***
Я здесь уже месяц. Работенка была несложной. Просто ходить за Антой и ухаживать за ней. Много проблем доставляли двойняшки Хейли и Харли. Или же они были близняшками. Снова запуталась. Единственный сын Николаса Парто был излишне славным. Я уже слишком привыкла ко всему в этом доме. — Нира, как твои успехи в верховой езде? — спросил Николас, не отведавший за завтраком ни одного блюда. — Как и в молодости, — Нира скорчила рожицу, — никакие. Эти твари ненавидят меня. И эта ненависть обоюдна. Хейли, Хизер, у вас после обеда уроки этикета, не забудьте как в прошлый раз. — Хорошо, — синхронно ответили двойняшки. — Кушель, вас уже известили о прибытии вашего брата? — Николас как всегда вежливо обратился ко мне. — Вы только что сделали это сейчас, — я широко улыбнулась. — Вы, как я вижу, не особо рады. С чего он взял что я не желаю приезда Леви? Я же ничем этого не показала. Да и как я могу быть не рада приезду Леви? — Я всю жизнь была в разлуке с ним. Довольно трудно воспылать даже сестринской любовью к малознакомому человеку. — Понимаю, у меня много братьев, которых я хорошо знаю, но любовью я к ним никогда не воспылаю. — Отец, нельзя так говорить, — Парто упрекнул Лобова. — Помню, сынок, добродетель и умиротворение. У вас же сегодня читательская встреча, да? Что будете обсуждать? — Преступление и наказание, папа, — ответила Антернина, — интересная книжонка.***
— Я нахожу его поступок отвратным, — кажется эта женщина и является организатором этого вечера, — отнимать чудо человеческой жизни имеет право только ее создатель. Как считаете вы, достопочтимые дамы? — Кушель, вы это первый ваш вечер. Говорите первой вы, — ко мне обратилась милая девушка моего возраста. — Мое мнение схоже с вами, достопочтимая госпожа. Но есть ситуации, когда убийство можно простить. Разве не для этого существуют дуэли? Защита своей чести и достоинства, своей семьи, ради этого человек готов на все. — Согласна, — выразила свое мнение Антернина. Она была человеком удивительным. Я хотела оставаться человеком тактичным даже в своих мыслях, но уродливости Антеры я не заметить не могла. Особенно ее пугающе широкие губы. Но, человеком она была замечательным. Но ее внешность… Иногда я прикрывала лицо ладонью и пыталась смотреть только на глаза, губы, нос. И я поняла, что красота человека была странной вещью. Не важно насколько красивы твои глаза, если они не так расположены на лица как такого требует общество, то ты уродлив. Впрочем, даже в мыслях рассуждать так о человеке казалось мне неприличным. — Обстоятельства подвергли суровому испытанию его человечность, но его жажда заполучить материальные блага была выше. — Это показывает ничтожность человеческой натуры. — А эта продажная дама, направившая его на путь искупления, она своей персоной тоже очерняет чистую натуру юной девы… Леви приедет сегодня. Эти разговоры сейчас были некстати. Я была слишком заинтересована мнениями этих людей, что мешало мне сосредоточиться на мыслях о том, что всей этой роскоши скоро придет конец. Мы арестуем, а скорее всего убьем этого добросовестного отца целого семейства, единственным грехом которого было противостояние разведкорпусу и казнокрадство. — Кушель, а что вы думаете об этом? Черт. Так и знала, что попаду впросак. — Мое мнение довольно расплывчато, я не могу даже прокомментировать это. — Мы понимаем, Кушель, это отвратно. Такая неблагодарность жене, которая обеспечивает его. Не про эту ли даму ходят слухи, что ее муж изменяет ей с оперной певицей. Нужно будет уточнить у Ниры. — Ты сегодня не выспалась? — шепнула мне на ухо Антернина. — Не особо, слышу как крысы бегают, — я придумала оправдание наспех. Правды ей знать не стоит. — Я думала, что они давно перевелись. Так оставайся у меня, эти грызуны от меня разбегаются. Я заметила, что остальные женщины умолкли и смотрят на нас. — Мы думаем, дамы, о том противоречивом адвокате. Я думаю, что он не столь плох, как