New Game

Лина, так и оставшаяся в домике Солигенов, поскольку Джарет и Адна не удосужились её с собой позвать, с обиженным видом перевела взгляд на Эрла. - Вот так! Я же им помогаю, а они мне даже спасибо не сказали! Ну, противные, - рассердилась маленькая фея. - Простите их, им несколько не до нас, - потупился деликатный паренёк. - Меня, кстати, Эрл зовут! Лина наморщила лобик, пытаясь вспомнить, слышала ли она до этого, как зовут юного хозяина дома. Так и не припомнив ничего, фея любезно кивнула: - Замечательное имя! Знаешь, Эрл, я вот думаю, подождать мне, пока Джарет с Адной вернутся, или лучше улететь? Всё-таки, если Тёмный меня поймает, то придумает что-нибудь, чтобы отомстить! Например, засунет в подземелье, и сиди там! - Лина зябко поёжилась. - А ты как, боишься его?.. - Вообще-то, все его боятся, но однажды я видел Тёмного очень измученным и несчастным. Он горько страдал из-за разлуки с сыном, - откуда-то появился, басовито мурлыча, Марти, принявшийся тереться о ноги Эрла. - А я же видела его сына! Мне Адна велела рассказать этому мальчику, что Тёмный убил его мать, свою бывшую жену, я и рассказала, а этот Белфайер ужасно рассердился и приказал мне убираться, сам же окно захлопнул, - немедленно разболтала Лина. - Так что теперь, наверное, Тёмный поссорился с сыном и занят попытками помириться, потому за мной и не гоняется! - ЧТО?! - Эрл не верил своим ушам, но, вспомнив рассказ Адны про попытки Румпельштильцхена магическим проклятием разрушить весь мир, прикусил язык. Немудрено, что на службу к такому чудовищу подался Альфред! Два сапога пара! Хотя даже Альфред пощадил самого Эрла и кота Марти... - Ну вы, конечно, и «обрадовали» того мальчика! Я б сам выгнал такого «гонца», если честно! - Ну и что? Пусть знает, каков его отец на самом деле! - обиженная Лина сложила ручки на груди и вдруг повеселела: - Ничего, вот Джарет с Адной шкатулку Пандоры достанут, заключат туда Тёмного на веки вечные, бросят на дно морское, чтобы никто никогда не нашёл, и всё, мы вздохнём свободно! Я потом попрошу у королевы Маб зелья, чтобы напоить им этого Белфайера и Белль, и они забудут о Тёмном, будут жить своей жизнью! Ты же знаешь, кто такая Белль? Любимая девушка Тёмного, бедняжка! Думает, что он не такой уж и злодей, говорила, что он был к ней добр! Эх... Вот не повезло ей. Ну, ничего, зелье быстренько заставит её забыть всё! - Спору нет, он злодей и негодяй, - не стал возражать мальчик, - но красть воспоминания у девушки, которая его любит, и у его родного сына... Это же мерзко! Да и мне он исцелил сердце, - Эрл опустил глаза. - Скажите пожалуйста! - Лина возмущённо уставилась на Эрла - совсем как Адна смотрела на Джарета, когда он пытался убеждать её, что месть превратит бывшую фею в подобие Селены. - Мерзко, говоришь ты! А что тогда, страдать Белфайеру и Белль, что ли? Они ведь небось искать Тёмного начнут, думать, куда же он пропал, что с ним сталось! Лучше - и милосерднее - лишить их памяти. А он пусть страдает, - Лина на мгновение ощутила нечто похожее на сочувствие, подумав о том, каково Румпельштильцхену будет оказаться в кромешном мраке и забвении шкатулки Пандоры. Но тут же вспомнила, с какой ехидной усмешкой Тёмный издевался над ней, Линой. Как он держал её за крылышки и, склонив к ней своё ужасное лицо, грозился положить на одну ладонь и другой прихлопнуть! Вспомнив и другую свою встречу со злым колдуном, Лина невольно вздрогнула от страха. - Он заслуживает наказания! Я помню, как однажды Тёмный смеялся надо