***
— …Императрице, Совету и Островной Империи в верности - клянусь. Дауд чеканит выученный текст и ведет себя так, как ему положено: не поднимает на Императрицу глаз, его поза - образец покорности и смирения. Корво смотрит. Вглядывается в фигуру Дауда, едва держа лицо, и не верит этой кроткости. Он знает, что для такой подозрительности у него одновременно много и невероятно мало причин. Корво не нравится эта идея, но он был тем, кто ее выдвинул. Дауд и его Китобои – были лучшим вариантом из всех возможных, и Корво чувствует себя загнанным в угол, хотя его никто не загонял. Корво, который считает, что его подозрительность — это проблемы тех, кого он подозревает, думает, что за Даудом стоит присматривать. Это принесет ему покой. Иногда Корво Аттано свойственно ошибаться. Слежка за Даудом не означает, что он посвящает этому все свое время, потому что у Корво все еще есть его работа, которая является превалирующей, ему нужно проводить время с Эмили и показываться на светских раутах. Оставшееся время он проводит - почему-то он находит это раздражающе постыдным - рядом с Даудом. Он работает с ним напрямую: забирает отчеты и донесения, сам делится слухами и сплетнями, которые его тревожат. И продолжает вглядываться в Дауда, и не находит в нем ничего, кроме холодный отстраненности и собранности, а все его попытки вывести Дауда из себя - провальны. Дауд смотрит на него в ответ устало, и бесцветно спрашивает: — На этом все, Аттано? - И уходит, не дожидаясь ответа. На месте паранойи разгорается что - то другое. Корво осторожно называет это «что-то» любопытством. Со временем такая слежка начинает входить в привычку. Корво начинает подмечать Дауда даже тогда, когда не увлечен слежкой, это становится также просто, как всегда держать на виду макушку Эмили. То, что Дауд еще этого не заметил – удивляет. Возможно, Корво поторопился, и Дауд начал терять хватку? Тот памятный случай происходит через почти полгода после присяги. Корво вжимается в ласковую к нему тень, пропуская мимо себя пару бывших Китобоев (нынешних агентов Тайной Канцелярии), и идет дальше. Он знает, что в душевые зашло больше человек, чем вышло. Он знает, что ему не должно быть интересно, почему Дауд не присоединился к своим людям. Но он видел, как Дауд зажимал окровавленный бок рукой и отбивал второй норовившего ему помочь агента. Раз его люди оставили его одного, глава его Тайной Канцелярии вне опасности. Или они добили его, и сейчас Корво найдет в душевых истерзанный труп. Корво сворачивает к душевым. Он говорит себе, что ему просто интересно увидеть, насколько серьезно ранение Дауда. В конце концов, Корво всегда заботлив по отношению к своим подчиненным. Красться по гулкой плитке душевых в лакированной звонкой коже его ботинок – занятие кропотливое и требующее сосредоточения. И Корво на это тратит больше времени, чем он планировал. Когда он, наконец, прижимается спиной к влажной от конденсата плитке стены, когда сжимает ладонь, призывая магию Бездны, чтобы понять, как Дауд расположился, потому что он совершенно точно слышит шум воды, когда Корво смотрит на Дауда через толщу стены и капли воды… Тогда, наверное, начинается то маленькое, контролируемое помешательство Корво. Дауд стоит спиной к нему, и Корво, рискуя, выглядывает из-за стены. Дауд напряжен, рана, которую он промывает под проточной водой наверняка беспокоит его. Но Корво, пришедший полюбоваться на рану, отвлекается, рассматривает спину того, кого назначил главой Тайной Канцелярии. В ней нет ничего необычного: крепкая спина испещрена белыми нитками шрамов старых, розовато-бледными полосами более молодых отметен. И Корво отчего-то думает, что спина Дауда очень похожа на его собственную, пусть он и видел ее только мельком в зеркале. Глупо сказать, что момент осознания того, кто же такой Дауд – Нож Дануолла на самом деле, пришел к Корво, когда он увидел его голую спину. Но она, спина, стала ключом к пониманию. Бездна, даже это звучит позорно смешно. Корво уходит из душевых так же тихо, как и пришел. И надеется, что его визит останется незамеченным. Со временем он успокаивается. Иногда он все еще следит за Даудом, потакая собственному возросшему любопытству и скуке, роется в его бумагах, наблюдает, надежно скрытый, за тем, как Дауд допрашивает предателей Короны, как милует и казнит, как вербует и тренирует. И, возможно, он становится неосторожен. — Почему Мастер вообще терпит это со стороны Лорда Защитника? Это- это же просто неуважение! Послушайте, он нанял его и нас. Заставил Мастера присягнуть на верность. И теперь...! — Это унизительно. — Думаю, это дело Мастера – решать, как поступать с Аттано. — Но Томас! — Я не говорю, что поддерживаю то, что делает Мастер Аттано. Но это не твоё дело, Коннор. И уж точно не твое, Клеон. — Мастер связан клятвой. Возможно