Аркан Тарокка

      Гоблинские завывания и скрипучий смех наполняли небольшую поляну атмосферой не праздника, а подготовкой к жертвоприношению. Стремясь уйти с глаз долой, Иша искала, куда бы по-тихому сбежать, а мысли снова путались. Чёртова личинка всё копошилась в памяти, желая подкинуть очередную порцию непрошенных воспоминаний.       – Приветствую тебя, – услышала она радостный голос Астариона.       Она даже не заметила, как отошла от основного лагеря, тигром в клетке ходя повсюду и ища убежища. И вампир вырвал её из душевных метаний так резко, что захотелось всадить ему нож в горло.       – Добро пожаловать на мою скромную вечеринку, – он сидел возле камня и показывал на несколько бутылок, явно утащенных из гоблинских запасов.       Впрочем, эльфка знала, как у гоблинских кланов появляются эти запасы, так что обокрасть вора – не грех и не преступление.       – Ты один в обнимку с бутылками. Почему я не удивлена? – решила поддеть его она, поскольку позорно сбежать, прикрывшись фиговым листком-отговоркой: «Мне надо идти», не могла. Наглый, самодовольный и клыкастый тип будет вспоминать ей это при каждом удобном случае.       – Чтобы предпочесть тебя бутылке? – он хитро вскинул белую бровь, медленно обвёл её стройную фигуру откровенно раздевающим взглядом и продолжил: – Ты права, пока что предпочту её.       Она засмеялась, искренне и открыто, ожидая от него совершенно иных слов.       – И раз уж ты здесь, то я бы хотел узнать, какой яд ты предпочитаешь? Белый? Красный?       Вечерний туман нёс холод, деревья вокруг превращались в зловещие тени, а далёкие голоса в неясное эхо. Стараясь жаться в тени, идти так, чтобы за спину никто не смог подойти незамеченным, двигалась на свет большого костра сквозь плотное марево.       Иша кралась осторожно, стараясь не наступать на ветви, что выдадут её местоположение. Вскоре показались очертания телег и крытых фургонов, лилась музыка флейт, мандолин и лютен, слышались голоса людей. Они ждали её, но та не спешила выходить на свет, пусть каждая секунда, проведённая в плотном сером тумане, охватывала ощущением жути.       – Подойти, дитя теней, – скрипучий старческий голос заставил выхватить оружие и приставить к горлу невесть откуда взявшейся слепой старухи. – Не трать силы, они тебе ещё понадобятся. Идём к костру, не стоит давать туману нас услышать.       Одетая в длинный балахон, подпоясанный кушаком со звенящими монетками, она пошла вперёд, будто позабыла, что слепа. Эльфку всё равно заметили, потому прятаться дальше бессмысленно.       – Добро пожаловать, госпожа, – отвесил ей глубокий поклон молодой мужчина в цветастом трико. – Какое вино предпочитаете? Белое? Красное?       – Красный, – чуть погодя ответила она, стараясь сохранить маску невозмутимости и сделать вид, будто пауза была намеренной, и не сопряжена с вытащенными на свет воспоминаниями. Слишком яркими, слишком жуткими.       – Великолепно, – он откупорил бутылку и выудил из валявшейся неподалёку сумки пару пузатых железных бокала. – Отличный выбор, чтобы взбодриться.       Он поднялся с лежака и отдал ей один из бокалов.       – И за что же мы будем пить? Кроме как за горы трупов, конечно же.       – Пока что на ум приходит только за выживание, ничем другим всё наше предприятие назвать нельзя, – пожала плечами она.       – За выживание, – он отсалютовал ей бокалом.       Эльфка сделала лишь небольшой глоток, не собираясь мутить и без того тревожный разум, где копалась чёртова личинка. К тому же соседство с гоблинами не предполагало таких действий.       – Превосходно, – он смотрел на неё ухмыляясь, точнее на шейную артерию.       В который раз она подумала, что дать ему выпить свою кровь, было поганой идеей, идиотским порывом, который следовало загасить. Опасность, чувство азарта и жажда знания, ощущения захватили её тогда.       