Ночь со вкусом тебя

— Привет. Звонкий, даже немного детский голос заставил в легком недоумении обернуться. Невысокая, нет, выше своих сверстниц, но точно ниже метра семидесяти девушка, не худая, не полная, с миловидным улыбчивым лицом. Выразительные, лисьи глазки смущенно бегали по узорчатому ковру и пейзажу за окном, долгое время, не решаясь посмотреть вверх. Было трудно понять, что именно ее смущает – его красивое лицо, или просто было неловко разговаривать с незнакомцем. — Добрый вечер. От его глубокого, намного нежнее, чем шелк голоса, ее сердце сжимается и бухается куда-то вниз живота. Она даже слегка вздрагивает, и на секунду прикусывают пухлую губу с бледным блеском, что придавал ее губам сочности и объема. Она переминается с ноги на ноги, облаченные высокими гольфами, усердно формулируя в своей светловолосой голове грамотную фразу. — Если… ам, - она запинается и на ее светлом лице появляется лучезарная улыбка, а к щекам приливает кровь, — если ты человек, то должен пойти со мной. Ты же человек? Под серой узорчатой маской не видно, но он в удивлении вскидывает густые темные брови и разворачивается к ней полностью, прислонившись поясницей к подоконнику. Его холодные, бесстрастные глаза скользят по ней, как по картине, изучая каждый штрих, каждый мазок. Приятная, пусть и смущенная. Его привлекает ее прическа – два высоких хвоста, ну точно у маленькой девочки. Но ей идет, придает шарма, отчего она выглядит милее. — А какие варианты? С каждым новым словом из его уст, пульс в ее ушах стучит все сильнее, точно так же, как и сильнее начинают дрожать тонкие пальцы. А вот он наоборот абсолютно спокоен, прямо как море в безветренный день. Он смотрит безо всякого интереса, отстраненно и скучающе, словно бы он уже устал от вечера и от количества девушек на нем. От этого ей становится неловко, она чувствует себя навязчивой и неинтересной. От этого в душе загорается обида, что перед ней такой парень, а взгляд его пустой. Она рассматривает его спокойную серую маску с простыми узорами, и в какой-то момент ей хочется ее снять, чтобы увидеть бледное красивое лицо полностью. Но они слишком далеко друг от друга, да и даже под спиртным ей не хватило бы смелости на такую дерзость. — Ну, может, ты вампир. Хотя, если честно, не похож, — с раздражающей саму себя улыбкой отвечает она, и уверенности прибавляется. Все же, она говорит с ним, и он не ведет себя агрессивно, пусть и безразлично. Губы цвета спелой ягоды вздрагивают от мимолетной усмешки, но в ту же секунду лицо вновь обретает свой безучастный вид. — Совсем? Наконец их взгляды встретились. Девушка резко вздыхает, и не позволяет кислороду покинуть ее тело, пока глаза цвета крепкого коньяка смотрят, казалось, в самую душу, отчего надоедливая девчушка вздрагивает от испуга, что этот прекрасный демон сейчас вывернет ее наизнанку и узнает все, что таит в себе ее колотящееся сердце. Его глаза были необыкновенные… Нет, они были волшебные, даже сквозь прорези маски девушка видит в двух осколках льда целый космос, вселенную, которая затягивает подобно черной дыре. Проходит, кажется, целая вечность перед тем, как сочные губки приоткрываются, и до юноши доносится подрагивающий голосок: — Абсолютно. Вампиров же на самом деле не существует. Сердце вновь вздрагивает в груди светловолосой малышки, а все из-за хищной улыбки, что всего на секунду появилась на преступно красивом лице черноволосого парня. Но всего лишь на секунду. — Прости, но я не играю, — брюнет легко встряхивает головой, откидывая с лица мешающиеся пряди волос, и снова заглядывает в глаза девушки, что были светлее, чем небо в ясный солнечный день. Скорее, их можно было сравнить с океаном, таким же чистым и глубоким, как этот взгляд, пусть и смущенный. Он словно испытывал эту девочку. Милый румянец, сцепленные в