New Game

Церулеус справился со своей задачей достаточно быстро и дотянул Бэя и Белль до Города, а затем осторожно опустился на землю в каком-то переулке Светлого квартала. Ссадив обоих, дракончик тяжело вздохнул, попробовал взлететь - пока получалось с трудом. Но чрезмерно утомлённым он себя не чувствовал, а это уже неплохой знак. - Устал, немного отдохну, - счёл он нужным сказать, чтобы никто не подумал, что он медлит лететь и искать Румпельштильцхена. - Потом я - в Царство фей. Белая сова, догнав дракончика, вернулась в человеческое обличье. - Я предлагал Адне устроиться в Гостинице, рядом с моими друзьями, но она отказалась наотрез. Только, мол, снять угол в чьём-либо доме с рассеянными хозяевами! - припомнил Джарет. - Где ж её тогда искать? - нахмурился Белфайер, бесцельно разглядывая волшебный лук в своих руках. - Ещё ведь нужно, чтобы она нас издали не увидела. И не узнала вас и Белль. Он хотел было предложить разделиться, но тут же заколебался - мальчик по-прежнему не доверял этому Джарету. - Дом с рассеянными хозяевами, значит? Что ж, можно поискать. Если Адна снимает там угол - значит, достаточно большой дом должен быть, - рассуждала Белль вслух. - А вот для того, чтобы она меня не узнала, я кое-что нашла в замке, - девушка принялась искать что-то в сумке и вскоре вытащила флакончик с ярко-жёлтой жидкостью. - Однажды я случайно подсмотрела, как Румпельштильцхен менял свой облик с помощью этого зелья. Сделался высоким, молодым и в крестьянской одежде, а потом куда-то переместился. Не знаю, как долго оно действует... Вещи свои я им уже сбрызнула, - она посмотрела на своё платье и плащ, ещё раз убедившись, что они не приняли первоначальный облик. - Так что издалека Адна меня не узнает сразу. Но я собираюсь также выпить немного этого зелья, чтобы совсем измениться внешне, и после этого подобраться к ней ближе. Девушка вынула пробку из флакончика и осторожно сделала пару глотков зелья, поморщившись от его неприятного вкуса. - Сейчас подействует... - Белль задумчиво всматривалась в своё отражение на гладкой стеклянной поверхности флакончика. Её волосы начали тускнеть и седеть, лицо сделалось морщинистым и некрасивым, сама Белль стала выше ростом, но немного сгорбленной и иссушенной. - Вот уж теперь Адна меня точно не узнает! Я старая бедная женщина, бежала от преследования ужасного врага, теперь ищу пристанища, какой-никакой крыши над головой, - наспех сочинила она легенду. - А ты, Бэй, вроде как мой внук будешь. - Или какой-нибудь граф затеял войну, стал забирать на неё уже и детей, и подростков - вот мы и сбежали, - Бэй, с отстранённым и хмурым интересом следивший за преображением Белль, тяжело вздохнул - ему ярко вспомнился неудавшийся побег с отцом от такой войны. Сумей они скрыться - не было бы всей этой истории с кинжалом. Да что уж теперь-то, в который раз, жалеть... - Ладно, пора мне, - скупо попрощался Церулеус - и потихоньку поднялся в воздух. Дракончику пришло в голову, что, останься он здесь надолго, чтобы хорошенько отдохнуть, то привлечёт к себе чьё-нибудь ненужное внимание. Уж лучше лететь понемногу, с остановками. А пока остальные переговаривались, как получше организовать поиски Адны, недалеко остановился светловолосый босоногий мальчишка лет тринадцати и с любопытством воззрился на всю компанию. Мальчишку звали Арно Фебельс, и в Светлом квартале он жил всю свою недолгую жизнь, но такого количества разнообразных пришельцев за одно, только начавшееся, утро ещё не видел. И эти ведь не первые! Белль заметила любопытного мальчишку и поняла - вот он, шанс. «Ну что ж, на свой страх и риск! Вдруг да повезёт?» - подумала она и решительно подошла к нему. - Утро доброе, сынок, - обратилась она к мальчику, заставив свой голос дребезжать по-старчески. - Мы здесь не местные, из чужих краёв пришли, ничего-никого ещё толком не знаем. Не подскажешь ли, где здесь можно найти приют на какое-то время, да чтоб место тихое, никто не беспокоил? Кто в этом квартале случайно может комнату сдавать, не знаешь ли? - Сдавать-то