личность. Достижение своих целей — признак сильного человека. — Как же я с вами согласна, Кушель, мой муж из купцов и я считаю, что социального статуса можно добиться посредством долгой кропотливой работы, — надо было бы узнать имя этой дамы. Она пару раз посещала поместье Лобовых и всегда была предельна добра и вежлива со мной. Из всех этих дам лишь она вызывала во мне сильное искреннее желание подружиться с ней. Она была не столь красива, воспитана и чопорна по сравнению с остальными. Она была похожа на меня — тоже оказалась не на своем месте, очутившись в этой роскоши. — Луиза, вы правы… Как нельзя кстати. Интересно, каждый раз все здесь соглашаются с мнением других. У всех здесь одинаковые мысли? А вот и лукавство высшего общества про которое мне рассказывал Эрвин. Значит теперь мне придётся врать еще больше.***
— Давно не виделись, братишка, — зря я съехидничала. Леви, казалось, был более бледен чем обычно. Когда служанки передали мне что Леви прибыл, меня не покидало чувство напряженности.Хотелось встретить его поскорее и расспросить о бо всем. Но появился он у меня только через два часа. — Всего-то месяц. Отвратно выглядишь. Отвратно выгляжу? Казалось в этой жизни я никогда не выглядела красивей чем сейчас. Веснушки на моем лице исчезли, кожа стала бледнее. Косметика из всех сделает красавиц. Верная служанка Ниры заплела парик в простую высокую прическу. Даже платье на мне было невероятно красивое. Темно красный бархат, переливался под светом от свечей. Длинные рукава и относительно для высшего общества неглубокий вырез были подстать вдове. А от выреза на груди до подола были тканевые цветы Что же здесь некрасивого? Наряд скрывал все шрамы, полученные мною за всю жизнь. — Это первое, что я хотела от тебя услышать, спасибо, Леви. — Тебя тут ядом не травят? На мертвеца похожа. Ладно, давно уже нужно было понять, что Леви тот ещё грубиян. — Неужто и тебя на танцевальный вечер позвали? Ты перед Лобовым на коленях стоял что-ли. Слишком он добр, — шепнула я Леви проходя мимо него по направлению к двери. Он продолжит грубить или засыплет меня вопросами? Нет. И это к лучшему.***
— Держи, — Антера подала мне маленький красный блокнот, — будем мериться кого больше раз пригласят. — Вон тот мужчина у колонны все время смотрит на тебя. — Конечно, я ему ногу отдавила, когда ты меня потащила сюда. — Подумаешь, всего лишь мелочь какая-то. Как в большинстве книг, произошло неловкое знакомство, — я рассмеялась, — а потом вас представят и вы полюбите друг друга до смерти. — А где твой брат? Как он вообще выглядит? — Низенький такой, смотрит на всех как на ничтожество. Этого будет достаточно. — Я почему-то думала, что у вас хорошие отношения. — Всё так и есть. Нужно признавать отрицательные черты человека даже если любишь его. — Так-то верно. — Вон, вон, видишь? Стоит слева. Леви, видимо, тоже познал светскую жизнь переодевшись. Разговаривал с группой аристократов. — А у вас в роду азиатов не было? Может он не смотрит так, а просто глаза у него такие узкие. — Про азиатов не знаю. Ну, не может так быть чтоб он узкоглазый был, а я нормальная. Как я и сказала, он просто смотрит на всех как на ничтожество. — К нам не подошёл, даже с сестрой не поздоровался. — А мы встретились до этого. — Даже не рассказала. Кушель дерзай. — Госпожа, позвольте пригласить вас на танец, — высокий светловолосый юноша протянул мне руку. — Позвольте узнать ваше имя, достопочтимый господин. Вспоминаем все модели высококультурного диалога. Не позорю не себя, ни Ниру, на чьем попечении я здесь была. — Эрик Шипрейт, госпожа, прошу прощения за бестактность. Должен ли я спросить разрешения у вашего семейства? — Нет, господин Шипрейт, мое имя Кушель Аеккерман. Танец был быстрым, нужно было лавировать между другими парами и при этом отвечать на стандартные вопросы. Обязанностью мужчины было развлечь даму во время танца разговором. Погода, новости и что-то ещё. Я выяснила