Чёрный зонт

Невыносимая жара, от которой хотелось содрать с себя кожу, кажется не собиралась кончаться. Рубашка прилипала к потной спине. Парень расстегнул две верхние пуговицы, но это едва ли могло помочь. Учитель объясняющий заезженную тему по математике, был в конец утомлён и периодически тяжело вздыхал, смотря на учеников, которые прилегли на парты и явно его не слушали. Наконец-то прозвенел звонок. Чуя быстро собрал вещи и направился домой, чуть ли не прыгая от радости, что этот ад закончился и теперь он сможет расслабиться в прохладной комнате с кондиционером, а не с 25 потными одноклассниками в одном помещении. Зайдя в квартиру он сбросил кеды, на ходу стянул штаны и рубашку, и зайдя в душ включил холодную воду. По телу побежали мурашки, но парень стойко стоял, получая удовольствие и теперь уже не чувствуя головной боли и тупого безразличия. Он поднял лицо вверх и капли приятно начали стекать по нему. Выйдя и завернувшись в одно полотенце, он сел на диван, попутно включая телевизор, по которому вещали, что такая аномальная жара продержится недолго, после неё ожидается резкий спад температуры и вероятно сильный дождь. Так и произошло, к немалому удивлению Чуи, ведь он не верил в метеорологов и считал, что сам даже без экстрасенсорных способностей мог бы предсказать и то лучше. В школу парень взял свой чёрный зонт, который был огромен и мог уместить под собой человека четыре, если потесниться. Он купил его по большой скидке ещё год назад и до сих пор гордился этой мелкой, но по его мнению удачной покупкой. Зайдя в класс Чуя прошёл к своему месту, куда тут же подлетели Ацуши и Акутагава приветствуя его. — Ты решал, то что задали? - спросил сходу Акутагава. — Да, но там всё так нудно, я думал вообще забить, - ответил Чуя. — Хэй, ну что готовы сегодня к контрольной? - спросил Ацуши. — Ой, да замолчи. Давайте поговорим хоть раз не об экзаменах, контрольных и школе, - сказал Чуя доставая из сумки три билета на концерт одной популярной группы в Японии. — Ну да, это было не легко, - Чуя был более, чем доволен произведённым эффектом. Ацуши даже привстал, чтобы точно знать, что они настоящие. — Чуя, ты такой классный, - Ацуши кинулся было его обнимать, но так и застыл смотря куда-то мимо парня. Акутагава тоже развернулся и моментально попытался остановить Чую, который посмотрел туда же. Парень часто заморгал. Перед ним стоял тот самый человек, который два года назад разрушил всю его жизнь, который вынул всё, что захотел и ничего не оставил после себя. Этот высокий и бесспорно красивый шатен научил его не доверять людям, научил не совершать ошибок и научил не любить.Чуя больше не хотел этого. Он не мог даже думать о том, что смог бы коснуться чужих губ, ему было противно. Ему было противно от самого себя. — Малыш, скучал? Чуя, ну иди хоть обниму, - сказал парень улыбаясь и протянув руки, как будто просто вернулся из долгой поездки. — Нет, - парень думал, что слова застрянут в горле, но этого не случилось, он справлялся, только едва заметно подрагивал, - что ты тут забыл? Уходи, Дазай. Хватит. — Ну как же так? Отталкиваешь? Признайся ты ведь скучал, - улыбка парня была той же самой, но сейчас походила на хищный оскал, от которого хотелось сбежать. Чуя ненавидел это лицо, но где-то в самом тёмном и затхлом уголке его души, билась назойливая мысль: "Не обманывай себя, ты его любишь. Любишь эту тварь, которая может вынуть твои кишки вместе с сердцем. Снова видишь его и неужели готов бежать, как собачонка, как только он поманит к ноге?". Он ненавидел своё сердце, ненавидел свои чувства, он не хотел больше этого. Последний год. Почему он не может дать ему последний спокойный год учёбы? Чуя думал, что сможет жить. Жить свободно, сможет немного утихомирить свою боль. Она притупилась бы со временем и возможно ему стало бы легче. Но нет. Его не хотят оставлять. Есть такие люди, которые дожмут до конца, пока не убьют окончательно. Есть только один способ противостоять, это быть сильнее. — Я. Тебя. Ненавижу. Мразь. Парень быстро встал и собрался уйти, но Дазай схватил его за локоть и притянул к себе. Голос Осаму изменился, стал более низким, когда-то Чуя готов был снести все обиды и боль, только чтобы услышать это грубое и сухое "спасибо", за