Проклятие?

— Ладно, Луи, ладно! Говоришь, что любишь какую-то там Лину, да? Хорошо! Дьюи сидел в саду возле поместья Скруджа МакДака, где-то в теньке под деревьями. Возле него росли уже не такие душистые, и вовсе не красные розы, низенькая, колючая травка, на которую средний Дак примостился, сложив ноги вместе и обхватив их руками, обнимая, и зарываясь в них. Он возмущался в пустоту. Ему было важно, чтобы никто, ни единая живая душа не смогла услышать его, но голос срывался, он переходил на крик. Хорошо, что лёгкий ветерок рассеивал повышенные тона в голосе Дака, которые к тому же отдавали ноткой грусти. Пряди волос раздувались на ветру, из-за чего прическа переставала стоять как полагается. Его глаза были красными. Он плакал. Плакал, пока никто не видел. Его сердце с каждым разом разрывалось всё сильнее. Средний из братьев не хотел больше видеть Луи. Не хотел находиться просто рядом с ним. Дьюи ведь знал, знал, что это не взаимно. Он был готов к такому исходу, но почему-то на это настроился лишь разум, а вот сердце…всё никак не могло принять поражение. Вроде бы цель была так близка, но та всё же оказалась недостижимой. В тот момент, когда Луи сказал имя того, кто ему нравиться, Дьюи еле сдерживал себя, чтобы не заплакать. Он пытался сказать что-то такое, что позволило бы ему уйти, скрыться, сбежать в конце то концов от этого нежного, такого спокойного и любимого взгляда Луи. Ему не хотелось смотреть на него, на его покрытое румянцем лицо, которое окрасилось в розоватый оттенок уж точно не из-за Дьюи. Его бесил тот факт, что он ничего не предпринял — просто застыл в ступоре, пытаясь переосмыслить и решить, как действовать дальше. Как бы не хотелось это признать, но Дьюи всё же слишком чувствительный. — Ты в порядке? Эти слова вернули разум среднего Дака в прежнее состояние. Тот моргнул пару раз, а после, сдерживая слезы и дрожащий голос, который выдавал внутреннее состояние утёнка в синем, ответил, стиснув зубы. — Да, Луи, всё хорошо. — Дьюи припустил взгляд вниз, пытаясь не смотреть на того, кто вроде как забеспокоился, увидев своего брата таким…таким жалким. — Мне так не кажется. — Луи явно наровился узнать правду, поэтому придвинулся к брату поближе, заглядывая в его глаза. Те в свою очередь уже успели намокнуть. Младший Дак не мог понять, что сделал не так. Переосмыслив недавний разговор в его головушку пришло лишь одно объяснение: ответ на «Кто тебе нравится?» послужил такому расстроенному состоянию, рядом сидящего, утёнка? Луи приподнял голову брата, взявшись сильнее за его щеки. Он пытался их растянуть, чтобы увидеть хоть какую-то улыбку своего брата, но выходило лишь какое-то забавное подобие. Тот никак не реагировал, лишь похлюпывал, продолжая сдерживать, уже выступающие, слезы. Его душа кричала, сердце разрывалось на части. Но он терпел. — Дьюи…я…— Луи не знал, что и сказать. У него была лишь одна догадка, которую озвучивать не сильно то и хотелось, но решившись, спросил: — Неужто тебе тоже нравится Лина? Дьюи стиснул руки в кулаки, пытаясь забыть недавно услышанную фразу. Как же его бесило такое развитие событий. Он этим случаем себе же сделал хуже. Но другого выхода не оставалось. Средний, сдерживая себя, улыбнулся, прикрывая глаза, тем самым растворяя поступившие слезы, не давая тем потечь. — Да! — Голос Дьюи подрагивал, как и руки, которые старались отстраниться от теплых ладоней брата, что до сих пор сжимали его щеки. Но он улыбался. — Да, так и есть.