"Мы расплачиваемся за ошибки предков, так что вполне справедливо, что они оставляют нам на это деньги." - Дон Маркис.
***
— Вызывали, Хокаге-сама? — сидя на широком подоконнике кабинета главы деревни, спросил АНБУ в маске пса. — Какаши, ты обижаешь плотников, которые делали эти замечательные двери, — спокойно напомнил о приличии Хокаге. — Простите, сенсей, — виновато ответил Хатаке и прошел в кабинет. Он остановился напротив стола за которым сидел Хокаге и преклонил колено. — Встань, — коротко бросил Йондайме, ожидая исполнения команды, — Какаши… Ты ведь знаешь, что моя жена — джинчурики? — искренне задал вопрос Хокаге, словно он и не знал об уровне допуска членов АНБУ. — Да, сенсей, — не придавая особого значения странности вопроса ответил Какаши, — этот факт как-то связан с тем, что вы сняли меня с сегодняшней миссии? — с ноткой недовольства спросил Хатаке. — Кушина беременна, — сказал Хокаге и взял паузу, предоставляя своему ученику время провести параллели. — Ох, — искренне удивился Какаши, — поздравляю! Хатаке было не до проведения параллелей, поиска причин и следственных связей. Он был по-настоящему рад за сенсея. Рад, что после всего произошедшего в наполненной смертью и горем жизни, Минато-сенсей все-таки смог найти свое счастье. Смог сделать счастливой свою жену. Какаши был уверен, что сенсей осчастливит и свое дите. Последний оставшийся в живых близкий человек… Сила и свет, которые переполняли Йондайме, — последнее, что заставляло Какаши чувствовать хотя бы что-то. За пределами этого света он ощущал себя оружием, инструментом деревни. Так ему было легче. Так он верил, что больше не почувствует боль. Но старые раны постоянно напоминали о себе, диктовали ему как жить, постепенно устраивая новый уклад в травмированной личности подростка. Какаши не считал себя достойным счастья и избегал любых возможностей оказаться счастливым, ведь те, кто заслуживал его гораздо больше, были мертвы. Последним, что держало его травмированную личность от падения во тьму был сенсей. Такой живой и такой радостный. «Вы заслужили быть счастливым, сенсей», — подумал про себя Какаши. — Когда женщина-джинчурики беременеет, — продолжил Хокаге, — энергия, что поддерживает печать, передается ребенку. Это происходит на протяжении девяти месяцев до тех пор, пока она не родит, — серьезным тоном закончил озвучивать фабулу дела Минато. — Какаши, я хочу чтобы с этого момента ты незаметно оберегал Кушину все это время. — Хай! — принял миссию Хатаке и направился на выход. — Какаши, — окликнул его Йондайме, тот обернулся вполоборота — зайди ко мне домой часиков в девять. — Но сенсей, разве это не поставит под удар выполнение миссии оберегать Кушину-сан незаметно? — Напротив, я зову тебя в гости по делу, можешь считать это прикрытием, — улыбнулся Хокаге, — помимо защиты моей жены и ребенка, я хочу тебе доверить еще одно свое детище. С ним тебе и предстоит познакомиться вечером, — резюмировал Йондайме, бросив взгляд на часы, — надо же, уже пять. Какаши, увидимся вечером, мне нужно закончить с бумагами. — Хай, — Какаши принялся исполнять приказ и побежал навстречу ветру в сторону дома Хокаге. Еще одно детище… Что же вы имели в виду, сенсей? — озадачился Хатаке, уверенный, что речь идет не о втором ребенке.***