то что он выслуживается перед Дазаем, как раб. — Я вернулся. И я тебе обещаю, наша игра будет стоит свеч, - Дазай говорил это громко, чтобы слышали все в классе. Он умел настроить людей против других. Он умел нравится. Он умел делать это ублюдское лицо, за которое ему готовы были целовать ноги и лизать зад. Он умел убивать морально. — Зачем? Хочешь снова видеть меня побитым, снова стоящем на твоём пороге весь мокрый от дождя? Снова бегущего за тобой? Или блюющего кровью у твоих ног? Этого ты хочешь? — Я теперь хочу тебя любить. Я хочу, чтобы ты смог увидеть другого меня. — Ха, увидеть другого тебя? Да пошёл ты! Я больше не смогу, Дазай. Уходи. — Ты тот, кто многое может вынести, но теперь я обещаю, что буду лучшей версией себя. — Чего ты добиваешься? Ты не будешь лучше, ты такой больной ублюдок, какой есть! Хочешь снова привлечь внимание? Снова поиздеваться надо мной? Так я сам это сделаю. Наблюдай! — Чуя, не надо, - сказал Акутагава. — Замолчи. Эй, все, внимание, - обращаясь к классу произнёс Чуя. Ребята и так уже наблюдавшие эту сцену только больше начали прислушиваться. Обычно добрый и милый Чуя сейчас был зол. У него был взгляд окончательно решившегося человека, который терпел так долго, что начинал захлёбываться во всём этом дерьме, - это мой парень. Ах да, бывший парень. Ты же любишь быть театралом, любишь играть роль, да Дазай? А ещё больше любишь раздавать их другим. Так теперь я сыграю ту роль, которую выберу сам. Осаму стоял с заинтересованным лицом, но как будто иногда порываясь остановить парня. — Он сделал мне больно, очень больно. Но вам же всем будет плевать на его моральные ценности, уже через неделю вы все будете ненавидеть меня и уверяю вас не только вы. А кем он станет для вас? Идолом! И никто даже не усомниться в этом, - всё больше распыляясь говорил Чуя, - я снова стану шлюхой, тварью, подстилкой, - парень говорил громко, как будто хотел, чтобы сказанная им информация въелась всем слушателям в подкорку мозга. — Чуя, я не... - Дазай не закончил. — Просто отвали! Перестань! Что не понятного в моих словах? Я хочу жить. В моей жизни для тебя нет места. Всё закончилось. Ты высосал из меня всё, без остатка. Я только начал приходить в себя. Полгода в психушке, где шизофреники и ума лишённые старухи смотрели постоянно на меня, заливаясь страшным смехом. Я сидел в углу комнаты, на грязной кровати, а ты не пришёл. Ни разу! Я ждал! Рыдал, бился об стену, звал тебя, мне снова кололи лекарства и я забывался, а во снах снова было твоё ёбанное лицо. Сейчас ты хочешь всё это повторить для меня? Как какое-то весёлое развлечение?! — Нет... Прости, я не знал, я не знал, Чуя! - в глазах Дазая блеснули слёзы и он упал перед парнем на колени. Чуя грубо отшвырнул того, как когда-то Дазай это делал с ним, и вышел из кабинета. Уже никто не останавливал. Ему было больно. Голова болела, как будто в ней завёлся человек, который так и долбил своим молотком по стенкам черепа, чтобы пробить его. Парень быстро оказался на улице, ему казалось что не хватает воздуха, он будто задыхался. Тело горело, а из глаз брызнули слёзы. Злые, несчастные слёзы. Это было похоже на яд. Чуя подумал, что было бы если он подлил их кому-нибудь в чай. Человек бы сдох от боли? Чую разрывало, хотелось лезть на стены. Он выбежал на улицу и пошёл дождь, как будто соответствуя всему происходящему. Он был сильным и бил по тонкому и худому телу со всей силы. Было ли Чуе холодно? Нет. Чего ему хотелось? Пойти домой? Вернуться в класс? Нет. Ему хотелось умереть. Его будущее, его желание кем-то стать вдруг перечеркнул этот человек, который теперь может только уничтожить до конца, ели не остановится. Кто окажется сильнее? Парень сел на корточки. Его перестал душить жар. Теперь было лишь холодно. Сколько он сидел? Минуту, час, вечность? Но Чуя начал ощущать, что дождь кончился. Он поднял голову и пасмурное небо прорезал луч, который светил парню прямо в лицо отчего тот зажмурился. Неожиданно плечи накрыли чем-то мягким, это оказалась большая чёрная кофта Акутагавы, который теперь стоял и как-то с сожалением смотрел на него. Знаете, как смотрят на дворняжек, которые жмутся к вашим ногам, но вы понимаете, что не можете им помочь. — Иди домой, - голос парня не выражал эмоций. Но