Обратно

Яркие лучи заходящего солнца светили в глаза. Небо было почти идеально безоблачным, только редкие, очень тусклые и маленькие облака иногда пролетали над головой. Погода была тёплой — начало лета, как никак. На крыше лежала девушка. Яркие розовые волосы разметались по поверхности, создавая вокруг её головы милый ореол прядок. Некоторые из них упали ей на лицо, но девушка даже не пыталась их сдуть. Щурясь, она смотрела на солнце. На щеках блестели дорожки слёз, девушка беззвучно, но очень очевидно плакала. Руки девушка постоянно сжимала и разжимала, наблюдая, как на ладошке появляются и исчезают следы от ноготков. Её нежно-розовое платье, так красиво подходящее к её таким же милым и уютным волосам, подчёркивало красивую, но немного пухленькую фигуру девушки. Не боясь, девушка лежала прямо на крыше. Во-первых, солнечные лучи, весь день освещавшие крышу, не могли не нагреть её. Во-вторых, девушка уже было абсолютно без разницы, застудится ли и заболеет ли она: всё равно жить ей оставалось немного, уже всё решено. Крыша многоэтажки, на которой лежала девушка, никак не выделялась среди множества других таких же в Питере. Когда-то давно, пару лет назад, это было их местом. Но потом раз, и всё оборвалось. Крыша долго пустовала, девушка боялась лишний раз пройти мимо этой многоэтажки и, бросив взгляд на крышу, разрыдаться от нахлынувших воспоминаний. Со временем боль приутихла, и девушка снова решилась подняться на крышу. Но теперь уже точно в последний раз, больше она сюда не придёт. Конечно, её смерть была бы очень странной, смешной и глупой, но очень уж не хотелось возвращаться обратно, к людям, которые её постоянно высмеивались и издевались над ней, а после того, как её не стало, защищать её вообще было некому. Удивительно, что она не впала в депрессию, хотя состояние, в котором она находилась, было очень близко к этому: постоянно загонялась по пустякам, могла расплакаться от малейшей неприятности, её голову посещали суицидальные мысли, которые скоро должны были воплотиться в реальности. То же, что девушка носила яркую и красивую одежду, красилась в милые и яркие цвета, говорило лишь о том, что она не хотела, чтобы кто-нибудь знал о её настоящем состоянии. Перевернувшись на бок, девушка взяла старый давно засохший цветок, который, кажется, валялся на крыше ещё со времён её последнего визита. *** Маленькая девочка стояла, прижимаясь к маме и папе. За спиной висел большой рюкзак с принцессами, в руках — большой букет цветов. Девочка была одета чёрное платьице чуть выше колена, белые колготки, чёрные туфельки с липучками. Волосы были собраны в две длинные косички, закреплённые красивыми белыми бантами. — Мамуль, мне страшно, — пробормотала девочка, ещё сильнее прижимаясь к руке мамы. — Сашуль, не беспокойся, — мама улыбнулась, обнимая дочь. Присела перед ней на колени, смотря прямо в глаза дочке. — Обещаешь, что сегодня, когда вернёшься, у тебя уже будет какая-нибудь подружка? — Не знаю, мамуль, а вдруг со мной никто не за хочет общаться, — девочка поправила длинные косички, недовольно дёрнув за их кончики. — А ты сама познакомься. Вот, допустим, с этой девочкой, — мама показала на маленькую русоволосую девочку, которая стояла за её спиной. Девочка тоже сжимала в руках красивый букет цветов. Когда она на секунду повернулась лицом к Саше, та заметила красивые голубые глаза и милые пухлые щёчки. — Ладно, мамуль, — Саша неловко потопталась на месте. — Привет, — сказала, подходя к девочке. — Я Саша, давай