— Продолжая обманывать себя же, повторил Дак для достоверности слов. Он хотел, как можно скорее, сбежать, скрыться там, где его никто и никогда не найдет. Но, кажется, такого места просто не существует. — Ясно… — Луи бесил этот фальш. Да, он мог различить улыбку от поддельной. Он сам был ходячей маской, скрывающей настроение. Луи обнял брата, надеясь, что хоть так, тот успокоиться. Но это действие заставило среднего переживать ещё больше. Его грудь щемило. Он весь горел, но не от смущения, а от нахлынувшей боли, от чрезмерного потока ненужных и колючих мыслей. «Перестань. Не делай мне больнее…» — Дьюи пытался освободиться с объятий брата, но тот всё никак не хотел отпускать его. Они так сидели не долго, но Дьюи успел привыкнуть к объятиям такого родного, любимого брата. — Думаю, нам лучше побыть одним. — Внезапно воскликнул утёнок в зелёном. Я хотел было возразить, но Луи уже как и след простыл. «Почему…почему он ушел?» Стало прохладнее, больше брат не грел Дьюи в своих объятьях. На душе всё похолодело, бросало в дрожь. Ноги не слушались, встать с дивана было невозможно. Голова болела, тянуло в висках. Глаза налились новой волной неисчерпаемого горя и боли. Хотелось всё обдумать. Обдумывал он как раз таки в этом саду, куда ноги среднего Дака и занесли, после недавних не лучших событий; в то место, где тишина была самым лучшим другом, помощником в мыслях. Вокруг пахло ещё не совсем вялыми цветами, но они близились к этому: к своей смерти. Листья то опадали, то крошились на части, оставляя в одиночестве стебелёк, который продолжал защищать себя своими маленькими иголочками. Вроде бы и пустынно, но так хорошо. Под ногами всё ещё чувствуется, укрытая травкой, земля. Не холодно, но и не тепло вовсе. Солнце продолжает озарять с выси, пытаясь изо всех сил направить свои лучи как можно ближе к поверхности, давая ей последнее тепло летнего времени. Глаза Дьюи больше не могли производить ни одной слезинки: они засохли, оставаясь всё такими же красными. Он нашел для себя одну единственную точку, на которую смотрел последние сорок минут: окно напротив. Это то самое окно, в котором совсем недавно он и Луи неплохо? Ну, просто довольно-таки необычно проводили время. Сидячее положение Дака и отдаленность от окна не давали ему просмотреть, что сейчас твориться в гостиной, максимум, что мог увидеть утёнок — небольшой шкафчик у стены и, если быть точным, входную дверь рядышком, но и та не давала увидеть тех, кто проходил сквозь нее. Да и среднему из тройняшек этого знать не нужно. Ему нужно знать лишь: что теперь делать? Был вариант: вернуться в комнату к старшему брату и попросить очередной помощи. Но, почему-то, ноги не слушались, а разум повторял про себя: «Хватит надеяться на Хьюи! Неужто сам решить свои проблемы не можешь?». И себе же отвечал: «Да. Не могу…». Но даже так, он всё ещё не решался идти наверх. Продолжал сидеть себе в одиночестве. И думать. «Если бы я не был братом Луи, что-то бы изменилось?» «Если бы я не полюбил Луи, стало бы проще жить?» «Может, я какая-то ошибка природы? Глупец, который не видит грани между любовью и братской дружбой? Который готов поступить как эгоист и добиться взаимности? Который трусит признаться в любви? Сказать каких-то там три слова: Я люблю тебя? Почему так сложно? Почему так больно?» «Какое же я ничтожество…мне противно от самого себя…» Дьюи зарылся пуще прежнего, приобнимая свои ноги и утыкаясь головой в колени. Он закрыл глаза, как можно крепче, чтобы видеть лишь пустоту, не смотреть на мир