он помог Чуе подняться и обнял, даже не обратив внимания, что тот был полностью мокрый. — Да, я пойду. Меня завтра не будет. — Я скажу учителю. Ты можешь перевестись в другую школу? — Конец года, осталось 3 месяца, наверное уже нельзя. И ты знаешь, что он меня найдёт. У него куча знакомых, которые вычислят любого, если захотят. — Он же добъёт до конца. Он не оставит шанса. — Знаю. Но ты же не думаешь, что я слабак? - как-то безрадостно и вяло улыбнулся Чуя. — Не думаю, но... Ты знаешь, всё знаешь. Отдохни, я принесу конспекты, - Акутагава развернулся и пошёл по направлению к школе, перед этим всучив Чуе в руки его портфель и чёрный зонт. Этот черноволосый, стройный парень, всегда поддерживал. Не словами, нет. Он просто был рядом. Не давал помереть с голоду или же задохнуться от дыма сигарет, приходя проветривать комнату Чуи, который лежал, как овощ и пялился в стену около двух месяцев. У Чуи была мать. Отца он не знал, да и не хотел. Его просто выгнали, сказали жить одному и единственное, за что он был благодарен, это за высылаемые ему деньги каждый месяц. У матери появился новый мужчина и ребёнок. Они были семьёй. Чуе не было там места. Он никогда не был членом семьи. Его не любили, унижали, не замечали. Последнее даже радовало, лучше чем слушать, какое ты дерьмо и грязь под ногами. Но может быть он не сдох где нибудь в канаве только благодаря Акутагаве и Ацуши. Эти мысли были в голове у парня пока он шёл домой. Он не вспоминал свою прошлую жизнь, но сейчас она слишком нагло ворвалась в его память. Запах улицы после дождя освежал. Листья деревьев красиво переливались на солнце мокрые от дождя. Он начал открывать дверь, но ключи никак не хотели попадать в скважину, руки тряслись, то ли от холода, то ли от того что могло случиться, когда он вернётся в школу. Он правда не мог уйти, нужно сдать экзамен. Он надеялся, что хоть доживёт до этого момента. Просто хоть дожить. Чуя грустно улыбнулся своим мыслям. Стянул абсолютно всю мокрую одежду и завалился на кровать голышом, завернувшись в одеяло, перед этим выпив снотворное, чтобы наверняка. Ему нужно хоть на недолго уйти из реальности. *** Кто-то звонил в дверь несколько раз. Чуя открывал глаза на несколько минут и ложился обратно, не подходя и не смотря кто там, снова проваливаясь в сон. Чуя всё-таки вставал пару раз и смотрел в стену, мысли начинали лезть в голову, ему было страшно оставаться с ними наедине. Телефон не звонил, потому что предусмотрительный парень заранее выключил его. И теперь был вне зоны доступа. Он хотел остаться в ней навсегда. Он хотел стать не заметным, хотел иметь деньги и наслаждаться жизнью общаясь с несколькими людьми. Накахара разлепил глаза, но вставать не хотелось, в теле ощущалась неприятная слабость, даже после сна. Телефон резко завибрировал, когда его включили. Было много пропущенных от Акутагавы и Ацуши. Так же звонил один номер. Чуя знал, кто это. Он помнил его номер наизусть. Он въелся в память, как неизлечимая болезнь. Сообщения разрывали телефон, которые он проигнорировал и не стал читать. Телефон зазвонил. Это был Акутагава. Кто же ещё. — Чуя! - в трубке был грозный голос его друга, - ты куда пропал?! Тут все волнуются! Ацуши мне мозг проел, что нужно вскрывать твой замок, вдруг ты там что-то с собой сделал! — Всё в порядке, я спал. Просто спал. — 17 часов?! Кто столько спит? Ты принял снотворное? Сколько? — Ну три, - Чуя чувствовал лёгкую вялость, даже столько проспав. — А если бы передозировка?! Они очень сильнодействующие, такие таблетки опасны! Их нельзя столько принимать! — Не ори, у меня голова сейчас на две части расколется, я же не всё время спал. Ещё и вставал иногда. — Это у меня она расколется, я тут место себе не нахожу, а он просто спал! Ацуши, да не вырывай ты трубку! На, на, успокойся не помер он! — Чуя? - взволнованный голос Ацуши раздался в трубке, - ты где? Спал? Я тут уже не знал, что думать! Нельзя же так. Ты ещё и телефон отключил, мы к тебе раз десять приходили, звонили, стучали, твои злые соседи чуть полицию не вызвали. Мы и Даз... Он не закончил, потому что трубку вырвали и зашушукали, но Чуя разобрал, что-то наподобие: "ему не нужно знать", "пусть спокойно побудет дома". — Ладно, отдыхай ещё, я предупрежу