Какаши не был в гостях у учителя с тех пор, как того назначили главой деревни. Он не спешил стучать в дверь, пока его биологические часы не подсказали время. Девять часов. Он постучал. — Добрый вечер, Кушина-сан, — поприветствовал он, ожидая приглашения войти, — я по вызову Хокаге. — Какаши! — Кушина радостно поприветствовала его, — Проходи, чего стоишь? Хатаке зашел внутрь. Просторная прихожая встретила его множеством фотографий, каждая из которых была полна улыбок. В центре находились три совместные фотографии хозяев дома. Они хранили память о важнейших событиях, произошедших с семьей Намикадзе-Узумаки: венчание, устроенное Сандайме и его женой Бивако; воссоединение семьи по возвращении Минато с Третьей Мировой; Намикадзе, впервые облаченный в хаори Хокаге в объятиях Кушины. Даже на фотографиях чувствовалась безмерность любви между этими двумя. Раньше, Какаши не признавал такое чувство как любовь, ему казалось, что подобным термином люди описывают свое неконтролируемое желание обладать кем-то. Однако своим примером учитель доказывал: любовь — это что-то, что способны понять немногие, при этом почти каждый может почувствовать. По левую сторону от совместных шли фотографии из жизни Кушины: она и Мито-сама на фоне Резиденции Хокаге; «легко» одетые Кушина и Микото, переживающие переходный возраст, позируют на центральной улице; счастливая Кушина, держащая в руках жилет чунина и свидетельство о присвоении звания. Правее располагались фотографии, иллюстрирующие жизнь Минато-сенсея: Джирайя-сама и его команда; Сандайме, давший примерить свою шляпу четырнадцатилетнему Йондайме; команда Минато. На последней Какаши задержался взглядом, разглядывая погибших друзей, пока его не отвлек сенсей. — Какаши, садись, Кушина приготовила замечательный мисосиру, а ее якитори… Лучший в стране Огня! — расхваливал еду Минато, который оторвался от озвученных им вкусностей, чтобы позвать его за стол. — Минато, ты мне льстишь! — немного сердито обвинила своего супруга Кушина. Подобное избыточное восхищение ее кухней наталкивало на мысль, что он врет или, как минимум, намеренно преувеличивает. Минато-сенсей хвалил пищу любимой от всей души, но доказывать это не собирался, чем завел ее еще больше. Кушина сменила предмет недовольства: — Какаши, снимай эту чертову маску когда ходишь по моему дому, даттэбане! — воскликнула она, подводя его к столу, — ты должен все попробовать и поделиться своим честным мнением. Как мне становиться искуснее в приготовлении пищи, если этот льстец вечно без ума от моей еды? — продолжила Узумаки, наливая суп гостю. Какаши снял маску и повязал свой хитай-ате. Прикрыв левый глаз, он принялся есть, изредка поглядывая на сенсея, который уже почти закончил. За спиной Хатаке стояла Кушина, ожидая независимой оценки ее мастерства. — Ну как? — поинтересовалась она, — есть можно? — Как по мне, вы немного переперчили, Кушина-сан. — Дорогой, мне послышалось, или Какаши сказал, что ему не понравилось? — сдерживая нахлынувший поток возмущения проворчала она, — он действительно это сказал, `ттэбане?! — Дорогая, ты его неправильно поняла. Просто Какаши очень чувствителен к перцу, вот ему и тяжело оценить всю симфонию вкуса твоих блюд, правда Какаши? — Да, сенсей, — Хатаке начал понимать, куда влип, — вы как всегда правы. Однако я все же оценил всю глубину и гармонию вкуса мисосиру Кушины-сан, суп действительно очень хорош. Но меня попросили дать честную оценку, а я и вправду очень чувствителен к перцу. — закончил оправдываться он. — Какой АНБУ будет таким чувствительным к острому? — нашептывая себе под нос, Кушина приступила к мытью посуды, которую только что убрала со стола, — сегодня они не переносят перец, а завтра уже и в маске будет дышать неудобно. Ну и неженки у нас в спецотрядах, даттэбане… — Дорогая, спасибо за ужин, — поблагодарил Минато и встал из-за стола, — Какаши, выйдем во двор. — Аригато, Кушина-сан, — поблагодарив хозяйку за угощение, Хатаке направился за сенсеем. Не дожидаясь новой возможности рассердить Кушину, они вышли на улицу. Просторный и ухоженный внутренний двор упирался в лес, что безусловно было преимуществом