замок пальчики с аккуратным маникюром. Губы снова невольно растягиваются в улыбку. — А-а, понятно, — щебечет она и убирает за ушко выбившуюся прядку волос. Поправляет довольно короткую юбку, облизывает сочные губы. Как может, тянет время, хотя разговор можно было окончить, — мне тоже эта игра не понравилась, глупость какая-то, — в подтверждение своих слов она смотрит в окно, за спину красавца, где пьяные парни с криками: «Мы жаждем крови!», бегут за визжащими девушками. На самом деле это выглядело забавно, однако она видит, что брюнету такие развлечения не по вкусу, а потому подавляет рвущийся наружу веселый смешок. Пусть он это и видит, но не решается заострять на этом внимание. Он ощущал, как из нее льется жизнь и радость, он прочел это в ее выразительных глазах, которые даже без макияжа, так красивы. Юноша тихо, почти незаметно вздыхает, даже и не подумав заглянуть за спину, и негромко, уже без тени улыбки, спрашивает: — Как ты попала сюда? — На такси, — незамедлительно отвечает девушка, как будто была готова к вопросу. Хотя, не так ли было? В ответ молчание и чуть недовольный взгляд. Спохватившись, блондинка улыбается и говорит: — Ах, ты не об этом. — Не об этом. От этого невероятного баритона хотелось заскулить и впитать в себя каждую нотку. — Сегодня утром я получила посылку, в которой были приглашение и маска. Не понятно от кого. А тебе тоже? Ты, случайно, не знаешь, кто все это затеял? — она смотрит на юношу с неподдельным детским интересом, чуть приподняв тонкие брови вверх, и это выглядит так, словно она копирует девочку из аниме. — Знаю, — легко кивает брюнет в ответ, — но это не важно… Он не продолжает. По его выражению лица и интонации понятно, что он хочет что-то добавить, но не говорит, и тогда девушка начинает говорить за него: — Почему? Немного страшно было ехать сюда, я очень боюсь маньяков. Зачем нужно было оставаться инкогнито? — «Зачем? Почему?», — вторит ей парень и его брови сходятся у переносицы, — как много ненужных вопросов. Ты приехала одна? Девчонка довольно забавно надувает щеки и скрещивает ручки на груди, точно недовольный ребенок, которому не купили новую игрушку. Это вызывает улыбку у брюнета. — Жалуешься на то, что я задаю много вопросов, а сам делаешь то же самое. На этот раз улыбка никуда не исчезает. Парень зачесывает назад густую копну волос и встает более вальяжно. Он смотрит на девочку с забавой, как на интересного, но в тоже время чарующего зверька. — Ты права. Моя вина. Так ты ответишь? — Я одна. Подружка хотела купить себе маску и проскользнуть со мной, но ее пригласил на другую вечеринку парень, который ей очень нравится. За мной, правда, увязался знакомый с другого факультета, но он проявляет ко мне излишние знаки внимания, а он не в моем вкусе. Эштон даже не знает, кто такой Айвазовский и кто нарисовал «Рождение Венеры». Какой разговор может идти об отношениях, если он мало того, что не совсем симпатичный, так еще и крайне глупый. Неожиданно в глазах парня вспыхивает удивление, а за ним неподдельный интерес. Девушка замолкает, испугавшись, что ляпнула лишнего и ее теперь посчитают меркантильной, однако заинтересовало юношу совершенно другое. — Ты разбираешься в искусстве? — Ну… не совсем. Я увлекаюсь этим, но не могу назвать всех художников эпохи возрождения, да и часами говорить на эту тему мне не интересно. Но все же я нахожу искусство крайне романтичным. Сколько эмоций и чувств можно выплеснуть в мелодию, картину или рассказ? Удивление из глаз юноши никуда не пропадает, да и интерес загорается все сильнее. Он и не думал, что сумеет встретить на пьяной вечеринке столь интересную собеседницу, которую может интересовать что-то помимо «Инстаграма» или «Твиттера». С виду глупенькая, а на деле такая утонченная. И дело вовсе не в ее любви к картине Сандро