учителей, скажу, что ты заболел. Но когда я позвоню, чтобы трубку взял. Только попробуй не послушаться, я приду и дверь твою сам вскрою. Понял? — Да, капитан. Понял, понял, пока, - Чуя отключил телефон и лёг обратно. Теперь он лежал и улыбался, как идиот. На него наорали, а он улыбается. Ему было хорошо от понимая, что каким бы он не был эти двое не отвернутся. Они видели, как он блевал, плакал, харкал кровью, ползал на полу, а они его поднимали, находили вновь, один раз парень даже чуть не ударил Акутагаву, потому что напился, но они были рядом. Он любил их. И он хотел, чтобы они были рядом, он не хочет их терять. Только им двоим он ещё открывал своё сердце и душу. Телефон завибрировал вновь. Это был он. Номер, который он ненавидел. Он стёр его, но цифры помнил. Чуя отключил звук и пошёл на кухню, чтобы поесть. Он уже и забыл, что голый. Парень надел халат, закинул вещи в стирку, которые валялись мокрой непривлекательной кучей у кровати и заварил крепкий кофе. В холодильнике был банан и банка шоколадной пасты. Хлеб валялся на столе. Чуя уселся и стал есть, но хотелось блевать. В дверь позвонили. Накахара не знал, кто это. Возможно Акутагава прибежал или Ацуши, больше к нему никто не мог прийти. Идя по коридору, у парня появилось нехорошее предчувствие, сердце стало биться учащёней, он поправил волосы и посмотрел в глазок. Это был Дазай. Чуя осел на пол, ему стало страшно, что он пришёл. В дверь постучали кулаком понимая, что на звонок не ответят. — Чуя, открой! Я знаю, что ты там! Пожалуйста, - голос не был злым лишь каким-то взволнованным, это так не шло Осаму, что Чую передёрнуло от этого лицемерия, - пожалуйста, прошу. Я не хочу больше причинять тебе боль. Накахара сидел на полу зажав рот ладонью чтобы не всхлипнуть в голос. Слёзы снова катились, воспоминания начали накатывать с огромной скоростью. Эта квартира. Дазаю не понравилось, как Чуя ответил ему, за что получил пощёчину, потом вторую, потом поставили на колени и отшвырнули, как собаку. Было больно. Чуя уже лежал на полу, он не помнил, когда стук прекратился, а голос затих, он не помнил, как встал и рухнул на постель. Смотреть в потолок было увлекательно. Он занимался этим каждый день. Каждый грёбаный день. Он мог отличить этот потолок от любых других миллионов потолков. Хотя надо отдать должное Дазаю, он никогда не бил Чую. Кроме пощёчин. Но умел настраивать против него, и его били другие. Осаму любил делать грязную работу руками других. Его это забавляло. Его забавляла людская глупость, покорность, их преданность. Он не общался с ними, как с равными себе, а они этого как бы и не замечали, может быть просто не хотели, иметь врага в виде Дазая. Да и Чую то Осаму подпустил непозволительно близко, может это его и бесило, хотя парень же не был виноват, что любил, что дал растоптать себя. Считать себя дерьмом для Чуи стало нормально. Что можно сказать о его самооценке? Может минус сто? Он не любил себя, смотрел в зеркало и ненавидел. Хотя понимал, что не урод, не тупой, довольно привлекательный молодой человек, но мнение одного подонка разбило всю эту хлипкую конструкцию его умозаключений. *** Вечер наступил и в комнате стало темно. Сколько времени сейчас было Чуя не знал. Он просто лежал в апатии. Достав сигарету из тумбы, он затянулся, выпуская клубы дыма в комнату. В горле начало саднить, но это сейчас доставляло удовольствие. Телефон издал звук, оповещая о звонке. Парень не хотел брать, но увидев, что это Акутагава, взял, чтобы не злить друга. — Привет. — Поприветкай мне ещё тут, иди открывай. Мы с Ацуши здесь у тебя под дверью стоим. — Да, сейчас, - Чуя соскочил с кровати по пути открывая окно, чтобы запах выветрился, хотя это не особо то и помогло. — Ты снова курил? Чуя, я же говорил о вреде курения, - начал свою занудно-монотоную лекцию Ацуши, но Чуя только отмахнулся и уселся на стул. — Вы зачем пришли? - спросил Чуя. — Чтобы ты не помер, - ответил Акутагава и положил на стол пакет, там была еда. Парень встал за плиту и начал хозяйничать, он привык это делать и уже чувствовал себя, как дома. — Кстати, как там школа? — Чуя, как будто тебя это интересует. Всё как обычно. Конспекты я принёс. — Ясно. Он хотел спросить про Дазая. Он всё ещё надеялся, что это его больное