Доктор Захер.

Вечером, после напряжённого рабочего дня, Томас Экерт вернулся в шикарную квартиру с высокими потолками, в которой он жил. Это была квартира жилого дома, находившегося в весьма респектабельном районе Сан-Франциско. Доктора встретила жена - невысокая полноватая женщина. - Привет, Томми! Что-то ты опять напряжённый... Случилось что-то? - спросила она. - Да! Случилось! Моя репутация находится под угрозой! - Почему?? - Сначала наняли этого ниггера... А теперь всё внимание работников больницы приковано к долбанному итальяшке! Меня считают плохим из-за того, что я поставил на место дикую черножопую обезьяну! - Дорогой, для решения таких проблем есть суды... - Да, только этот орангутанг уже собирается подать на меня! И у него есть хорошие спонсоры... - Ну а ты опереди его! - Родная, эти чёртовы спонсоры дали ему возможность учиться за границей! - И что с того? - Судьи могут поверить ему больше, чем мне! Тогда я могу вылететь с работы! И мы будем ходить по миру, Элис! - Почему? В Калифорнии полно больниц, которые поддерживают евгенику. К тому же ты сам учился в Европе. У тебя хороший образовательный багаж. Ну не грузись так сильно... Дай я тебя обниму... Элис Экерт нежно обняла своего мужа, тепло прижавшись к нему. - У тебя сердце даже быстро бьётся... Ты сильно переживаешь... Успокойся... Ничего страшного не случится... - Думаешь? - Конечно... В конце концов, ты главный инфекциологи... - Инфекционист... - поправил доктор свою жену. На следующее утро Томасу Экерту кто-то позвонил. Это оказался тот самый пресловутый Мэйсон Гранд, который пригласил главного инфекциониста "Оушен-Уорф" на вечернюю встречу в местный джентльменский клуб под названием "Лиловый Аист". Томас Экерт уже давно имел членство в этом клубе. Как и Гранд. Он пообещал после работы приехать в назначенное место встречи. Доктор добирался до своего места работы на такси. Приехав в больницу, он узнал одну неожиданную, а на самом деле вполне ожидаемую им вещь. А именно то, что доктор Льюис Джонсон подал на него судебную жалобу. - Как??? Он всё-таки сделал это??? - с удивлением спросил Экерт доктора Линдстрома, сообщившего ему эту весть. - Вы подписывали разрешения на кастрацию наших пациентов??? - не менее удивлённо вопросил Линдстром. - Кто осуществлял кастрации??? - Спокойно, доктор Линдстром... Этих больных нужно было стерилизовать... - Повторяю вопрос: кто осуществлял кастрации?? - Доктор Уильям Фогерти, главный хирург нашей больницы. Он всецело поддержал моё решение. Я ясно объяснил ему причины операции. Просто так он бы ничего не стал делать. - Так... Позовите доктора Джонсона и сейчас мы пойдём к доктору Фогерти! - напряжённо бросил Линдстром. - Вы оклеветали меня!! Из-за вас меня вызывают на судебное разбирательство! - кричал доктор Экерт. - Я даже и не представлял, насколько вы далеки от выполнения врачебного долга! - То же самое я подумал и о вас, когда вы показали мне бланки стерилизованных... Более того, я нашёл в бухгалтерии иммиграционного отдела направления на стерилизации по безосновательным причинам... - Что? Вы без разрешения лазили в бухгалтерию? - спросил Линдстром Джонсона. - Нет, с доктором Уилби. Он имеет доступ к ней... В хирургическом отделе доктор Джонсон вместе с Экертом и Линдстромом искали доктора Фогерти. Одна из медсестёр сказала, что он сейчас выйдет. Так и случилось. Из тёмных глубин операционной вышел высокий худощавый блондин. Чем-то он напоминал призрака потаённых глубин старинного замка или создание из книг Лавкрафта. - Вы вызывали меня, господа? - медленно произнёс блондин. - Доктор Уильям Фогерти, главный хирург? - Всё так и есть. А вы по какому вопросу? - По вопросу стерилизации больных "Оушен-Уорфа" - ответил Джонсон. - Я проводил их с разрешения доктора