Туман всё сгущался, Иша поражалась, как эти циркачи и бродячие арлекины могли найти в этом плотном мареве дорогу. Несмотря на острое зрение, она едва могла различить, что творится за пределами круга света от костра.       Они ехали в никуда уже трое суток, но чем дальше они продвигались, тем яснее становилось – за ними неотрывно наблюдают. Старая гадалка и глава табора строго настрого велели не выходить за пределы лагеря. Прячущихся во тьме сдерживает только данное народу вистани обещание безопасного прохода на территорию Баровии. Эту клятву давным-давно дал властитель этой земли и отказаться от неё не мог.       Акробатка и двое музыкантов сидели и распевали новую песню у костра, совершенно не замечая, как сгустился туман неподалёку от лагеря. Это было едва заметно, даже острое эльфийское зрение едва выцепило это движение.       Стараясь не показывать нервозность, Иша двинулась к границе лагеря, чтобы узнать, кто же неотрывно следует за ними. Стоило ступить на границу света и сумерек, как среди деревьев мелькнула быстрая тень. Ступать дальше она не собиралась, слишком хорошо знала, как выманивают добычу хищники. К тому же она тут же окажется в сером дымном облаке и дорога в безопасность будет отрезана. Фигура соткалась неподалёку: женщина в длинном шёлковом платье сверкала красными глазами и ухмылялась, показывая длинные клыки.       – Мы ждём тебя, – сказала она едва слышно и растворилась в окружающей мгле.       – Итак, что будет дальше? – его насмешливый голос вернул в реальность.       – Ты о чём? – не совсем поняла она, покачивая бокал в руке.       – Девять кругов! – он снова выглядел так, будто перед ним несмышлёная девочка. – Секс, дорогая. Ночь страсти.       – Ты серьёзно?! – недоумевающее вскричала она и поспешила осмотреться, не хватало ещё привлекать излишнее внимание. – Ничего не будет.       – Ничего? Как ты можешь быть такой жестокой?       – Интересно, как можно быть жестоким с тем, у кого нет сердца? – решила передразнить его она.       – Боги, дорогая, ты наконец-то это сделала.       – А сейчас ты о чём? – иногда ход его мыслей и смену настроения невозможно было предугадать.       – Ты спросила у меня совета, – самодовольно улыбнулся Астарион. – А всех уверяла, что они тебе не нужны. Так и быть, могу дать парочку, хотя удивительно, что в крае бессердечности и жестокости, где ты выросла, этого не объяснили.       – Пижон, – выплюнула она ядом и бросила бокал на землю.       Выплеснуть вино ему в лицо – признать его победу, признать то, что эти слова её сильно задели. Её черствую душу, в которой уже давно нет света, и не осталось ни единой крупицы тепла в желании начать всё с начала.       – Завтра на рассвете мы прибудем в Баровию, – скрипуче сказала старуха, перемешивая старую колоду Тарокка. – Хочешь, я тебе погадаю?       – Отстань от меня со своими дешёвыми фокусами, ты же знаешь, что даже богам не дано видеть всё, – заметила Иша, приоткрывая полог её фургона.       – Так чего же тебе бояться, дитя? Спроси у карт, коль не веришь.       Эльфка обернулась на неё. Дитя… Этой женщине было уже под сотню, ссохшаяся и дряблая, она, не понимала, что Иша ей ровесница.       – Хорошо, раз тебе так хочется узнать, – она села за стол, закинув ногу на ногу. – И что же меня ждет?       – Сдвинь колоду, – она протянула её потрёпанные карты и Иша сдвинула часть из них на себя.       Гадалка их переместила вниз и вытащила карту.       – Итак, первая карта, – она внимательно взглянула на неё слепыми белёсыми глазами и положила на стол: – Смерть.       – Кто бы сомневался? – нервно хохотнула эльфка, запоздало подумав, что надо было уйти, пока имелась возможность, но отступать уже поздно.       Она ушла дальше по течению реки, стараясь сохранить бдительность. Минтара очень нехорошо посмотрела ей вслед, когда увидела её бегство с праздника гоблинов. Не исключено, что соплеменница попытается всадить ей в спину нож – это вполне закономерный оборот событий.       