О ком сказано в пророчестве?

Я сидела в кабинете Мальбонте, положа ноги на соседний стул, и разглядывала картинки в книге, что написана на неизвестном мне языке. Прошло три дня, как я осталась, мне выделили отдельную комнату, так как я больше не впадала в бред. Всё, чем я занималась — это тренировки. По вечерам я ходила к пленникам, наблюдала, как к ним обращаются. Все стражники были черствыми, наказывали за слабость и трусость без разбора, но кое с кем мне все-таки удалось подружиться. Мальбонте не посвящал меня в свои планы и дела, даже сейчас, стоя в паре метров от меня, они с Фенцио и еще одним советником — Орландо — обсуждали что-то практически шёпотом. В дверь постучался Ади, увидев меня в углу, он нежно улыбнулся и тут же собрался под взглядом своего руководителя. — Нужно пополнить запасы, отправиться в ближайшее мирное поселение. — Вы грабите людей? — с сомнением спросила я. — Я похож на грабителя? — с иронией спросил не оборачиваясь Мальбонте, и тут же дополнил, — Я забираю то, что принадлежит мне. — Но что ты даешь взамен? — Свободу и право на существование. Я подумала, что стоит действовать в его же манере. — А почему мы сами не можем заняться этим? Например, можем заняться огородом, привлечь пленных, ты ведь не просто так оставил их живыми, за этим замком есть большая территория, где можно было бы сделать такой большой красивый сад, где.. — я остановилась, понимая, что он не спрашивал мое мнение, и мне стало жутко стыдно за необдуманный выпад идей. Но к моему удивлению, все четверо смотрели на меня без всякого раздражения, а наоборот с внимательностью. Я подумала, что их снисходительность поможет мне. — А кто летит к мирным? Можно мне тоже? — Грабить людей? — ухмыльнулся Орландо. — Как же, забирать своё. — Я встала и приняла такой вид, будто я сказала что-то очень великое. На деле же я понимала, что в моё подхалимство вряд ли кто-то поверит, но оставаться постоянно в лагере мне наскучило. — Лоран собирает людей, может он возьмёт тебя. — Мальбонте говорил это не отрываясь от рассматривания какого то плана на столе. — Лоран? Он точно возьмёт! Мы с ним... Внезапно бывший Бонт поднял глаза на меня, полные какой то вспышки агрессии, но тут же смягчил взгляд. — Кто? — Что «кто»? — Мы с ним.. кто? Ты недоговорила. — Мы знакомы с ним, это же стражник из башни. — Он не стражник. — Фенцио сложил руки за спиной, и в манере учителя принялся рассказывать, покачиваясь на одном месте — Лоран — член совета и отвечает за безопасность. Советников всего пять, но мы редко собираемся вместе, у каждого свои обязанности. Что на уроках, что здесь — я не выносила долго слушать Фенцио, хорошо, что Ади прервал его: — Вики, через час во дворе. — он улыбнулся с такой же добротой и вышел. Я подумала, может его нежность связана с тем, что он вчера приходил ко мне почти ночью. Он и бутылка какого то пойла. Мы говорили ни о чем, вспоминать прошлое было больно, а думать о будущем — страшно. Когда он собрался уходить, то внезапно обнял меня в дверях. Утыкаясь носом мне в лоб, он еле слышным голосом сказал: — Всё, что я делаю — правильно. Так нужно. Ты поймёшь немного позже. Но я обещаю: я буду рядом с тобой всегда. Эти слова не принесли никакой ясности в голове, я сжала его пальцы и не стала переспрашивать. Что же ты задумал, Ади? Когда я очнулась от воспоминаний вечера, то увидела, что из кабинета вышли все, кроме Мальбонте, а тот стоял прямо передо мной и ждал, пока я перестану витать в мыслях. Он опустил меня за плечо на стул и сам присел передо мной, как перед ребенком, так, чтобы наши лица были напротив друг друга. — Хочешь этим заняться? — Чем? — от его близости мои мысли были о чем то совсем не том, мгновенно в кабинете стало душно. — Тем, о чём ты говорила. Ты разбираешься в этом? О, Шепфа, он про сад. — Нет, не совсем, но среди пленников найдутся те, кто знает. Я бы хотела попробовать. — Я не против, если ты спрашиваешь мое разрешение. — он положил руку на мое плечо — ты напоминаешь мне ребенка, что не может усидеть на месте, это нужно применить, иначе энергия тебя разорвёт. Я показала на солнечное сплетение и распахнула глаза: — Эта? Он мягко погладил мой лоб, задержал на нем руку и улыбнулся. — Вот эта. В назначенное время я выбежала во двор, где уже стоял Лоран и его подготовленная свита. Он окинул меня неодобрительным взглядом и сложил руки на груди. У него были длинные чёрные волосы и совсем неподходящие светлые глаза. — Возьмёшь меня с собой? Я не буду мешаться. — Это самое главное, не мешайся и не отставай — он расправил крылья, и оторвался от земли. Лететь было недолго, но мне так надоел лагерь и нахождение на одном месте, что я наслаждалась