59

– Пятьдесят девять! – Иду, мама! В доме как всегда было темно. Электричества нет ещё с прошлой недели. И что это? Опять кто-то умер? По улице двигалась процессия во главе с местным священником. Он держал высоко над головой кривой посох на котором висели маленькие колокольчики. Эти прелестные маленькие колокольчики! Каждый раз Пятьдесят девять хотелось посмотреть на них поближе, но она боялась что если подойдёт слишком близко то заразится тоже, и это всё будет происходить уже с ней. К слову, она часто видела смерть: мёртвые голуби, крысы, бездомные - и всё это сливалось в отвратительнейшую картину. Грязь там! Грязь здесь! Отлично, автор, так держать! Через час девочка должна была пойти в школу. Она всегда с нетерпением ждала когда откроется дверь и за ней придёт кто-то из управления и отведёт её. Никто из родителей не знал где находится школа и что их дети там изучают, но другого выхода не было. Все должны учиться хотя бы до двенадцати лет, а потом идти работать. Что поделать, такие времена. В школе было намного лучше: там нет холодного пронизывающего ветра и не слышно грохота машин в цехах, но ученики, которые приходили туда, счастливыми почему-то не выглядели. Их блёклые глаза вечно смотрели в пол, они никогда не шутили, не смеялись, даже на переменах не было ни одного лишнего шороха. После уроков все обычно собирались в большом зале и ждали "управленцев". Ждать было весьма скучно, они всё время задерживались, а когда наконец приходили – начиналась перекличка. И так снова и снова, пока всех не разберут. Дома часто приходилось оставаться одним – родители были на работе, а когда возвращались – все уже, как правило, спали. Дети могли неделями не видеть своих отцов и матерей. Это было уже... Привычно... Такая серая тоска и только яркие пятна - граффити могли хоть как-то скрасить такую приевшуюся глазу реальность... „И как вообще выдаются эти номерки? Пожалуй никто уже и не знает.” Пятьдесят девять была очень странной девочкой. Она не умела смотреть в пол опустошённым взглядом как это делают другие дети. По ней всё всегда всё было понятно. Иногда в её лазурных глазах появлялись серебристые искорки. Ах, эти чудесные искорки! И однажды за это поплатилась... Это был очередной скучный урок. До звонка оставалось меньше пяти минут, но вдруг дверь в кабинет распахнулась и вошёл директор, он вёл за собой какого-то мальчишку. На вид ему было около восьми или девяти лет. Он был очень худым и грязным, его одежду составляли какие-то обноски, но почему-то Пятьдесят девять сразу обратила на него внимание. Многие дети здесь выглядят похожим образом, но у него был такой взгляд, как у волчонка, хотя к чему говорить? Он и сам был весь серый как волк, даже его волосы. Не то что бы ей так уж нравился этот цвет... – Знакомьтесь, это Тридцать семь. - Сказал директор, прервав рассуждения нашей героини. – С этого момента он будет учиться в нашем классе. - продолжила учительница. Как только директор скрылся за дверью, мальчик прошёл в самый дальний угол класса за свободную парту. За три дня прибывания в школе он не проронил ни слова. На переменах волчонок часто просто смотрел в окно. И что он там такого мог увидеть? Просто мокрая от дождя плитка на улицах, ржавые заборы, серая дымка вдалеке и больше ничего. Наконец Пятьдесят девять не выдержала и всё-таки нашла в себе силы подойти к нему. Её сердце билось так, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Какое странное ощущение... – Привет, я – Тридцать семь. – сказала она так тихо что, наверное, никто и не услышал. – Привет. – Сухо ответил он. – Сегодня в город привезли новый фильм. Не хочешь посмотреть? – Фильм? Я не знаю... Я никогда не смотрел фильмы... - В этом голосе звучала какая-то грусть. Очень сильная грусть. На секунду даже показалось что эта тоска отразилась на всех в городе. – А знаешь, ты права! – С улыбкой произнёс тот. – Тогда до вечера! – Пятьдесят девять и подумать не могла, что он умеет улыбаться, но от этой улыбки стало настолько легко. Почему бы ему не делать это по