21 февраля, воскресенье.
(15:14) [Вызываем Андрес] - Здравствуй, Агата. - Привет. - Ты там плачешь? Агата, что случилось? - Поло. - Что «Поло»? Что он натворил? - Он слышал наш разговор вчера ночью. Сегодня он забрал у меня телефон и прочитал нашу переписку. Мы поссорились и он… - Агата, что он сделал? - Это неважно и… - Важно, мать твою! Ты бы не звонила мне в слезах, если бы вы просто поссорились! - Андрес, я… - Он ударил тебя? - Уверена, он не хотел. - Я убью этого сукиного сына. Как только прилечу – первым делом сломаю ему руки. Прострелю ему колени, чтобы не убежал, и сломаю каждую его кость, слышишь? Мартина с собой возьму, он давно не разминался в драке, соскучился, наверно, по саднящим костяшкам. - Андрес, не стоит, правда. - Он ударил женщину. Такое никому непростительно. Это не мужской поступок. Он должен за него ответить. Даже не думай меня останавливать. - Не буду. - Как ты? Как себя чувствуешь? - Сейчас уже лучше. Обидно, но не больно. Поло казался таким милым и добрым, я не ожидала от него такого. Я даже подумать не могла, что он способен на что-то подобное. Не хочу больше даже думать о нем. - Правильно. Не стоит думать о таком куске дерьма, как этот Поло. Лучше подумай, как проведем время вместе, когда я разберусь с этим мудаком. - Почему у меня никогда не клеятся отношения с мужчинами? Иногда складывается ощущение, что вместе с членом всем мужикам передается патологический кретинизм. Или на мне какой-то сглаз и я не могу завести отношения с парнем. - Просто большинство парней идиоты, вот и все. Если они упустили тебя, то просто не заслуживают. Как человек, который сменил уже четыре жены, я понимаю, что иногда люди расходятся с миром, а иногда один из них поступает, как последняя сволочь. Нужно просто забыть такое и жить дальше. - Забыть и жить дальше. Пожалуй, так и сделаю. - Слышу, тебе уже лучше. - Намного. Не думала, что ты умеешь утешать. Спасибо, Андрес. - Всегда пожалуйста, Агата. Обращайся, если понадобится помощь, я сделаю все, что будет в моих силах. - Больше всего я сейчас хочу обнять тебя. Жаль, что это невозможно. - Осталось меньше суток и я буду рядом. - Никогда не думала, что буду ждать этого больше всего. - А я жду этого уже почти две недели. Кстати, завтра у нас мини-годовщина: две недели со дня нашего знакомства. - Или со дня твоей ошибки. - Пока что лучшей моей ошибки. - Тогда, до завтра, птенчик. - До завтра, Агата. (15:24) [Вызов завершен]***
Ночью уснуть Андресу так и не удалось. Мысли о походе в больницу, о встрече с Агатой и о произошедшем между ней и Поло лезли в голову одна за другой, не давая мозгу отдохнуть. Хотелось выпить, но лечащий врач навряд ли это оценил бы. Мартин спал, как убитый, а Агата не отвечала на сообщения, что означало, что Андрес остался один в компании своих не самых радужных мыслей. Наутро Фонойоса больше походил на сомнамбулу. Есть не хотелось, поэтому Мартину пришлось чуть ли не силой спихивать в друга хоть какую-то пищу. Андрес одевался настолько долго, насколько это было возможно, словно оттягивая момент истины, когда ему произнесут его диагноз. Для Андреса это как приговор в суде, по вынесению которого он получит либо все, либо ничего. Андрес пытался уверить себя и остальных, что он не переживает по поводу результата, что нет разницы, умрет он через год или десять лет, но все тщетно. Стоило хоть на мгновение дать мрачным мыслям пробить барьер в его голове, как по всему телу проходил холод, а руки начинала бить мелкая дрожь. Ему всего сорок пять и ему еще рано умирать, да и что останется после него? Кучка денег и коллекция пиджаков? Об этом ты мечтал всю жизнь, Андрес? А что станет с теми, кто ему дорог? Он и Мартин больше десяти лет не разлей вода, даже представить сложно, что тот останется один. Бросить Серхио Андрес не мог. Просто не мог. Его и так бросили мать и отец, Андрес не может поступить с ним так же. Серхио, его младший братишка, грезивший мечтами совершить нечто великое во имя отца. Как он может оставить его? Правильно, никак. В такси Андрес отстраненно смотрел в окно, не обращая никакого внимания ни на звонивший телефон, ни на лежащую на его бедре руку Мартина, который что-то говорил время от времени, пытаясь разрядить обстановку. - Все будет хорошо, вот увидишь, - сказал Беротте перед тем, как они вошли в кабинет, - Я с тобой. Врач говорил долго, словно зачитывал смертельный приговор. Все эти зубодробительные медицинские термины не давали никакой информации простому смертному, в том числе и Андресу с Мартином. Беротте сжимал ладонь друга под столом с такой силой, словно пытался удержать от падения в бездну. Сердце отбивало бешеный ритм, казалось, его удары слышались даже в соседнем кабинете, а врач все говорил и говорил, заполоняя своим монотонным голосом все свободное пространство. Ладони потели, а колени слегка подрагивали. Андрес ощущал себя как на главном экзамене в его жизни, но только результат зависел не от него. - В целом, опираясь на результаты обследования, можно