мной, обещал оторвать по одному крылья и пустить меня на магические опыты, если я не позову к нему королеву Маб! «Тик-так, дорогуша, тик-так!» - будто наяву прозвенело в крошечных ушах Лины, и чувствительной фейке едва не стало дурно. - Не напоминай, - передёрнулся Эрл. - Со мной похожее сделал Альфред - только он не грозился, он выполнил. - Ладно, я полечу уже, - Лина угрюмо помолчала, внезапно растеряв всю свою болтливость, - как бы Тёмный меня не поймал... и зелье заодно выпрошу у Её Величества, - с этими словами фея вылетела из домика. ...Красный клубочек катился и катился по Городу, Адна спешила за ним, в горячке нетерпения не разбирая дороги. Не замечая, что они уже миновали Светлый квартал и очутились в другом. Только когда клубок подкатился к чьей-то избушке и застыл прямо перед ней, Адна, запыхавшись, остановилась и поняла, что они пришли в какое-то странное место. - Ой, - пробормотала девушка, удивлённо прижав ладонь ко рту, - избушка-то на курьих ножках! Она повернулась к Джарету, растерянно посмотрела на него. - Вы не знаете случайно, в какой квартал мы забрели? Сейчас, глядя на него, на какое-то время Адна испытала то же глупое чувство, что и утром, когда увидела Джарета в своей постели не совсем одетым. Она разозлилась на себя - лезет же опять в голову всякая ерунда, когда нужно заниматься делом!.. - Мама, - сказала Баба Яга младшая, выглянув в окно, - у нас гости. - Ну-ка, ну-ка, - Баба Яга старшая тоже посмотрела в окно. - Это же дева Адна! Один её спутник, похоже, тоже помощи ищет, а второй... Никогда не видела таких зверей. И она сказала: - Избушка, избушка, встань к лесу задом, к гостям передом. Избушка повернулась, и Баба Яга старшая вышла на порог. - Беда какая новая случилась, дева Адна? - спросила она. - У тебя, добрый молодец, наверное, тоже беда. Для простого человека ты слишком необычно выглядишь. Не ты ли царь гоблинский, про которого мой кот Мурлыко говаривал? Но не стойте на пороге. Проходите и не пугайтесь. К земле опустилась верёвочная лестница. - Он это, он, хозяюшка! - выглянул тут и сам Мурлыко - большой серый кот с глазищами-изумрудами. - Знать, сызнова от колдуна злого спасаетесь? Али не помогли золотая совушка да дева фиолетовоглазая? - От него, да и не только от него, - кивнул Джарет. - Он уже и слугу своего два раза к нам подсылал - молодого чёрного мага с волшебной палочкой, как у фей. Зовут Альфредом. - Ай беда-то какая, - только и проговорил Мурлыко, но совсем по-человечески, с искренним сочувствием - и посторонился, чтобы гости могли спокойно войти в избушку. Адна покосилась на Джарета и решила, что он её в любом случае первой пропустит - как же, ведь не упускает возможности изобразить рыцаря в белом плаще! И бывшая фея, подобрав красный клубок, смирно лежавший на земле, решительно забралась по верёвочной лестнице в избушку. Был у неё соблазн споткнуться и упасть в руки Джарету, но Адна его благополучно преодолела. Ещё не хватало! Джарету, поднимавшемуся следом за ней, тоже пришлось бороться с соблазном - уж больно хороша была изящная фигурка девушки. Но тут же он одёрнул себя, напомнив, что уже два раза ему не то что сердце разбивали - его в прямом смысле убивали. В избе Адна с нескрываемым интересом оглядела странную, никогда не виденную ею обстановку. Зачем же красный клубок привёл её сюда? Неужели... шкатулка Пандоры где-то здесь?! При одной мысли об этом у Адны перехватило дыхание. Так легко! Так быстро! Не может быть. Ей не хотелось медлить - слишком сильно