дружить? — Привет! — девочка, кажется, облегчённо вздохнула, протягивая руку. — Я Алёна. Да, давай дружить. — А сколько тебе лет? — поинтересовалась Саша. — Шесть, — засмущавшись, произнесла Алёна. — А день рождения только в марте… — Ой, ты такая маленькая! — воскликнула Саша, чем ещё сильнее смутила новую знакомую. — Это так мило! — не спросив разрешения, девочка обняла Алёну. Уже сейчас она заметила, что выше своей подруги почти на полголовы. *** — Алён, пойдём, нечего тут стоять, — Саша потянула подругу, которая опять тряслась от слёз. — Пойдём, солнце, пойдём. Девушка, крепко схватив подругу за руку, потянула её прочь от компании громко смеющихся ребят, стоявших обособленной кучкой. Заведя Алёну в туалет для девочек, Саша подошла к раковине, моя руки и умывая лицо. — Опять фингал будет, ну да ладно, нормально. Я как пацан, блять. Девушка достала телефон, в экране разглядывая своё лицо: на скуле красовался уже заживающий синяк, губа была разбита, из носа, кажется, только-только перестала течь кровь, ну а кожа вокруг глаза покраснела, что точно предвещало фингал. Убрав телефон, Саша повернулась к Алёне, всё это время стоявшей у окна. Подошла к девушке, крепко обняла её за талию. Алёна положила голову на плечо девушке, обнимая её в ответ за шею. Немного они молча постояли в обнимку, пока Швецова не успокоилась. — Зачем ты опять полезла из-за меня в драку? Они же задирают тебя ещё класса со второго, ты, наверное, уже привыкла, меня с пятого, пять лет уже прошло, я тоже привыкла. И ведь опять из-за меня тебя побили, прости, Сашуль, прости меня, — Алёна посмотрела на девушку. Она наклонилась, коснувшись губами губ Швецовой. Та решила, что сейчас будет их очередной поцелуй, когда она потеряет счёт времени, будет кайфовать от каждого прикосновения девушки, от каждого покусывания её пухленьких губ, от каждой секунды, когда она почувствует запах сигарет, которые так любила Саша. Но нет. Горбачёва лишь коснулась. Затем, убрав одну из рук из-за спины Швецовой, погладила её по щеке, стирая слезу. — Маленькая, ты же знаешь, как ты мне дорога! Как я могу стоять в сторонке, когда мою девочку обижают прямо у меня на глазах. — Но, Саш, тебя же бьют… из-за меня. Ты могла бы не ввязываться, они меня не трогают. Ещё год, и всё вообще закончится. — Извини, солнце, но я не могу видеть то, как ты опять плачешь из-за унижений. Так что даже не спорь, я влезала в драки за тебя, влезаю и буду влезать, — Горбачёва улыбнулась, увидев, как покраснела её девочка. — Саш, — обеспокоенно прошептала Швецова, — а если они узнают, что мы встречаемся? — Не узнают. А даже если узнают, то, я клянусь, тебе ничего не будет, — Саша поцеловала девушка в нос, убрав прядку волос со лба, мешавшую ей. — Ладно пойдём. Только, знаешь, обратно на уроки мы не вёрнёмся. Заебало. Девушки вышли из туалета. Компания ребят, всегда их задиравшая, что-то кричала про них, но девушки лишь сжали кулаки. Обидно, но Алёна сама по себе человек мирный и никогда не отвечала на эти обидные слова, Саша же решила, что на сегодня драк пока хватит. — Эй, Швецова, может перестанешь прятаться за спиной подружки? — Отвали, — невнятно буркнула Алёна, ещё сильнее обхватывая руку Саши и прижмаясь к девушке. *** Девушка на крыше буквально согнулась от слёз. Она поджала ноги, обнимая себя под колени через нежную ткань платья. Ей вдруг подумалось, что умереть на закате не так уж и плохо. Так красиво, так эстетично. Также в голову пришла мысль, что, возможно, она поспешила со своим решением последовать за