Выгорая до пепла

— Может все же мне с тобой пойти? — Саша положила руку мне на плечо, — страшно же? — Будто Шадис заявил, что будет лично нас тренировать, — я нервно усмехнулась и попыталась решится войти. — Саш, сегодня какой день недели? — Вторник вроде, а что? — Да я тут подумала, — я убрала руку с ручки двери, — мама может быть в больнице, — я снова взялась за ручку, — но проблемы нужны решать. Стой здесь, Саша, деньги я в человеческой многоножке прячу. Если помру — хорошенько повеселитесь. И за мамой приглядите. Дверь была открыта. Как я могла не заподозрить неладное не услышав Деккера? Дома было тихо. Все выглядело как всегда, только моё охотничье ружье куда-то пропало. Всегда весело на входе. Нужно перевесить. Входишь и первое, что видишь это ружье. Какое мнение складывается о хозяине дома? На кухне тоже все нормально. Оставались жилые комнаты. — Лириз? — голос Леви был последним, что я хотела слышать сейчас, — надо же вернулась? — Я должна была не возвращаться домой? Разве я не последовала твоему плану? — нужно спокойно отрицать все. Просто не провоцировать. — Почему сбежала? — Леви вышел из гостиной, — это было весьма глупо с твоей стороны. — Я не сбегала. Леви, стой на месте, пожалуйста, — я приготовилась стрелять из ружья. Думаю, это его спровоцирует. Но я как вежливый человек сказала пожалуйста. — А если не послушаю? Пристрелишь? — в голосе Леви слышался явный сарказм, но лицо не выражало ничего. — Леви, где моя мама? — нужно пытаться отвлечь Леви от ружья. — Ты думаешь я поверю, что ты в меня выстрелишь? Что ты будешь делать потом? Какое оправдание ты придумаешь для Эрвина и Шадиса? — Леви шагнул ко мне. — Леви, уступи даме первый вопрос. Где моя мама? — Опусти ружье, — Леви сделал ещё шаг на встречу мне, — Саф, отпусти ружье и сядь за стол. Твоя мать скоро вернётся. — С чего бы мне отпускать ружье? Что ещё меня спасёт? — От меня? Я хоть что-то тебе сделал? — Что за Лола, которая хочет со мной встретиться? —Скоро узнаешь. — Леви, ответь, пожалуйста, — ноги снова подкашивались. Черт. Как не вовремя. Может выстрелить? — где моя мама? — Снова плохо? Лириз, ты в меня не выстрелишь. Убери ружье, меня это раздражает. Не уберешь? — Нет. — Тогда просто сядь за стол. Ты даже не разулась? Пол тут явно моешь не ты, так что имей отношение к чужому труду. Чай будешь? — Да. Леви, что с моей мамой? — Всё с ней хорошо, скоро вернётся. Где Нира? — С ней все хорошо, скоро вернётся. — Язвишь? Я не сделал ничего, что тебе навредило бы. Это там Саша ходит? — Да, Леви, ты умеешь читать? — нужно задавать побольше вопросов, чтобы выведать побольше информации. — С детства, просто не хотел заполнять бумажки как ты. — Ты врал и Саше, ты сделал самое ужасное — не прочитал человеческую многоножку. Она ж узнает, — я попыталась разбавить ситуацию юмором. — Как быстро разговорилась. Есть будешь? — Леви, чей это был дом? — Подожди немного и тебе все объяснят. Так ты есть будешь? Я забыл как это называется, ты то знаешь. Леви принёс с кухни на покрытый полотенцем поднос и поставил передо мной на стол. Я реагируя на провокации смахнула полотенце. — Это шарлотка. Пирог с яблоками. — Ясно, — Леви задумчиво перевёл взгляд на стену, словно там было что-то интересное. — Саша, заходи. — Боже, вы тут так сидите, — Саша рассмеялась, — словно бабку хороните. — Я была бы не против, но эта тварь довольна живуча. Вон в той комнате все. Возьми все, что нужно, мне мама разрешает. — А где она? Я с ней, как с врачом, посоветоваться хотела. — Скоро вернётся. Что вам от меня надо? — огрызнулся Леви Я услышала шаги, доносящиеся с улицы, и громкий визг собаки. Деккер. — Лола, я же говорил, что она скоро здесь будет, — в дверном проёме появился Кенни, — с ружьём за столом сидеть неприлично. Деккер подбежал ко мне и радостно залаял. — Кенни, — мама упрекающе обратилась к мужчине, — Саф, ты как? Так и знала — с этой разведкой спокойно не бывает. Не ранена? Что у тебя с лицом? — Лола? — Ой, извиняюсь, все нормально? Никто никому не угрожает? — Всё хорошо, Саша, ты? Выросла. — Я тут от ожога взяла, вижу у вас проблема семейные. Я уйду в ту беседочку. У нас нет никакой беседки. Но это хорошо, что Саша уйдёт. — Как это хорошо? Она мне тут ружьём угрожает. — Это карма. Кто будет рассказывать? Давайте я. — Нет, Кенни, ты может тоже