Экерта. А что такое? - Дело в том, что эти разрешения - поддельные! - Доктор Экерт, это правда? - спросил Фогерти. - Абсолютная ложь от откровенного дилетанта! Доктор Джонсон не смыслит ничего медицинской документации. Как и дочь его покровителя... - Вы стерилизовали человека после получения выписки о том, что ящур излечивается только у животных. Но это абсолютная ложь! Медицинские труды, которые я читал, полностью этот факт опровергают! - Доктор Экерт? Вы и вправду написали такую формулировку? - изумлённо бросил Линдстром. - Извините господа, я хирург, а не инфекционист... Я специализируюсь лишь на операциях... Что мне Томас Экерт написал, то я и принимаю к сведению касательно заболеваний, инфекций, вирусов... - Всё верно, мистер Фогерти! Вы делаете операции, а я изучаю инфекции больных и в особых случаях даю постановления на принудительную стерилизацию... Этот мигрант действительно был почти неизлечим. Вылечили его абсолютно случайно... А значит, так же случайно может заболеть снова. Таким людям лучше не давать возможность плодить такое же потомство. А то оно точно так же... Случайно заболеет тяжёлой болезнью и заразит всё общество... - Я полностью поддерживаю утверждение, что неподходящие люди не должны размножаться. А раз доктор Экерт официально признал человека необходимым для стерилизации, я выполняю его требование... Здесь мы с доктором Экертом одного мнения. - То есть вы отвергаете проверенные научные факты? - спросил Линдстром. Экерт не растерялся и выдал следующее: - Что значит "проверенные"? Сейчас человечество меняется крайне быстро. Много "проверенных" фактов на самом деле уже устарели. Через несколько дней настало время судебного слушания по поводу жалобы на доктора Томаса Экерта. Они должны были проходить в здании местного Апелляционного суда. Состав участников дела был довольно немалым. Среди них были сторонники доктора Джонсона и доктора Экерта. В числе первой "коалиции" - Александр Уилби, Фредерик Линдстром и Грегори Смит, а также Альфред Уэйнрайт. В числе поддерживающих оппонента Джонсона - Руперт Брэдфорд, Мэйсон Гранд и хирург Уильям Фогерти. Конечно же, от обоих сторон выступали адвокаты. Адвоката для Джонсона нанял лично Альфред Уэйнрайт. А адвокатом Томаса Экерта выступал человек из фирмы Мэйсона Гранда. - Всем встать! Суд идёт! Храни Господь нас, благословенную землю Америки и этот суд! - громко произнёс пристав. Председатель судебной комиссии - седовласый угрюмый старик в лорнете, севший на главное место трибуны. Он пристально наблюдал за всем происходящим, так как имел ведущую роль в происходящем процессе. Его "верховность" особенно подчёркивала длинная чёрная мантия. Старик начал вещать своим суховатым голосом. - Прошу всех садиться! Сегодня рассматривается дело "Джонсон против Экерта". Я, Честер Генри Корниш, председатель судебной комиссии, судья Апелляционного суда Девятого округа США. Дело объявляется открытым! Рядом с судьёй сидел прокурор - довольно мрачный мужчина. У него имелся довольно жёсткий голос. Но до того, как он произносил что-либо, его считали сонным. - Майкл Андервуд, прокурор Апелляционного суда! Помимо федерального судьи и прокурора, в судебной комиссии находилось ещё двое федеральных судей. Относительно непримечательные, начинающие седеть мужчины в чопорных чёрных фраках. - Джордж МакНалти, федеральный судья. - Дуглас Карлайл, федеральный судья. После того, как все члены судебной комиссии практически машинно представились, доктор Томас Экерт начал говорить. - Этот человек выдвинул против меня абсолютно глупое и ложное обвинение! - указал он на Льюиса Джонсона. - Он обвинил меня в том, на что у меня было полное право! - Обвинение никак не ложное! - громко отрезал Джонсон. - Протестую! - прервал нашего героя его адвокат. - Необходимо