своей девушкой. Нет, она, конечно, не передумает, не сбежит, как какой-то трусливый щеночек, но просто вот пришла ей в голову такая мысль. А ведь она, наверное, не хотела бы, чтобы девушка так поступила. То, что она сама так поступила, наверное, не давало ей права поступать также. Хотя, кто знает. Лучик закатного солнца отразился в окне какой-то многоэтажки, ярко свернув в лицо девушки. Слёзки красиво заблестели, но девушку яркий свет не устроил, поэтому она закрыла лицо руками, размазывая слёзы. Макияж, состоящий из красивых нежно-розовых блёсток, чёрной туши и яркой красной помады, тоже размазался. Красный, розовый и чёрный перемешались. Кажется, зазвонил телефон, лежащий в серебряной барсетке, которую девушка, только придя на крышу, небрежно бросила рядом с собой. Она услышала тихое жужжание, но желания общаться с людьми не было, ведь обязательно звонил какой-нибудь одноклассник, чтобы в очередной раз поиздеваться. Как же ей не хотелось возвращаться обратно! *** — Да отстаньте вы от меня, прошу! Я всё равно ничего не понимаю! — недовольно закричала Саша на учительницу геометрии, которая упорно пыталась объяснить Горбачёвой что-то из курса геометрии за конец десятого класса. — Горбачева, ты совсем что ли? — от неожиданности голос учительницы стал очень высоким, даже писклявым. — Завтра в школу чтобы пришла с родителями. А то повысила она голос на учителя, тоже мне, повзрослели! — Вообще-то вы тоже не должны на нас кричать, — робко подала голос Алёна, сидевшая рядом с Сашей. — Швецова, а ты всё за своей подружкой повторять будешь? — спросил кто-то из учеников. — Может, вы ещё и поцелуетесь, ну чтобы разрушить эту «ауру дружеских чувств». — Так, все, тихо! — прикрикнула учительница. — Ты, дружочек, подумай о чём говоришь: отношения между людьми одного пола — это просто мерзость! Вообще не понимаю, как таких людей земля носит. А ты, Щвецова, успокойся, я на вас и не кричу. Голос повысила как раз-таки твоя подружка, поэтому именно её родителей я и вызываю. Хочешь, можем и твоих вызвать, им, наверное, будет интересно узнать о твоей успеваемости. — Не надо! — воскликнула Алёна, сразу же смутившись и покраснев. — Ну вот и славно. Горбачёва, иди проветрись — всё равно ничего не понимаешь, только учителя отвлекаешь. — Да без проблем, — быстро кинув в рюкзак учебник по геометрии, Саша закинула рюкзак за спину. — Пойдёшь? — Д-да, — робко кивнула Алёна, аккуратно собрала рюкзак и пошла из класса вслед за девушкой. — Эй, Швецова, а ты-то куда? — удивлённо воскликнула учительница. — Так она тоже пошла проветриться, так как тоже ничего не понимает и только отвлекает учителя, — ухмыляясь, произнесла Саша, ведя девушку с собой за руку. — Наглецы! — воскликнула учительница, В коридоре находились пара-тройка людей. Они стояли, прислонившись к стене, и смотрели на девушек, которые, выйдя из кабинета, сразу влетели в эту группу. — Фу, Горбачева, мне интересно вот, ты вообще знаешь, что отвратительнее тебя в этой школе нет, наверное, никого? Выглядишь, как парень, да еще и повадки пацанские, — спросил кто-то из толпы. — Что, Швецову свою не могла не взять, да? — хохот собравшихся. — Не твое дело, — бросила Саша, проходя мимо учеников к выходу из школы. Девушка уже давно держала Алёну за руку, чувствуя, как сильно та вцепилась в неё. Кто-то поставил подножку, и Саша, заметив её в самый последний момент, едва не упала. — Сука! — выругалась девушка, остановившись и больно наступив ногу. Послышалась громкое «ай!», и нога сразу была убрана. — Вот