Может, смерть была бы отличным выходом из этого всего? От страха, который она старательно прятала за грубостью, от выборов, которые приходится делать. И от всплывающих не к месту воспоминаний, от которых хочется бежать. Каждый раз она нещадно вырезала это из памяти. И если в первый раз ей просто хотелось всё забыть и не вспоминать, то во второй раз, чтобы не было соблазна вернуться. Ведь в другом этапе её жизни было всё не так уж и плохо, помимо постоянной ходящей следом смерти.       – Не спеши, – укорила её гадалка. – Смерть – это перемены, кардинальные перемены, освобождение, расцвет чего-то нового, принося в жертву старое. А теперь…       Вторая карта легла на стол.       – Отшельник. Одиночество, болезненное одиночество, уход в сумерки, – продолжила между тем старуха. – Ты хочешь уйти, желаешь перемен, но знаешь, что плата будет большой, болезненной для тебя, ты всё уже решила, но оттягиваешь этот момент.       – Это всего лишь карты с рисунками, – спокойно сказала ей она и попыталась встать, но на стол легла очередная карта.       – Колесо… Удача… Тимора. Откладывать дальше тебе уже нельзя, монета легла, колесо перемен закрутилось. Делай, что задумала, иначе, не избежать препятствий.       Иша тихо захлопала в ладони, ухмыляясь.       – Пафосная и хорошо отрепетированная речь. Думаю, на ярмарках вы неплохо зарабатываете. Благодарю, вы скрасили мой вечер.       – Не стоит относиться пренебрежительно к воле богини.       – Не стоит считать себя голосом богов, это может плохо закончиться.       И чтобы насолить этой слепой старухе забрала карту с изображением Колеса Удачи.       – Мне вот очень хотелось узнать… – снова этот насмешливый голос вывел из раздумий.       Она-то понадеялась остановить ворох воспоминаний, но нет. Этот чёртов вампир будто нарочно желает, чтобы та досмотрела свои видения до конца. Сейчас же была прекрасная возможность просто прогнать его, как назойливую мошкару, потребовать проваливать куда подальше, но стоило обернуться, как накатило бешенство.       Астарион стоял неподалёку и сжимал между пальцев старую, потрёпанную жизнью карту. Нельзя привязываться к вещам, нельзя оставлять якоря, но почему-то Иша никак не могла избавиться от неё.       – Ах ты, сволочь, ещё и по вещам моим лазаешь! – змеёй зашипела она и попыталась отобрать жалкий кусок плотной бумаги.       – Вообще-то, – он увернулся от её выпада, всё так же легко удерживая карту. – Она выпала у тебя из куртки ещё утром. Я хотел её отдать в более приятной и интимной обстановке, но ты решила иначе. Потому хочется спросить, как поживает Страд фон Зарович? И не надо так смотреть, все лорды вампиров друг друга знают… А не знать того, с кого мы пошли – это просто преступление. Вряд ли ты бы получила эту карту просто так.       – Так ты же не лорд, а всего лишь прислужник, отродье.       – Ты, правда, считаешь, что узнать карту вистани я не способен? Что же такого тебе нагадала слепая старуха, раз ты решилась на столь опасное путешествие? Скажи, правда, что она – сама смерть?       – Понятия не имею, отдай её мне! – потребовала эльфка, снова попытавшись его ухватить.       – Скажи «пожалуйста», – выдал вдруг он.       – Что?       – Скажи «пожалуйста», – повторил вампир, самодовольно ухмыляясь.       – Так вот в чём дело.       Чёртова унизительная просьба, мольба напоить его, дать пищи, чтобы стать сильнее. «Пожалуйста», заставившее его выглядеть побитой собакой, свернувшейся у ног хозяйки, жалобный писк голодной твари, сорвавшей маску вечной беззаботности и насмешливости. Хозяин жизни, под давлением инстинкта превратившийся в скулящее ничтожество.       