прогуляешься? — Выгоняешь меня? Я хочу глянуть на её реакцию. Начнем с моего вопроса: а захрена ты не подняла мой лимон? — Что? — Она ещё и отрицает. Я с такой любовью растил этот лимон, а она… — Ты садовником заделался? — саркастично спросил Леви. — Мне сказали, что это успокаивает и отвлекает от ненужных мыслей. — Кроме лимонов что-то выращиваешь? — поинтересовалась мама. — Фиалки, розы. — Мы отошли от темы, я не хочу чтобы она меня застрелила со спины. А стрелять она будет в меня. — Карма, Леви, карма. В родного дядю стрелял. А я тебя так люблю, коротышка. Вот те и сирота. Но с Кенни у него видимо не лучшие отношения. — Мальчики, прекращайте ссориться, — мама встала между враждующими, — Кенни это больше относится к тебе. Специально его провоцируешь. — Я, что животное чтобы меня провоцировать? Просто если он не заткнется… — Леви махнул рукой и чуть не разбил вазу, но успел поймать её. — Может вы успокоитесь? Только попробуйте что-то разбить. — Дом не твой, — Кенни, состроив гримассу, постучал по потолку, — не тебе решать, что нам здесь делать. — Дом как раз таки мой. По завещанию. — Женщины же не имеют право наследования? Ты сама об этом рассказывала. — Да, врет поди. — Она не врет, женщинам разрешается на следовать землю по завещанию. — Тч, вспомнил. А вот деньги нельзя? — Те, что в банке нельзя, а если в наличке, то просто бери и трать. — Кенни, может ты уйдёшь? — Леви взялся за заточку кухонных ножей, — Лола сама все расскажет. — Начнем с самого основного. Саф, кем тебе приходится эта женщина? — Кенни проигнорировал слова Леви. — Судя по вашим разговорам точно не матерью. — Опа, догадливая. Какие предположения? Вспомни все романы, которые ты читала. Кем была Фелиме Налан? — Кенни взбудоражился при упоминании персонажей второсортного романа о тряпке, боящейся своей приёмной матери, и кобеля, таскающегося к каждой юбке. — Бабушкой, — жизнь жестока и мне приходилось читать этот роман. — Читала? Хороший вкус у тебя. Всё четыре части читала? — Со второй части такая мура пошла, что я не осилила. — Кенни, отходишь от темы, — Леви все также точил ножи. Интересно зачем, если его никто об этом не просил? Решил помочь или его это успокаивает как и уборка? — Мне было интересно читает ли молодёж классику. — Начни с основного. — Так вот, есть Толли — она твоя мать. Начнём с неё. Отвратительнейшая тварь. — Кенни, — упрекнула Кенни мама. Хотя, судя по сказанному бабушка? Ну нет это чисто физически невозможно. — Неприятная особа. Ну она с ней, — Кенни указал на маму, — с моей сестрой и его матерью, — Кенни махнул головой в сторону Леви, — закорешились. Твоя мать сдохла, его тоже. Вот и все. Сразу вспомнились мои детские подозрения. Родители блондины, а я брюнетка. Мама утверждала, что-то про генетику как новую и интересную науку. Кто бы меня не родил, у меня есть одна мать — женщина стоявшая передо мной. Человек, который жертвовал всем ради меня, делал все мне на благо, самый родной мне человек. Что бы мне не говорили — она моя мама. Как-то обдумывать эту новость не выходило. Меня больше волновало положение разведчиков. — Так-то верно рассказал, — съязвил Леви. — Это все, что вы от меня хотели? Зачем мне информация, которая никак не меняет мою жизнь? Ладно бы я была дочкой герцога или графа, а так как-то скучно. — Саф, — мама положила руку мне на плечо. Думает, что я обижусь? — Всё хорошо. — Та девочка у Шона? — Ну, я достаточно предсказуема. Я положила ружье на диван — сейчас в нем не было необходимости. — Вы правда ей обо мне не рассказывали? Я вам двоим столько раз жизни спасал. — Я что людям должен говорить, — Леви брезгливо отвёл взгляд от моего ружья, — есть у меня один знакомый маньяк. Так? Саф, у тебя на ружье таракан. Информация о том, что Кенни был маньяком удивила меня больше, чем таракашка. Хоть он и вёл себя странно и чуток жутко, но опасность эт этого человека не ощущалась. — Где? Я схватила ближайшее ко мне полотенце. — Уже убежал. — Мало того, — Кенни снова начал ворчать, — я как порядочный человек, во имя памяти моей сестры, написал рекомендацию. Не одной тебе, — Кенни раздражённо указал пальцем на маму, — всем детям, которых ты перечислила. А вы в разведку пошли. — Жизнь жестока. — Леви, пойдёшь со мной охотится? — мама никак не отрицала рассказа Кенни. Но я предпочту все расспросить у Леви. — Да.