колотилось сердце. - Нам нужна... шкатулка Пандоры, - обратилась бывшая фея к обитателям избушки, очевидно, ждавшим, пока они с Джаретом всё объяснят до конца. - Я надеюсь, вы нам поможете... ведь красный клубочек привёл именно сюда! И мы спешим! Очень спешим! Только бы Румпельштильцхену не пришло в голову взглянуть в свой хрустальный шар! Только бы этот негодяй был занят чем-нибудь другим! Только бы, только бы, беззвучно молилась про себя Адна, сама не зная кому. - Шкатулка Пандоры? - спросила Баба Яга. - Не та ли это маленькая чёрная шкатулка, которая была обнаружена мною недавно? Колдунья стала искать шкатулку, которая какое-то время тому назад попала к ней в руки. Баба Яга не знала, в чём её предназначение, но догадывалась, что в ней заключена немалая сила. - Да где же она? - бормотала Баба Яга, выискивая шкатулку. - Не она ли это, мама? - спросила колдунью её дочь, протягивая ей чёрный предмет квадратной формы. - Она, дитятко. Она самая. Взяв у дочери шкатулку, Баба Яга показала её Адне и Джарету. - Это то, что вы ищете? Внимание Адны приковал к себе светящийся красным рубин на крышке. Мгновенно вспомнились слова Лины: «Говорят, на шкатулке есть рубин, на самой крышке! Нажмёте раз - вылетят клубы чёрного дыма и заключат в плен жертву! Нажмёте два - жертва окажется в шкатулке! Нажмёте три - крышка схлопнется, и самостоятельно Тёмный оттуда не выберется... Найдёте шкатулку - можно заключить туда Тёмного, либо, после нажатия рубина первый раз, он окажется в вашей власти, и его можно будет заставить согласиться на любую сделку - чёрная магия будет прочно держать его, ну как в оковы заковать, то же самое получается!» - Это она! - Адна протянула руку, дрожа всем телом от возбуждения. - Уверена, это то, что нам нужно!.. Роу, молча забравшийся в избушку следом за Адной и Джаретом и притаившийся где-то в тени, при этих словах очутился рядом с бывшей феей и вскочил ей на плечо. «Будь осторожна, Адна, - он говорил мысленно, но слышать ранвиша должны были все. - Мне не по себе, когда я смотрю на эту чёрную вещь. Чутьё подсказывает, что лучше тебе её не трогать... Жажда мести может оказаться слишком сильной, и ты наделаешь глупостей!» - То есть, шкатулку Пандоры должна взять не я? - криво усмехнулась Адна и покосилась на бывшего повелителя Андеграунда: - Похоже, Джарет, Роу намекает на вас... Чтобы я, видите ли, не запачкала ручки жуткой чёрной магией! - Зверёк невиданный истинно молвил, - вмешался Мурлыко, пристально наблюдавший за тем, что творится. - Пусть царь гоблинский шкатулку берёт. Чую и я, что недобрая сила от неё исходит... кабы не приключилось с тобой, Адна, того же, что и раньше! Наступило молчание, но ненадолго. - Знаете ли, - пожевав губу, вновь скорчила гримасу Адна, - есть причина, по которой Джарет не может воспользоваться шкатулкой. И она очень важная! Она не стала, на всякий случай, говорить нечто вроде: «Джарету надоело всем напоминать, что у него договор с Тёмным, по которому нельзя причинять вред Румпельштильцхену... А если Джарет сам захочет отправить нашего врага в шкатулку, собственными руками, то чем это не вред? Это же заточение!» Вместо этого бывшая фея продолжала: - Таким образом... Ловко схватив зловещий ящичек, сжимая его дрожащими руками, Адна закончила: - ...