полный красок и счастья. Ему нет места в таком чудесном мирке…ему нет места в сердце его младшего брата. Он хотел забыться, скрыться от всего. От проблем в первую очередь. Но ему не позволили, кто-то дотронулся до его головушки, нежного поглаживая. Рука была теплой и такой родной. «Луи…хотелось бы, чтобы это был ты, но тебя здесь нет, да и быть не может…» — Дьюи, что с тобой? — Уточка с розовым бантиком, да, Вебби, примостилась рядом с подавленным Даком. Дьюи оторвался от коленей и взглянул на ее обеспокоенные глаза, в которых читалось непонимание и нотка жалости. Его же лицо выглядело мягко говоря не очень. Он был весь помят, растрёпан, потерян. — Я немного устал, просто не выспался. Всё хорошо. Сейчас отосплюсь и буду как огурчик! — Фальшивая улыбка сопровождала сказанные слова. Она до последнего держалась, как и сам Дьюи, который в любой момент мог, вспомнив недавние события, пустить теплую слезу из уже иссохших глаз. Вебби не могла поверить в то, что сейчас видит: Дьюи было по-настоящему хреново. Ни искры в глазах, которая так и тянула своей отзывчивостью, ни нежности в улыбке, которая заставляла в ответ так же улыбаться, ни той доброй манеры общения и чудаковато активного настроения, сопровождающегося резкостью в движениях, жестами и мимикой. Всего этого Вебби никак не могла углядеть в Даке. Она поняла: это определенно не из-за недосыпа, тут что-то большее, но в чем проблема? — Дьюи, тебя кто-то обидел? — Вебби могла видеть такое подавленное состояние у среднего, только если он с кем-то поссорился, или же у него возникло с кем-то недопонимание. Хотя сейчас Дьюи выглядел куда хуже, чем раньше, как могла припомнить себе Вебби. Мысли заводили её к одному выводу: «Луи?». Конечно не хотелось делать из младшего Дака ужасного брата и злодея среди тройняшек, но так оно и было. Поэтому не дождавшись ответа от, и так подавленного, утенка, Вандеркряк дополнила: — Это Луи? Дьюи тут же округлил глаза, направив свой пустой взгляд на собеседницу, будто говоря: «Откуда ты….как ты….» — Возможно. — Дьюи отвёл взор куда-то вниз, понимая, что разговор затянется, и что возможно ему придется всё ей рассказать. Зачем? Потому что он хочет покончить с тайнами раз и навсегда, хочет хоть кому-то излить свою душу и открыть свои чувства. Хочет, чтобы Вебби, которая возможно любит Луи, отцепилась от него. Но больше всего ему нужна поддержка. — Что он тебе наговорил? Скажи, я с ним разберусь. — Вебби была готова любого порвать за своих друзей, даже если обидчиком мог оказаться кто-то из своих. Ей уже давно не нравились взаимоотношения между средним и младшим Даками, слишком уж они напряжённые и неоднозначные. Вроде бы и братья, вот только братской любви между ними не чувствовалось: косые взгляды, бессмысленные и необъяснимые ссоры, изредка драки. Что же не так? Вандеркряк хотела бы хоть как-то наладить их связь, но пока что итог оставался всё тем же. Но так ли она понимает их братскую связь? Наверняка та даже не догадывалась и не задумывалась над тем, что по-крайней мере один любит своего брата. Ну, это хорошо, что та о таком и не думает. Наверное… — Нет, в этой ситуации виноват лишь я. Говорю же, всё хорошо. — Дью, хватит, я же вижу, как ты подавлен. — Она определено была серьезно настроенной; этот непоколебимый взгляд, но такой добрый, которому хочется довериться. Утёнку готовы помочь, но он не уверен: окажут ли ему поддержку, когда узнают в чем дело? Не отвернутся ли от него? — Не думаю, что ты готова узнать правду. — Я