***

— У тебя странная реакция на происходящее. — Я не хотела обидеть её. Я никак не могу в чем либо обвинить женщину, которую я считаю матерью. Я никогда не могла этого заподозрить. — Я рад, правда. Не знаю зачем они решили тебе это рассказать. — А расскажи все конкретнее, все. Ты меня по этому так расспрашивал. — Кенни сказал, что вы погибли. Я удивился, когда встретил тебя. Ты в детстве блондинкой была. — Мы с тобой практически родственники. — Нет, мы не родня. — Мы дети подруг, это ближе чем родня. — Так мы не будем охотиться? От мяса я никогда не откажусь. — Я подстрелю тебе что угодно, но расскажи подробнее. — Они жили вместе, твоя мать забеременела от какого-то богатея, а потом умерла. Ты год жила в подземном городе из-за питания, а потом я уже не знаю. Я тогда ребёнком был мало, что помню. — В каком смысле из-за питания? — Младенцы же только молоко едят? Или пьют? У них знакомая была с молоком. — Ясно. Ниру нужно забрать, да? — Лола и Кенни её заберут. Тебя даже мужское имя не смущало? — В детстве да, я даже эту Сафиру придумала чтоб покрасивее было. Моя лжебабка желала девочку и назвать её хотела Андреа, но родился мой отчим и стал Андром. Мне всегда это рассказывали, когда я про имя спрашивала.  — Может все-же поохотимся? — Ну, если хочешь, — я оглядела близстоящие деревья, — фазанов можно встретить. — Ты решила сбежать из-за того мужика в подвале? — Охотиться нужно в тишине. Да, думала, что буду следующей. Воспримешь на свой счёт? Прости. — Я бы тоже так сделал, только чуть наглее. Не волнуйся, я все понимаю. Это мне прощение просить надо. — Тихо. На дереве сидел тетерев. Я прицелилась и выстрелила. Тетерев был подстрелен, но по несчастью тушка зацепилась за ветку. — Блять, теперь лезть за ним, — я подбежала к дереву и пыталась понять как легче было залезть на проклятый дуб. — Листья красивые, — Леви подобрал листок с земли, — необычно выглядит. — Заинтересовался красотой природы? — я все же достала свой будущий ужин. — А, что мне ещё делать? Саф, ты знаешь где Фарлан и Изабель? — Знаю. — Ясно. Не надо говорить. Это сейчас не к чему. — Почему? — Нам не стоит отвлекаться от самого главного. — Когда захочешь узнать спросишь. Леви, а с чего вы решили рассказать об этом только сейчас? — Я только подозревал, — Леви все ещё держал в руке этот листок, — да и не хотел тебе жизнь портить. — Ты серьёзно ботаникой заинтересовался? — Ботаника это же наука о растениях? — Вроде, я часто сложные слова путаю. — Так вот, — я перекинул тушку через плечо, — жди, я тебе на Рождество гербарий подарю. Или у тебя день рождения первее? Двадцать какого-то? — Двадцать пятого декабря. — Прости запамятовала, значит на день рождения. — Я не увлёкся, просто красивый, — Леви преподнёс этот лист прямо к моему лицу. Обычный лист, — не впечатлена? — Да нет, красивый. Тихо. Ещё один. А вот и Фазан. Какая удача — только недавно вблизи прогремел выстрел, а эта птица спокойно сидит рядышком. Сразу вспомнилась детская считалочка про цвета радуги. Я тоже всегда хотела знать где сидит фазан. И эта птичка попала в мои