Иша признавалась себе, что ей понравилось это ощущение власти. Выросшая в обществе, где мужчина должен безоговорочно подчиняться женщине, ей очень грело душу это зрелище. Хищник, которому пришлось просить, уговаривать и уверять в том, что ему можно доверять. Ей понравилось его дразнить, не дать ответа, заставив самому принимать решение, опасаясь получить удар в ответ.       Он доставил удовольствие ей своей беспомощностью и животным ужасом, когда просыпался после кошмаров о Касадоре, а теперь предлагает то же получить с неё или приоткрыть двери прошлого, а это – прямой путь к привязанностям. Она чётко усвоила, что никому нельзя знать её прошлого, иначе людям станет очень легко на неё давить и использовать это против неё же. Так было несколько лет назад, когда она сбежала со службы в Невервинтере, после разведки, диверсий и шального похода с горсткой товарищей в Баровию, никому и ничего не сказав.       – И что же Тимора посоветует теперь? – Астарион чуть отпустил карту и её подхватил невесть откуда взявшийся ветер, но вампир быстро её поймал, удовлетворённо отметив, как эльфка сорвала было за ней. – Одно слово, дорогая. Или рассказ о том, как ты с ним повстречалась, думаю, это было незабываемо.       – Добро пожаловать, – громкий голос прозвучал, казалось отовсюду.       Баровия больше напоминала склеп удушливым влажным воздухом, скрюченными деревьями и вечной промозглой полутьмой. Иногда казалось, что только милостью Латандера над этой проклятой, закрытой вечными сумерками, землёй встаёт солнце.       Предрассветный час – не лучшее время встречи для вампира. Полоска горизонта медленно, нехотя окрашивалась в жёлтые оттенки, но всё ещё было слишком темно, чтобы прогнать его.       – Я слежу за тобой уже неделю, – голос прозвучал из-за спины, и эльфка тут же кинулась в сторону, доставая кинжал.       Он стоял неподалёку, черноволосый, темноглазый, в бархатном парадном кафтане. Приятный хорошо сложенный мужчина, если бы не полный презрения и чувства собственного превосходства взгляд.       – Неужели для выяснения, почему на предместья Невервинтера пополз туман, они прислали пещерную крысу?       По спине стекал холодный пот. Это существо, язык не поворачивался назвать его человеком, излучало давящую энергию власти и превосходства, какой она не у каждой жрицы Лолт видела.       – Я сегодня добрый, – он кинул взгляд на неотвратимо наступающий рассвет. – Посоветую уйти по-хорошему, твоё мышиное копошение в предместьях моего замка больше забавляет, нежели раздражает, но всё может перемениться в любой момент.       Она стояла на месте, готовясь отражать нападение и стараясь хотя бы внешне не выдать того, с каким же нетерпением ждёт первых лучей солнца. Пока что против него у неё не было никакого оружия. Старые реликвии закопаны где-то на его земле и, раз он пришёл лично, значит, она близка к цели.       – Понимаю, долг и вся эта патетическая чушь… Ты всё ещё жива только потому, что наши интересы напрямую не пересеклись. Я знаю о каждом твоём шаге, и не важно днём ты его делаешь или ночью. Это – моя земля, и ты здесь пока ещё гость. Советую не забывать об этом.       Ворох тумана пролетел мимо, взметая плащ и устремляясь к холодным башням замка Ревенлофт. Только в этот момент на землю легли длинные тени от деревьев и камней, а из деревни послышался крик петуха. Так страшно ей не было никогда в жизни.       – Пожалуйста, – попросила его она.       Лучше испытать унижение, чем холодные когти страха от воспоминаний.       – Жаль, а я-то думал услышать твою героическую историю. Ведь раз ты жива, то он тебя отпустил будучи в хорошем настроении или ты всё-таки чем-то ему заплатила?       Она молча вырвала у него из рук карту с Колесом Удачи, решив на привале достать иголку с ниткой и зашить эту карту в подкладку куртки. Выбросить старую, истрёпанную временем вещь за прошедшие годы рука так и поднялась. Старая гадалка, кем бы она ни была, разложила тогда правильный аркан.