Жизнь Джона Ватсона перевернулась с ног на голову после переезда на Бейкер-Стрит.
Консультирующий детектив ворвался в его голову и все сломал. Разрушил привычный мир. Уничтожил каждый камешек. Если бы у Джона существовали собственные чертоги, то от них бы не осталось и следа.
Но это явно стоило того.
Расследование многочисленных преступлений бесспорно избавило жизнь доктора от серости.
Он наконец-то начал жить. Не существовать, пытаясь скрасить все нудными записями о постиранных носках в блоге, а жить. Дышать полной грудью.
Гарри отметила, что он стал выглядеть гораздо лучше с их последней встречи.
— Неужели мой любимый братец перестал быть похож на ходячий труп?
О! И без этой противной палки.
Он определенно стал
жить.
Но возникла небольшая проблема, и Джон, привыкший не обращать внимания на мелочи, сразу выкинул ее из головы.
Зря. Очень зря.
С каждым днём проблема, казавшаяся незначительной, все больше и больше разрасталась. Давила на грудь, выбивая весь воздух и не давая спать.
— Держитесь подальше от Шерлока Холмса, — сказала Донован в его первую с ней встречу.
Её действительно стоило послушать.
Но Джон не стал. Ведь общение с чудаковатым детективом не может что-то изменить?
Конечно.
Шерлок овладел им. Занял все его мысли.
Молодец, доктор Ватсон, теперь вы не скучаете по войне. Она живет в соседней комнате и пишет глупые смс с просьбой подать что-то, находящееся в метре от нее.
Просто супер.
О да, Джон определенно был влюблен, как мальчишка. Он словно пёс снова и снова выполнял порой бессмысленные приказы. Только бы не бросили, только бы не потеряли интерес.
Он был готов всю жизнь прислуживать, всю жизнь молчать о себе.
Шерлок стал его зависимостью, его лучиком света, его смыслом. Античной статуей на которую можно любоваться, но ни в коем случае не трогать. Слишком хрупкая.
Холмс действительно напоминал статую. Идеальная работа, выполненная искусным мастером. Бледный, изящный и чертовски
холодный.
Все было хорошо. Все было замечательно.
Никто не мог подумать, что Шерлок случайно откроет диалог с Гарриет и увидит все.
Не нужно быть детективом, чтобы правильно понять «Я люблю его».
Знаете, доктор, вам стоит научиться чистить свои переписки.
— Джон, нам нужно поговорить, — прошептал Шерлок, когда Ватсон возвращается из магазина.
Джон вздрогнул.
— Пойми, мне приятны твои чувства, но это мешает. Лишние эмоции — помеха для работы мозга. Тебе стоит найти себе подружку...
Ну или дружка. Мне не нужны поклонники, я женат на своей работе, и ты это прекрасно знаешь. Мне не нужна твоя любовь.
Забудь весь этот бред, работать гораздо...
Пакеты упали на пол. Быстрые шаги по лестнице. Всхлип. Громко хлопнула дверь.
«Не нужна? Лучше бы промолчал, Шерлок. Лучше бы прямо сказал, что не нужен я. Найти кого-то? Найти тебе замену? Знаешь, проще будет сгинуть. Исчезнуть. Да, так будет гораздо проще. Для тебя, для меня, для всех.»
Джон был разбит. Буквально уничтожен.
Слабый глупый мальчик, который просто запутался. Не смог скрыть.
Глупый, глупый Джон.
Прогулка вдоль Темзы наверняка поможет. Он проветрится. Успокоится.
Да, поможет.
Ветер ласково обдувал лицо. Пытался успокоить. Поддержать.
— мне вторят электрички, когда тормозят так сильно,
что приходится закрывать уши
В кармане завибрировал телефон.
13:41
Не стоит так хлопать дверью, миссис Хадсон чуть не заработала себе инсульт.
ШХ
— послушай меня, пожалуйста,
это не займет твоего времени, обещаю
13:45
Джон, мне срочно нужен твой ноутбук.
ШХ
— у меня не складывается
13:46
Джон, это ВАЖНО.
ШХ
— не получается больше
13:46
Твоя обида — не повод затормаживать мою работу.
ШХ
— приносить людям радость и счастье
13:47
Джон, ты слышишь меня?
ШХ
— я все время помню тебя, посмотри
13:48
Доктор Ватсон, если вы сейчас же не придете, я сделаю несколько новых отверстий в стене.
ШХ
— я измученный, как с концлагеря
13:51
Джон, возьми трубку. Прошу тебя.
Мне так жаль.
ШХ
— и удары на сердце точечные
13:51
Джон?
ШХ
— и прошу,
придумай хоть что-нибудь
13:52
Джон, вернись.
ШХ
— чтобы это наконец
закончилось
Телефон отключился сразу после попадания в Темзу.
Джон уже не вернётся. Не пристанет с глупыми вопросами и не отругает за беспорядок.
Никогда.
— я не могу дышать.