для любого шиноби. На ровно скошенной лужайке раскинулся небольшой сад из еще совсем молодых растений, видимо, хозяйка относительно недавно увлеклась садоводством. Они двинулись в сторону леса. — Сенсей, вам и вправду понравился суп? — почему-то не отпускал этот вопрос Хатаке. — Да, — удивил своим ответом Минато, — островат немного, но действительно вкусный. — Немного… — с сарказмом повторил Какаши. — У вас так желудок сгорит. — Видишь ли, сгоревший желудок пугает меня не так сильно, как сгоревшие нервы, — поделился опытом двадцати четырех летний мудрец, — женишься — поймешь. — Не дай бог… — Тебя не интересуют девушки? — рассмеявшись, с напускным волнением уточнил Хокаге. — Ты же фанат творчества Джирайи-сенсея, как такое могло произойти? — Сенсей! — по-детски обижаясь, прервал учителя Какаши. — Меня интересуют девушки, просто я не планирую заводить семью. — Ладно-ладно, мы пришли, — Минато остановился у границы своей дворовой территории, проходящей вдоль леса, — я расскажу тебе, чем занимался тут около трех лет. Какаши осмотрелся вокруг. Начиная с третьего или четвертого ряда стволов в лесу он увидел множество выточенных в деревьях полуокружностей. Где-то в девятом ряду он заметил дерево, превосходящее в ширину рост человека. В нем зияла самая большая дыра, диаметром чуть более метра. «Все-таки ровно метр, — Какаши поднял протектор с прикрытого глаза и прыгнул в сторону интересных деревьев, — поверхность внутренней стороны отверстий потертая, она как будто вытачивалась. Но чем можно выточить такие широкие и глубокие дыры? — Какаши продолжил думать отмечая шаринганом расстояние между параллельными точками противоположных поверхностей отверстия, — Точно! Все диаметры абсолютно одинаковые. Эти дыры сделаны чем-то, что обладало формой идеального шара, точильными свойствами и высокой скоростью вращения. Судя по всему, оно также может меняться в размерах. Работа сделана «насухо», если это и техника, то она явно не стихийная, иначе остались бы следы природного преобразования. Думаю, на этом все. — Какаши опустил протектор обратно на глаз и обернулся к сенсею». — Так вы расскажете? — Я создавал здесь технику, — учитель подошел к нему, — очень интересную технику, потенциал которой мне до сих пор не удалось раскрыть полностью. Минато-сенсей с грустью задумался, все еще легко улыбаясь. — Есть догадки? — Дзюцу основано на контроле и вращении чистой чакры в форме сферы, это достаточно ясно. Но я не могу понять, откуда в нем такая сила? — изложил свои мысли Хатаке. — Другого от тебя и не ожидал. Отличные выводы на основании лишь следов применения. — Минато вытянул руку в сторону ладонью вверх и начал концентрировать в ней чакру, придавая ей форму сферы. — Что скажешь? Он протянул руку с техникой в сторону Какаши, давая разглядеть ее получше. — В одной сфере невероятно много чакры, я не уверен, что у меня столько есть, — пораженный техникой резюмировал Хатаке. — Попробуй скопировать ее. Какаши очень обеспокоился этим предложением. Он считал чем-то недостойным использовать шаринган, чтобы копировать дзюцу, созданию которого Йондайме посвятил три года. — Вы уверены? — спросил Хатаке, взявшись за хитай-ате. — Я думал, ты все же умнее, — с легким упреком произнес учитель. — Я — Хокаге, и моя обязанность — делать деревню сильнее. Шиноби Листа, которому я доверяю свою технику, несет мою волю, хранит мое наследие. Именно поэтому, ты должен пообещать мне, что, если освоишь дзюцу, то никогда не будешь учить ему кого-то, в ком Воля Огня не так крепка как в нас, — ровной, но как всегда, не вызывающей вопросов репликой, Минато лишил его сомнений. — Обещаю! Какаши поднял протектор и начал бегать шаринганом по технике