поэтому он терпит. — Это не клятва на крови. Ничего не мешает Мастеру выказать свое недовольство, если он действительно- Все трое оборачиваются разом, смотрят на Корво, и даже у Томаса, который пытался урезонить остальных, на лице нет ничего кроме холодного отторжения. — Ваш Мастер не учил вас меньше трепаться в коридорах? – Корво огрызается, потому что чувствует себя раскрытым. Он растерян, но это не помогает решению конфликта. Бывшие китобои дергаются как от удара, двое позади Томаса щурят глаза и кривят рты. — А вас, Лорд Защитник, не учили уважать подчиненных, верно? И не встревать в чужие разгово- — Отставить. Все четверо замирают, агенты оборачиваются на голос своего хозяина, взволнованные и смущенные, уверенность и желание свары тут же пропадает из их поз. Они неловко топчутся на месте, ожидая, что скажет Дауд. Корво тоже этого ждет. Итак, Дауд действительно знает, что он следил за ним. Как долго? И почему никак на это не реагировал? — У вас есть работа, - говорит Дауд своим людям, - о том, что сейчас произошло мы поговорим позже. Выполнять. С ним не спорят. Не боясь использовать магию в пустом коридоре, бывшие китобои исчезают с характерным хлопком. Они остаются одни. Тишина между ними почти осязаемая, и Корво ощущает почти физический дискомфорт. Дауд вздыхает. — Нам нужно поговорить. Мой кабинет? Корво думает, что это действительно правильное решение, хотя он и не знает, как объяснить себя. Но если Дауд начнет нападать, Корво нападет в ответ. Дауд пропускает его в свой кабинет первым, закрывает дверь, встает рядом, и кажется Корво слегка растерянным, хотя уже привычная сдержанная усталость почти дает ему обмануться. У Корво нет времени на то, чтобы ждать, пока он соберётся с мыслями. — Как долго ты знал? — Что ты следил за мной? – Дауд невыразительно усмехается, - тебе стоит отточить свой навык шпионажа. — Как долго? — Сразу после присяги. Они снова молчат. Корво жует губу, не зная, что сказать. Он не так представлял себе этот разговор. Дауд не обвиняет его, не занимает сторону возмущенных Китобоев. — Ты имел на это право, - спокойно говорит Дауд, - хотя, тебе стоило делать это лучше. Мои люди привыкли к приватности. — А ты сам? Дауд смотрит на Корво, и впервые за долгое время Корво видит в его позе и взгляде раздражение. — Я просто делаю свою работу. Ты мне не мешаешь. Корво чувствует себя уязвленным. Поддавшись эмоциям, он делает шаг вперед, едва удерживаясь от того, чтобы схватить Дауда за грудки, рычит: — Да что с тобой не так? Дауд не кажется впечатленным. Он смотрит на Корво – теперь в его глазах больше выразительности – снизу вверх, но шага назад, подчиняясь его силе, не делает. Просто ждет, когда Корво придет в себя. — Я предпочитаю выполнять свою работу хорошо. Даже если ты так усиленно мешаешь. Разве не для этого ты меня нанял? Успокойся, Аттано. Мы больше не враги. Ты уже прошелся победным маршем везде, где только мог. Дауд кривится. Ему вспоминается мрамор, холодящий колени. Взгляд Корво. Он не говорит, что привык к странной компании Корво, он не говорит, что сам иногда остается там, где ему оставаться не следует, наблюдает тогда, когда его рядом с Аттано в комнате быть не должно. В их беседе стоит поставить точку. Дауд набирает воздух в легкие, смотрит Корво в глаза: — Впрочем делай, что хочешь. Только постарайся проявить хоть немного такта и позволь мне уединяться в душевых. Дауд скрывает смущение за саркастической манерой речи. Корво не скрывает никак. Краснеет от ушей и отворачивает голову. — Ты был ранен. — Так это была забота? — Катись в Бездну. На этом между ними возводится худой мир. Корво покидает кабинет Дауда, оставляя при себе привычки и мысли. Теперь он будет больше следить за собой. Он чувствует себя уязвленным: Дауд все это время замечал его. Он хочет отточить навык. Никто из них не замечает, как взаимная слежка становится сначала необходимостью. Потом – привязанностью.***
— Какого бога Бездны, Дауд! Что ты- что ты здесь делаешь? Дауд чувствует, как под его спиной растекается темной лужей банка опрокинутых чернил. Корво прижимает к его горлу клинок, и это та реакция, за которую Дауд не может его винить. «хорошо», - думает Дауд, - «один - один». — Как долго ты там находился? — Около часа. Когда ты меня заметил? Корво смотрит на него нечитаемо несколько долгих секунд, отнимает клинок от его горла, отворачивается и смеется. Запрокидывает голову, закрывает глаза и смеется. Дауд садится на столе – его костюм все равно безнадежно испорчен – наблюдает за развеселившимся Корво, склонив голову по-птичьи на бок. — Может быть, нам пора прекратить это круговую поруку? — Может быть, - соглашается Дауд, криво усмехаясь уголками губ. — Так что тебе нужно? — Случай в душевых. Ты… хочешь увидеть больше? Корво замирает. Смотрит на Дауда. Медленно кивает.