же, как никак, твоя лучшая подруга. — Стоит ли говорить, что Вебби тоже больно находиться рядом с любимым ей утёнком и скрывать свою влюбленность от него? — Я не отрицаю, что меня может шокировать та или иная правда, но даже так, я буду рядом, несмотря ни на что. — Уверена? Даже, если я тебе скажу, что это связано с нечто большим, чем дружба? — Дьюи никак не мог откинуть мысль, что Вебби любит его брата, поэтому ему не хотелось ранить ее, или, хуже, стать соперниками, где преимущество уж точно будет не за средним. Вебби в ответ лишь осторожно кивнула, боясь чего-то, и не зря. — Я влюблен. Вандеркряк всё же не понимала, как с влюбленностью среднего связан Луи, и что здесь не так. Она осознала лишь то, что Дак любит уж точно не её, а кого-то другого, но кого же? — Кто она? — Вебби еле выдавила из себя эти два слова. Она улыбалась, но в глубине души понимала: ей больно. «Почему, если влюблен, то сразу: кто она? Никто ведь даже не задумывается, что это может быть он. Почему бы не спросить: «В кого же?», «Кто этот счастливчик?» — ну, или ещё как-то. Но винить Вебби я не могу, да и она хочет помочь…» — Как раз таки об этом. Это не она… Дьюи не стал ничего говорить, он ожидал, что Вебби поймет сама к чему тот клонит, и если она не будет реагировать негативно, продолжит. Вандеркряк в недоумении глядела то на друга, то оглядывала местность вокруг, чтобы убедиться: никого нет рядом кроме них. Она догадалась: «Так ему нравится мальчик… Я с самого начала была в проигрыше…» — сердце кольнуло, но слабость не показывалась наружу, она терпела. «Какая же я дура». Но ей нужно было что-то ответить Дьюи, он же ждёт, надеется, что его не стали презирать, всё ещё считают своим другом. «Вебби, успокойся, улыбнись пошире и поддержи его. Ему сейчас это нужно, как никогда. Хватит жалеть себя.» Девочка была по-настоящему сильной. Она обняла друга, как в последний раз, пытаясь подавить все чувства влюбленности, которые испытывала к среднему из тройняшек. Но так же эти обнимашки означали и поддержку, которая была необходима Даку. Необходима обоим. — Как я и говорила, я тебя не оставлю! — Вебби всё ещё мучал один вопрос: при чем тут младший Дак? Но что-то на подсознательном уровне ей подсказывало ответ. — А Луи…? Дьюи посмотрел на подругу, пытаясь сдержать слезы, голова всё болела и болела, а удары сердца становились невыносимыми. Боль подавить не получалось, как и новый поток слез. Дак обнял собеседницу крепче, прижимаясь к ее груди, он не хотел, чтобы его видели таким. Таким слабым и беспомощным. — Я…л-люб…— Ему было сложно проговорить столь очевидное. Сопли не прекращали течь, поэтому приходилось хлюпать, а головную боль утёнок мог лишь на мгновение остановить, крепко сжимая глаза. Какое-то время он молчал, пытаясь успокоиться. Вебби помогала ему, поглаживая того по макушке головы. Она уже всё поняла. — Л-любл-лю его. — Дьюи чутка успокоился и продолжил начатое, ему просто было необходимо это сказать. — Луи… люблю Лу…— Средний говорил тихо, его голос дрожал, но Вебби смогла ухватиться за связь. Она лишь прижала друга ближе, показывая этим действием, что всё хорошо, что она рядом. Посидев так ещё какое-то время, средний успокоился, ему стало даже легче, но голова продолжала прокалывать, а душа скрипеть. Он отодвинулся от Вебби, садясь в прежнее положение. — Ты как? — Хорошо, честно, спасибо тебе. — Дьюи улыбнулся, пытаясь передать этой улыбкой всю свою искренность, так как он благодарен Вебс. — И всё же…— Уточка с бантиком