учителя. «Понятно: вращение, скорость и много чакры, но тут что-то еще… — повторил свои догадки Хатаке, пытаясь найти последнее звено шаринганом. — Так быстро, я даже сразу и не заметил… Чакра направлена во все стороны. Как это возможно? Я вижу как это все работает, но такое нельзя просто повторить. Похоже, тут как и с копированием тайдзюцу — нельзя повторить что-то, не обладая достаточными физическими способностями. Раньше с ниндзюцу не возникало проблем, формирование чакры почти всех техник происходит с помощью печатей… Придется тренировать собственный контроль. Сколько же времени понадобится для достижения такого уровня?». — Понял, как делать? — заинтересовался Хокаге. — Да. — Показать сможешь? — Нет. — Может, попробуешь? Какаши вытянул руку вперед и сконцентрировал чакру в ладони. Зародыш техники начал свое вращение. Что-то похожее на маленький смерч все быстрее крутилось в его руке и разлетелось в разные стороны. — Бесполезно, — подавленно сказал Какаши, — эта техника — чистый контроль формы. Неважно, как хорошо я ее понимаю. Шаринган не копирует способность к высвобождению чакры, к этому придется прийти самому. — Рад слышать, что Копирующий Ниндзя все еще берется что-то изучать самостоятельно, — добродушно подколол Минато. — Ваше представление о моих методах обучения меня огорчает. Все свое свободное время я посвящаю изучению техник и их совершенствованию, — серьезно возразил Какаши. — Да ладно тебе, — стукнул его по плечу сенсей, — я знаю, какой ты крутой. Ведь именно я тебя назначил в АНБУ. Однако я даже не знаю, создал ли ты что-то новое, или чидори твой последний шедевр? — Создал, — сухо ответил Хатаке. — Как называется? — со всем возможным профессиональным любопытством обратился Хокаге. — Райкири! Они залились безудержным смехом. Минато был рад увидеть своего ученика смеющимся. Он не помнил, когда в последний раз он слышал смех Какаши и слышал ли он его вообще? Немного отдышавшись Хокаге направился в сторону дома. — Подсказок больше не будет? — крикнул вслед Хатаке. — Первым делом тебе нужно освоить вращение, заходи ко мне, когда справишься. А теперь извини, мне пора домой, — отсалютовал Минато и оставил Какаши одного.***
Шел шестой месяц беременности Кушины… — Представь себе, в одном досуговом заведении города Шукуба я очень приятно проводил время с тремя подругами, которые к тому же меня угощали выпивкой… — Сенсей, я не намерен слушать ваши замечательные истории в кабинете Хокаге. Проявите уважение хотя бы к моим предшественникам, — остановил рассказ учителя Йондайме. — Минато, ты не понял, эта история не о девушках, а о предательстве! — использовав свой авторитет талантливого писателя, Великий Отшельник горы Мьёбоку продолжил рассказ: — Эти милые девушки оказались членами местной преступной группировки, которая промышляла рэкетом и вымогательством. Эта банда одурманивала мирных путников с помощью красавиц и бесплатной выпивки, а потом выставляла гигантские счета за компанию девушек и вино! Я представить себе не могу, сколько людей пострадало от действий этих бандитов. — Учитель, ближе к делу. — Эти подонки не знали, что настоящий мужчина никогда не будет платить за компанию милых девушек. Я предупредил их, что им пора завязывать, или они ответят за свои поступки. Один из бандитов бросился на меня, но ему не хватило скорости ударить, я поймал его кулак перед своим лицом одной рукой, а второй использовал легенький расенган по нему. Но парню этого хватило, а его друзья так вообще испугались и убежали. Пришлось парня самому в больницу тащить. Если честно, я был удивлен, что в Шукуба меня могли не узнать. — Вы использовали расенган на обычном бандите? — недоумевая уточнил Минато. — Нет конечно, по