*** Неделя спустя. 8 сентября 1991 года.
Мужчина нервно стучал ногтями пальцев рук по дорогому дереву, а на его лбу ступали невидимые капли пота. Его полностью охватило волнение, но тот старался держать себя в руках. — Себастьян? Он резко обернулся к матери, затем тяжело вздохнул и отвернулся обратно к окну. Моргана видела, что сын явно не в духе и подошла ближе. В её руках была чашка чая, а в нем беспорядочно кружились лепестки ромашек, что женщина выращивает в своем саду. — Что случилось, милый? Мистер Уайти потер виски, бормоча что-то себе на ус. Матушка покачала головой. — Волнуешься за Эмбер? — Нет, нет… Совсем нет, она справится. Наконец-то произнес мужчина, сведя брови к переносице. Волшебник встал с кресла, опираясь руками на стол, и взглянул исподлобья на женщину, родившую его сорок два года назад. — Меня вызвали на дело… Единственное, я боюсь, что не вернусь живым. Вскидывая бровями, она прислонила кружку к нижней губе, а затем с дрожью в голосе спросила… — Что за дело, Басти?.. — Высокой опасности. На глазах у женщины появились слезы, а губы задрожали. Она едва удержала в руках кружку с ароматным чаем, ведь ладони предательски подрагивали всё сильнее. Моргана не старалась скрыть волнение, она словно уже испытывала это чувство… — Я не пущу тебя! Ты хоть понимаешь, что оставляешь дочь без отца?! Я не хочу потерять и тебя! Вспомни слова Аманды… Она прикрыла рот свободной ладонью, что как прежде подрагивала. С её уст сорвалась ужасная тайна, которую она хранила с собой ещё со смерти матери Эмбер, ведь всегда была рядом с ней. Когда Аманда умирала, она сказала нечто очень важное, что смогло поразить сердце Морганы.*** В позднюю ночь Января, 1980 года.
Моргана с ужасом наблюдала за тлеющей Амандой, по её щекам реками лились соленые слезы. Женщины крепко держались за руки, что у обоих ладони начали затекать. — Моргана… Хрипло шептала Аманда, убито смотря на тетушку, все так же стараясь выдавить из себя последние силы. Врачи, что хаотично крутились у волшебниц ничем не могли помочь, лишь вечно кричали, что время на исходе. А женщины все глядели на друг друга со слезами на глазах. — Я проклята… Я не выживу, матушка… — Заткнись, сейчас же! Ты будешь жить, дурочка, не тверди всякое! Она сжала её руку крепче. — Назовите дочку Эмбер… Ей подойдет… Шатенка улыбнулась сквозь боль, что пожирала её изнутри. — Пусть только она будет счастлива… Не дай Себастьяну пойти насмерть… Моргана все качала головой, гладя Аманду по щеке. А волшебница лишь засмеялась, несмотря ни на что и тут же затихла. Её смех был таким чистым и искренним, она была счастлива умереть ради дочери. Это было её последнее желание, чтобы дочь была счастлива, как и она в последнюю минуту своей жизни.*** 8 сентября 1991 года. Хогвартс.
Наконец уроки совпали с факультетом Когтевран, чему Эмбер была до жути рада. Хоть и не поговорить, зато посидеть рядом с Полумной будет вполне приятно. Проходя по коридорам Хогвартса, она скорым шагом добиралась до места встречи с подругой, что поистине стала ей в какой-то степени родной. За эти семь дней они быстро сблизились и стали больше времени проводить вместе. Эмбер старалась защищать Полумну от насмешек Малфоя и её сокурсников, а Полумна всегда снабжала Эмбер множеством рассказов и приятной компанией, что ей так не хватало. Перепалки с Малфоем не прекратились и по сей день. Уайти придерживалась позиции, что белобрысый ей не ровня, и никогда не станет проблемой для её самооценки. За эту неделю юная волшебница стала поистине счастлива, и на самом деле чувствовала себя намного увереннее, чем в родном доме. По тетушке Морган и отцу она, конечно, очень скучала, но все мысли были забиты совсем не родными, а скорее учебой и друзьями. Её имя постигло уши каждого студента, ведь она на самом деле необычная ученица, она наследница знаменитой фамилии Уайти. От неё ждут отдачи, что была и от её предков. И волшебница не предает ожидания учащихся, Эмбер с первого же дня показала свой характер с той стороны, с которой её все желали видеть. — О чем задумалась? Полумна смотрела на свою подругу, наматывая на руку синюю ленточку. — Хм.? Да, так, не о чем. Мягко улыбнувшись подруге, Эмбер старалась не забываться вновь, а наконец влиться в разговор с Полумной. — Я не говорила тебе, но тетушка меня ещё в пять лет научила готовить кексы. Я могла бы в Рождество дать тебе их попробовать. Как идея? — Замечательно! И юные волшебницы углубились в долгий разговор, что продлился ровно до того момента, когда они ступили в кабинет Зельеварения…*** 1991 год. Особняк семьи Уайти.