воображение, что тот давно исчез чудным образом. Парень открыл рот и Ацуши сказал: — Дазай здесь. Он всё время спрашивал что с тобой, где ты и всё в таком духе. Мы ему ничего не сказали. — Да, кстати о Дазае. Я знаю, что эта тема тебе, мягко говоря, не нравится и ты только недавно начал выходить из этого состояния, но послушай, ты должен быть аккуратным и невозмутимым, - Акутагава сделал предупредительный взгляд, когда Чуя попытался его перебить, - это сложно, я знаю. Я просто знаю. Но ты сможешь. Всего три месяца. Мы сможем, - добавил он и отвернулся обратно к плите. Вскоре на кухне запахло чем-то вкусным. Акутагава разложил всё по тарелкам, а Ацуши ему помогал. Всё трое уселись за стол в скорбном молчании. — Кстати о билетах, - начал Ацуши, - мы знаем, что их сложно достать, и что тебе сейчас плохо, но может сходим? Отвлечёшься? — Ацуши! - грозно сказал Акутагава. — Он прав. Сходим. Не хоронить же себя из-за кого-то, - хотя Чуя вполне мог это сделать, но не хотел расстраивать их, просто нужно быть немного позитивным. Хотя насколько это возможно в данной ситуации? — Ладно. Концерт через три дня, - добавил Акутагава и аккуратно вытер пальцем каплю соуса с губ Ацуши, тот довольно улыбнулся. Для Чуи их пара была, как бы идеалом. Сдержанный, спокойный Акутагава и шумный и весёлый Ацуши дополняли друг друга. И это было так странно и одновременно прекрасно. Накахара им не завидовал, а только радовался. Хотя для него стала неожиданностью их пара. Он тогда в первый раз увидел, как Акутагава краснеет говоря ему о своей любви. — Вы домой? - спросил Чуя. — Да, только сначала его провожу, - вставая сказал Акутагава сгребая за собой Ацуши. — Завтра ещё на один день дома останусь. — Только не кури. Побереги организм. И не пей, - давал наставления Ацуши стоя у двери в одном ботинке, а Акутагава терпеливо ждал свою копушу. Дверь закрылась и Чуя вновь окунулся в давящую тишину, он включил телевизор, чтобы мысли не давили так сильно на черепную коробку, которую хотелось вскрыть. В телевизоре шло какое-то шоу. Люди улыбались. Они были счастливы. Чую грустно улыбнулся. В комнате было темно и только телевизор немного освещал помещение. Парень не закрыл шторы, поэтому мог видеть первые звёзды. Ночь была ясная, как бы в насмешку, показывая что всё хорошо и только один он сейчас медленно умирает. Чуя не помнил, как уснул и во сколько. Может под утро, когда начинало светлеть. Но парень был рад снова погрузиться в сон. *** Чуя шёл в школу. Осень. Он любил её, несмотря на холод и грязь. Эти жёлтые листья на деревьях, которые облетают, если ветер дует особенно сильно, доставляло душе умиротворение. Он хотел, чтобы и его снесло. Раздавило, размазало и больше не вспоминало. Чуя вошёл в класс. По углам начали шушукаться. — Чуя? Ты? Всё в порядке? - подбежавший Дазай был взволнован и как бы даже счастлив. От этого начинало тошнить. — Где же была раньше твоя добродетельность, когда было нужно? - голос Накахары прозвучал тускло и безэмоционально. Он смотрел в эти карие глаза и не понимал зачем отдал всё, что имел. Зачем поверил так сильно. — Я всегда пытался заботиться о тебе... - Дазай осёкся. Потому что это была ложь, самая наглая за всю его жизнь. Чуе даже считать было не нужно сколько раз шатен обращал на него внимание, потому что этого внимания было ноль. — Уйди. — Пожалуйста, один шанс. — Нет, - проговорил Чуя немного расстягивая слова и улыбаясь, его начинало забавлять то, что происходило. Какое-то садистское удовольствие распространялось по его телу. Ему было интересно, что он сделает, что будет дальше. Изобьют по классике? Или же заталкают на ночь в туалет, а утром его найдёт уборщица, в плачевном состоянии? Что же дальше? Чуя начал посмеиваться, потом засмеялся громче, привлекая внимания. Всё было настолько плохо, что хотелось смеяться, хотелось в голос, хотелось так чтобы все слышали, хотелось чтобы он сошёл с ума и смех заглушил всё нутро. — Чу, может тебя отвести в медпункт? - спросил Дазай, порываясь взять его за руку. — А может сразу закрыть в психушке? - и Чуя снова засмеялся, но теперь уже и слёзы полились из глаз. У него была истерика. И лучше бы сломались кости, а не то что практически невозможно восстановить. — Дазай, отойди, - скомандовал подошедший Акутагава и начал успокаивать друга. Парень понял, что это бесполезно, поэтому размахнулся и дал тому звонкую пощёчину. От этого Чуя начал немного приходить в себя. Ему дали воды. Он не понимал особо что происходит, глаза по прежнему застилали рвущиеся наружу слёзы. — Чуя, я отведу тебя домой, - сказал Акутагава, - подожди меня внизу. Накахара послушался даже не задавая вопросов, он просто пошёл, - Дазай, уйди. Ты же видишь, что ты его убиваешь! Прекрати! Остановись. Хватить играть с ним. — Я не играю, я хочу, чтобы он всего лишь дал мне шанс. А ты шавка не лезь, вместе со своим заморышем, или как его там? Ацуши?