руки. Теперь голодным не останется никто. — Леви, а кто все-таки убил Кипра? — Кенни. Я, когда очнулся его и повстречал. Думала, что это я был? — Подозревала, но мне все равно было. Без причин ты бы никого не убил. — Мне приятно. — Ты кстати, ещё раз, прости, что я сбежала. — А, не говори глупостей, я понимаю зачем ты это сделала. Я бы тоже куда-то ушёл из дома, где в подвале сидит человек. Я не спал. По крайней мере, когда ты у меня по карманам лазала, я проснулся. — Я даже не заметила. Хороший актёр из тебя получился. — Твоя родная мать актрисой была. Она мне в детстве постоянно постановки в которых она участвовала пересказывали. Не хочешь об этом говорить? — Мне как-то странно сейчас обсуждать это. Есть родная мать, есть не родная. — Хорошо, опустим эту тему. — Леви, а вот знаешь, мне кажется, что я где-то видела Кенни.

***

Может кто-то и боялся дождя, но не я. Любой зрячий понял, что сегодня будет ливень по огромным тёмным тучам. Но сейчас был самый удачный момент. Мало того, что дождь, так ещё и снег. Нужно было идти быстро. Хотелось взглянуть в глаза этой одалиске. Ода Хардсон. Мало того, что соблазнила чужого мужчину, так ещё и посмела написать ему письмо. Хорошо, что мама уехала на какой-то симпозиум, а отец с Гриром принялись за суточную рыбалку. Никто кроме меня не увидел этого письма. Вот. Нужный дом. Стучусь кулаком и сжимаю нож под тканью платья. Как эта сучка посмела. — Ой, ой, простите, — девушка отворила мне дверь, — ой, малышка, ты потерялась? Красивая. Вроде и похожа на маму, но так от неё отличается. У мамы волосы были похожи на солому: светлые и сухие, но у этой женщины волосы были словно из золота и выглядели очень здоровыми. Да и лицо отличались. У мамы черты лица были тонкие и выглядела она всегда, словно последний раз ела дня четыре назад, а эта женщина выглядела здоровой, как говорят в деревне кровь с молоком. — Можно войти? Она сделала пару шагов внутрь дома и изящно сложила руки в приветствующем жесте. Вот идиотка. Как можно впускать в дом незнакомых людей? Женщина издала непонятный звук и упала на пол. У рта скопилась пена. Она схватилась за живот и начала дергаться. Отравилась? Если да, то очень серьёзно. Может уйти? Я же хотела её убить, а так она помрёт сама. Хотя, может и не убью. Мама была бы против. Я прошла внутрь дома и нашла камин. И уголь. Я пару раз ударила угольком по столу и собрала крошки в ладонь. Надо бы ещё воды. Я нашла полный кувшин. И захватила с собой таз, держать в руках столько вещей было неудобно, но нельзя было давать слабину. Как там я читала — накормите отравившегося углем и напоите его большим количеством воды. — Глотай, — я схватила голову Оды и надавила на челюсть, чтобы она открыла рот, — глотай, я сказала. И запей. Я толкнула её на живот и положила таз рядом с её головой. Спустя время её вырвало и кажется ей стало лучше. — Спасибо тебе, — она схватила меня за руку, — как тебя зовут? — Сафира, Сафира Лириз. — Ты незаконнорожденная? Скорее всего поняла по фамилии. Лириз — фамилия ублюдков. — Это единственное, что вас