что сегодня чудесная погода, но в зале душновато, господин Шипрейт предпочитает стихи о природе и считает, что синий не выйдет из моды. — Благодарю вас за танец, господа Кушель. — И я вас тоже, юный господин. Шипрейт отошёл от нас в поисках другой пары. — Ты лидируешь, — подметил Антонина. — Если желаешь, я отдам тебе победу без боя. Голова так разболелась. — Конечно, духота такая. Госпожа Ферксон духами облилась. — А ты нет? — Ну не в такой же степени. — Хизер, что ты здесь делаешь? Не опозорь нас. — Какой ужас, двенадцатилетний ребёнок на танцевальной вечере. Верх распутства. Посиди вон там за ширмой, — я указала девчонке местечко где можно спрятаться, — если что все равно грехи будем отмаливать ночью. — Я уж и позабыла, что мы все грешники, — передразнила меня Хизер. — И будем гореть в адском пламени, — повторила за сестрой Антера. — О пресвятая богиня, прости меня за мои грехи, — продолжила Хизер. — Все прекращай, вдруг тебя отец увидит. Хизер все же послушалась нас. Больше меня танцевать не звали, но я не расстраивалась из-за этого. Лучше постоять в сторонке и послушать музыку. Антера все время предлагала мне испить разные сорта вина и она была очень напориста в своей идее. Но к счастью я разглядела в толпе Леви, который жестом подзывал меня к себе. — Антера, я ненадолго отлучусь. — Он на тебя минут пять смотрит, машет тебе, а ты даже не замечаешь. Мне было интересно, увидишь ты его или нет, — рассмеялась Антера. Я уворачиваясь от танцующих пар и разговаривающих джентльменов. — Поздравляю, ты меня все же увидела. Я же правду сказал. Выглядишь ты будто тебя здесь голодом морят. — Спасибо за заботу. — К тебе здесь как к принцессе относятся. И часто здесь такие балы? — Каждое воскресенье. Раз в две недели у нас читательские вечера. По понедельникам конные прогулки. По средам охота. — Мне не особо интересно здешнее расписание. Где Кенни? — Как только он меня сюда привёз он сразу свалил без предупреждения. — Похоже на него. Не знаешь ничего о нынешней обстановке? Лобов не волнуется из-за исчезновения его дружков? Я проследила за мужчиной, проходящим рядом с нами и когда поняла что он ушёл ответила: — Он это с семьёй не обсуждает, а послушать не удавалось. Но про это сплетничают. Якобы боженька их покарал за грехи. Тут люди ещё более суеверные чем у меня в деревне. Ты не знаешь как моя мама? — С ней все хорошо, путешествует с Одой. — Хорошо. А про наших ребят новостей нет? — С ними тоже все хорошо, не волнуйся. Мы с Сайрамом пересеклись, Саша с ним осталась. Опять она. Я оглянулась и увидела Антеру, идущую к нам. — Представляете какая радость, — вскрикнула девушка, — скоро приедет ваш дядя, — Антера толкнул меня плечом, — и дочка твоя. Так давно хотела её увидеть. Ой, прошу прощения, господин Леви. Меня зовут Антернина Лобова. — Приятно познакомиться. — А ты говорила, что он грубиян. — Я такого не говорила. Антера рассмеялась и похлопала Леви по плечу. — Я пошутила, она так не говорила. Рассказывала о том какой ты красивый, умный, добрый. — Даже не вериться, а откуда вести о Кенни? — Я не знаю, мне отец передал. Ну, скорее всего, Кенни с ним как-то связался. — Это понятно. В нашей компании повисла тишина. А я была и не против — заиграла другая, более весёлая мелодия. — Ваше появление всех всполошило. Вы с Кенни жениться не планируете? Многие девушки с вами прям сейчас под венец пойдут. — Эта фамилия настолько важна? — спросил Леви. — Какой стыд, семейство Аккерманов, служащее королю с незапамятных времен равняют с обычными аристократами. — Подожди, если за них прям сейчас пойдут, а что передо мной дорожка из женихов не выстроилась? — Они поняли, что у них нет шансов. Ты только моя. Я между прочим тоже часть королевской семьи. — Говори мне это почаще, я вечно забываю что я твоя раба.***
