Монстр.
Убийца.
СМЕРТЬ. Эти слова вдалбливались в голову сотнями голосов. Каждый голос убитого… Голос наставника… Голос Достоевского… Даже голоса родителей, которые сотни раз разочаровывались во сне. И, конечно, ещё один голос. Её собственный. Если добавится ещё один… Чуи… То Ясу этого просто не вынесет. «Хей, кто-то идёт!.. Ладно, закончим разговор позже.» Да, и правда… Кто-то уверенно двигался к разбитой Ясу. Маленький, невысокий… Девочка. Фукусима весело хихикнула и бодро изрекла: — Божечки, Кёка-тян, разве тебе не нужно работать? Темноволосая не ответила, просто села рядом. — Эм, Кёка? Думаю, Ацуси-кун и Куникида-сан будут искать тебя. А потом ещё и мне ввалят за излишний отдых. Отдых от отдыха, ха-ха! Изуми тихо отрезала: — Прекратите, Ясу-сан. Вы расстроены. Я хочу помочь. Как и вы мне когда-то. Медноволосая хмыкнула. — Почему тебе кажется, что я расстроена? — Мне не кажется. Я знаю. — Неоспоримый аргумент. Девочка не отреагировала на шутку, продолжая упрямо смотреть на отворачивающуюся Ясу. — Посмотрите на меня. Пожалуйста. Фукусима медленно подняла заплаканные, потускневшие глаза и весёлую улыбку, которая тут же дрогнула. — Эм… Хех… Знаю, выгляжу до ЖУТИ прекрасно, но… эм… в общем, не бери в голову, просто всякое… Ну… такое… Улыбка совсем исчезла с виноватого лица. — Ясу-сан. Это из-за Дадзай-сана, верно? Мне Рампо-сан намекнул, что Дадзай-сан вас как-то обидел. Медноволосая обессиленно упала на холодный бетон. — Знаешь… Я предала брата. Сильно подставила. Нарушила обещание. За моей спиной много грехов, но я не думаю, что прощу в ближайшем времени это когда-нибудь. Кёка продолжала выжидающе смотреть на Фукусиму. — Ацуси-кун сказал, что мне нужно двигаться дальше. Но ради чего? Я монстр. Убийца. Я была сломана ещё давно. Возможно, я даже сейчас пляшу под дудку Достоевского. Я не хочу, чтобы мой брат терял себя. Разочаровывался из-за такого ничтожества, как я. Ведь я всё равно долго не проживу. Мне не дано. Изуми увидела пробегающую грусть в глазах Ясу. — Знаешь, я не думаю, что Чуе можно рассказывать о предательстве. Будет тяжело, знаю. Но… Я очень о многом, более серьёзном ему не рассказала. Я просто не хочу, чтобы его что-то тревожило. — Ясу-сан. Медноволосая взглянула на темноволосую. Она была упряма и решительна. Ха-ха… Она никогда не была в такой Тьме, как Ясу. Да Ясу и сама — тьма. — Вы обязаны рассказать ему об этом. Вот сами посудите. Вы его любите? Вы бы простили его за что-то такое, что сделали вы? Фукусиме вспомнились Рика и Чуя. Счастливые, дурачащиеся… На глазах выступили слёзы, а на губах появилась лёгкая улыбка. — Я была бы счастлива, если бы ему было хоть немножечко лучше. Не важно… Какие обещания он мне давал. Он должен жить счастливо. Кёка улыбнулась. — Вот. Почему же вы считаете, что Накахара-сан вами дорожит меньше, чем вы им? И, я думаю, что вам было бы сильно больно, если бы он попытался бы скрыть от вас что-то. Подумайте над этим. А я, пожалуй, пойду. А то Куникида-сан может и на Ацуси-куна накричать из-за меня… Девочка скрылась в дверном проёме, оставляя Ясу наедине со своими мыслями. Фукусима искренне улыбнулась. «Видимо, эта девочка, оказывает на тебя сильное влияние. Твоя душа стала крепче. Ты приняла решение?..». — Знаешь… Это будет трудно, но я всё-таки расскажу ему всё. Через некоторое время Ясу с улыбкой телепортировалась домой. Но, увидев, как Чуя искренне, тепло улыбается, тут же расплакалась и кинулась в его объятия. Растерянно гладя сестру по голове, мужчина терпеливо ждал объяснений. Всхлипывая и прерываясь, девушка рассказала обо всём. Чуя был шокирован. Но он не чувствовал злости. Ему было грустно. Он продолжал гладить всхлипывающую Ясу по голове. Она посмотрела прямо ему в глаза и тихо спросила: — Ты… Ненавидишь меня? Накахара тут же нахмурился и потрепал сестрёнку по голове. — Чего? Конечно нет! Виноват… Мафиози, чуть отстранившись, со страшным взглядом вытащил нож. — ВИНОВАТ ДАДЗАЙ. Я ЕГО УБЬЮ. ПРЯМО СЕЙЧАС. Мужчина рванул к выходу, но был остановлен маленькой рукой девушки. Обернувшись, он увидел виноватое выражение лица медноволосой. — Ясу? — Нет… Не надо. Пожалуйста… Будь сейчас другие обстоятельства, Накахара бы отвернулся и прикончил ублюдка. Но сейчас… Лишь бы она не плакала. Не сейчас. Рыжеволосый спрятал нож и мягко улыбнулся. — Как хочешь. Пойдём, я же вчера так и не подарил подарки… Ясу двинулась за братом. Он был счастлив наблюдать, как сестра с детским восторгом принимала подарки. С тех пор она очень редко снимала шляпу, а особенно кулон. И, однозначно, этот блокнот был с тех пор её самым любимым.