волнует? — Ой, нет, прости, Сафира, просто фамилия популярная. Ты что-то хотела? — Да, у меня есть пару вопросиков, — я присела ей на грудную клетку, достав нож из-под юбки, — каково спать с чужим мужчиной, зная, что дома его ждёт женщина и дети? Да ещё и писать такие письма. — Я никогда с женатыми мужчинами… — Тоесть если у него есть невеста или он просто не решился женится, то можно с любым? — Про кого ты? — У тебя есть множество мужчин? — Андр? Ты про Андра? Он не женат, я видела его документы. Так ты его ублюдок? Прости, я не знала. У тебя и мама есть? — Нет, я почкованием появилась как растения. Конечно, есть и поверь тебе лучше скрыть это от неё. — Ты хочешь, чтобы я не писала письма? — Да, и не искала с ним встреч. — Хорошо, а что я ещё могу сказать, когда мне нож к горлу приставили? Может поужинаешь? Гречка по купечески есть. — Спасибо, нет, — я встала, отряхивая платье от чего-то несуществующего. — А сколько тебе лет? Ты одна сюда пришла? Я просто знаю, что Андр в… А, я поняла — мне его имя даже нельзя называть. Просто, тебе не страшно одной ночью? Хотя, это тебя нужно бояться, боевая девочка. — Просто не порть моей маме жизнь, у неё слабое здоровье. — Ты просто так уйдёшь? Ты мне жизнь спасла. Подожди. Ода убежала в соседнюю комнату и вернулась, держа в руке красные бусы. — На, это тебе, — она протянула мне это украшение, — это компенсация и благодарность. — Спасибо не надо. — Не тебе, твоей маме, — она положила руку мне на плечо, не давая развернуться и уйти, — и тебе. Вы обе пострадали из-за меня. Я не хочу разлучать семью. — Хорошо, спасибо. Так вы поняли, чем вы отравились? — Чесно сказать, нет. Ну, я разберусь. До куда тебя проводить? Я ребёнка одного через лес не пущу. — Не стоит, я охотница. Мне не страшно. — Лука у тебя с собой нет. — Да сейчас из лука никто не стреляет, прошлый век. Чать не до стен живём. — Хорошо. Деревня была довольно крупной, но почему-то я встретила маму. Сидит на скамейке рядом с каким то мужчиной. Она же сейчас в Стохессе должна быть. Наврала или возвращается таким странным путем? И, кажется, она меня тоже заметила — мужчина отшел, а мама направилась в мою сторону. — Саф, что ты здесь делаешь, — она стянула с себя шарф и попыталась одеть его на меня, но я засопротивлялась. — Мама, не надо. Мне тепло, а ты то заболеешь. — Так, что ты здесь делаешь? — Тебя встречаю, — нужно попытаться соврать более реалистично и я засмеялась, — ты всю ночь разговаривала во сне. Надо в Фиркс, надо в Фиркс. — Вот как, Саф, не надо меня постоянно встречать. Тем более ходить так далеко. — Хорошо, — краем глаза я заметила, что этот загадочный мужчина смотрит на нас. — Нужно идти домой, — мама взяла меня за руку, — и побыстрее, а то замёрзнем.

***

— Где? — Мама встречалась с ним в другой деревне. Но я не уверена, что это был он. — Ясно, — Леви заинтересованно смотрел на птиц у меня в руках, — сейчас поедим? — Да, пусть Нира мясо поест, а то совсем худая. — Я смотрю вы сдружились. — Она и тебя хорошим человеком считает. Когда мы уходили, она беспокоилась о тебе. — Вот как, прохладно становится.