дослушать позицию обвиняемого. - Протест принят. - проговорил судья и стукнул один раз молотком. - Я подписывал официальные направления на стерилизацию тех пациентов, которые нуждались в этом. Сейчас наша страна как-никак нуждается в защите со стороны здравоохранения. Полукровки, психически больные, слабоумные, алкоголики, уродцы заполняют нашу благословенную землю. Они множатся гораздо быстрее, чем нормальные люди. Поэтому их численность необходимо максимально регулировать. Иначе нашу страну ждёт участь канувшей в лету Римской империи. - Доктор Экерт абсолютно прав... - добавил Гранд. - Я занимаюсь евгеникой уже несколько лет. На любительском уровне, но всё же. Я много чем могу подтвердить позицию Экерта, ваша честь. - Говорите, мистер Гранд. - сказал председатель комиссии. - Наблюдая за происходящим в современном обществе, я осознаю важность евгеники. Посмотрите на мой родной Нью-Йорк. Некогда аристократический город превращается в трущобы, кишащие смуглыми инородцами. Можно пройти по всему району и не понять, в Нью-Йорке ли ты или в Стамбуле. Аристократическую английскую речь заглушает зловонная какофония непонятных языков. Хотя в моей молодости там ходили джентльмены с англосаксонским характером. Хуже всего то, что для них чужды наши ценности демократии, республики, свободы личностной деятельности. Они ждут пастуха, который будет говорить, что им делать и куда идти. Посему такие элементы крайне нежелательны для нас. Для всех, кто сейчас находится в зале суда. - Мистер Гранд абсолютно прав... - продолжал Экерт. - Эти же слова я говорил и доктору Джонсону. Но такие, как Льюис Джонсон, стараются уйти от объективной реальности. Потому, что у них дикий страх перед ней. - Я хороший хирург и я делаю то, что мне велит доктор Экерт. А ему можно доверять! - высказался Фогерти. Своё слово сказал и главврач "Оушен-Уорфа". - Ваша честь, так как я главный врач больницы, в которой доктор Экерт работает, то могу сказать, что он - один из ценнейших кадров. Он талантлив и работоспособен. Не вижу надобности всерьёз рассматривать жалобу новичка, который толком не разобрался в происходящем. Доктор Экерт лишь отсеивает негодных особей человеческого вида... - Доктор Льюис Джонсон, вам слово! - услышал наш герой громкий голос судьи Корниша. - Но кто прописывает категории "годности" или "негодности"? Человек, который решил приобрести власть над окружающими? На что он опирается? - Мистер Джонсон, вы слышали о конкурсах лучших семей под названием "Калликак"? - спросил прокурор. - Да, немного. Что отбираются самые подходящие семьи на основе различных параметров... - Не просто "параметров"... Семьи отбираются по биологическим, психологическим, антропологическим, медицинским данным. А также по интеллектуальным способностям, которые определяют наши тесты... Я лично участвовал в разработке этого конкурса. - Господин прокурор, имеет лит это отношение к практике медицинских стерилизаций? - Безусловно, доктор Джонсон... Победившие в конкурсе прошлого, 1912 года семьи стали эталоном для исследователей-евгеников. Была даже издана книга, в которой говорится, что неподходящих под этот эталон нужно стерилизовать, так как из-за них в обществе преступность и другие серьёзные проблемы... Книгу написал Генри Годдард, талантливый учёный и мой хороший знакомый. - И какие аргументы приводит этот ваш Годдард? - Эталонную семью Бакстонов. Среди них не было маргиналов, пьяниц и прочего отребья. Один сын стал корабельным инженером, второй - верховным судьёй США, третий - проповедником в церкви квакеров. Четвёртый - полководцем, который участвовал в Гражданской войне на стороне Севера. У них всех появились дети, которые вели праведный образ жизни. И они не омрачали себя связями с бедняками, пропойцами, попрошайками. Берегли