— Почему тебе бы тебе не остаться? У меня перинка помягче, да и тебе не лень тащиться в северное крыло.Там еще и холодно, Кушель, — Антера набрала в ладони немного воды, а затем вылила ее в ванну. — Я привыкла спать одна, в тишине. И поверь я не лучший компаньон в постели. Я брыкаюсь, часто ворочаюсь, да и я одеяло у тебя буду отбирать. — Меня этим не напугать. Да и ты должна радоваться, что я хотя бы моюсь. — Моешься? А я тогда что здесь делаю? Мне не хотелось бы мешать тебе мыться. Я знаешь ли человек уважающий чужие личные границы. — Повыше помассируй. Ты кстати в последнее время какая-то рассеянная, может на горячие источники вместе съездим? Расслабишься, отдохнешь, да и повеселимся вдали от этого балагана. Сейчас только о разведчиках и говорят. — Про этих самоубийц? Что про них говорить то? — Да так, по мелочи. Какая-то женщина с топором на полицейского напала. Я не сдержала смешка. Я знала большую часть сослуживцев лично и мне стало интересно знаю ли я эту особу. Нужно было бы пожать руку этой смутьянке. — Он выжил? — Я думала ты спросишь про нее. И ты права, он мертв. — Я не говорила, что он умер. Помолимся за него? — Очень смешно, Кушель, не делай вид, что ты верующая. — У всех нас бывают моменты когда мы уверуем даже в бога. — Это точно, но ты снова уходишь от темы. У меня шея уже болит. — Мне уже пора спать, — я отошла от ванны и вытерла руки полотенцем. — Какая ты жестокая. Позови Викторию. — Спокойной ночи. — Если замерзнешь, в моей постели всегда есть местечко для тебя. Выходя из покоев дочери Николаса, я мельком взглянула на часы. Одиннадцать. Стоит поторопиться. Поместье было старым и из-за известных мне причин не разу не было произведено капитального ремонта. В старом проходе в северное крыло недавно произошёл казус — произошел обвал. Так-что мне пришлось держать путь через улицу. Керосиновая лампа не та вещь, которая хорошо будет освещать темные места, но ничего другого в моем доступе не было. Все это стало привычным. Кроме Леви, бросающего камень в окно. Оно вроде было мое. — Я уж подумал, что ты сгинула где-то. — Спасибо за наилучшие пожелания. Ты зачем это делаешь? Меня таким образом зовешь? — Угадала. Хотел поболтать с глазу на глаз. — А в месте полном людей нам разговоров не хватило? Глупо это было. — Согласен. Нужно было подождать. Кенни и правда тебе ничего не объяснил? — Он мне даже не сказал что мне тут делать, — соврала я, — мне даже кажется, что он просто по просьбе старой подружки пристроил ее дочурку на хорошую работенку и всё. — Может и так. Его дела разведки не волнуют. — А я вот подумала, — я пожала плечами, — а почему нас они интересуют. Официально гонения на разведчиков запрещены. Ну и рабство у нас тоже, конечно, запрещено. Но все наши близкие пока что в безопасности, в относительной безопасности. — Почему такой человек как ты стал разведчиком? — Я же рассказывала. — А если не врать. — Мой отчим был разведчиком, ты же знаешь. Он был командующим Эрвина и хорошим другом Шадиса. Он был в хороших отношениях со всей верхушкой. Я надеялась, что получу высокое звание за просто так и перейду в полицию уже при звании. Оно, конечно, понизилось бы, но я об этом тогда не подумала. Я слышала, что разведчики умирают на вылазках, я думала что это глупые и слабые люди. Не разу не видела как возвращаются солдаты, мама не пускала, — я усмехнулась, — а тебя гнетет чувство благодарности. Эти люди вытащили тебя из нечеловеческих условий, дали тебе возможность использовать свои таланты на благо человечества. Простили тебе твои преступления, даже дружков твоих прихватили. — И? Ты не права. Я просто себе жизни без разведкорпуса не представляю. Вот и все. — Черт, я забыла спросить. Если мы тогда в доме Кенни остановились, то что за проблемы были с ключами? — А ты не поняла? Ему нравиться надо мной издеваться. Шутки у него такие. Он нас туда послал и о том подвальном жителе тоже, в шутку, не предупредил. Я сам был не в мегьшем шоке, когда его услышал. — Специфичный у него юмор. -Кто-то идёт, — прошептал Леви. Из ближайших деревьев показалась