чаще? Наступил вечер. И наши друзья, как договаривались, отправились прямо в центр города. Где и должно было состояться мероприятие. На белом экране мелькали цветные картинки. Они быстро сменялись одна на другую. Вот загремела музыка и диктор начал свой рассказ. Опять про войну... Сколько можно? В самом деле. Но под конец фильма многие опладировали стоя. Фильм наверное понравился. Но наши герои сочли его довольно скучным. Они быстро собрались и ушли. В ту ночь стояла безоблачная погода, яркий месяц освещал своими лучами все-все улицы. – Смотри! Вон там созвездие Большой Медведицы! - громко сказал мальчик указывая в небо пальцем. – Что?! – Пятьдесят девять была в недоумении. Что ещё за медведица такая? – Видишь эти звёзды? Если проверить от каждой звезды до другой то образуется Большая медведица. – Понятно... – Очень интересно, никогда раньше не замечала подобное. – Ой! – воскликнула девочка. – Что? - испуганным голосом спросил Тридцать семь. – Посмотри на часы! Уже слишком поздно, мне пора домой. – Хочешь я тебя провожу? – Да не, здесь совсем близко. – До завтра! – Хорошо! Так и зародилась дружба. Они каждый день гуляли по городу одни, хоть это было и запрещено. Он много говорил Пятьдесят девять о звёздах. Очень забавно было за этим наблюдать... – Пятьдесят девять! Эй! – Три часа ночи! Чего тебе? Он стоял под окном из которого выглядывала миловидная девушка лет шестнадцати. Много времени прошло с их первой встречи, но он по-прежнему видел всё ту же девятилетнюю девочку с аккуратными, мышиного цвета косичками. – Спускайся! Ты что, забыла? Сегодня особая ночь... – Да ничего я не забыла! И вообще... – Быстрее! - прервал её он. – Хорошо, иду. (да что ему нужно от меня?! Мало ли что там взбрело в голову этому старику, главе города?) Вскоре они уже бежали к воротам. – Сегодня их открывают! Такое происходит раз в тринадцать лет! Тринадцать лет! Ты представляешь?! - он был настолько рад этому, что Пятьдесят девять показалось это очень странным. На улицах города было необычайно светло в ту ночь. Что-то подсказывало девушке, что всё пройдёт как нельзя лучше. За эту неделю она ни разу не видела того священника, он будто испарился... К чему бы это? Ворота торжественно отворились и глава города начал монотонным голосом пересказывать и без того ясную истину, что их город - лучшее место на земле! За воротами было огромное поле, а вдалеке... Там, за бескрайним золотым ковром, стали видны приближающиеся точки... Они двигались настолько быстро. Пятьдесят девять стало не по себе, она крепко обхватила руку Тридцать семь. Он же, принялся успокаивать её. Но точки становились всё больше и всё ближе... Истошный крик... Старый глава упал замертво... Эти белые глаза! Как она их боялась! Потом последовал жуткий грохот, будто рядом работает сразу тысяча таких станков, которые девушка видела на заводе. Началась суматоха. Люди разбегались как муравьи. Никто не хотел умирать... Кровь! Всё было красным от крови! Откуда столько?! Пятьдесят девять сразу же побежала к дому. Она быстро распахнула дверь и направилась в самую дальнюю комнату. Мамину комнату... После её смерти здесь мало что изменилось. Только лишь пыли стало больше... – Пятьдесят девять? Всё позади! Выходи! - послышался всё такой же радостный голос Тридцать семь. Она решила молчать, но сердце предательски громко стучало. Казалось, что каждый её вздох слышен ему. Вот-вот откроется дверь и... Но прошёл час, за ним другой... Вроде бы стало тихо. Может ей привидилось? Может она спит? Выйти всё ещё было страшно... Но страх не вечен, ничто не вечно... Пятьдесят девять решила приоткрыть дверь. Она подошла. В коридоре никого. Пара шагов. Скрип досок. И вот она уже стоит на сером от пыли ковре. Пятьдесят девять попробовала включить свет. Тусклый свет лампы. Она вспомнила детство. Опять искорки и эта её очаровательная улыбка! – Привет... – послышалось из темноты. Девушка хотела было бежать, но... Алая кровь на ковре. Тусклый свет лампы. Белые глаза. Теперь настал час бояться себя, так ведь? Милая мышка...