сделать вывод о диагнозе, - доктор замолчал на пару секунд, словно давая мужчинам немного времени настроиться, а после, сделав глубокий вдох, продолжил, - Мне жаль, сеньор Фонойоса, но диагноз подтвердился. Миопатия Гелмера. Мне жаль, правда. Если бы Андрес сейчас стоял, то непременно упал бы на пол. Он слегка пошатнулся, сидя на стуле, и глубоко вздохнул, словно ему перекрыли кислород. Мартин тут же подскочил со стула, обхватил друга за плечи и встал перед ним на колени. - Андрес? Андрес! – звал он, - Ты меня слышишь? Вот, выпей воды. Все хорошо, дорогой, мы справимся. Что-нибудь придумаем, обещаю. - Сколько? – убитым голосом спросил Андрес, ставя пустой стакан на стол. Не получив ответа, он переспросил, - Сколько? - Точно я вам не скажу, - произнес доктор, - Два-три года, может больше. Если соблюдать специальный режим, диеты, тренировки и принимать необходимые лекарства, то можно продлить этот срок еще на пару лет, а там гляди и появится новое лечение. В современном мире медицина развивается с огромной скоростью, поэтому у вас есть все шансы дожить до счастливой старости и… - Долго вы будете врать? – перебил врача Андрес, чем ввел всех в ступор, - Два-три года это с учетом того, что последние полгода я буду пускать слюни и ходить под себя. И никакие режимы и диеты мне не помогут, а лекарства будут только купировать симптомы, и то не все, но не отсрочат мою смерть ни на день. Если для вас счастливая старость это сорок семь лет, то да, вы правы, только вот мне от этого не легче. Андрес подскочил со стула и выбежал вон из кабинета, ставя точку в этом разговоре. Мартин, собрав со стола все нужные бумаги, вышел за Андресом, но в коридоре его не обнаружил. Он нашелся на выходе из больницы, курящим какую-то дешевую сигарету, позаимствованную у незнакомого прохожего. - Как ты? – спросил Мартин, подойдя к мужчине. - Мне только что сообщили, что мне жить осталось два четверга, как думаешь, как я? – Андрес посмотрел на друга странным взглядом. Смесь боли, страха, обиды и бешенства. Ужасно видеть подобное из глаз близкого человека. Андрес вздохнул и сделал очередную затяжку, - Хочу выпить. Колоссальное количество алкоголя. Напиться так, чтобы нихера не помнить. Обнюхаться и обколоться в край, чтобы имя собственное забыть. Но больше всего сейчас я хочу остаться одному. Прости, Мартин. - Я понимаю, Андрес, - кивнул Беротте и сжал плечо друга, - Поехали домой.***
17 февраля, понедельник.
(17:46) [Вызываем Андрес] - Ало, Андрес, ты где? - В Риме. - В смысле? - В самом прямом. - Ты же обещал прилететь сегодня! Я уже больше часа жду тебя в аэропорту! - Езжай домой, я не прилечу. - Я не понимаю тебя. Что-то случилось? - Да, случилось. Результаты обследования пришли. - Неужели все так плохо? Ты же говорил, что ничего серьезного. - У меня диагностировали миопатию Гелмера. Это редкое дегенеративное заболевание мышц. Через пару месяцев все мое тело будет испытывать постоянную боль, и я начну колоть себе все больше и больше обезболивающих. Через месяцев восемь-девять у меня начнут дрожать руки и держать что-то тяжелее стакана с водой станет испытанием. Через полтора года у меня откажут ноги, а вскоре я и вовсе стану овощем. В итоге болезнь достигнет сердца, и я умру, пуская слюни на подушку. Как думаешь, все так плохо? - Ты… Ты сейчас серьезно? - Похоже, что я шучу? - Это… Черт возьми, Андрес, мне жаль. Но неужели нет способов лечения? - Только экспериментальные лекарства, но они лишь купируют симптомы и нет никакой гарантии, что я не окочурюсь от них. - Ты как? Держишься? - Я, в хлам набуханный, разговариваю с тобой на крыше гребанного монастыря, а сейчас даже шести нет! Я абсолютно точно не вывожу! - Я прилечу к тебе завтра. Сейчас сразу куплю билет в кассе. - Не надо, Агата. - Что? Почему? - Это были прекрасные две недели, Агата, но всему всегда приходит конец. - Почему это звучит как прощание? - Потому что это оно и есть. - Андрес, что ты несешь? - То, что должен. Нам нужно заканчивать наше общение. Ты была права, все это - лишь ошибка. Мои чувства к тебе – главная из них. Нам нужно попрощаться, пока не стало слишком поздно. - Что за пьяный бред ты несешь? Я не могу тебя бросить! Не сейчас! Я не хочу прощаться, Андрес, не хочу! - Я тоже, но так будет правильно. Не плачь, мы не так давно знакомы, чтобы ты лила по мне слезы. - Ты же обещал! Обещал, что мы встретимся! Обещал, что будешь рядом! - Я болен, как ты не поймешь? Я не нужен тебе! - Это не тебе решать! Начнут трястись руки – буду колоть тебе обезболивающее, откажут ноги – буду катать тебя на коляске, станешь овощем – начну кормить тебя с ложечки. Я, Мартин, Серхио – вместе мы поможем тебе. Андрес, черт возьми, я не могу оставить тебя… Я влюбилась в тебя. - Это не твоя игра, Агата. Я не уверен, что ты выдержишь такой жизни. Я не хочу, чтобы ты видела, как я умираю. Это не то, что я хотел для тебя. Для нас. - Но Андрес… - Прощай, Агата. Лучше сейчас, чем когда я не смогу тебя отпустить. (18:05) [Вызов завершен]