взять шкатулку Пандоры должна всё-таки я! Благодарю вас, - она с искренним расположением посмотрела на Бабу-Ягу, её дочь и кота Мурлыко. - Она мне очень поможет в защите против Тёмного, я знаю, как применить её силу! И не надо за меня тревожиться! Всё будет хорошо! Она сияюще улыбнулась и стала отступать к выходу. Сердце Адны пело от радости - у неё в руках оказалось нечто столь могущественное! Мысленно девушка уже предвкушала новую месть. *** Румпельштильцхен недолго сидел в оцепенении у прялки. Отбросив золотую нить, он встал и, прикрыв глаза, мысленно представил себе, где находится Белль. К своему удивлению, Тёмный маг обнаружил её у двери в комнату сына - девушка будто бы подслушивала и притаилась рядом. Несколько мгновений - и Румпельштильцхен, не желая тратить волшебство на перемещение, взбежал вверх по лестнице, прошёл по коридору к своей невесте. - Белль, что ты здесь делаешь? Девушка нервно вздрогнула, поняв, что ещё и Румпельштильцхен обнаружил её подслушивающей. - Я всё слышала, - прямо призналась она, тяжело вздохнув. - Я проходила мимо, когда вы с Бэем оказались здесь... Это ужасно. Надо найти способ вернуть Бэя в прежнее состояние, потому что теперь он меня пугает. Он стал слишком злым. Но это ещё не всё... - Белль понизила голос почти до шёпота, не решаясь продолжать - ведь мальчик через стенку услышит. Румпельштильцхен мгновенно понял, что Белль боится быть услышанной Белфайером, коснулся обеими руками её плеч - и оба, исчезнув в фиолетовой дымке, очутились внизу, в зале. - Ещё не всё? - медленно переспросил маг, отпуская свою смотрительницу, встревоженный её словами. - Что ты хочешь этим сказать? - Я слышала, как Белфайер разговаривал с той самой Гердой, которую считает своей госпожой, - ответила Белль. - Он сказал ей, где сейчас находится, и надеялся, что она поможет ему выбраться. Герда отозвалась, когда Бэй её позвал. У них есть какой-то способ связаться друг с другом! - девушка была взволнована. - Правда, вскоре Бэй услышал меня за дверью и сказал, что лучше позовёт её потом. Он хочет сбежать. Мне почему-то кажется... что Бэй попытается тебя обмануть или отвлечь, - поделилась она своими соображениями. - Что?! Способ связаться друг с другом? - Румпельштильцхен на несколько мгновений задумался, что бы это могло быть. Ответ пришёл сам собой. - Зеркало, - процедил он сквозь зубы. - Это наверняка зеркало! Уверен, что при себе-то у Бэя ничего не имелось, иначе бы я почувствовал магическое излучение, исходящее от этого предмета! Зеркала же - превосходные проводники волшебной энергии! Белль подавленно молчала, представляя, как снова будет зол Белфайер, когда отец заберёт у него это зеркало. Сколько обидных слов опять наговорит... - Может быть, мне пойти к Бэю и забрать зеркало из его комнаты? - вдруг предложила она. - Подожди, - Румпельштильцхен сосредоточенно раздумывал. - Любопытно, что они смогли связаться, невзирая на магическую защиту моего замка... Это не просто любопытно, а очень плохо... Вопрос в том, не может ли Герда передать Бэю что-то через зеркало? Какой-либо опасный предмет... в этом мире всегда приходится быть начеку! Маг подумал было о том, не стоит ли просто последить за Бэем и Гердой, чтобы узнать что-то важное, но ведь нужно искать способы спасти сына. Нет времени заниматься слежкой, которая может оказаться совершенно бессмысленной. Возникшая идея была немедленно отвергнута. - Ты права - нужно забрать зеркало, - резко закончил он и вновь переместил себя и Белль к двери комнаты Белфайера, а затем повёл рукой, снимая волшебную защиту - теперь можно было зайти внутрь. - Я пойду, - Белль собралась с духом и осторожно приоткрыла дверь, заглядывая внутрь. Она была готова к тому, что Белфайер окажется недоволен. Ожидания