Боттичелли, то, как она говорит, с каким детским энтузиазмом рассказывает, как мило и очаровательно выглядит. Пусть парень и высоких нравов и понятий, но не смотреть на то, как двигается в такт движениям большая упругая грудь, было невозможно. — Не желаешь прогуляться по дому? Стоять на одном месте довольно скучно. Разумеется, что она не может ответить отказом, а потому несколько раз кивает и идет за высоким красивым брюнетом. — А как тебя хотя бы зовут? – вдруг оживляется блондинка, когда они поднимались по широкой дубовой лестнице. — Ты не представился. — Виктор, — доносится спереди, пусть парень и не развернулся, а девушка буквально начала таить от его имени. Просмаковав каждую букву у себя в голове, девочка улыбается и бросает в ответ: — Мия. — Если тебе страшно, ты все еще можешь уйти, — голос над ухом звучал опьяняюще, причем настолько, что Мия еле сдерживалась, чтобы не упасть на кровать. Как же так получилось, что они оказались в одной из спальных комнат наедине, зная, чем все закончится, пока на первом этаже гремит музыка и пьянствует молодежь? Они просто гуляли, смотрели на картины, большую половину которых, разумеется, успели разрисовать. Разговаривали на непринужденные, но интересные темы. В какой же момент Мия потянулась за поцелуем? Точно, когда Виктор сказал ей, что она очень красивая. «—Ты тоже, — не помня саму себя от радости, выдохнула девушка и поддалась вперед, — очень. Самый особенный из всех, кого я встречала». Затем она поцеловала его. Не глубоко, совсем невесомо, пробуя на вкус, ожидая от него ответа. Виктор не отстранился, он сам прижал ее к своей широкой груди и смял пухлые губки в требовательном, немного даже жадном поцелуе. От выпитого вина и страсти понеслась крыша. Мие было тяжело дышать, все казалось настолько волшебным, что она ненароком боялась проснуться и оказаться одной в своей комнате, в студенческом общежитии. Но сон все не проходил, а губы натурально налились кровью от жаркого поцелуя, а значит, происходящее все же не сон, как и то, что Виктор завел ее в просторную светлую спальню, и сейчас ласкал, мягко оглаживая юное разгоряченное тело. Сидя у Виктора на коленях, Мия ерзала от того, что трусики слишком мокрые, и не специально задела бугор в серых джинсах парня. Дыхание перехватило, низ живота стянуло крепким приятным узлом от предвкушения, и даже если бы она сильно захотела, не смогла бы уйти из этой комнаты. Щеки пылали огнем от нескончаемых укусов на тонкой шее и острых плечах, от умелых сильных рук, что сжимали грудь сквозь ткань белоснежной, наполовину расстегнутой рубашки, и кружевного лифчика, который был явно не по размеру большой груди. Мия сидела, не зная, куда деть свои ручки. Сперва она сжимала предплечья Виктора, в немощных попытках остановить, затем подол своей юбки, а сейчас стискивала пальцами кисти брюнета, не позволяя прекратить ласк. Но что же они творят? Сколько прошло с момента их знакомства? Тридцать, сорок минут? А уже оба пылали от желания заняться любовью, и понятия друг о друге не имея. Хотя, какая разница, когда внизу так приятно, а в голове так пусто? — Такая чувственная, что я еле себя сдерживаю, — зашептал Виктор на ушко Мии, и та невольно зашлась стоном, зажмурив глазки. — Не нужное такое говорить! Это слишком… — Слишком пошло для тебя? Неужели я имею дело с девственницей? Щечки загорелись еще сильнее, а стыдливый взгляд опустился в сторону. Улыбка на малиновых губах красавца стала шире, голоднее, но в глазах не было и намека на подлость или грубость. Изящная кисть, выпутавшись из слабой хватки девушки, провела мягкий узор вниз и коснулся низа живота, где сквозь юбку, очерчивался край полупрозрачных трусиков. Мия вздрогнула и плотно сжала ноги, на что Виктор успокаивающе поцеловал ее промеж лопаток и начал мягко поглаживать бедро. — Это твой