на голове не хотела своим вопросом обескуражить собеседника, не хотела вызвать воспоминания, которые заставят его снова поникнуть, закрыться в себе. Поэтому начала спокойно, пытаясь понять, нет, предугадать реакцию Дака. Дьюи же догадался, о чем его хотят спросить. Возможно улыбка с его лица и исчезла, но отреагировал он довольно-таки спокойно. — Я спросит у Луи, кто ему нравится. Знал же, что у меня нет шансов. — Утёнок в синем сжал под собой траву, которую хотелось вырвать с каждым словом всё сильнее. — Но ему нравится…— Руки переполняет обида, а то и гнев, из-за чего…— Лина…— …трава рвется от резкого движения. Дьюи посмотрел на свои руки, с них уже слетели тоненькие листья травы от очередного порыва ветра. — И знаешь, что самое забавное. — Вебби продолжала слушать внимательно, не прерывая, она почти что не шевелилась; уточка будто чувствовала весь навалившихся груз на Дьюи. — Я ему сказал, что тоже ее люблю. Вот дурак… «Что следует сказать в таком случае? Как поддержать, не сделав хуже? Что предпринять?» — Вебби горько смотрела на среднего Дака. В знак поддержки, она положила на его плече свою руку. — Он ушел, хотя мы могли бы продолжить играть вместе. Я разревелся, хотя мог сдержать, выступающие, слезы. Я такой…слабый. — Да, ты слабак. — Дьюи удивлено посмотрел на уточку, готовую побить его. Он не испугался, лишь насторожился. — Прекращай жалеть себя, Дьюи. Хватит думать об этом идиоте. Прекращай реветь! Возьми себя в руки, в конце то концов. — Она кричала так, чтобы Дьюи смог отчётливо уловить ту мысль, которую старались донести до него. — Я не жду от тебя такого же жизнерадостного настроения, после того, что случилось. Я жду, когда ты начнёшь действовать. Дьюи раскрыл глаза шире, теперь в них не читалось угнетение и подавленность, он не думал, что мир отвратительный, что он ошибка природы — средний Дак пытался найти в себе уверенность, надежду и силу двигаться дальше. — Я…— Не успел Дьюи договорить, как Вебби с двух сторон легонько, но довольно-таки ощутимо ударила его по щекам, приводя того в чувства. — Ты тот, на кого хочется равняться! И я уверена, что тебя так просто не сломить. Не важно сколько раз ты упадешь, ты сможешь снова подняться. Даже если не сразу, даже если будет трудно и если тебе будут помогать, но ты сможешь выкарабкаться к солнцу. Не забивай свою голову ненужными мыслями. Старайся смотреть вперёд. И знай, если понадобиться, я тебя поддержу! У Дьюи нет слов, он не знает как выразить свою благодарность, он просто рад, что кто-то верит в него. — А теперь скажи: Я смогу! — Она настойчиво сверлила его взглядом, пытаясь добиться правильного настроя. — Я смогу. — Не слышу, громче! — Я смогу. — Дак воскликнул это так громко, как говорила ему Вебс. — Недостаточно! Ещё раз! Давай! — Смогу. — Дак улыбнулся. — Я смогу! — Думаю, теперь утёнка было слышно, куда сильнее ветра; но и тот не уступал, замахиваясь новой волной прохлады. Вебби была безумно рада увидеть хоть и немного, но повеселевшего утёнка напротив. — Знаешь, Вебби, думаю, я заразился от Луи эгоизмом. — Средний Дак встал с прохладной, насыщенной дуновением, травки и струсил со своей кофты пылинки грязи. — Хочу, чтобы он полюбил меня. — Он улыбнулся, ещё сидящей, Вебби, протягивая руку. — У меня есть идея. Вандеркряк, если честно, не знала, что на это и ответить: с одной стороны, это неправильно навязывать свою любовь, но с другой, ей было жаль своего друга, который кажется был готов на всё, чтобы добиться ответных чувств.