и славно, — Саша посмотрела в лицо человека, который сейчас аккуратно рассматривал свою ногу, боясь наступить на неё. Кое-как пройдя через эту небольшую, но толпу, Горбачёва зашла в раздевалку. Быстро взяла свою джинсовку, сняв рюкзак и накинув на плечи куртку. Затем протянула Алёнину куртку девушке и, быстро подхватив и свой рюкзак, и рюкзак Алёны, направилась в выходу из школы. *** — Смотри, какой закат красивый! — протянула Алёна, лежа на крыше многоэтажки в объятиях её Саши. — Да… — восхищённый вздох, медленное тягучее слово. Саша лежала на большом старом одеяле, которое они, приходя на крышу, всегда расстилали. Алена же положила голову на грудь девушке, и та её крепко обнимала. Одной рукой Саша перебирала малиновые пряди, разметавшиеся вокруг головы девушки, вдыхала запах таких сладких и родных волос. — Я люблю тебя, — неожиданно сказала Саша. Алёна немного вздрогнула. Это очень сильные слова. Ими не разбрасываются на ветер, их не говорят каждому партнёру. Многие вообще боятся этого слова, говорят, что любви нет, есть только банальный интерес. Раньше между девушками речь шла об обычной привязанности, увлечённости, влюблённости, но не любви. И всё же Швецова ответила: — И я тебя тоже люблю, — почему-то на глаза навернулись слёзы, хотя Алёна, казалось бы, уже не раз слышала от Саши, как сильно она ей нравится. Именно что нравится, не любит. Саша, приподняв Алёну, села. Всё также перебирала прядки, всё также нежно улыбалась. Наклонившись, она поцеловала девушку в губы. — Очень люблю. — Саш, — Алёна заволновалась. — Что это тебя понесло на такие нежности? Я волнуюсь… — Да всё хорошо, солнце, — немного отстранённо, но все также улыбаясь, произнесла Саша. Затем девушка встала. Размялась, подёргав руками и ногами, подошла к краю крыши, посмотрела вниз. — Прикольно будет, если я сейчас прыгну, да? — спросила девушка. — Нет, Саш, ты что? — Алёна тоже встала, подходя в девушке. Она крепко обняла её со спины, утыкаясь лбом в плечо. — А как же я? И без тебя? — Спокойно, — абсолютно серьёзно ответила Саша. — Ну помучаешься недельку, потом пройдёт. Сколько людей в мире хороших, уж лучше меня-то тем более. — Хороших — возможно, лучше тебя — никого. — Ну ладно, как скажешь. Саша аккуратно вылезла из объятий девушки. Повернулась, порывисто обняла. Наклонившись, поцеловала в губы. Медленно и нежно, слегка покусывая нежные пухлые губы. Добавила язык, чувствуя, как выдохнула от таких действий Алёна. — Знай, что я очень тебя люблю, солнышко. Люблю так, как никого ещё не любила, — Саша улыбнулась. Швецова почему-то начала плакать, чувствуя, что близится что-то плохое. — Ну не плачь, не надо. Всё у тебя хорошо. А я, значит, просто слишком хуёвым человеком была, раз так поступила. — Сашуль, — Алёна буквально захлёбывалась в слезах, — что такое говоришь? Зачем? Ты же не… — Именно, солнышко, — улыбнулась. — Не плачь, пожалуйста. Моя маленькая девочка, солнышко, любимая, — девушка перешла на шёпот, и Алёна заметила, что по щекам Саши стекают слёзы. — Я буду очень-очень скучать. Ты, главное, не забивай себе голову мной. Я — прошлое. — Сашуль! — Алёна сорвалась на крик, прижимаясь всем телом к девушке, обнимая её, пытаясь оттащить. — Не надо, ты не можешь, так нельзя! Но нет, Алёна была слишком маленькой и слабой. Саша даже не сдвинулась, но вот выбраться из рук любимой девушки смогла. — Прости. Шаг. Алёна закричала, пытаясь ухватиться за пустоту, и сама чуть не упала. Зачем-то отступила, не сорвалась, но продолжила смотреть вниз. Крик