сдают, - мальчишка разглядывал скорее не старушку, а странного человека в белом у неё за спиной. Или не человека? Скорее уж кого-то похожего на людей, решил про себя Арно. - Да вот только, - словоохотливо продолжал он, - вы-то тут не первые, может, вам и не свезёт! То тут беловолосая девчонка появилась в одном переулке, похожая на ледышку, то золотоволосая в золотых туфлях туда-сюда ходила, то теперь вы! Комнат не напасёшься на приезжих! - хмыкнул Арно. «Золотоволосая! Туда-сюда ходила... - мгновенно отметила Белль. - Адна где-то здесь, и она выходит на улицу. Выследить её?» - Вот как? Эх, жалость какая... - вздохнула она. - А в каком доме эта золотоволосая девчонка остановилась, не скажешь, сынок? Авось у хозяев ещё комнатка найдётся? - Да небось у Солигенов сняла, - махнул рукой мальчишка, - это направо идти и потом прямо до конца улицы. Дом небольшой... с красной крышей. Они всего одну комнату сдавали. Так что вам там делать нечего, вас-то аж трое! Вам надо к Брейсенам, это направо идти чуть ли не до самого Тёмного квартала. У них дом большой, в голубой цвет выкрашенный. Или в гостиницу постучите - могу проводить. Арно явно гордился, что всё обо всех знает. Домой идти не больно-то хотелось - к пьяному отцу и вечно причитавшей матери - так что мальчишка предпочитал слоняться по улицам и вынюхивать всё, что его не касалось. Услышав сказанное парнем, Бэй подошёл к Белль и взял её за руку. - Спасибо тебе за помощь, ты нам очень помог. Идём, бабушка, нам ещё многое надо успеть сделать. - Ага, - кивнул Арно и отошёл, но удаляться не спешил - болтался рядом, исподтишка поглядывая на занятных гостей Города. Белфайер прошептал на ухо Белль: - Делаем вид, что всё в порядке, и идём в указанном направлении - этот парень следит за нами. - Идём, - задумчиво кивнула Белль. Теперь она знала, где именно можно найти Адну, но опасалась, что что-то пойдёт не так, и на душе у девушки было неспокойно. Арно отметил, что странная компания явно против того, чтобы он держался поблизости, и пожал плечами - была охота! Лучше уж он пойдёт посмотрит на ту беловолосую, походившую на снежную королеву в миниатюре - не нужно ли и ей подсказать приют? - А потом? - шёпотом спросила Белль, когда они отошли подальше от мальчишки. - Будем ждать, пока Адна выйдет на улицу? Или же сделаем вид, будто не знаем, что в этом доме для нас уже нет места? - эта идея показалась Белль удачнее. - Постучимся к Солигенам, спросим, можно ли снять у них комнату, Адна увидит нас, и тогда... Что же тогда?.. - в голове у девушки уже зарождалась некая идея, не желая пока оформиться в слова. Белль не торопилась - вдруг у Бэя есть идея получше? Что же такого сказать Адне, чтобы она осмелилась хотя бы показать кинжал Тёмного? «Нужно сказать, будто нам нужна помощь могущественного волшебника. Румпельштильцхен сделает всё, что ему прикажет владелица его кинжала. Попросить Адну воспользоваться им, чтобы помочь нам, сыграть на её чувстве справедливости... Внезапно напасть, застать её врасплох, схватить, вынудить разжать руку...» - такие мысли крутились у Белль в голове. - Что-то и впрямь многовато пришельцев выходит, - мрачно заметил Джарет, - ещё беловолосая какая-то и похожая на ледышку... Хотя древние гоблины с ней! Только бы Адна не успела дров наломать! - какое-то неприятное предчувствие не давало Джарету покоя, но эта задача была не столь важна. - Я думаю, лучше действительно туда постучать и спросить про комнату. Тогда мы будем иметь возможность случайно познакомиться с Адной... Это и правда хорошая идея. А что вы думаете, Джарет? Как бы вы поступили? - Бэй всё ещё не слишком доверял Джарету, но надеялся, что тот всё же на их стороне и искренне хочет помочь. - Может, так и лучше. Только мне желательно не попадаться ей на глаза. Точно тогда наделает непоправимых глупостей. - А как вы тогда сможете нам помочь? - Бэй наморщил лоб. Он и так понимал, что Джарет деятельного участия в только что построенном плане принять не сможет, но зачем-то же король гоблинов появился здесь, вместе