с заднего двора, попал на лестницу, ведущую на второй этаж. Понимая, что в комнату лучше не идти, так как она узнает о моём возвращение, отправился в другой конец коридора, в кабинет. Там было темно, хоть глаз выколи. С руки сорвался магический шарик из молний и осветил все пространство. В камин тут же легли поленья и тот же самый шарик поджог их. Помещение нагревалось, и треск поленьев наполнил комнату. Тени языков пламени скользили по стенам, портрет родителей теперь весел над камином и взирал на меня. Шкатулку с кольцом убрал в ящик стола. Налив вино в бокал, сел в кресло напротив окна и стал мысленно звать мохнатую морду. « М-м-можно было и пов-е-ежлеве-ей», - промурчал этот наглый комок шерсти, улегшись у меня на ногах. Всё-таки надо было заводить в фамильяры орла, он не такой наглый. - Эй, не втыкай в меня когти, - шикнул на него, а тот ещё громче замурчал довольный своей пакость. – Как она? Мне было интересно узнать, чем моя мышка все это время занималась. Может, соскучилась? Хотя на это можно только надеяться, все не перестаю задаваться вопросом, когда я успел так сильно привязаться? « Знаешь, она м-м-р-р в отличии от т-е-е-бя не скупится на ласки, чеши!» - заявил этот гаденыш, мне ничего не оставалось, как чесать , иначе из него и слова не вытянешь. «Читае-е-т, гуля-е-ет м-м-м-р в саду, левее чеши. Ходить на кухню к м-м-р-р к-у-у-харке, пьёт чай с Гр-е-ей-ем, да и в принципе насл-а-а-ждается твоим отсутствием». Он полетел на пол. «Эй, аккуратне-е-е, чего б-е-е-сишься?» Попыхтел, поворчал и улегся в соседнее кресло, уснул. Я, конечно, не ожидал, что меня будут встречать с распростертыми объятьями и верещанием, но чтоб все было настолько плохо…, а этот ещё и издевается, коврик меховой! Она предпочитала отдавать свою ласку коту, а не мне, чем я хуже? Хотя… да, возможно и чем-то хуже. Да что со мной такое!? Раньше меня никогда не грызло чувство стыда и никакая совесть во мне не говорила, но стоило этой несносной особе появиться в моей жизни, как тут же становлюсь сентиментальным. Да и вчера я прямым текстом сказал деду, что убью его за ещё одно оскорбительное слово в адрес моей ещё не состоявшейся жены. Что происходит, черт возьми? Она вышла в сад в красивом костюме с зелёными вышивками. Он идеально сидел на её фигуре, подчёркиваю каждый изгиб тела. Когда отправлял Ферса с запиской к ней в комнату, у меня ещё оставались сомнения, что она не захочет и просто проигнорирует, но ещё при отъезде из академии, я заметил её пристальный и заинтересованных взгляд на лошадях. Нужно быть совсем дураком, чтоб не понять её любовь к этим чудесным животным, в этом мы были похожи. Она была идеальна. Лёгкая непринуждённая походка и серьёзные глаза заставляли умиляться. Она была ещё ребёнком, но уже пыталась вести себя, как взрослая и я понимал её стремление, ведь сам был таким же. Вот на лавочке у озера сидит Грей и она устремляется к нему, садится рядом и начинает вести непринужденную беседу. Она дарит ему улыбку, такую искреннюю, что сердце болезненно сжалось, но наяву не отразилось никакой эмоции. Когда эта улыбка будет подарена не кому-то, а мне? « Ну что опять то началось, Ал?» - спросил себя мысленно, качая головой. Тихо подошел сзади, Грей заприметив меня и то, как я крался, кивнул и… показал кулак. Я немного не понял, что это значит, но он уже успел уйти. - Доброе утро, - возможно, мне показалось или же она слегка вздрогнула, по её лицу я понял, что она не очень-то рада меня слышать, - что-то ты рано. В ответ тишина. - Ну, если уж не хочешь со мной разговаривать, то пошли, - чтоб не поддаться раздражению и не испортить все раньше времени, двинулся в сторону конюшни. Тихие шаги сзади услышал не сразу, а когда услышал, лёгкая улыбка играла на лице. И все же я не прогадал , она была в восторге. Столько лошадей в одном помещении и всех хотелось внимательно рассмотреть, потрогать, её глаза разбегались в разные стороны. Но больше всего ей приглянулась красавица Лунар. Она была необычной и выделялась среди других, соответственно и внимания привлекала больше. Правда характер у неё был дурной, никого она не делала держать в седле и даже меня пару раз пыталась сбросить. Только я хотел было об этом сказать, как Сара погладила лошадь по морде, а та довольная потерялась о ладонь. Вот же сошлись два буйных характера, чувствую себя лишним. За воротами открывались просторы, поле, лес, а за ним озеро. Галопом мы бежали через лес , и как же приятно было смотреть на её улыбку, она словно выросла в седле и все подгоняла Лунар. Я разделял с ней это чувство свободы и радости, тебя словно несёт ветер по бескрайним природным просторам и ничто не может омрачить этот момент. В такое раннее время солнце только начинает пригревать, но от такой бешеной скачки бросало в жар. Вот показалось кристально чистое озеро, солнечные блики сияли на водной глади. Оставив лошадей отдыхать, она легла на траву и закрыла глаза. Её грудь взымалась, пытаясь восстановить дыхание, когда моё собственное замерло. - Прости меня. Ее изумрудный взгляд устремился в небо, но она продолжала предательски молчать, это было не выносимо. - Сара… - Мне