его же словам, он — бывший чунин. У меня было полное моральное право ударить его техникой, тем более, что я легонько. Но техника — высший класс, эту технику освоит только элитный шиноби. Постой… А ты ведь даже не попросил показать тебе мой расенган! — сеннин принялся демонстрировать технику. — Это замечательно, Джирайя-сенсей, — Минато чуть расслабился, улыбнулся учителю и похвалил, — ваша техника даже лучше той, что я показывал вам в первый раз. Однако вы серьезно переосмыслите возможные уровни контроля чакры, когда опробуете то, что я назвал «Сенпо: Чо Одама Расенган». Только об этом вам уже расскажут на горе Мьёбоку. — Заинтриговал, однако. Минато, ты домой-то сегодня когда? — Часов в пять, примерно. — Пойду пока соберу вещи на Мьёбокузан, увидимся. Джирайя развернулся и направился к выходу из кабинета Хокаге. *** Внутренний двор дома Минато играл желто-оранжевыми красками. Лучи заходящего солнца нашли свой приют на каплях вечерней росы, что покрыли собой всю лужайку вплоть до самого леса. Кора деревьев была красиво украшена спиральными узорами разных размеров, словно на ней постигал азы золотого сечения ученик резчика. — Какаши, ты недостаточно сдерживаешь форму. Твое вращение и объем вливаемой чакры уже на достаточном уровне. Тебе нужно научится контролировать эту силу. — Да, сенсей, — согласился Хатаке, — но на сегодня с меня хватит. К сожалению, я не могу тренировать эту технику больше получаса в день, сохраняя запас чакры на уровне, достаточном для устранения потенциальной угрозы. — Хорошо, сегодня можешь идти отдыхать пораньше. Я никуда уже не уйду, за задание не беспокойся. — Хай, — Какаши собрался уходить, но вдруг что-то почувствовал. — Сильная чакра на семь часов направляется сюда, сенсей, — предупредил Какаши. — Тебе надо почаще видеться с моим учителем — его чакру ни с кем не спутаешь, — успокоил ученика более опытный сенсор, — мы с ним договорились перекусить у меня, правда, он опаздывает, наверное, снова застрял на своих исследованиях. Крупный беловолосый мужчина перепрыгнул через забор, окружающий дом Хокаге, и направился в их сторону. — Чего это вы тут у леса шушукаетесь? — спросил Джирайя, — Минато, ты оставляешь Кушину одну, чтобы в тайне встречаться со своим подчиненным? — недоумевал отшельник. — Джирайя-сенсей, этот АНБУ — мой ученик и зовут его Хатаке Какаши, — решительно ответил на глупости Хокаге, — так как вы не пришли к назначенному времени, мне пришлось выйти из дома, чтобы не стать следующим объектом недовольства Кушины. — Она злится? — коротко уточнил сеннин. — Надеюсь, что уже нет. — Ну, вот и славно! Должна же джонин скрытого Листа понимать, насколько важна деятельность разведки, — засмеявшись выдал Джирайя, — а этот малыш, значит сам Копирующий Ниндзя? — с долей сарказма задал вопрос Саннин, поглядывая на Какаши. — Удивлен, что вы обо мне слышали, Джирайя-сама, — почтительно опустил голову в поклоне Хатаке, — ваша слава заставляет наше поколение становится сильнее и… — Какаши немного замялся, — и свободнее, наверно. — А? — пытался понять о чем речь Джирайя. — Я думаю, Какаши хотел сказать, что вы автор замечательных книг, сенсей, — улыбнулся учителю Хокаге, искренне делая комплимент. Какаши подтвердил его слова кивком. — Вот оно что! Как я сразу не понял, что у вас тут кружок фанатов моего творчества! Какую книгу обсуждали сегодня? — полюбопытствовал сеннин. — Никакую, сенсей, — ответил Йондайме, — Какаши осваивает расенган в перерывах между работой. — Ну и много же тебе перерывов понадобится… — удрученно посмотрел на Какаши Джирайя, но дальше веселее продолжил: — Так какая книга тебе понравилась больше всего? — В мои руки попадало только две, но обе я много раз