***

— Вкусно как, — отозвалась Нира, спасибо. Ничего лучше никогда не ела. — Ешь, ешь, а то, что наши охотники наловили, а мы не едим. — Так, что в нарды научилась играть? — Да, там… — Тихо, — я приложила палец к губам, — мне нельзя про это рассказывать. Я с детства научиться не могу. — Не ешь много, а то плохо будет потом, — предупредила мама. — Да, Леви мне уже говорил, когда Саф гречку приготовила. — Надоже, Саф, ты смогла. — Мам. — Так, начнём обсуждать наше положение, — Кенни деловито заката рукава, перед тем как начать мыть посуду, — Саф, ты как к аристократии относишься. — Я никак не отношусь к аристократии, моя корова больше относится к аристократии, — я попыталась пошутить. — Леви, ты же ей рассказал про наш род? — Кенни, перестань. Тебе самому не смешно от этого? Ты мне до их рождения поместье обещал, — рассмеялась мама. — Лола, я обещал — я сделаю. Просто не время сейчас. — Тоесть он не только мне богатую жизнь обещал? — Он и твоей маме обещал, он всем обещает. Рассказывает о том прекрасном моменте, когда получит наследство. — А я получу, просто мне нужно немного свою репутацию почистить. Аристократишки будут недовольны, если бывший головорез станет им ровней. Так вот, мы — великий род, защитники монаршей власти. Ты как к короля относишься. — Я так-то либерал, я за конституцию и упразднение монархии. — Никому это не говори. Слова-то какие сложные, буду выражаться также. Ты консерватор, сторонница монархии. — Кому говорить-то? — Потом скажу. Ты священное писание наизусть знаешь, да? — Ну, в детстве, да, а сейчас иногда могу подзабыть. — Замечательно. Объясняю легенду. Вы, — Леви указал пальцем в мою с Леви сторону, — близняшки. Близнецы же не похожи друг на друга? — Нет, двойняшки не похожи. — Спасибо, Лола. Так вот, вы двойня, но были разлучены в раннем детстве. — Ты словно какой-то романчик пересказываешь. Ещё они имеют одинаковые родимые пятна. — Это перебор. Но вы встретились недавно и узнали друг друга благодаря мне. А сейчас вы как и я хотите выслужить честное имя семьи. — Какая чудная история, но драммы маловато. — А кому мне это рассказывать? — Тем самым аристократам. А ты, Нира, её дочь. — Родить в шесть это то ещё достижение, сестрица. — Я вообще человек талантливый, братец. — А, разве Лобов не помнит женщину с которой спал? Мать ребёнка все-таки. — Тот же вопрос. — Он меня никогда не видел, ко мне приходил слуга его жены, деньги передовал. — Так мало? Может он деньги себе заграбастал? — Скорее всего. — Нира ваша родственница? — Дочь моей троюродной сестры, у нас вообще в роду много проституток было. — Великий аристократический род, как я счастлив, что принадлежу к нему. — Не ворчи. Все всё запомнили? Так вот, ты станешь горничной дочкой Лобова. Вы же хотите до него добраться? А ты… — Саша. — Ты с Леви разбирайтесь с остальными. Покажи список, — Кенни принял листок от Саши, — Хоффман сейчас не подалеку, у него поестье здесь. Номирский сейчас в Митре, Берхарт тоже, Фарзане в Марие охотится. — Откуда вы все это знаете? —спросила Саша. — Вы? Я не такой старый — обращайтесь на ты. Я в отряде по делам аристократ, да и с королевской семьёй хорошо лажу. Я замечал их репрессии в сторону разведки, зная, что там Леви. — Поздно уже, мне Жданку доить надо, я скоро, — мама покинула наше общество. — У тебя ожоги. Ты была с теми, кто подорвал штаб военной полиции? — Да. — А мне вы сказали, что тюрьму подорвали. — Так тюрьма в штабе военной полиции находится, — оправдалась Саша. — Разведку расформировали, так что я бы хотел предложить вам перейти в полицию, но полиции тоже, кажись, уже нет. — Это был план на крайний случай, но другого выхода не было. — Разведку расформировывают по семь раз на дню, мы к этому привыкли. Пусть попробуют доказать, что мы подорвали, скинут, конечно, на нас, но как только уберём всех недовольных нами, можно будет как-то разобраться с этим. — Как ты планируешь с этим разбираться? Они подорвали кучу людей, у которых есть семьи. Думаешь родня этих людей будет молчать? — Так я и не планирую, я всего лишь ефрейтор, у нас есть Эрвин, чтобы что-то планировать. Но, думаю, можно скинуть это на неугодных нам аристократов. Да. Они хотели избавиться от Эрвина из-за его правоты. — Умно, — похвалила меня Нира. — До этого каждый делетант догадается, — я усмехнулась, — типичная схема избавления от проблем — скинуть на другого. — Только сначала нужно разобраться с неугодными. — Легко. Мы сделаем из них человеческую многоножку. — Читали? Я ж его читать по ней учил, — Кенни рассмеялся, — да и Лолу тоже. Всё части читали. — Да, все, — я посмотрела на Леви, пытаясь найти на его лице тень раскаяния за свое вранье, — а он говорил, что не читал. — Леви, мы в тебе разочаровалась. Скрывать от нас такое. — Кенни, а что у тебя за человек в подвале был? — Испугалась? Да это по работе. — Хорошо. Замечательное оправдание — это по работе. Я расчленил всю Шиганшину — это по работе. — Нужно обсудить ещё один момент, связанный с теми людьми.