с ними... - Или вы не помогать собираетесь? - не удержался мальчик от вопроса. Белль нахмурилась, поняв, к чему клонит Белфайер, и ей стало ещё тревожнее. «Пожалуй, не стоит озвучивать свой замысел в присутствии Джарета, - решила она. - Пусть думает, будто я так и не решила, что делать. Мне кажется, он может сорвать всё - выдать меня, предупредить Адну. Неужели Бэй прав?» - Я буду поблизости, но в совином облике - птице легче спрятаться, чем человеку, а моя внешность, мягко говоря, бросается в глаза. - Ладно, тогда пошли, - Бэй решительно взял Белль за руку и повёл за собой, стараясь выглядеть почтительным внуком, сопровождающим бабушку. Делать было нечего - если Джарет захочет предать их, вряд ли что-то ему помешает это сделать... *** Вернувшись с улицы, когда уже вовсю светило солнце, Адна поискала взглядом Эрла - отчего-то она стеснялась обратиться сразу к его родителям насчет завтрака. Впрочем, ей было неловко говорить и с мальчишкой после случившегося, и Адна решила, что, как только они останутся наедине, она ему выложит столько всего о Тёмном, что чувствительный Эрл и думать забудет, как защищать Румпельштильцхена. Мальчик, успевший сменить плащ и ночную одежду на рубашку, штаны и пояс, сам подошёл, тоже маясь. - Вы завтракать будете с нами или в вашей комнате? - негромко спросил он. - У себя. Принесешь мне еду, если это тебя не слишком затруднит? - Адна изо всех сил старалась быть любезной. - Я сейчас, - кивнул парнишка, всё так же пряча глаза. Вернулся в комнату гостьи он уже с подносом. - У нас всё простое, говорят, феи только нектар едят, но у нас человеческое - хлеб там, каша... - Эрл покраснел, словно стыдясь своей природы. - Так я тоже теперь человек! - передёрнула плечами Адна, приняла поднос и поставила его на стол. - Скажи мне... ты, наверное, считаешь, что я плохая, да? Девушка решила без промедления перейти к теме Румпельштильцхена. Лучше прояснить этот вопрос раз и навсегда. - Поступаете ничем не лучше Пожирателей, - тихо, но упрямо ответил Эрл. - Подожди-ка, - прищурилась Адна и указала ему на стул, - присядь, поговорим. Сама она тоже села за стол, придвинула к себе поднос, испытующе оглядела человеческую еду. Попробовала. Что ни говори, а вкус странный, но она попытается привыкнуть. - Так вот, - в перерывах между старательным введением в свой организм человеческой пищи начала бывшая фея, - ты говоришь о совершенно разных вещах! Она подробно рассказала мальчишке, что из себя представляет Проклятье, которое Румпельштильцхен собирался наложить на жителей этого мира, и как гадко ей, Адне, было держать в руках свиток, пропитанный насквозь чёрной магией. Эрл, по её просьбе присевший на стул, не спорил - судя по описанию, Проклятье действительно представляло из себя нечто мерзкое и страшное. Однако Тёмного он всё ещё жалел. - Но когда теряют близких - это тоже очень больно. Мои родители были уверены, что я погиб, пропал без вести... Они с ума сходили! А он, похоже, и впрямь сошёл! - Тут ты прав, он действительно не в себе, - задумчиво согласилась Адна. - Но я это тебе объясняю, чтобы ты не думал, что я злодейка, а Тёмный зовётся Тёмным только за цвет своей кожи и когтей! Румпельштильцхен убивал фей. Знаешь, просто поймает фею за крылья - и превращает в прах. Моя подруга была среди них. Когда она умерла, - Адна прикрыла глаза, по её телу пробежала дрожь при одном только воспоминании, - когда она умерла... нет, я не знаю, как это тебе описать! Как будто... у меня отняли половину души. И той половины души, которая осталась, - с горькой улыбкой, больше напоминавшей гримасу, прибавила она, - недостаточно, чтобы испытать жалость к Тёмному! Он её не заслужил. - А я его увидел совсем раздавленным и несчастным там, на улице, - Эрл почти шептал. - И Марти просто так ни на кого не шипит, а на вас он почти рычал. Я оттого и подумал, что опять явился Альфред. Я понимаю, - мальчик слегка дотронулся до руки Адны, - с вами обошлись чудовищно, но сажать Тёмного на цепь и издеваться над ним - не лучший выход. Там, откуда