последний шанс передумать. Мия вскинула голову и посмотрела на дверь, что находилась всего в пяти метрах от нее, и в то же мгновение из ее приоткрытых губ слетел стон, от того, что брюнет стиснул руками красивые бедра и толкнулся собственными чуть вперед, касаясь своим желанием ложбинки, спрятанную за мокрыми трусиками. Разумеется, Мия не встала. Она по инерции развела ноги шире и позволила Виктору снова коснуться ее в самом чувствительном месте, что требовало к себе внимания. Она нисколечко не жалела, что ее первый раз будет с незнакомцем, с парнем, которого она знала от силы час. Его голос, глаза, губы, прикосновения, красота. Она точна знала, что никогда не пожалеет об этой ночи, а потому ее губы растянулись в пошловатой улыбке, и она помогла Виктору стянуть с себя рубашку, а за ней лифчик. — У тебя такие холодные руки! — взвизгнула Мия, когда брюнет коснулся ее грудей уже без преграды в виде одежды. — Слышала ли ты о выражении, — парень посадил Мию к себе полубоком и заглянул в выразительные глаза, — что у людей с холодными руками, очень теплое сердце? Не дав девушке ответить на вопрос, он обхватил прохладными губами затвердевший сосок и с упоением принялся ласкать его, руками блуждая по почти обнаженному телу. Мия вздрагивала от каждого прикосновения, этот холод напрягал ее, и все же она все смахнула на то, что это просто она слишком горячая. Еще никогда ее тело не испытывало таких ощущений, никогда не было столь жарко. Разумеется, что она пыталась трогать себя сама, но это было детской шалостью, по сравнению с тем, что вытворял с ней Виктор. Перед глазами пелена, внизу все жарче и приятнее, тело Мии умоляло ее о том, чтобы черноволосый красавец овладел ей и сделал, наконец то, чего они оба так сильно хотели. Но отчего-то Виктор не спешил. Капельки просачивались сквозь тоненькие трусики, и Мия каждой клеточкой чувствовала, как капелька ее постыдного желания стекает по бедру и впитывается в джинсы юноши. Стало чуть неловко, и от того в ней начинала закипать злость. Сколько можно было ласкать ее тело, когда она умолять готова о том, чтобы Виктор лишил ее невинности и унес за собой в океан наслаждения? — А-ах, Вик, — чуть неразборчиво прошептала девушка, приоткрыв светлые глаза. Виктор выглядел слишком сексуально, лаская ее грудь. Он делал это настолько искусно, что Мия уже в тот момент была готова потерять рассудок, — В… Виктор? Парень оторвался от своего занятия и посмотрел в ее глаза. — Да? Что-то не так? Мия и десяти секунд не смогла вынести взгляд брюнета. Пусть на нем по-прежнему была маска, на дне его карих глаз плескалось столько желания и страсти, что он, казалось, готов был наброситься на девушку, наплевав на то, что это ее первый раз. — Я хочу… — стыдливо зашептала блондинка, просто не в силах произнести такое в слух. Всего пару часов назад, появившись на этой вечеринке, она не то, что сказать, представить не могла о таких непристойностях, еще и со своим участием. — Чего хочешь? — бархатный гипнотический голос окутывал пеленой, заставлял забыться, - неужели уйти? — Нет! – чуть ли не крикнула Мия и, не найдя в себе силы произнести свое грязное желание вслух, раздвинула ножки и коснулась бугора в джинсах юноши. — Я хочу этого. Очень. Виктор не стал уточнять еще раз, готова ли Мия или нет, вместо нее отвечали ее взгляд, тяжелое дыхание и напрочь промокшее нижнее белье, которое уже через минуту лежало на полу, рядом с верхней одеждой. Мия стыдливо сжала ножки, облаченные белыми высокими гольфами, вместе. Не смотря на то, что комната освещалась лишь одной настольной лампой, ей было стыдно показывать себя обнаженной, ведь это было впервые. Виктор не спеша расстегнул пуговицы фирменной черной рубашки, снял джинсы вместе с боксерами, и у Мии перехватывает дыхание, когда она увиедал обнаженного мужчину