Мёртвое море

— Привет! Ты сегодня рано, я тебя не ждала. Аяка улыбнулась ему очень искренне, показывая зубы. Каждый раз смотря на неё Изуку думал, что она, должно быть, вообще не настоящая. Не бывает таких людей, не существует. Вокруг них разрушенный город, а она улыбается, словно работает в парке аттракционов. Невероятная девушка. Ей здесь совершенно не место. Изуку попытался улыбнуться ей в ответ, но не смог. Он не хотел винить себя, да и было не за что, но каждый раз, смотря на неё, в его сердце что-то тяжело сжималось. Но он умел перебороть себя. Учился с детства, впитывал правила этого мира, как губка. Ведь это было правильно. Иначе не бывает. Иначе не выживешь. — Угу, вот смотри. Макароны, яблоки, рис и… Так… Я что-то забыла. Положди сверюсь со списком. — Всё хорошо, не тороплю. — Да. Два литра газировки и томатная паста. Держи. Пакетов не будет еще три дня, но ты, вроде как, с рюкзаком, и я могу не волноваться. На потёртую стойку упала горсть монет. Несколько из них покатились и хотели было уже упасть, но Аяка остановила их быстрым уверенным движением. Изуку невольно зацепился взглядом за её руки — слишком тонкие и бледные. По кольцу на каждой руке — на безымянных пальцах, правой и левой. Он не хотел помнить, что месяц назад они похоронили парня, который работал здесь. Правда не хотел. — Спасибо. — Он постарался улыбнуться ей так мягко, как только мог. — Я пойду. Хорошего вечера. — Тебе тоже. — Она улыбнулась в ответ. Пожалуйста, будь в порядке.

***

Домой он вернулся очень быстро. Поднялся в подъезд, три этажа вверх, два вниз — новая пристройка, сделана уже после трагедии, два раза налево, а потом ключ в замке, повернуть два раза. И здравствуй милый дом. Он разулся медленно — никуда не торопится, — и пока стягивал кроссовки, Дзинуши уже вышел к нему из спальни. Взял в руки рюкзак (тот был тяжёлым из-за нескольких пачек риса) и отнёс в основную комнату — спальню, совмещённую с кухней. Небольшое помещение с единственной дверью, ведущей в ванную-туалет и коридором, который был еще и гостинной. Диван (раньше Изуку застилал его, но потом перестал — нет никакого смысла, если Дзинуши опять придёт и будет здесь работать), стол без стула («Зачем, у нас есть диван») и небольшая кухня с барной стойкой, которая тоже служила больше рабочим столом. Дзинуши часто жаловался, ведь «Ну как так, разве ты не мог снять что-то побольше», но «Ты сам-то попробуй найти менее разбитый вариант, чем это. Мне еще повезло, и очень сильно между прочим! Я ухватил по хорошей цене.» — Что сегодня? Макароны? — Он сидел перед ноутбуком за рабочим столом, но шторка, которую они решили сюда недавно повесить во имя личного пространства закрывала обзор. В холодильнике еще остались яйца и сосиски, так что еды должно хватить еще на несколько дней. В следующий раз обязательно будут овощи. — Я надеюсь, ты нашёл что-то на самом деле стоящее, потому что я отлично спал, а ты меня разбудил. — О конечно. — Лицо было не видно, но голосу понятно, что он смеется. — Тебе понравится. — Хорошо. Тогда я готовлюсь удивляться. Нож от неаккуратного использования задел ноготь. Но не очень больно, так что всё было в порядке. Он всё равно тупой. — Окей. Я жду от тебя ужин и начинаю представление. — Дашь хотя бы подсказку, что это? — Двигатель от HPM-172*. Изуку развернулся очень резко, еле успев схватиться за стол, потому что ноги подкосились слишком резко. Тело выдохнуло и наотрез отказалось вдыхать, и казалось, что, возможно, будет лучше умереть сейчас. Чтобы не видеть больше. Ничего.