перечитывал. «Повесть непреклонного ниндзя» — ваша самая проникновенная работа, она играет на непонятно каких эмоциях. Наруто — гениально поданная в саркастичной манере ролевая модель идеального шиноби. Несмотря на всю тьму мира шиноби, сохранять веру в свой детский «Путь Ниндзя»… Хотите верьте, хотите — нет, но я знал человека, который хранил в себе идеалы Наруто, — Какаши задумчиво уставился в сторону леса и продолжил: — Но я вынужден признать, книга «Ловушки Флирта» — это новый уровень вашего художественного мастерства. События вокруг героя поданы с таким погружением... Чувствуется реализм ситуации. Интересно, кто-нибудь мог действительно так долго бегать за одной и той же, получая вечно отказ? — с любопытством поинтересовался Хатаке. — В этом и суть, малыш. Настоящий шиноби должен всегда искать выход, не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Запоминай, зубрила, в АНБУ этому не научат: важнее, что у тебя здесь, — Джирайя легонько ткнул двумя пальцами в сердце Какаши, — чем то, что у тебя здесь, — он перевел пальцы на лоб Хатаке. — Поэтому я пишу о неудачах во флирте. Мужики должны смотреть на неудачи другого, и думать: «я — не такой, я крутой!», тем самым повышая себе самооценку. Мужчина не должен быть тряпкой, неуверенность в себе непростительна для него. Тем более для шиноби… — расшифровал посыл книги «Ловушки Флирта» Джирайя. — Впрочем, это не конец рассуждений на счет отношений, я планирую целую серию книг о флирте. — Вот оно что, — начал понимать Какаши, — значит, буду ждать продолжение. Хокаге-сама, а вы догадывались о смысле книг Джирайи-самы? — спросил он, повернувшись к Минато. — Естественно, они написаны по биографии одного моего хорошего знакомого, — ответил Хокаге. — Получается, ваш хороший знакомый — настоящий мужчина, — сделал вывод Какаши. Джирайя и Минато громко рассмеялись, уж слишком комичной вышла ситуация. — Какаши, я же тебя отпустил пораньше, если ты решил больше не тренировать технику, можешь идти отдыхать, — вспомнил про Кушину Минато. — Я собирался прекратить тренировку, чтобы оставить чакру на выполнение миссии, — начал Какаши, — но, так как вы меня освободили, я могу потратить чакру на тренировку, затем пойти отдыхать. Тем более, что здесь Джирайя-сама. Спросить совета у Легендарного Ниндзя — это невероятная возможность. Для меня было бы честью сделать это. — Ладно, малыш, — выдохнул Джирайя, бросив понимающий взгляд на Минато, — покажи мне свой расенган. Какаши вытянул руку на которой появилась голубоватая сфера, с вращающейся во все стороны чакрой, и произвел атаку техникой по ближайшему дереву. Расенган расселся, словно разбился о дерево. Результат — лишь спирали на коре. — Я говорил Какаши, что ему не хватает плотности, но он пока не научился удерживать чакру на такой скорости, — попытался ускорить выводы своего учителя Минато. Их все еще ждала Кушина… — Неплохой результат для такого пацана. Ты расправился уже с двумя шариками, это хороший контроль, — похвалил парня Джирайя, — но почему ты не догадался, что третий нужно удерживать, вот это вопрос… — Что вы имеете ввиду? — уточнил Какаши. — Имею в виду, что для высшего возможного уровня кейтайхенка* тебе не хватает способности удерживать чакру, сохраняя необходимую плотность и скорость. А шарики, — решил признаться сеннин, — это часть метода с помощью которого я сам научился этому дзюцу. У меня ведь нет шарингана, чтобы идеально скопировать маршруты движения, скорость вращения и объем необходимой чакры, пришлось как-то осваивать все это по частям… — Вы действительно никогда не сдаетесь, Джирайя-сенсей, — восхитился Минато, — позвольте поинтересоваться, как вы придумали способ изучения техники, до того как ее