Бэя, понявшего, что его разговор с Гердой подслушали, оправдались. Через пару минут дверь действительно открылась, но вошёл не его отец - объявлять перемирие и извиняться за недоразумение - а всего лишь служанка. Мальчик скривился и хмуро осмотрел Белль. - Что, Тёмный гонца прислал? Надеется, я сменю гнев на милость? - он фыркнул и саркастически усмехнулся. - Пусть даже не надеется. Можешь спокойно уходить... - Белфайер махнул рукой и отвернулся, давая понять, что разговор окончен, но внезапно понял, что забыл кое-что сказать, и потому снова взглянул на Белль. - Ах да, и запомни, подслушивать невежливо, - Бэй покачал головой, цокнув языком, и указал девушке на дверь. - Прости меня, Бэй, - Белль с сожалением посмотрела на него, вошла в комнату и решительно направилась в сторону зеркала. Бэй сообразил, что она собирается сделать. Он насмешливо взглянул на служанку, даже не пытаясь её остановить. - О, я так вижу, что ты весьма продуктивно провела время. Не только подслушала, но и успела догадаться, как я связался с Гердой? Или Тёмному нажаловалась? Впрочем, неважно. Хотите забрать у меня последний кусочек свободы? Забирайте. Только не забудь тогда в следующий раз принести мне верёвку... - мальчик отошёл от зеркала в сторону и сложил руки на груди, грустно наблюдая за дальнейшими действиями Белль. - Мы хотели бы спасти тебя, - Белль тяжело вздохнула, понимая, каково Бэю сейчас. - Мне очень жаль, что приходится отнимать у тебя, как ты говоришь, последний кусочек свободы. Но жизнь без чувств, с замороженным сердцем, в подчинении у Герды - это не жизнь. Ведь так ты никогда не сможешь больше испытать не только боль и обиду, но и радость, любовь, - девушка взяла зеркало и понесла его к выходу. - Мы найдём способ вернуть тебе прежнее сердце, - сказала она напоследок, очень надеясь, что рано или поздно это получится. Румпельштильцхен, ждавший Белль за дверью, с беспокойством прислушивался к их разговору. Когда она вышла, он запечатал дверь магией; затем вновь переместил свою невесту и себя вниз, в залу, и, забрав из рук Белль зеркало, поставил его к стене. - О какой-такой верёвке говорил Бэй? Что с ним происходит, уж не велела ли ему эта девчонка покончить с собой, если его будут продолжать держать взаперти? Всё ли ты слышала из их разговора? - он шагнул вплотную к Белль, в ожидании ответа нетерпеливо глядя на неё. Подозрения и предположения роились в мозгу Тёмного мага, и даже самые нелепые он не хотел оставлять без внимания. Лучше предусмотреть всё, чем потом случится... Румпельштильцхен покачал головой и судорожно провёл рукой по лбу. Ничего не случится. Он не допустит. - Нет, я не слышала, чтобы Бэю велели покончить с собой, - поспешила успокоить Румпельштильцхена девушка. - Он просто очень недоволен. Хочет на свободу. Точнее, к своей, как Бэй её называет, хозяйке, - покачала Белль головой. - Мне всё это тоже очень не нравится. Бэй стал таким злым... Я ведь слышала, что он говорил тебе... и потом - о тебе. Бэй извинялся перед Гердой за твоё, как он сказал, недостойное поведение. Это должно быть очень обидно, - она сочувственно погладила своего любимого по плечу. - Я лишь надеюсь, что, когда сердце Бэя оттает, ему станет стыдно за такие слова. - Когда его сердце оттает, первым делом он снова подумает о том, что я когда-то убил его мать, - глухо ответил Румпельштильцхен, и внезапно в его лице проступила брезгливая ненависть... но она была обращена не к фее, выдавшей тайну, а к самому себе. - Это я во всём виноват... Никому