гончая. — О, Фрим, лапочка, иди сюда, — я похлопала по ноге, подзывая собаку к себе, — Парто, тебе в такое время стоило бы уже спать. — Как и вам, Кушель. Господин Леви, позвольте откланяться. Мне не удалось встретиться с вами раньше. — Приятно познакомиться, — вежливо ответил Леви. — Вы так похожи внешне, сразу видно брат с сестрой. Я думала, что людей столь не разбирающихся в семейном сходстве как я не существует. Я смотрела на отца и сына, слушала речи о том, что они как две капли воды, но не могла понять, что в их внешности схоже. Но у Парто, видимо, это было совсем запущено. — Чем мы похожи, а, Парто? — Это была стандартная вежливая фраза, — рассмеялся парень, — ваша лампа не особо освещает, так что сейчас я о вашем сходстве особо судить не смогу. Позвольте откланяться, мне и правда пора спать. — Нам тоже. Спокойной ночи. — И вам. — Какой-то он странный, — сказал Леви как только Парто исчез в кромешной темноте, — с чего бы единственному сыну такого семейства бродить ночью черт знает где. — Он мальчик веселый. Он недавно с медведем по всем проституткам Митры прошелся. Это, конечно, не он придумал, но в этом он участвовал. Стыдится правда. Такая шумиха была. — Он как-то объяснил смысл этих действий? — Нет, но говорит, что он сожалеет. — Ты как-то не так отнеслась к моим словам.Ты уверена, что тебя здесь не травят? — Какая забота. Со здоровьем проблем нету, душновато иногда, но… — Это уже причина подозревать, - Леви обернулся, понимая, что я не договорила. — Это из-за корсета. — Мне вот интересно…пойдем, — Леви махнул рукой, — я знаю как идти. Я вот задумался, именно эти люди должны жить с наибольшим комфортом, но они решили сами себе усложнить жизнь. Вот зачем эту дрянь носить? — Раньше считалось, что корсет удерживал внутренние органы. — Поверь мне, если из тебя что-то вываливается, то корсет тебе не поможет. Я не сдержалась от усмешки. Леви хоть и задерживал меня, но был наиболее приятным собеседником чем эти чопорные аристократы, да и забота его была приятна. — Расскажи поподробнее о наших. — Я особо не просвещен, но все стало более менее тихо. Я с Сашей Миру встретил. — Как она? — Не особо, она одного из аристократов застрелила. — Да уж. А ты как до своих добрался? Не по моему же методу. — Почему это, Лириз, это было достаточно легко. Зато истории такие интересные. Один изменял жене с двенадцатью любовницами. Рядом с его поместьем была деревня, они там все и жили, по соседству. — С чего бы аристократу не иметь любовниц? Это дело обыкновенное. — Меня их количество возмутило. И то как он от одной к другой ездил. Саша бегала потом по этим домам расспрашивала. Не знаю как у нее вышло, но они признались. — Знать не хочу что она с ними делала, — я передала лампу Леви. Дальше мы шли в абсолютной тишине. Надеюсь его присутствие не доставит особых проблем.***
Мне было жалко подол белой ночнушки в которой я сейчас шла. Накинув поверх пальто того же цвета я сделала свой образ более приличным. — Кенни, явился не запылился. Я заметила насколько вы с Леви похожи. Он также долбился мне в окно около часу назад. У вас это семейное? — Не ворчи, Сафка, лучше скажи насколько ты влилась к этим имбецилам. — Я для них уже как родная. Смотри что дали, — я показала Кенни кулон с красным камнем, — кровь богини. Не знаю чем я так угодила им, но мне это особо не нравится. — Сегодня не ходи к ним. Я скажу, что ты плохо себя чувствуешь. — А что такое? Я месяц эту чехарду про грешников слушаю. Каюсь как могу. — Потом расскажу если догадки подтвердятся. Леви приехал же? — Да, сегодня. Я ж сказала, что он мне в окно камни кидал. — Как он? Я немного прослушал. — Как всегда. — Саф, ты свой рост точный знаешь? — Да, сто шестьдесят. У нас в разведке на каждом мед осмотре исчисляют. — Вот как, замечательно. Ешь побольше и перерасти этого коротышку. — Кенни, прошу не надо шутить над Леви. Я замечала, что как только пошутишь над его ростом он сразу становится