сами изучили? — Все-таки, ты не настолько гениален, каким тебя считают, — упрекнул его сеннин, — ты сам мне тогда сказал, вспомни. Я спросил тебя: «на что это похоже, создавать нечто настолько гениальное?». Ты ответил: «это все равно, что три года лопать воздушные шарики, состоящие из чакры», именно тогда меня осенило! — Джирайя-сама, аригато! — выдал Какаши и поклонился Саннину. — Какаши, я рад, что ты что-то понял, но прямо сейчас нам надо идти к Кушине, иначе, скоро она сама выйдет, — потеряв терпение, признался Хокаге, — так что прошу тебя, воспользуйся выходным и расслабься, рядом с объектом будут находится двое сильнейших шиноби Конохагакуре. — Хай, — ответил Хатаке и скрылся в шуншине. Минато скорее повел учителя в дом на расправу любимой жене. Он знает, что сенсей простит его, когда узнает, как он решил назвать своего сына.***
Шел девятый месяц беременности Кушины… — Входите, — около двух минут назад, Минато заметил чакру Какаши, направляющуюся к нему. Какаши зашел в кабинет, прошел в центр комнаты и преклонил колено. — Хокаге-сама, миссия выполнена успешно, полный отчет предоставит Ко в течении суток. — Проблем не было? — Нет. — Совсем? — то ли с недоверием, то ли от удивления уточнил Минато. — Ни единой, — коротко ответил Хатаке. Минато расслабился и улыбнулся своему ученику. — Какаши, встань, — Йондайме смотрел в маску, ожидая исполнения приказа, — мне интересно, как у тебя дела с освоением расенгана? — любопытствовал Минато. — Я его освоил, сенсей. За эти два месяца, что вы не давали мне миссий, я очень сильно продвинулся в кейтайхенка. Могу ли я снова приступить к охране Кушины-сан? — просил у Хокаге назначения Какаши. Его задел тот факт, что его сняли с охраны джинчурики по инициативе личного отряда АНБУ Третьего. — В этом нет необходимости, — ровно ответил Минато. — Я рад, что ты освоил эту технику. Пока что для тебя миссий нет, можешь отдыхать. — Сенсей, разрешите спросить? — Спрашивай. — Пытались ли вы использовать сейшутсухенка* совместно с расенганом? — спросил Хатаке. — О, а вот это уже хороший вопрос! — интригующе начал Минато. — Понимаешь ли, совместить природное преобразование совместно с таким уровнем формы — это почти невозможно. Есть два варианта из десяти миллионов, при которых кто-то сможет соединить высший уровень контроля формы с изменением природного свойства. При первом варианте, у пользователя будет избыток свободного времени как у ребенка и чакры как у Кушины. А во втором варианте — исключительный природный дар в кейтайхенка и сейшутсухенка. Третьего не дано. Я некоторое время пытался соединить свой фуутон с расенганом, но ветер постоянно угрожающе разлетался… У меня просто нет времени доделывать расенган. Я и его-то по ночам создавал, три года трудов, хоть результат порадовал. Если у меня когда-нибудь получится завершить расенган, добавив природное преобразование, то чакры и времени на подготовку к использованию такой техники понадобится больше. Есть ли смысл ее создавать? — Вы действительно сомневаетесь? — Конечно, время Хокаге бесценно для всей деревни, — начал объяснять Минато: — Когда я трачу время на изучение или улучшение техник, я должен быть уверен, что они помогут мне в бою, иначе — я бесполезно трачу капитал Конохи. Мой стиль ведения боя основан на скорости и чакрозатратных техниках. Зачем мне пытаться создать еще одну, если ее применение будет меня тормозить и оставлять без чакры? — Ясно, — понимающе выдал Какаши. — С райтоном вообще непонятно, что происходит, — с улыбкой вспомнил Минато. — А что именно непонятно? — заинтересовался Хатаке, ведь райтон был его основной стихией. — Все разы, что я пытался соединить расенган с молнией, он просто исчезал…***