— Прекрати, Себастьян, я прошу тебя! Кричала Моргана, стараясь перекрыть мужчине выход из дома. — Матушка. Он проницательно посмотрел на женщину и томно вздохнул, потирая виски. — Если я не вернусь… Позаботься о Эмбер. Устрой ей лучшее Рождество на свете. Тетушка не стала стеной перед входной дверью, а прижалась спиной к стене, освобождая ему путь к выходу. — Хотя бы постарайся выжить, Басти, я прошу тебя. Она качала головой. Волшебник подобрался к ней ближе и нежно поцеловал её в щеку. — Я постараюсь. Правда. После он ушел прочь, оставляя матушку в страшном состоянии безысходности. Само осознание ситуации стало утомлять её, и она ступила в гостиную, дабы сварить чая.*** Двумя сутками спустя. Хогвартс.
Эмбер прогуливалась по саду школы, что стала для нее одним из самых дорогих мест, которое не хотелось бы покидать ни под каким предлогом. Глаза, цвета сияющего изумруда волшебницы осматривали каждую изменившуюся деталь в округе. Внимательность девочки достигла того пика, что та смогла в точности просчитать сантиметры, насколько были подрезаны кусты в столь чудесном саду, в котором ей было позволено прогуляться перед учебой. Она невзначай подняла голову к небу и к её ужасу увидела сову, что была её вестником. Волшебницу тут же охватило волнение, ведь совы обычно прилетают лишь в Большой зал во время завтрака, или же обеда. Только чрезвычайно важные известия в письме прилетали волшебникам в любое время, и как можно скоро. — Что за чертовщина… Тревожно прошептала волшебница, явно не ожидая ничего хорошего. Как только птица приземлилась на её плечо, у Эмбер появилась возможность забрать письмо и наконец прочитать строки, что она должна была узреть в сею минуту… «Эмбер, мое солнышко. Это Моргана Эллен Ландерсон, твоя дорогая тетушка. Мне очень сложно говорить тебе об это, но твой отец мертв. В ближайшее время, прошу тебя посетить особняк. Очень скоро пройдут похороны, и ты будешь обязана там присутствовать.С любовью, твоя тетушка.»
Неописуемые чувства посетили её и так хрупкое сердце, заставляя его в миг разорваться на тысячи мельчайших осколков. Она не могла сдержать слез, а руки едва ли не лихорадочно дрожали. Ранее светившиеся изумрудом глаза видно потускнели. Эмбер смяла кусок бумаги, пихая его в карман мантии и бегом направилась в женский туалет, который посещали очень редко из-за присутствия там Плаксы Миртл. Сейчас же это было идеальным местом для пролития слез. — «Не могу поверить… Папочка…» Ужасающие мысли посещали светлую голову волшебницы. Всевозможные варианты, по которым мог умереть отец, обдумывались по пути в заветный туалет, где бы её никто не достал. Сердце разрывалось из-за скорби, она пыталась хоть как-то развеять страшные мысли, но они все больше постигали её, становлясь лишь ужаснее и мрачнее. Наконец добравшись до злополучного туалета, она заперла двери и шагу не смогла пройти, как упала у самого входа, облокачиваясь на стену. Горячие слезы тут же стали проливаться рекой, обжигая щеки несчастной волшебницы. — Стоило выйти из этого чертового дома!.. Стукнув рукой по деревянному полу, она заскрипела зубами, сжимая ладони с такой силой, что на них оставались следы от ногтей. Из мыслей её вывел кашель с левой стороны от неё, что заставил волшебницу рефлекторно повернуться к звуку. — Ты так несчастна, Эмбер. — Миртл!.. Волшебница испуганно отпрянула. Она лишь на миг забыла обо всем, но её губы вновь задрожали, а гримаса тоски постигла её лик снова. — Слушай… Ты же любишь всякие необычные места… Где можно побыть одной?.. Миртл не желала, чтобы единственная сочувствующая ей душа проводила все свободное время в слезах, по-этому старалась её отвлечь от скорби. Эмбер смахнула рукавом мантии слезы с одной стороны щеки, что щекотали её личико, а