свой род. Становились почётными людьми. Министрами, учёными, врачами. Даже магнатами. А другая семья, Гилморы, имевшая хорошие задатки, омрачила себя связями со слабоумными и маргинальными людьми. От связи с распутной танцовщицей салуна у образованного выпускника Гарварда родились два имбецила, которые к 15 годам не умели читать и писать. Эти два человека родили преступников и насильников, одного из которых зарезали в драке в 21 год. И всё. Пороки пошли по нарастанию. Как так? Этот человек окончил престижнейшее заведение нашей страны! Почему у него появились моральные уроды, не овладевшие культурой? Потому, что падшая женщина из маргинального заведения не была подвергнута стерилизации! И всё! Кровь греха и порока передалась! - Я бы ознакомился с этой книгой, чтобы узнать всё подробнее. Но почему "неподходящими" людей считают просто так? Доктору Экерту наплевать на свой врачебный долг и клятву Гиппократа? - сказал Джонсон. - Более того, он прикрывает грубое нарушение врачебного долга высокими мотивами! - добавил Грегори Смит. - Меня, как и всех будущих врачей, учили в университете, что мы спасаем людей от болезней. Но доктор Экерт изувечивает пациентов, которые приходят в надежде вылечиться. И на широкую публику вещает то, что так он якобы спасает людей... Если и спасает, то явно в кавычках! - Разрешите мне говорить, господин прокурор? - Конечно, говорите, доктор Экерт... - сухо ответил прокурор. - К вопросу о клятве Гиппократа... Как раз я её и соблюдаю, так как помогаю здоровью всего нашего общества. Я - настоящий патриот и гуманист. Это ещё раз доказывает, что евгеника спасёт наш мир... Доктор Джонсон продолжал отстаивать свою позицию. - Здоровье общества? А разве общество не состоит из людей, которых вы обманом стерилизуете? Я нашёл бумагу, свидетельствующую о стерилизации человека, больного ящуром. Было написано, что причина стерилизации "неизлечимость ящура у человека". Но его удалось излечить! А он уже был стерилизован! Человека изувечили и это не вернуть назад! - Я подтверждаю слова доктора Джонсона, всё так и было. У меня есть с собой эта бумага. - вмешался Линдстром. - И выписка из больницы, подтверждающая то, что ящур у пациента вылечили. - Извините, но меня уже в который раз пытаются разнести этим аргументом... Я уже говорил, что случаев излечения очень мало... Этот больной был иммигрантом. Вы должны знать, что иммиграция провоцирует угрозу распространения эпидемий... Население Сан-Франциско недовольно бурным наплывом чужеземцев. Мигранты распространяют не только свой архаичный уклад, но и жуткие инфекции. Их бурное размножение только усугубляет распространение болезней... - Действительно, впечатляет. - высказался судья Карлайл. - Более того, инородцы требуют себе новых прав через наши с вами суды. Недавно я вёл дело, где мигрант из Индии потребовал признать себя "белым"... Индусов с их внешностью признавать "белыми" как-то странно, согласитесь... Тем более, что у нас термин "белый" отражает не только антропологическую, но и культурную составляющую. Всё-таки у нас государство, а не публичный дом. - Нам важно качество окружения. Это влияет и на качество жизни. - добавил прокурор Андервуд. - Вы ещё и заботой это всё прикрываете... Если инфекции есть их нужно лечить, а не изувечивать больных ими... - сказал Джонсон. - Наши доморощенные эскулапы слишком топорно всё представляют - поддержал нашего героя доктор Уилби. - Для предотвращения эпидемий нужно изобретение новых лекарств, а не карательная кастрация. Мэйсон Гранд стал защищать Экерта. - Это не кастрация. А всего лишь перерезание семенных потоков. Мера довольно милосердная. Человек может жить. Не может разве что делать потомство. Сколько болезней до сих пор неизлечимы? Сколько ждать