Ритуал

— Мерлин, Гарри, милый мой, хороший, любимый, умоляю прости, я не знаю как так вышло...Я правда не хотел чтобы оно вот так, — мямлил я, пока в твоих глазах затухал тот огонёк, за который я так тебя полюбил...Что же я наделал? Меня всегда поражало в тебе это, Потти, когда мы ссорились или ругались, ты никогда не отворачивался от меня, уверенно смотря в глаза. Кроме одного рокового вечера, когда я сказал тебе слова, от которых мое сердце разбилось не меньше, чем твое. Мои ребра как будто сломались и впились в мое сердце и легкие так, что стало невозможно дышать. — Гарри, я изменил тебе... — прошептал я. От взгляда зелёных глаз, которые недавно смотрели на меня с любовью и обожанием не осталось ни следа, они стали тусклыми и безжизненными, от твоего взгляда хотелось взвыть. — Не молчи, Гарри!, — молил я хриплым шепотом. — Что хочешь делай: ори, бей, реви, ломай, только не молчи!, - я молил тебя сказать хоть что-то, но ты только грустно улыбнувшись, ушёл на кухню. Ты даже не выгнал меня из нашего дома, в котором мы прожили 2 года. А имею ли я право называть его нашим? Почему, Гарри, почему? Только спустя время я понял, лучше бы ты меня выгнал, чем позволил остаться. Это было невыносимо больно, гораздо больнее чем, если бы я бы страдал от удушающего чувства вины где-то у себя в Мэноре. Ты перестал обращать на меня внимание, твое безразличие резало больнее чем "сектумсемпра", ты готовил только для себя, стирал только свои вещи и спал в другой комнате от меня. И это казалось логично и правильно, только это убивало меня...убивало нас. Когда ты застал меня, целующимся с девушкой, ты задал мне всего один вопрос: — Что же ты с нами сделал, любовь моя?, — спросил ты с горечью в голосе. Мой ответ был на грани отчаяния: — Я нас убил... Любовь моя...Так называл меня только ты, и только тебе я позволял себя так называть, но сейчас не имею права даже на букву из твоих губ в мою сторону. Губы... Твои губы...Они сводили и сводят меня с ума. Когда я в стельку пьяный целовался с той девушкой, я целовался как будто с резиной. Фу! Мерзко и противно даже вспоминать это. Твои губы были совсем другие: мягкие, нежные, всегда со страстью отвечающие на мои поцелуи, но я разрушил это, как так вышло я и сам не знаю. Однажды сидя утром на кухне, я не выдержал и спросил тебя: — Ты сможешь меня когда-нибудь простить, Гарри? — спросил я. На что ты лишь грустно усмехнувшись, ответил: — Как же ты не понял, Драко, я уже тебя простил, я не простил себя... — Что ты имеешь в виду?, — недоумевал я. — Я никак не могу простить себя. Видимо я недостаточно тебя любил, раз уж ты решил найти любовь на стороне. Я думал моей любви хватит нам обоим, но видимо я ошибся. Я лишь смотрел на тебя и не понимал, что ответить. Вдруг, я поддавшись порыву обхватил твое лицо руками, и зашептал тебе: — Гарри, умоляю прости меня. Мне никто не нужен, я не знаю как так вышло, я только тебя люблю. Я был пьян, я ничего не помню. Это я, я все разрушил, я нас разрушил. Ты ни в чем не виноват. Что мне сделать, чтобы ты простил меня? Но ты ничего не ответил. Ты лишь вышел из кухни и не возвращался домой до самой ночи. Той же ночью я проснулся от твоего голоса. Я узнаю его даже во сне. Ты что-то шептал мне, успокаивал меня, гладил по голове и вытирал пот с моего лица. Мне снилась война, она не снилась мне с тех пор как мы стали жить вместе, и я стал засыпать в твоих объятиях. Однако сейчас мы спали отдельно, и ты не обнимал меня по ночам, и мои кошмары вернулись. Я сонный открыл глаза и сиплым голосом попросил воды. — Пойдем ко мне, — сказал ты. Я подумал мне послышалось. Ты видимо уловил неуверенные нотки в моем взгляде, поэтому повторил: — Пойдем, Драко, ты же сейчас не уснешь, а у меня в постели тебе легче, — погладив меня по голове, сказал ты. На это я лишь неуверенно кивнул и поплелся за тобой в