затем заинтересованно покосилась на призрака. — Попробуй разгадать загадку у раковин… Если справишься, сможешь увидеть что-то необычное! Я тебе обещаю. Миртл улыбнулась, и прошла сквозь стену, дабы оставить Эмбер в одиночестве. В сею секунду волшебница оказалась у раковины, её подвижные конечности по-прежнему дрожали, то ли от холодка, что веял в помещении, то ли от неописуемой боли, что засела где-то внутри. Эмбер качаясь походила вокруг раковин, пытаясь найти хоть малейшую зацепку. — Миртл же не могла меня… обмануть?.. Волшебница продолжала петлять вокруг загадочного места, краем глаза она что-то заметила. Все таки крайняя внимательность малышки помогла ей сейчас. Она слегка повернула медный кран, что ни разу не работал, и узрела там нацарапанную крохотную змейку. — И что с тобой делать? Как я туда попаду… И тут, откуда не возьмись появилась Миртл. Эмбер, от неожиданности отпрянула и громко, полная недовольства, вздохнула. — Постарайся больше не появляться так неожиданно… Плакса невинно хихикнула, приставив к рту ладонь. — Извини. Я подумала, что тебе помощь не помешает. — Да, ты права… Эмбер взглянула на нацарапанную змейку, взгляд опустошился, а веки слегка перекрывали обзор, это и стало итогом недавних рыданий. Затем она покосилась на призрака, что витала в воздухе, так и намереваясь хоть что-то сказать. — Поговаривают, у тебя есть ручная змея… Произнесла Миртл, улыбаясь краешками призрачных губ. — Да, но мне не разрешили взять её с собой… — Представь, что ты беседуешь с ней. Попробуй почувствовать разговор!.. И снова призрак прошла через стену, оставляя Уайти в растерянности, да в полном одиночестве. — Беседую… со змеей? Боже, она же не намекала на мое влечение к парселанге. Волшебница уперлась взглядом на медный кран, где красовались очертания змеи. — Открой…ся — Она пустила слова в воздух, представляя перед собой своего питона. — Не работает… Она поникла, но все же представляла перед собой питомца. На лице мелькнула улыбка и волшебница снова произнесла. — Откройся мне. — Девочка прислонилась зеркалу — Давай… Ну же.! Эмбер вдруг оттолкнулась от зеркала над раковинами, нет, её что-то оттолкнуло. Еще мгновение — и умывальник подался вниз, словно погрузился прямо в пустоту и пропал с обзора, давая узреть разверстый зев широкой трубы, приглашавший начать спуск. Лишь не понять, куда он ведет. Эмбер изумленно осматривала пустоту, абсолютную темноту, которая вела лишь вниз. Буквально в никуда. Волшебница не обдумывая своих действий подалась вперед, осторожно влезая в трубу, та даже не стала держаться за её края, а лишь в мгновение скользила прямиком вниз. В эту неизвестную темноту, что так и манила. Тут же она осознала, что летит вниз, прямиком под замком, ниже каждого подземелье в округе. Вдруг в голове проскользнула одна лишь устрашающая её дух мысль — путь когда-то закончится, и приземлиться она точно не на мягкие подушки. Как вдруг та в сею секунду почувствовала, как труба, по которой она летела с немыслимой скоростью, вдруг изогнулась под прямым углом и выпрямилась. Труба, внезапно оборвавшись, отпустила Эмбер из объятий сплошной темноты, что заставляла её сердце биться чаще, то ли от страха, то ли от наплыва адреналина, что захватывало дух с головы до ног. Она приземлилась на мокрый каменный пол с громким чмоканьем. Волшебница быстро поднялась, и стала лихорадочно отряхиваться, что было отвратительно бесполезно. Девочка возмущенно завопила, едва ли не зарыдав. — Блять! Она прикрыла рот, явно не ожидая, что маггловские увечья вырвется из её благово детского рта. Эмбер покачала головой, над собственной глупостью и приступила оглядываться, дабы подтвердить тот факт, что отец, который явно будет недоволен её выражениями, не надает ей люлей. Затем страшное осознание постигло её голову и она значительно расстроилась. Сердце снова сдавила скорбь, и время выплакаться было бы идеальным прямо сейчас. Но, увы, темные туннели заинтересовали её намного больше, чем сплошные рыдания. Эмбер осторожно подобралась к одному из темнейших туннелей и вытащила свою волшебную палочку. — Как же его… тетушка все твердила, хочешь пролить свет на тьму — скажи… — она на секунду запнулась и перед глазами промелькнуло очередное воспоминание…***