- Осаму высокомерно улыбнулся и посмотрел с вызовом. Кулак прилетел Дазаю в скулу, оставив свежий багровый след и распластав губу, из которой теперь лилась алая кровь. —Не смей. — Ахаха, да пошёл ты, - парень улыбался, вытирая кровь кулаком. В класс вбежала запыхавшаяся девочка. Её волосы видимо разметались от быстрого бега. Она тяжело дышала. — Чуя... Его бьют, первый этаж... В туалете, его туда затащили и он крикнул, чтобы я помогла... Дазай сорвался с места, а за ним и Акутагава с Ацуши. Чуя лежал на кафеле, а его били, как раньше. В живот, по лицу. Ему казалось, что он задыхается. Всё тело болело, но те кто наносили удары не останавливались. Это были два высоких парня, которые были больше Чуи в раза два. — Тварь! - громкий голос разрезал тишину и удары прекратились. Накахара, как будто сейчас ничего не мог видеть или слышать. Всё стало расплывчато и приглушённо. Парень кое-как встал на четвереньки и выплевал кровь, которая скопилась во рту, Чуя начинал уже ей давиться. Его трясло, в голове шумело. Единственное что он помнил это руки, которые обхватили его и резко подняли, куда-то унося. Накахара отключился и ему было так хорошо не чувствовать боли. *** Голоса раздавались, где-то вдалеке, как будто он стоял на высокой скале, а внизу ему что-то кричали. Он невольно открыл глаза, но тут же зажмурился от боли и карих глаз направленных на него. — Чуя, ты проснулся. Прости меня. — Замолчи, - говорить было неприятно, хотелось молчать, желательно ближайшие сто лет. — Я не хочу молчать. Я скажу. Я вернулся, чтобы сделать так чтобы ты поверил, что я могу быть лучше, что я могу... — Нужно было хотеть быть добрым и заботливым раньше, когда я был готов тебя любить. — Не ври, что не любишь! - Дазай резко наклонился над Чуей, приблизив своё лицо. Накахара, как загнанный зверёк сжался, скорее уже рефлекторно, в глазах начали появляться слёзы, - прости, - заметив это, сказал Дазай и резко отодвинулся. У Накахары участилось сердцебиение. Он глубоко дышал, чтобы хоть как-то успокоится. Грудь болела. Вдруг в палату вошёл Ацуши и Чуя облегчённо вздохнул. — Привет, - парень улыбнулся и выложил Чуе на тумбу пакет с чем-то вкусным. — Сколько я здесь? - говорить было тяжело, поэтому Чуя растягивал слова и проговаривал всё медленно. — Два дня. Ты никак не приходил в сознание. Мы тут все испереживались. Тех парней исключили из школы в тот же день. Их не посадят из-за богатых папашек. — Хорошо. Ясно. — Дазай, свали, будь добр. Ацуши не разговаривай с ним, - скомандовал Акутагава, войдя. — С чего это. Я такой же посетитель как и вы, - ответил нагло Дазай, - и на минуточку это я обезвредил их, и если... — Заткнись! Если бы тебя не было и избиения не было. Чуя здесь по твоей вине. — Хватит затыкать меня! Чуя, ты хочешь, чтобы я ушёл? — Да. Дазай больше ничего не спрашивал только сморщил лицо, как от чего-то неприятного и вышел. — Я думал мы тебя потеряли... - тихий голос обычно веселого и шумного Ацуши заставил парней посмотреть на него. — Ацуши, всё хорошо, - Чуя пытался сказать это так, чтобы было похоже на правду. Но все знали, что он врёт. — А если бы ты умер?! Эта кровь, ссадины, твоё тело без сознания, такое маленькое и... - дальше он просто закрыл руками лицо и заплакал. Это было понятно лишь по вздрагивающим плечам. — Успокойся, всё мой милый, пойдём выпьешь водички, - Акутагава поднял его со стула и вытащил в коридор, шепча ему что-то успокаивающие и бережно обнимая. Чуя лежал и смотрел в потолок, в этот белый и обычный потолок. Неожиданно для себя он тихо вскрикнул и заплакал. Казалось, что слёзы не остановятся, что ими можно будет