не о чем с вами разговаривать, Леру, - сказала она холодно, но я уловил в её глазах толику обиды, злости и… страха? Она боялась. Но чего? Меня? – Может, хватит называть меня по фамилии, у меня есть имя, - раздражённо произнёс, но вспомнив её взгляд, тут же усмирил свой пыл, - зови меня просто Алмир. - Где ты был два дня? – спросила моя пугливая, бойка, любопытная мышка. Сказать, что меня удивил этот вопрос, ничего не сказать. Мне казалось, что её вообще не волновало, где я нахожусь. Не спорю, приятно, когда тобой интересуются, но вот стоит ли говорить причину? Конечно, её пришлось бы озвучить в любом случаи, хотя, раз уж она считает меня монстром во плоти, можно было бы увезти её к храму и только, когда нас обручат сказать что-то типа «ну вот, теперь ты моя жена, а несколько дней назад я ездил к деду и он сказал, чтоб я женился, как можно быстрее». Это было бы очень даже в моем духе, но, как и сам заметил, с появлением Сары я стал меняться, и пока не понял, нравится мне это или нет. Говорить об этом ужасно не хотелось, не знаю, чем это кончится сейчас. - Я ездил в семейное поместье. Меня вызвал мой дед, глава рода и сказал, чтоб я женился, как можно быстрее. В течение этой недели. Она уже стояла на ногах и замерла, как хищник, готовый набросился на свою добычу. Сравнение было странным, но подходило. - Я говорил, что рано или поздно это произойдёт, - стараясь как можно мягче говорить, я подходил к ней , - нет смысла сопротивляться, мышка, просто позволь мне любить тебя, оберегать, защищать, заботиться, я сделаю все, чтоб ты была счастливой. Она просто стояла и слушала, притом смотрела себе в ноги. А потом резко подняла на меня взгляд, где читалось «да пошёл ты к черту», развернулась, села на лошадь и поскакала в сторону леса. Настроение испортилось, хоть я и не ожидал, что она кинет мне в объятья с признаниями любви. Стоял и смотрел ей в спину, пока на границе леса она не обернулась, но всего на секунду и в этот момент упала первая капля дождя. Да, контроль над эмоциями всегда давал мне с трудом, так можно и вовсе солнечный Инфирис превратить во второй дождливый Флэймгорд. В дом я вернулся вымокший до нитки ,накрываться щитом не стал ,желая ощутить на себе всё буйство стихи. Теперь вся вода с одежды капала на пол и оставляла за мной мокрые разводы до самого кабинета. Идти в комнату не хотелось, зная ,что меня от Сары отделят всего лишь стена было сродни пытке. Знание, что всего несколько шагов и я окажусь рядом мучило , ведь таким образом я мог испортить всё окончательно. Я успел снять только рубашку и стоял по пояс раздетый , как в дверь постучали. Я стоял спиной к двери , потому не видел вошедшего. - Что-то ты быстро остыла, неужели соску…,- на полуслове замолчал , увидев перед собой Грея. Того в свою очередь забавляла толи моя реакция , толи сама ситуация. - Я, конечно , Ал , тебя тоже люблю, - говорил он с серьёзным видом , хотя глазах плясали искорки смеха, - но к столь близким отношениям ещё не готов. Так что будь добр, оденься. Пока я икал сухую одежду в шкафу, Грей по-хозяйски открыл бутылку вина и сил за ближайшее кресло, хоть он и был весел , но все-таки в его образе ощущалось нечто далеко не схожее с весёлостью. - Почему не предупредил, что уедешь? – отпивая, задал он вопрос. Сейчас я чувствовал, как провинившийся школьник, скрывавший двойку. Хотя мне у двадцать пять, что за допрос? Именно этот вопрос и задал, на что получил вполне логичный ответ, - волновался, ты никогда не уезжал впопыхах ничего не сообщив . – В его голосе послышалось осуждение и скрытая обида, мне впервые стало стыдно. Грей не заменил мне отца, но сошел за роль любящего дяди, всегда рядом, всегда поддержит, посоветует. - Прости, уехал рано, не хотел будить. Треск поленьев наполнял комнату , стало тепло , даже слегка душно. Дождь стучал по карнизу и вспышки молний освещал лес. - Зачем ты с ней так? –спросил спустя какое-то время Грей, а я не понимающим взглядом смотрел на него, так как не очень понимал о чём речь. – Неужели нельзя было цивилизованно пригласить её на свидание , погулять. Зачем нужен был это брачный договор? Чего ты этим добился? Вот только не говорите ,что мне пришли промывать мозг , а именно это сейчас Грей и пытается сделать. Хочет научить уму разуму маленького мальчика, вот только мальчик уже давно вырос . Мне нечего было ему ответить, я вообще не уверен , что когда это все происходило, думал ли я головой. Очевидно, нет. - Давай не будем об этом, - сказал и поморщился, будто отчего-то кислого, - уже ничего не исправишь, да я и не хочу, она станет моей женой и я буду ее любить. На минуту комнату нарыла тишина, даже промелькнула мысль, что Грей уже ушёл, но не успел я осмыслить эту мысль, он произнес слова , которые ударили по мне сильнее всякого заклинания. - Она боится, Алмир, боится остаться с тобой наедине. Боится своего будущего, ожидая, что ты сделаешь из неё инкубатор. Ты говоришь, что будешь её любить, но она? Будет ли она тебя любить? А если нет, сможешь ли ты жить с человеком, которого любишь, но не получать ничего взамен? Дверь тихонько открылась и также тихо закрылась. Ушёл.