этими минутами. Пока они занимались сбором продуктов в большие деревянные ящики, я оглядывала прохожих, которые были напуганы нашим появлением, маленькие дома, в которых моментально захлопнулись двери. — Лоран, там рынок, можно мне пройтись? — Сходи, у тебя не более получаса. Не опаздывай, не порть отношение к себе. Я не стала его дослушивать и уже шагала в другую сторону. Его отношение ко мне не было ни хорошим, ни плохим. Он был безразличен, когда я приходила, почти ничего не говорил. Даже когда я здоровалась — лишь кивал. На рынке стояла торговка семенами, у нее росли невероятные маленькие деревья в горшочках, их листья переливались самыми необычными цветами. Она осмотрела меня с головы до ног и поняв, что я одета, как и все в моем новом доме, нахмурила брови, явно отказываясь что то продать мне. — А можно мне семена? Вот эти. — и тут я подумала, что у меня ничего нет, я ведь не планировала что либо тут брать. Пытаясь найти решение я сказала: — а я вам что-нибудь подарю за них. Ее глаза загорелись, она начала оглядывать меня снова, только уже с большим интересом. — Это хочу — она показала пальцем на кольцо на моей руке. Мими подарила мне его, когда мы собирались в очередной раз идти напиваться с ребятами. Она сказала что он идеально дополняет мой образ, как же она любит модничать. Тогда это было позволено. Никто не думал о войне, о потере любимых людей. Мы в тот день танцевали всю ночь, а по пути домой Дино и Люцифер так дурачились, что первый убегая от второго наступил на мое платье и оторвал большой лоскут. И я совсем не злилась, мы заливались смехом. Я оглядела себя. Даже по тому платью я сейчас страшно скучала. На мне был темно серый наряд, полностью закрывающий шею и руки. Подол чёрного плаща лежал на земле. На глаза накатывались слёзы. Лучше никогда это не вспоминать, избавиться от боли. — Держите — я быстро сняла его с пальца и вложила в ее ладонь. Она насыпала в кулёк все семена, что я попросила, и в хорошем расположении духа попрощалась со мной. Лоран стоял там же, высокомерно поглядывая на меня. — Ты что-то украла на рынке? — Не украла, выменяла, я не способна воровать. — Никогда не знаешь, на что мы способны, когда этого требует жизнь. Мы вернулись в лагерь, я решила дождаться вечера, чтобы поговорить с пленными. Подойдя к кабинету, я увидела, что дверь приоткрыта, оттуда доносились слова: — Это моё последнее предупреждение. Все грани стёрты, направь послание сейчас же! — Что-то случилось? — я прервала Мальбонте и незнакомого мне мужчину, который откланялся и вышел в дверь за моей спиной. Мальбонте повернулся и стал разглядывать двор за окном. Я пыталась понять, о чем он думает, все черты его лица были лишены света. Казалось, вся тема бесконечных ночей собрана в этих глазах. Наконец он вздохнул и безразлично коснулся шторы. — Что это? Страх, что когда-нибудь мирные поселения откажутся содействовать и я сожгу их, или же желание развивать место, в котором приходится жить? — он развернулся ко мне и сцепил руки между собой. — Ни то, ни другое. Ты же хочешь быть мудрым правителем. Если люди поймут, что ты не опасность, они будут менее бдительны и захотят с тобой союзничать. — То есть, ты пытаешься помочь мне? — он выделил последнее слово. — Я хочу, чтобы уцелело как можно больше людей. — Значит, боишься, что я их сожгу. — Мальбонте поднял голову в потолок усмехнувшись и за один шаг преодолел расстояние между нами. — возможно однажды ты сама захочешь их сжечь. Мне показалось, что он знает что-то недосягаемое для меня, что то, что так хотелось понять. Я коснулась его груди рукой, в этом жесте не было романтизма, лишь какое то доверие. Он не отодвинулся и не убрал моей руки. — Как тренировки? Кто учит тебя контролю? — Я сама. Она меняется в зависимости от моего настроения. Я убрала руку и он отошёл от меня. Прислонившись к шкафу спиной он заговорил с какой то новой, незнакомой мне интонацией: — Неужели? И что меняется? — Когда я зла или обижена — она разрушима. Я вижу, что способна на непоправимые вещи. Но когда я в хорошем расположении духа, например если думаю о ком то важном, кто согревает мое сердце, то она способна очаровать своей красотой и творить великие дела. — Ты приукрашиваешь, Вики, она всегда одинакова. — Нет, я покажу тебе, хочешь? — Тебе нечем удивить меня, это моя сила и я знаю её. Времени почти не осталось на тренировки. Иди, у меня есть дела. Вечером я вышла из зала, думая, что обрадую пленных хоть какой то свободой, пусть это всего маленький шаг, но он сделан. Выйдя в лагерь, я увидела, что меня опередили. — Вики! — крикнул издалека Рик, седой мужчина по человечьим меркам лет пятидесяти. — Я знал, что ты придешь, ты