перед собой. Ее взгляд привлекла его плость, и пусть она знала, как она должна выглядеть, смотреть в упор не могла. — Ну, же, взгляни на меня, милая, — мягкий матрас прогнулся под весом второго тела, а холодные пальцы ласково коснулись румяной щеки Мии, — неужели я тебе противен? — Что? — Мия в недоумении захлопала ресничками и покорно скользила взглядом по бледному подтянутому телу Виктора, жадно глотая воздух, — нет-нет, что ты! Я… я хочу тебя. Виктор улыбнулся. Он наклонился вперед, легким движением заставил Мию раздвинуть стройные ноги и каснулся кончиками пальцев влажного, невинного бутона. Протяжный стон наполнил комнату, стало нечем дышать. Внутри все сжалось, и девушке показалось, что сейчас она потеряет сознание. — Это больно? — неожиданно для самой себя спросила она, и на ее вопрос улыбка Виктора стала только теплее. — Я буду крайне осторожен, клянусь себе, — мягко прошептал он, взял Мию за руку и поцеловал в тонкое запястье. В этот момент Мия заметила в глазах Виктора странный голод, его даже передернуло, но это вылетело из головы, стоило брюнету положить узкую ладошку на свой большой и твердый член. Девушка задрожала, но сразу поняла, что нужно делать, и начала нежно водить рукой вверх-вниз, не умело, но приятно лаская Виктора. — Малыш…, — на тихом стоне выдохнул он и невольно толкнулся навстречу женской ручке, чем вызвал детское любопытство в девушке. Она стала водить рукой интенсивнее, сжимать сильнее, в какой-то момент даже потянулась вперед, чтобы ощутить его вкус, но Виктор, с тяжелым придыханием остановил ее и толкнул обратно на кровать. — Поверь, у нас еще будет время попробовать это, а пока что, почему бы нам не приступить к тому, чего ты так желаешь? Мия заворожено кивнула и, затаив дыхание, внимательно посмотрела, как брюнет зубами разорвал блестящую обертку презерватива, растянул его по всей длине и расположился промеж раздвинутых ног девушки. Внизу нестерпимо горело, и в тоже время, начинал накатывать страх, смешанный с неизбежностью. Мия сжала пальчиками простынь и в последний момент успела пискнуть: — А он точно войдет? Виктор накрыл ее губы нежным поцелуем и очень плавно толкнулся вперед. Его руки крепко прижали девичье тельце к себе, когда она испуганно попыталась отползти назад, хотя и боли, помимо легкого дискомфорта и непривычного чувства наполненности, не было. Мия всхлипнула в поцелуй, и по ее красным щечкам скатились мелкие соленые капельки, которые через секунду исчезли в густых растрепанных волосах. Лицо Виктора осталось спокойным, хотя глаза и наполнились тревогой. Ему было невероятно хорошо, каждая клеточка отзывалась покалыванием в теле от ощущения, как тугие девственные стенки сжимают его. Перед глазами плясали круги, ноги чуть подрагивали, и все же он беспокоился, что зря соблазнил невинную девочку. — Все нормально, — поспешила успокоить его Мия, когда он разорвал поцелуй и обеспокоенно заглянул в ее глаза, чуть нахмурив густые брови, — мне хорошо, это просто от эмоций, я очень сентиментальная. Брюнет улыбнулся, он поцеловал девочку в лоб и прошептал ей в припухшие губы: — Ты просто невероятна. Ты как звезда в безлунную ночь, ты как холодный ветер в жаркой пустыне. Ты та, которая мне нужна. Он толкнулся бедрами вперед, и Мия протяжно застонала и крепко обхватила Виктора, прижав его к себе. Внутри нее взорвался фейерверк, тело наполнилось бурлящей лавой, жизнь слилась на горизонте с наслаждением. Каждый толчок пронизывал ее импульсами наслаждения, пошлые шлепки и стоны, наполнившие комнату, заводили все сильнее. Не было дело не до студентов, шныряющих за дверью, не до чего-то еще. Было лишь неземное удовольствие и прекрасный принц, о котором так мечтают все девочки. Мия усердно поддавалась бедрами навстречу, желая ощутить Виктора еще глубже, еще сильнее внутри