комнату. Ты заботливо укрыл меня одеялом, принёс мне "зелье без сновидений" и поцеловал в висок. Я клянусь, я чуть не завыл тогда от отчаяния. За что же судьба подарила мне тебя, Потти? Такого заботливого, нежного, мягкого. Даже после измены ты заботишься обо мне, чёртов герой. С того момента мы спали в одной кровати, мы почти не разговаривали, готовили отдельно, но спали всегда вместе. Это давало мне надежду. Но имел ли я хоть какое-то право на это? Я вдруг вспомнил как мы засыпали и просыпались вместе до того рокового дня. Ты всегда засыпал особенно. Ты ложился мне на левое плечо, я обнимал тебя, затем ты, полежав так 2 минуты, отворачивался от меня на другой бок, но всегда возвращался в мои объятия минут через 5. Это было твоим ритуалом, ты не мог по-другому. Однажды ночью ты сделал то, от чего я не смог сдержать слез...Ты лег мне на плечо, и я несмело обнял тебя. Затем ты отвернулся, и я по привычке думал, что ты повернешься обратно и утонешь в моих объятиях, но ты так и не повернулся. Так продолжалось изо дня в день. Ты засыпал в моих объятиях как бы говоря мне:《я простил тебя, любовь моя》, а потом ты отворачивался и "говорил" мне:《но я не могу быть с тобой》. Ты убивал меня этим, Поттер. Я не знаю, делал ты это нарочно или неосознанно во сне, но это не отменяло моей боли. Я не знал что делать. Я был в отчаянии. Я старался сделать все, чтобы ты простил меня: готовил нам еду, старался проявлять заботу, пытался невесомо тебя коснуться, но ты лишь грустно улыбался, отводил взгляд и молчал. Дни сменялись неделями, прошел уже месяц после того, как мы стали спать вместе. И вот однажды, после того как отвернулся от меня во сне, я уже хотел заплакать. Я плакал каждую ночь, когда ты отворачивался от меня. Я ненавидел себя, ненавидел алкоголь, ненавидел ту девушку, которая полезла ко мне. Я даже не помню как она выглядела. Но вдруг почувствовал тепло на своём плече. Мерлин, Гарри, ты повернулся ко мне. Правильнее было сказать ты вернулся ко мне. Я разрыдался, как сопливая девчонка, но я не мог сдержать себя. Вся моя любовь к тебе и ненависть к себе вылились в этих слезах. Ты зашевелился и открыл глаза. Я разбудил тебя. Ты даже не заметил, что лежал на моем плече. Ты лишь заботливо спросил: — Что случилось, Драко? Кошмар? Принести тебе зелье? — всматриваясь мне в глаза, взволнованно проговорил ты. — Ты вернулся ко мне, вернулся...Мой, Гарри, — я шептал это и шептал, я прижимал тебя ближе, я зарывался губами в твои волосы. Я не мог поверить, что все это наяву. Мерлин, ты был прекрасен. Так люблю тебя, Потти. Ты лишь смотрел мне в глаза, не понимая что происходит. И тогда я рассказал тебе про твой "ритуал". Ты внимательно слушал меня, и на твоём лице отображались всё новые эмоции: недоумение, печаль, удивление, нежность, даже нотки радости, которые я думал больше никогда не увижу. Закончив свой рассказ, я посмотрел тебе в глаза и увидел там тот огонёк, тот самый, за который я и полюбил твои зеленые глаза....Ты все еще любишь меня. Не успела эта мысль проскочить в моей голове, как ты притянул меня к себе и впился своими губами в мои. Ты целовался отчаянно, нежно, но в тоже время с напором и страстью. Ты целовался так, как будто завтра конец света, как будто это наш последний день. Твои губы манили, было невозможно отстраниться, такие мягкие, такие родные, такие нежные. Потрясающе. Немного отстранившись, ты прошептал мне в самые губы: — Я все еще люблю тебя, любовь моя. Давай вместе воскресим то, что ты убил. Я готов тебе помочь, я готов быть с тобой, потому что без тебя мне уже ничего не нужно. Без тебя я не смогу дышать, — сказал ты. — Гарри, как же я люблю тебя...Ты даже не представляешь, — немного отчаянно ответил я. "Драко, Драко... Ты так и не понял, чтобы между нами не происходило, как бы не ссорились, я всегда буду возвращаться к тебе...всегда"