приходила к нам каждый день, как часы! Он взял двумя руками мою руку и опустил голову. — Вас отпустили? Всех? Вы выбрали сторону? Вокруг нас начали собираться и остальные пленные, что приветствовали меня, улыбаясь. Во всех зажглась надежда. — Я пришла попросить помощи у Вас. — я поклонилась одной головой в знак уважения к каждому. Я начала с сухих фактов, что нам нужно кормить себя, а увидев их заинтересованность — не сдержалась и начала рассыпаться словами о больших надеждах, что мы способны обустроить свою жизнь. — Конечно, конечно дорогая! Мы поможем! Все закивали улыбаясь, вдруг кто-то потянул меня за плащ. Это была та маленькая девчонка, за чью руку мое сердце обливалось кровью. Она показала мне на раны, которые наконец затянулись. Во время захвата их острова девочка потеряла родителей, вместе с этим она замолчала, объяснялась жестами. Будучи по-настоящему счастливой от их согласия, я взяла её на руки. — Как же тебя зовут, юная леди? Она молча нарисовала мне в воздухе букву «Л». — Эл? Хочешь, мы будем звать тебя Эл? Девочка очаровательно улыбалась, маленькие белые крылышки покорно опустились, показывая согласие. — Итак, давайте приступим завтра, а сейчас все сюда. — Рик показал рукой на несколько брёвен вокруг костра, на котором дымился котелок. Все двинулись в ту сторону, а Рик осторожно взял меня за локоть и отвёл в сторону. — Грядёт что-то совсем тёмное, Вики. Казалось, вся темнота уже здесь. Нас отпустили без выбора, дали еду и кров, для чего? Пленников больше не сажают в клетки. Всех молодых определили на тренировки, а таких, как я — заниматься мужской работой в лагере. Нас готовят, но не говорят к чему. Он не дал мне ответить и проводил к костру. Я села вместе со всеми, они делились добрыми историями и каждый пытался поддержать другого, они пережили много боли вместе, атмосфера была такая уютная и тёплая, что я начала вспоминать школу. Смогу ли я увидеть их? Как смириться с такими переменами? Внезапно одна из девушек, все время жгущая тонкую ветку в костре — запела. Ее голос был настолько красивым и разливался каждому в самую душу, куда то глубже, чем это реально, все завороженно слушали её, хотелось чтобы это продолжалось вечно. Мне вдруг так сильно захотелось добавить чего-то нежного и волшебного. Я приложила одну руку к груди, а другую вытянула на расстояние. Собрав накатившее желание, я попыталась его воплотить. На ладони появился маленький невесомый и еле заметный шарик нежно розового оттенка. Я начала думать о Мими — и шарик стал принимать форму небольшой розы. Чем больше я крутила в голове лица своих любимых людей, тем отчётливее вырисовывались ее контуры, я вспоминала самые искренние эмоции, что были внутри. Девушка продолжала вкладывать все свои чувства в строчки песен, а роза, что была маленьким прозрачным шаром начала подниматься выше и выше над моей рукой. Она подсвечивалась тусклым белым светом, песня подходила практически к концу и вдруг я подумала о… Мальбонте. Вспомнила его руки, снимающие мой жар и зажигающие новый, его взгляд из-под ресниц, наполненный какой то непередаваемой чувственностью. Вдруг роза над костром вспыхнула, и вместо нее посыпались алые лепестки, медленно опускающиеся на всех сидящих вокруг костра. Это было так красиво, что многие под впечатлением протянули руки, чтобы коснуться их. Они исчезали, стоило им коснуться земли. Я и сама смотрела словно завороженная, но перед глазами до сих пор был образ Мальбонте. Только сейчас я поняла, что это не образ. Он стоял недалеко от костра с Лораном. Там, где они находились было темно и я не могла разглядеть эмоций на его лице, да и узнать их было сложно. Если бы не огромные бордовые крылья. Я встала прощаясь со своими спутниками, каждый из них пытался восторженно о чем то сказать, коснуться моей руки. Я подумала, что мне стоит побыстрее вернуться к себе, чтобы избежать лишних вопросов. Возле входа чья то рука перехватила меня. — Тебе удалось удивить меня, это было интересно. — он говорил это с каким то одобрением. — Я не думала, что ты это увидишь. — В этом лагере я вижу всё: кто чем занимается, как с кем говорит и как на кого смотрит. С этими словами он развернулся и хотел уже уйти — Мальбонте. — я подумала, что я должна это сказать, хоть и не знаю зачем. Он обернулся через плечо и сбавил шаг, но не остановился. — Мне хочется чтобы ты знал, когда я творила это, я думала о.. О Тебе. В этот момент мне стало так жутко и я развернулась, чтобы убежать, не слышать ответа. — Я знаю. — произнёс он, когда меня уже не было на улице, — Я тоже много думаю о тебе, только тебе пока рано всё знать. — он знал, что я ничего из этого не слышала, ухмыльнулся и пошёл дальше.