изобретения новых лекарств? Пять лет? Десять, пятнадцать, двадцать? За это время может погибнуть много людей. От стерилизации же никто не погибает. Наконец, к делу подключился сам Альфред Уэйнрайт. - Но почему вы поддерживаете именно евгенику? А не, например, фармацевтику? - сказал он. - Я владею химико-фармацевтической компанией "Уэйнрайт Фармасьютикалс". - Я тоже поддерживаю ограничения иммиграции. Но, тем не менее, я за гуманное обращение с пациентами... - Я не упомянул один важный аспект. Изобретать лекарства от болезней, нести добро - это хорошо... Но если достижениями современной медицины будут пользоваться все подряд... В том числе ни разу не подходящие для размножения? Тогда они начнут скрещиваться с нормальными людьми. Мы рискуем перестать быть прогрессивной нацией. - добавил Гранд. - Вы совершенно правы. У меня есть пара статей на эту тему. - Доктор Экерт... - продолжил Уэйнрайт. - Неужели вы настолько слепо проглатываете позицию Гранда, которая довольно противоречива? Вы же доктор, обязанность которого лечить людей! - Что ж... У меня есть своя чёткая позиция, которой я придерживаюсь. Да, где-то я жёсток... Но я честен. В отличие от вас, доктор Джонсон и мистер Уэйнрайт! Их нужно спасать как слепых котят! - Протестую, ваша честь! - вмешался адвокат Джонсона. - Доктор Экерт пытается перейти на личности! - Протест отклонён. Доктор Экерт просто доносит до присутствующих в зале суда свою позицию. - со спокойным хладнокровием произнёс один из членов комиссии, судья МакНалти. Заседание продолжалось ещё довольно долго. До самого вечера. Но судебное дело "Джонсон против Экерта" пока никто ещё и не думал закрывать. Когда в Сан-Франциско уже стемнело, доктор Джонсон попрощался со своими коллегами, поддерживающими его позицию в суде. А затем растворился в бездне улиц ночного города. А доктор Томас Экерт тем временем беседовал с Мэйсоном Грандом, который обещал познакомить его с неким Рэймондом Холмсом. - Рэймонд Холмс - очень умный человек. Он - ваш единомышленник. Ему понравится ваша позиция. - сказал Гранд. - Он - специалист по евгенике? - Да. Вообще изначально он антрополог и зоолог. Но евгеникой активно занимается тоже. Делал много исследований по этой науке. Обещаю, он вам поможет одолеть этого ниггера, который нацепил на себя костюм белого человека! - Спасибо за вашу помощь, мистер Гранд! Я вам очень благодарен. Мне нужно ехать домой, к жене. - До свидания, доктор Экерт! - До завтра, мистер Гранд! В эту ночь Экерту не спалось. Он вставал с постели несколько раз. Включал свет в своей комнате и ходил по ней туда-сюда. Он говорил сам с собой, представляя дальнейший ход судебного дела. Доктору стало казаться, что звуки вокруг он слышит как-то искривлённо. - Что сказать в защиту... - Доктор Джонсон... Доктор Линдстром... - В защиту евгеники, как науки... Жена доктора спала в соседней комнате. Когда она услышала шёпот и шаги по соседству, она тоже проснулась и зашла в комнату своего мужа. - Томми, ты не спишь? - Да... Волнуюсь по поводу суда... Моя работа и научная деятельность под угрозой... - Давай я с тобой лягу... Со мной ты расслабишься... - Я вновь слышу грёбаного доктора Джонсона! - Тебе следует меньше нервничать... Давай я делаю тебе массаж. Миссис Экерт легла вместе с Томасом в своей сорочке и стала гладить мужа, пытаясь помочь ему. Она начала массировать ему голову и шею. Забираясь в копну тёмно-русых волос, пальцы женщины касались кожи головы доктора Экерта. От чего мужчина испытывал заметное удовольствие. И постанывал. - Давай...давай ещё...о...о...блаженство... Томас старался заснуть, смыкая веки глаз. Но когда он всё-таки приоткрывал глаза, то видел смотрящую на него улыбающуюся жену. Она и сама начинала засыпать. А доктор повернулся на другой бок и заснул.