затопить весь мир. *** В больнице он пролежал две недели. Раны начинали заживать. Тело перестало так сильно ломить. Чуя внезапно подумал о том, что к экзаменам он практически не готовиться, не считая конспектов, которые ему таскали. Дазай тоже приносил учебники, тетради, еду, один раз заявился с цветами и даже притащил репетитора, но Чуя лишь отворачивался к стене не желая разговаривать. Но однажды Осаму всё-таки вынудил его посмотреть на себя, нависнув сверху и несильно прижав Чую к кровати. — Смотри на меня! - негромко сказал Дазай, пытаясь не замечать обречённый взгляд Чуи. — Д-дазай, не надо... — Я хочу поговорить, хватит бежать. Посмотри на меня. — Я слушаю, - сдался парень, а Осаму отпустил и сел на стул, который стоял рядом с кроватью. — После того, как ты... — Попал в психушку? — Да... - тихо ответил Дазай, и грустно посмотрев на Накахару, - я хотел прийти, но отец... Он сказал, что это глупо. Нельзя привязываться к людям, они причиняют боль. Он говорил, что те кто не имеют состояния, как мы, не являются нам равными. И я решил тебя забыть. Но ты являлся ко мне каждую ночь... Дазай не закончил, потому что закрыл лицо руками и заплакал. Чуя этого не ожидал от слова совсем. Осаму не должен быть слабым, он не плачет, не чувствует, не любит. Но сейчас он такой уязвимый. Чуя вытащил платок из тумбы и протянул парню. Когда-то он также плакал перед его дверью, когда хотел хотя бы коснуться руки Дазая. — После того, как я провёл время без тебя, мне начало чего-то не хватать, - продолжил Дазай, - и я понял это ты. Ты мне нужен. — Допустим. Но ты спросил меня, готов ли я видеть тебя в своей жизни? Я слишком долго терпел. Я не могу тебя простить. — Любишь? — Да, - это короткое слово повисло напряжённой тишиной в палате. — Зачем отвергаешь тогда? — Не хочу предательства. Я люблю тебя, но не верю больше. Ты столько раз обещал перестать так вести себя, Дазай! Я перестал верить. Я...я... Не могу. Парень замолчал. И закрыл глаза. Он не мог поверить, что сказал о своих чувствах, что признался сам себе. — Я забрал твою веру. Последний раз, Чуя. Если не сдержу обещания, навсегда исчезну из твоей жизни. Парень думал о том, что сейчас бы неплохо было бы побить Дазая. — Нет. — А просто общаться? - с надеждой спросил Дазай, явно намереваясь вернуться к данному разговору. — Ладно. Ты можешь приходить ко мне, подтянешь по экзаменам, ты же умный. — Да, Чуечка! Хорошо! - воскликнул парень после минутного ступора С этого момента Дазай стал ходить каждый день к нему, практически поселившись в больнице, он там и ночевать оставался. Хотя мед персонал выгонял его, но иногда делали и поблажки. Прошло два с половиной месяца после всех этих событий. Тех парней он больше не видел. В школе к нему не приставали с вопросами, видимо Дазай неплохо постарался. Чуя был ему благодарен. Он стал другим. Не обманул. Ухаживал, провожал со школы, каждый день расспрашивал о его состоянии и обнимал, затаскивая в какой-нибудь кабинет. Накахара большего и не позволял. В душе за долгое время после всех событий поселилось спокойствие. Но он каждый день видел это лицо, которое так любил и ничего не чувствовал. Оно вдруг превратилась в тысячи других обычных. Сначала после понимая Накахару охватил страх, но после он даже вздохнул с облегчением. Всё вдруг стало так просто. И будущее больше не пугало. На часах было пять утра и рассвет только начинал заглядывать в окна. Чуя открыл глаза и приподнялся на кровати, сладко зевнув и потянувшись. Несмотря на такую рань он больше не хотел спать. Сделав себе простой завтрак, он быстро перекусил и раскрыл первую попавшуюся книгу. Чёрный зонт стоял в углу, на нём уже начинала появляться пыль. Да и в целом в квартире было далеко не чисто. Как давно он убирался, он так и не вспомнил после получасовых дум, поэтому, взяв тряпку в руки Чуя начал полировать полы. Остановившись посередине комнаты и гордый своей работой он улыбнулся. Он уже всё решил. Эта мысль давно была в его голове. — Привет, Дазай, - сказал Чуя подходя к парню и улыбаясь. Это стало так просто сказать ему привет, и не отводить глаза в сторону. — Чуя! - обернувшись сказал парень, - как дела? Как самочувствие? Ты завтракал? — Да, у меня есть к тебе разговор. Можешь