нельзя быть рядом со мной. Я чудовище... Ты пытаешься увидеть во мне человека, Белль... но рано или поздно ты увидишь монстра таким, какой он есть. Белль грустно слушала Тёмного мага, собираясь возразить. Но вдруг ей на ум пришло нечто другое. - Да. Я пытаюсь увидеть в тебе человека. А ты - пытаешься быть человеком? - девушка посмотрела ему прямо в глаза. - И если не пытаешься - то почему? Может быть, ещё не всё потеряно, и вместо того, чтобы сожалеть и называть себя чудовищем, тебе стоит попробовать стать вновь тем человеком, которого можно любить, которого можно простить, которого будет не за что бояться или ненавидеть? Что-то мешает тебе, да? Проклятье Тёмного... Ты уже привык, наверное, - Белль снова сделалась печальной. - А ты всё же хочешь, чтобы я от него избавился, верно? - Румпельштильцхен хотел бы посмотреть ей в глаза, но не мог - предательски вильнул взглядом в сторону. Чтобы не видеть, как сильно Белль желает сделать его человеком, как бы она ни пыталась смириться с ним таким, какой он есть. Слова дались ему с трудом - Тёмный маг едва верил, что и вовсе сумел задать этот вопрос. Может быть, потому, что знакомое уныние опять шептало на ухо, что он не может иметь всё, что, обладая магией, должен жертвовать любовью?.. Или... наоборот? - Я хочу, чтобы ты не разрушал всё своими же руками, - ответила Белль со вздохом. - Чтобы ты больше не терял тех, кого любишь, чтобы ты смог однажды обрести счастье. Неужели ты не понимаешь? Это уже тебе лучше знать - можешь ли ты добиться этого, продолжая оставаться Тёмным магом? Румпельштильцхен не ответил на вопрос. Плечи его бессильно опустились, он по-прежнему старательно не глядел на свою невесту. Когда он, наконец, заговорил, казалось, что невпопад - ведь Белль не могла отследить, как мысли, занимавшие ум Румпельштильцхена, переходили одна в другую. - Знаешь... я задумался над тем, почему Бэю только что удалось связаться с этой девчонкой. Ведь Тёмный Замок защищён моим волшебством. И в голову приходит только одно предположение... Он закончил бесцветным голосом: - Всё же наши поцелуи, пусть и краткие, действуют на меня. Понемногу... ослабляют Проклятье. Иного объяснения я не вижу. Потому и магическая защита... стала не столь надёжной, как я думал, и эта Герда смогла прорваться через неё. Нельзя... иметь всё... - маг криво усмехнулся и покачал головой. Он бы закончил последнюю фразу так, как подумал, но боялся, что голос дрогнет. - Значит... нам больше не стоит целоваться, - Белль снова вздохнула. - Мне жаль. Даже очень жаль... Но защита замка, а главное, безопасность Бэя, пока он здесь - важнее. Раз нельзя иметь всё - приходится делать выбор в пользу того, что важнее, не так ли? - Хотел бы я, чтобы это было только предположение, - Румпельштильцхен поддался порыву и крепко обнял Белль - наверняка ей было тяжело слышать его слова, но она старается сохранить мужество. - Белль... Моя милая Белль, - если бы он мог, то рассказал бы ей самыми поэтическими словами, что она давно стала не просто проблеском света, а сродни самому солнечному сиянию в жизни Тёмного мага. Но, как случалось чаще всего, слов не было. А было желание просто стоять, сжимая Белль в объятиях, и верить, что всё окончится иначе, чем это бывает у злодеев. Белль лишь молча ответила на объятие и прижалась к Румпельштильцхену крепче. Ей тоже нравилось просто стоять вот так, обнявшись, слышать его дыхание, чувствовать биение его сердца... И понимать, что выразить свою любовь можно не только поцелуями.