«Тетушка захихикала, неудачи внучки явно забавляли её. Прикрыв рот рукой, женщина отвернулась, дабы не обижать девочку своими шуточками. — Тетушка… не смейтесь! Эмбер нахмурилась, поджимая губы. Волшебница все так же держала палочку в том же положении. — Слушай и смотри за движением палочки… «lúmos!». И конец палочки тетушки загорелся небольшим белым светом, что едва показывал своё действие при дневном свете. — «limós» Она изумленно отпрыгнула, ведь конец палочки загорелся, но это лишь был магический сгусток магии, что приняв обличье огонька. — Ха-ха, милая! «lu-mos» Юная волшебница грустно вздохнула и помахала палочкой, дабы огонек исчез. — «lu-…-mos!» Белый свет засверкал на конце палочки, что держала Эмбер. Она восхищенно смотрела то на удавшееся заклинание, то на радостную тетушку. Изумрудные глаза неистово засверкали от счастья, а белоснежное личико посетила широкая улыбка.»***
— «lumos!» Заклинание сработало. Палочка послушно осветила путь и волшебница робко побрела вперед. Под ногами что-то хрустело, и она интуитивно опустила палочку, дабы посмотреть, почему же она шагает. Каменный пол был усыпан множеством трупов мышей, крыс. — О, боже… Отвратительно. Она поморщилась и продолжила идти вперед, следуя мрачным поворотам каменного коридора, что строил длинный тоннель. Волшебница неловко перешагивала через трупы животных, что насовсем удавалось ей. Девочка вдруг замерла после очередного хруста костей под ногой, она вытянула палочку перед собой, давая огоньку осветить как можно больше местности. Впереди Эмбер лишь различила два огромных кольца, лежащих поперек тоннеля. Она огляделась. Темнота охватывала её, и лишь белый огонек на кончике палочки давал ей духу двигаться дальше. Сердце неистово колотилось, словно пытаясь вырваться из груди, создавая головную боль, что покалывала виски с обоих сторон. Очень медленно, стараясь не жмуриться, Эмбер подалась вперед, подняв волшебную палочку выше. Свет скользнул по гигантской змеиной шкуре ядовитого, зеленого цвета. Явно, огромная змея, сбросившая ее, была в длину, как минимум, метров двадцать. — О- мой- бог-… Она бегом двинулась в первый попавшийся тоннель, лишь бы больше не видеть эту огромную мертвую чешую. Путь, по которому следовала Эмбер поворачивался снова и снова. Каждая частичка тела волшебницы была напряжена, а сердцу все больше хотелось вырваться наружу. Она все хотела, что бы тоннель наконец закончился, чтобы она уже очутилась на том месте, к которому ведут её несносные ножки. Миновав очередной поворот в тоннеле, она узрела перед собой гладкую стену, на которой были вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками, вместо глаз у них блистали огромные изумруды. В этих изумрудах отражались её широкие, запоминающиеся глаза. Эмбер осторожно отшагнула назад, и снова что-то хрустнуло под стопой — очередной трупик несчастной крысы. Затем она взглянула на изумрудики, что отражали её взгляд. — Откройся! Само собой сорвалось с уст юной волшебницы. Стена вдруг треснула, в ней появилась щель, разделившая этих жутких змей, и образовавшиеся половины стен скользнули в стороны. Любопытные ножки малышки Уайти вдруг задрожали и её охватило сомнение. Но она все же двинулась вперед, не собираясь терять и так давно закончившееся время…