выслушать? — Конечно. Что ты хотел? — Я поступаю в другой город, меня взяли. — Ты поступил?! Чуя, ты такой классный! Молодец! - Дазай подхватил парня и закружил в воздухе. — Не урони, - весело проговорил Чуя. Наконец-то его поставили на ноги, - спасибо тебе. Ты поддерживал меня последние месяцы. — Я готов помогать тебе и дальше во всём. — Не стоит. Ты же надеялся, что я прощу тебя, так как имею чувства. Но сейчас я простил, и это прозвучит глупо, но чувств нет. Я тебя не люблю. Дазай смотрел потерянно. А Чуя поднял голову к небу и зажмурился от солнца. Ему было хорошо. Он сказал всё. Возможно так и должно было закончиться. У кого-то разрушился мир, а у него он наоборот стал целым. Он хотел жить. Теперь он знал, что сможет осуществить свои мечты, что сможет стать тем кем хочет. Он не боялся будущего. Сейчас он смотрел смело. Но важней было всё-таки то, что происходило здесь и сейчас. Его друзья, знакомые, Дазай. — Как? - пустой голос. Ни одной эмоции. Как же он напоминал сейчас того маленького, потерянного Чую, который просто хотел любви. — Так бывает, это нормально. Человек может разлюбить или полюбить. Тебя это удивляет? - Осаму молчал, поэтому Накахара продолжил, - ещё раз спасибо, надеюсь ты будешь счастлив. Ты доказал, что можешь быть прекрасным человеком. Я тебе поверил. И ты оправдал мои ожидания. Напоследок я тебе кое-что подарю. Чуя достал из рюкзака чёрный зонт и протянул Дазаю. Тот машинально взял. — И ещё, - Чуя привстал на носочки положив Дазаю руки на плечи. Он коснулся его губ сначало совсем легко, затем прикусил и потянул на себя. Проникая Осаму в рот, Чуя сплёл их языки. Осаму прижал парня к стене немного постанывая. Отстранившись Накахара сбивчиво проговорил: — Прощай. Я во всём удостоверился ещё раз. — Неужели ничего? Хоть малейшие чувство ко мне? — Ничего. Совершенно. Прощай, Дазай Осаму, будь счастлив. — П-пожалуйста, нет... Накахара развернулся и ушел, а Дазай смотрел ему вслед медленно оседая на холодный пол. *** 10 лет спустя. Банкет был в самом разгаре. Пьяные лица главных людей Иокагамы сейчас были повсюду. Стол был со вкусом сервирован, что даже придраться не к чему. Чуя со счастливым лицом сидел с красивой девушкой и тихо о чём-то ей говорил на ухо. Она улыбалась и тихо посмеивалась вместе с ним. Накахара держал её за руку и нежно перебирал пальцы. Он смотрел только на неё и кажется ничего не замечал вокруг. — Я сейчас приду, дорогая, - сказал он заметив в углу высокую фигуру и до удивления знакомые волосы. — Привет, Чуя, - Дазай посмотрел на подошедшего мужчину. Накахара уже не был парнем, он вырос. Его тело стало более крепким. — Привет. Ты тоже здесь? Не ожидал. Как у тебя дела? - Чуя говорил спокойно и расслабленно, смотря в знакомые глаза, которые он не забыл даже после стольких лет. — Хорошо. Я чувствую себя хорошо. Сейчас новый проект будем делать с компанией. Я же новую должность занял. Слышал, ты тоже? — Да. Карьера идёт вверх. Я рад за тебя, - сказав это мужчина улыбнулся. — Я не забыл тебя, ничего что связано с тобой. Твоя жена очень красива, - грустно произнёс Дазай. — Да, самая лучшая. Я думал, что не смогу жить, но всё прошло. Воспоминания о тебе лишь какая-то грусть, по тому времени. — Прости. — Я простил. Давно, - сказал Чуя и посмотрел Осаму в глаза, - мы могли бы быть с тобой сейчас счастливы. Сейчас бы ты сидел рядом со мной, и целовал бы я только тебя, и смотрел бы я только на тебя. Раньше я действительно это делал, но не дождался этого от тебя. А когда ты понял всё, было поздно. — Я тебя всё равно люблю. Очень сильно, - у Дазая навернулись слёзы и он их ловко смахнул. — Прощай. Мы даже друзьями не можем быть. Наверное это к лучшему. Будь счастлив. Если сможешь не теряй больше близких, открой им лучшего себя, - сказал Накахара и пошёл обратно к женщине, которая сидела и ждала его. А Дазай лишь мысленно добавил: "У меня нет близких людей кроме тебя. Будь счастлив, моя единственная любовь". По дороге к своей жене, к Чуе подбежал ребёнок. Девочка трёх лет, его дочь. Он подхватил её на руки и закружил по залу, а она весело залилась хохотом. Мужчина смотрел на неё, как на драгоценный камень, усаживая на свои колени и подавая девочке пирожное, на которое она указала. Дазая больше не было в его жизни.