***

— Моя идея заключается в том, чтобы завязать с ним разговор через соцсети. Утята зашли в поместье дядюшки Скруджа, так как на улице ветер разошелся не на шутку, и примостились на диване в гостиной, да, именно там, где случился недавний инцидент между Луи и Дьюи. — Может, ты просто поговоришь с ним об этом? Дьюи как-то косо глянул на Вебби, будто говоря: «Что за глупости!». Вандеркряк поняла, что переубедить этого упёртого утёнка не получится. Средний по старшинству Дак уже успел скачать приложение "Твиттер", на картинке которого красовалась белая птичка на синем фоне. Регистрация общих данных прошла быстро, а вот, что делалось с никнеймом и аватаркой... — Как думаешь, «ВеликолепныйУт», круто звучит? — Он хотел было сказать «ДьюиколепныйУт», но тогда, какой смысл в анонимности? А Вебби поняла, что эта регистрация займет уйму времени. Уйму времени спустя: — «Приключарик»? — Нет… — «СуперПуперГерой»? — Ещё лучше… Дьюи, придумай что-то попроще, более обыденное. — Ты думаешь, что это так легко? — Тот возмущённо зыркнул. Вебби продолжала молчать, ожидая хоть какого-то путевого примера. Все предыдущие идеи напрямую связывались с Дьюи, но им нужен был как раз таки противоположный эффект. — Ну, Вебс, можно оставить «Игрок_уровняНебес»? Чем оно тебе так не нравится? — Как можно догадаться, Дьюи такой вариант предлагал уже не в первый раз, и не взирая на мольбы, Вандеркряк отказывала. Сейчас не исключение. Такие же проблемы были и с аватаром: Дьюи ставил одни самолёты. Вебби уже не выдержала и выхватила телефон у Дака. — Всё, я сейчас сама тебе заполню! Ясно! Через пару мгновений телефон был возвращен законному владельцу. Дьюи удивлённо поглядывал то на экран, где красовался его новоиспеченный аккаунт, то на Вебби, которая довольно улыбалась, чего нельзя была сказать о Даке. — Что это такое? — Ему определенно не понравился вариант аватарки и никнейма от Вебби. — Нормально смотрится, не придирайся. — Теперь я какой-то «_чудДак (≧▽≦)»? Зачем этот смайлик в конце? Я же теперь со стороны уж точно, как чудак буду выглядеть… — Да ладно, наверняка у других ники похлеще бывают. Это ещё самый оригинальный! — Ага…— Ну, с этим уже ничего не поделать. Можно конечно изменить, но возникнуть всё те же проблемы с нехваткой идей, которые продлятся долгое время. — Но…что ты сделала с аватаркой? — Она должна соответствовать твоему нику. И, я считаю, это идеально подходит! Что на ней красовалось? Или точнее, кто? Майк Вазовски, персонаж «Корпорации монстров» с лицом Салли. Ну, знаете, такой знаменитый мем. Вот только особенностью этой незабываемой, известной, отфотошопленной картинки была другая реакция, на лице зеленого колобка не красовалось недоумение или офигевание от происходящего, а как раз такие противоположное: какая-то идиотская, глупая улыбка. «Просто идеально подходит под мой чудаковатый ник… Всё же Вебби что-то в этом да смыслит» — Хорошо, да. Признаю: это забавно. — Вырвался лёгкий смешок. — Что теперь планируешь? — Хочу написать ему. — «Теперь никнейм «газировочка», или как правильнее, звучал получше, чем мой» — Может ещё не время? Ты только зарегистрировался, у Луи могут возникнуть вопросы… — Поздно! «Да, когда он успел?» — Вебби взглянула на экран телефона, где в личном чате между _чудДак (≧▽≦) и _газировочка: 0_ образовалось начало разговора. «Приветик!» — то, что средний Дак написал в первую очередь. Сейчас его не волновало, как отреагирует его младший брат, как вообще начнется разговор и что о нем подумают, увидев старинный ник, аватарку и неожиданное приветствие. Главное сейчас: получить любую ответку. Которая не заставила себя ждать: «Прив?»