злой как собака. — Ты не поверишь каким замечательным ребенком он был. Всегда со всеми здоровался, меня уважал, а что сейчас… Ты кстати не забывай о нашем сговоре. Не делай это слишком навязчиво. Мельком так упомяни ему о том как он должен быть мне благодарен. — Я, конечно, смогу, но тебе лучше по человечески поговорить с ним. От того, что тебе начнут что-то навязывать ты не станешь принимать мнение этого человека. Да и он мне о тебе особо не распинался. Поймет, что ты просил. — Я хотел с ним поговорить, а он мне пулю в плечо пустил. Я с ним по душам больше болтать не хочу. Скоро начну как многие мамаши распинаться о неблагодарности детей. — Мне все равно кажется, что мне лучше не избегать поклонений. — Саф, мы закрыли эту тему ты сегодня не пойдешь. — Ладно, а то придется тебе и о неуважении к старшим распинаться. — Это другое, уважать человека из-за того, что он родился раньше тебя — идиотизм. Просто прислушался к совету. Мне пора, утром встретимся. — Спокойной ночи, — попрощалась по привычке. — Спокойная ночь это единственное о чем я мечтаю. Неужто происходит что-то неприятное раз Кенни вернулся, да и Ниру с собой прихватил. Настойчивость Аккермана настораживала. Стоит вернуться к себе в комнату и запереться. Если бы не близлежащая лестница я бы не прибегала к этой семейке по первому зову, а точнее по первому камню. Как эти двое окно не разбили. А ведь Аз тоже частенько звала меня гулять таким образом. Интересно как она? За это время я немного потеряла солдатскую выдержку, но лестницу я осилила быстро. Осталось пробежать по коридору и кинуться в объятия кровати. — Госпожа Кушель, я вас давно жду, — из темноты коридора раздался голос, — я заметил вы любите прогуливаться по ночам. Пора на мессу. — Я вышла от того, что считала, что холод поможет мне избавится от головной боли, — я схватилась за голову и сделала голос страдальческим, словно нахожусь на грани смерти, — я совсем плохо себя чувствую. Я пыталась дойти до святилище, но упала. — Ох, вам стоит беречь себя, женский организм очень слаб. Давайте я помогу вам дойти. С другой стороны раздался звук шагов. — Здрасте, так и знал, что ты до кого нибудь да доебешься, старый ты хрен. Отстань от девчонки, плохо ей. Появляться в таком состоянии, в святилище это неуважение. — Ты прекрасно знаешь, что сейчас нужно присутствовать всем, Кенни. Ты все ещё надеешься на благосклонность Ури ко всякому сброду. — Я не на благосклонность Ури полагаюсь, а на острие своего ножа. Она не идёт она спит и лечится, — Кенни схватил меня за плечо. — Её дочь уже там, Кенни, как и ее брат. С чего бы и ей там не находиться? Дело явно было недоброе. Ситуация накалялась. - Ладно, идем, - Кенни махнул рукой, - радуйся что добился своего, гадина. - Сквернословие - грех. Стоять и слушать эти стариковские споры не хотелось. - Кенни, какие-то проблемы? - спросила я, когда мы отошли на достаточное расстояние от этого назойливого человека. - Да, махонькие. Коньяк будешь? Или продолжишь свои дебаты о том, что алкоголь - зло? - Мне просто вкус не нравиться. Кенни, что происходит? - Идем быстрее.***
Спустившись в подземные катакомбы я и правда обнаружила Леви и Ниру, сидевших вместе и о чем-то разговаривающих. - Привет, - я присоединилась к ним. - Давно не виделись, - Нира кинулась ко мне в объятия, - ты не заболела? - Я и правда так плохо выгляжу? - Да нормально ты выглядишь, просто воздухом свежим дышать больше надо, - присоединился к нам Кенни. - Неожиданная встреча, - съязвил Леви. - Я что здесь такое? Какое-то представление? - Как бы тебе лучше объяснить...скоро увидишь. Вы, дети, не принимайте все на свой счет. - Кенни, что ты опять придумал? - Успокойся ты уже. Сам не знаю. - Госпожа Кушель, Госпожа Кушель, - снова раздался чей-то голос. Вроде Парто, а вроде и нет. - Парто? - Приветствую всех и всем сочувствую. Кенни, ты всё-таки приехал. - Да, пришлось. Жатва же сегодня начинается? - К сожалению, да.