себя. Простынь скомкалась, на шее не осталось места от бесконечных следов и укусов. В комнате стало настолько жарко, что Мия удивилась, почему ничего еще не начало плавиться вместе с ними. Ее крики и мольбы эхом отражались от стен, и заставляли Виктора двигаться бытрее, резче заполнять собой мокрое от пота тела. На тех местах, где он сжимал ее пальцами, стали проявляться синяки, но никому не было до них дела. Значение имели лишь страсть и наслаждение, захлебнувшие с головой. Мия дрожала, кажется, она даже забыла, как дышать, когда низ живота совсем туго и чуть болезненно стянуло. — Вик… Виктор… Остановись, пожалуйста, я сейчас… — наперебой со стонами залепетала Мия, но не нашла сил и желания останавливаться даже в самой себе. Виктор, поняв, о чем его любовница, приподнялся на сильных жилистых руках и стал двигаться чуть медленнее, надавливая на верхнюю стеночку тела девушки. Он глубоко втянул воздух и утробно застонал от вида, как большая грудь двигается в такт толчкам, а девичье тело покорно принимает его в себя. — Дьявол! — буквально зарычал Виктор и, не выдержав, навалился на девчонку всем телом, после чего принялся остервенело вжимать ее бешеными толчками в скрипящую кровать, до боли сжимая стройные бедра. Комнату оглушил громкий крик, отчего Мия сама заткнула себе рот ладошкой, на задворках сознания понимая, что может привлечь лишнее внимание, и все же сдерживать крик казалось нереально, когда она начала биться в оргазме, провалившись в черную пелену. Тело налилось свинцом, сердце стучало в висках. Она выпала из реальности и осталась наедине лишь с нестерпимым удовольствием. Узел лопнул, все внутри наполнилось непривычным теплом и легкость, внизу словно запорхали бабочки, и только когда они исчезли, а агония прошла, туман перед глазами рассеялся, и она сумела четко увидеть перед собой Виктора, лицо которого было еще более прекрасным с растрепанными волосами и рассеянным взглядом. Жарко выдохнув сквозь приоткрытые искусанные губы, Мия провела пальцами по острой холодной скуле брюнета и сама припала к его губам в ласковом поцелуе. Никто и никогда не целовал ее так, как Виктор. Он отрывал ее от земли одними лишь губами, заставлять теряться от легких прикосновений к ее телу. — Ты не уйдешь? — наивно и так по-детски спросила Мия, заглянув в темные от желания глаза. Она не представляла, что бы стало с ней в ту ночь, если бы Виктор действительно просто оделся и ушел, сослав все на мимолетную страсть. Но этого не было в мыслях брюнета. Потеряв светлый луч в своем темном мире однажды, он ни за что не был готов потерять его вновь. И этим светом стала Мия. Такая чистая, искренняя, волшебная. Вместо тысячи слов стал еще один глубокий поцелуй. Виктор крепко прижал девушку к своей груди и снова потянул ее за собой в океан удовольствия. До самого рассвета. — Хэй, соня, просыпайся давай, уже вечер! Неугомонный голос лучшей подруги, колокольчиком звенит над головой. Мия хмурится и лениво разлепляет припухшие от дневного сна веки. — Отстань, Триша, — бухтит блондинка и переворачивается на другой бок, подальше от надоедливой шатенки. — Вот значит как? На подругу тебе совсем плевать? А если я скажу, что у тебя, вообще-то, свидание с тем красавчиком брюнетом. Голубые глаза распахиваются сами по себе, и перед ними начинают проноситься картинки ночи, которую Мия провела на вечеринке. Потерянная невинность, невероятное количество ощущений, множество оргазмов и неземное удовольствие. — Видишь, не зря я выпнула тебя на этот маскарад, — голос Триши возвращает Мию в реальность, — сейчас бы так же сидела без кавалера. Сочные губки Мии растягиваются в улыбке. Она садится на кровати, откидывает назад длинные густые волосы, уже не пряча красочные следы своей развратной ночи, и томным певчим голоском произносит: — Да, спасибо тебе, Триша.