я родом, была сказка про дракона, убийца которого сам становился драконом. - А что бы ты предложил как выход? - с внезапным любопытством спросила Адна, отодвигая поднос. По крайней мере, с едой она справилась, как могла. - Если он и в самом деле такой злодей - ну, в темнице его, что ли, заприте, а свиток с Проклятием сожгите, чтоб оно не осуществилось никогда! - Он и так у меня в клетке сидит, - пожала плечами Адна, - а насчет Проклятья ты, пожалуй, прав! Хорошая идея, я-то совсем об этом свитке позабыла... Ладно, поднос ты сам отнесёшь на кухню или я это сделаю? - Сам, - вызвался Эрл, и, как только он вышел, Адна вытянула из-под платья кинжал. Разумеется, на самом деле она не забыла о Проклятье - просто дожидалась, пока Бэй и Белль найдут его, и грела себе душу мыслью о том, в какое негодование придут оба, как спешно соберутся и оставят Тёмный Замок... Но сейчас-то уже достаточно времени прошло, наверняка свиток найден. Девушка поднесла лезвие к губам и шепнула: - Румпельштильцхен, я позволяю тебе вернуться в Тёмный Замок на то время, какое понадобится, чтобы найти и уничтожить Проклятье. Почувствовав, как нагрелся волнистый клинок, словно извещая о том, что послание доставлено, Адна довольно улыбнулась - впрочем, это больше походило на оскал - и спрятала кинжал под одеждой. Она торопилась - вдруг Эрл снова заглянет? Запрет разговаривать с теми, кого он любит, по-прежнему действует на Тёмного, повторять всё равно нет никакой нужды. ...В темноте своей клетки Румпельштильцхен качался взад-вперёд на табурете, крепко стиснув обеими руками голову, словно это могло вытравить боль и пробуждающиеся воспоминания. Он не может. Не должен. Не хочет. Ничего. Помнить! Если бы не этот мальчишка... Нет! Не вспоминать. Золото, золото, золото из соломы - вот всё, что ему остаётся делать. Иначе - станет совсем плохо. - Безумный, безумный, ты проклят навек, течёт твоё золото сотнями рек, - шептал Румпельштильцхен, вскочив с места, приникнув к решётке и пальцами исследуя прутья, будто искал способ вырваться. - Солнца нет, и проблеск света не пробьётся через тьму. Жить здесь одному... только одному! Он захохотал и вцепился себе в волосы. Один... один... навсегда... навсегда... а время-то... вечность... одинокая вечность... Золотая вечность, спрядённая из соломы. Он смеялся, пока по щекам не потекли слёзы. И тогда заговорила она. Издалека, нетерпеливо, отдавая приказ. И снова нужно повиноваться. Тёмный Замок... Проклятье... уничтожить Проклятье... Румпельштильцхен бессмысленно повторял это про себя, как ничего не значащие слова, пока его фигуру окутывал фиолетовый дымок. Свиток с Проклятьем лежал позади флакончиков, фиалов и пузырьков с зельями, стоявших на полках шкафа; дверцы были распахнуты, будто кто-то поспешно положил свиток внутрь и тут же убежал. Просто желтоватый пергамент с накрепко врезавшимися в него буквами, написанными странным, извилистым почерком. Его собственным? Румпельштильцхен мучительно наморщил лоб. Он ничего не помнил... и внезапная мысль пронзила его мозг. Он медленно шагнул к полкам, протянул руку к свитку... и тут же отдёрнул. В другой ладони заплясал небольшой огненный шар. Уничтожить? Сразу же, не взяв в руки? Снова вернуться к прялке, шептал воспалённый, искавший отдохновения ум. Золотая нить... Золотая нить... И... забвение. Забвение. От потерь. От страданий, будь они трижды прокляты! Мгновения текли один за другим, и огненный шар стал жечь руку Тёмному магу, напоминая, что госпожа велела уничтожить Проклятье, а не стоять, глядя на свиток и пытаясь собрать вихрем кружившиеся в голове мысли. Госпожа! Ядовитое, как укус скорпиона, слово. Ненавистное. Казалось, при одном воспоминании об этой женщине крошечный огненный шарик начинает зло пылать в самом сердце Румпельштильцхена. Повинуясь порыву, он сделал ещё шаг вперёд. И свободной рукой дотронулся до свитка с Проклятьем. Сдавленно вскрикнув, Румпельштильцхен отпрянул и погасил огонь, в то время как видения беспорядочно закружились в его мозгу. Он видел себя - убивающим фей, добывающим чью-то кровь и слёзы, манипулирующим людьми, чтобы посеять боль и страх и собрать урожай; видел в своих руках чужие трепещущие сердца, чувствовал, как чёрная магия пульсирует в его теле вместо крови... Крови. Солёный вкус наполнил рот - кажется, он прокусил себе губу. Тёмный маг слепо качнулся в сторону и упал в кресло, стоявшее у стола, совсем рядом. Проклятье. Его величайшее волшебство, созданное, чтобы найти сына. Его чудовищное творение. Сына? Белфайер был здесь... они встретились в Городе... Белль... он хотел подарить ей зеркало в золочёной раме... А потом всё и случилось... Задыхаясь, Румпельштильцхен закрыл лицо руками, бормоча какие-то разрозненные слова и обрывки фраз. Он всё помнил... Адна... кинжал в её руках... приказ... Проклятье... Оно очутилось здесь?! Значит... - Нет! - дико завопил монстр, вскакивая с места, обезумевшим взглядом уставившись на треклятый свиток; он должен был быть внизу, в коридоре, чтобы... Белль и Бэй нашли его. В замке не ощущалось их присутствия. Так же как и в саду - присутствия Церулеуса. Как наяву, несуществующие видения замаячили перед внутренним взором, мучая, норовя ещё раз пошатнуть рассудок. «Пойдём, Бэй... Мы не можем здесь больше оставаться... После всего, что он сделал...» «Я никогда не смогу его простить. Церулеус отнесёт нас прочь отсюда». Нет! Нет! Нет! Румпельштильцхен в бешенстве принялся крушить свою лабораторию, швыряя об стены свои драгоценные склянки с зельями, магические артефакты, попадавшие под руку, мебель - всё, что мог, он ломал и разрушал, завывая, как дикий зверь; а затем посреди всего этого разгрома на кончиках его пальцев вспыхнули огоньки и уничтожили свиток с Проклятьем. От горящего пергамента шёл удушливый смрад, а создавший его монстр смотрел, как горит созданное когда-то с таким трудом волшебство, и безудержно смеялся смехом, в котором не было ничего человеческого. Они ушли. Они бросили его, как Адна и мечтала. Как хотел Джарет. «Интересно, кто найдет его первым? Бэй или Белль? И даже про Милу рассказывать не надо! Заметьте!» «Ты угрожал моей любимой - пресмыкайся теперь и сам по земле, когда потеряешь свою! Только для того, чтобы насладиться этим зрелищем, я решил оставить обоих твоих близких в живых!» Румпельштильцхен не мог даже плакать. У него не было сил ненавидеть себя за то, что он коснулся свитка с Проклятьем, что послужило окончательным толчком к возвращению воспоминаний. Всё, что он мог, это опуститься на пол и замереть в жалкой, неудобной позе - опустошённое, одинокое чудовище на руинах своего тёмного царства. Помутнение рассудка было лишь временным, вызванным страшным потрясением - колдун смутно припомнил, что Адна заставила его испытать все муки, которые он когда-либо причинял своим жертвам. К счастью, хотя бы это он целиком восстановить в памяти не мог. В голове словно зазвенел колокольчик... нет, это был голосок бывшей феи, сохранивший свои мелодичные интонации. - Ты уничтожил Проклятье? Я чувствую, тебе там опять плохо... Румпельштильцхен не мог говорить. Он тупо удивлялся, почему не сошёл с ума снова, на сей раз окончательно. Так было бы лучше. - Обнаружил, что они от тебя сбежали? Всё вспомнил? Я так и надеялась, что ты у себя дома вспомнишь. А сейчас вернёшься в клетку, и ни шагу оттуда, пока не позову, и не сметь приходить ни на чей зов, кроме моего! Тёмный маг потёр виски ледяными, невзирая ни на какие огоньки, пальцами - торжествующие интонации Адны причиняли ему головную боль. - Так тебе и надо, дорогуша, - пропела девушка и умолкла - очевидно, вновь спрятала кинжал. Румпельштильцхен ещё какое-то время сидел на полу, прикрыв глаза, пока пустоту в его душе заполняло нечто яростное, жгучее, безумное... Тёмный маг поднёс руку к груди и одним движением вырвал у себя сердце. А затем поместил в шкатулку и отправил в тайник, запечатав магией крови. Вставая на ноги, он почувствовал себя гораздо лучше. И улыбнулся так, что, если бы враги видели эту улыбку, то бежали бы со всех ног прочь, как можно дальше...