и неестественно изогнутое тело. Саша упала. Случайно… или нет. Затем всё, как обычно. Расспросы, что было на уме, раз так кончилось, сострадающие взгляды. Похороны под противным дождём, перемешивающиеся со слезами. Долгий год Алёна ходила, являясь чем-то средним между привидением и зомби. Вообще странно, что она тогда не прыгнула сразу следом. Просто смотрела вниз, беззвучно плача. Стояла, смотрела, сжимала и разжимала руки, потом просто развернулась и ушла. Ей даже в голову не пришло, что она, по сути, может поступить также. Потом, через год, вроде начала возвращаться к жизни. Стала иногда выходить в люди, немного загорев, стала понемногу есть, набирая вес, который очень сильно потеряла. На людях она даже ярко одевалась и красилась, хотя в душе всё ещё находилась в очень депрессивном состоянии. Как раз-таки через год, когда всё вроде бы стало налаживаться, девушке и пришла мысль, что всё в ее руках, и шаг вниз — это самое простое, что она может сделать. Но девушка решила ещё некоторое время остаться, чтобы записать песни, написанные, пока они вместе проводили время, смеясь и улыбаясь. *** Девушка сжала цветок, который всё ещё держала в руке. Слёзы уже давно капали на похолодевшую крышу дома. Скосив глаза, она увидела небольшую лужицу. Солнце уже почти село, и лишь пара лучей отражались в окнах домов. Девушка наслаждалась последними лучами такого красивого заката. Последнего заката в её жизни. Девушка снова перевернулась на спину, смотря на небо. Из-за слёз покраснели глаза, начиная слипаться. Где-то в голове ещё крутилась такая мысль, что, возможно, не стоило бы так заканчивать. Всё-таки кое-как проходила два года, всё также пела, играла, умудрялась скрывать свои чувства, когда видела счастливые улыбающиеся парочки и сразу вспоминала их самих. Ещё немного полежав на крыше, девушка встала. Тело неприятно покалывало, а в глазах даже потемнело. Разболелся живот, видимо, её посиделки на сейчас уже холодной крыше бесследно не прошли. Девушка достала телефон из серебряной барсетки, валяющейся рядом с ней. Зайдя в вк и увидев привычное: «Напишите что-нибудь…», девушка быстро набрала четыре слова: «Саш, я скучала. Люблю». Кто-то бы, кто не знал о том, что когда-то существовала певица, а также прекрасная скрипачка, гитаристка и барабанщица Саша Мусор, решили бы, что девушка просто всретилась со своей второй половинкой и просто рассказывает об этом интернету. Но вот те, кто знал Сашу, явно задались бы вопросом о происходящем. На появившуюся запись сразу посыпались лайки, удивлённые комментарии. Девушка ещё некоторое время наблюдала за происходящим, а затем положила телефон обратно в сумку. Подойдя к краю дома, девушка огляделась. Солнце село, и тёмно-синее небо мрачно нависло над Питером. Многоэтажка, на крыше которой она стояла, находилась на самом краю города. Людей здесь было немного, значит, противное месиво в виде трупа девушки увидят немногие. На крыше серого многоэтажного дома стояла маленькая фигура девушки. Несильный ветер раздувал её волосы, которые лезли ей в лицо. Платье красиво надувалась на ветру, девушка выглядела, словно героиня какой-то книги. Но вот девушка сделала шаг вперёд, остановившись на самом-самом краю и покачавшись, а затем шагнула вниз. Ветер засвистел в ушах, платье и волосы раздувало из стороны в сторону, а уже через несколько секунд послышался громкий, но короткий вскрик. Потом всё затихло. — Второй суицид с крыши одного и того же дома, — протянул врач, приехавший на место проишествия. — Мистика.