Почувствуй себя на моем месте!

Хигучи уже с минут как десять ковырялась ключом в дверном замке, согнувшись пополам. И если по дороге к дому Акутагавы она наслаждалась видом «свысока» и строила недовольные рожицы, как у её начальника, пытаясь скопировать его манеру, то сейчас было крайне неудобно стоять в такой позе, ибо спина сильно затекла. Есть свои недостатки в высоком росте. — Да что с этим замком не так? — пробубнила она также ворчливо, как Акутагава. — Ну, он вообще-то уже полгода заедет. С тех самых пор, как ты его «починил». Услышать голос Гин за спиной было настолько неожиданно, что девушка в теле её начальника испуганно отскочила назад, вскрикнув. Младшая Акутагава выгнула бровь, посмотрев на брата с недоверием. Но списав всё на чрезмерную усталость, решила не заострять на этом внимание. К тому же, он был изрядно потрёпан после задания, а на лице красовались мелкие ссадины. В отличие от Ичие, Гин справилась с замком в два счета, запуская их обоих внутрь. Хигучи не могла не отнести пункт о «мастерстве» Акутагавы ремонтировать замки в мысленную тетрадь со всеми положительными качествами и плюсами Молчаливого Пса. И плевать, что у него не очень-то хорошо это вышло, и ключ в замке заедает. Гин, не обронив больше ни слова, зашла в свою комнату, быстро переоделась в домашнюю одежду и направилась на кухню греметь посудой. Хигучи молча рассматривала её милую пижаму и длинные шелковые волосы, чуть не подавившись слюной от умиления. Ну и конечно, ее не мог не радовать тот факт, что ужином впервые за долгое время займётся кто-то другой, а она сможет провести вечер, как ей вздумается. Потупив ещё какое-то время в коридоре, не зная что ей делать, девушка (парень) решила отправить Акутагаве смс: «Семпай, какие будут указания?» Вопрос она считала справедливым и уместным, ведь сама скинула ему пару сообщений о предостережениях. Да и облажаться ей вовсе не хотелось, чтобы ни в коем случае не подставить Акутагаву! Ответ пришел довольно быстро: «Ни с кем не разговаривай. Просто ложись спать.» — Но сейчас только шесть часов вечера! — вслух взвыла она низким тембром, обиженно поджав губы. — Ты чего там бормочешь? — Гин выглянула из кухни, и Хигучи поймала себя на том, какой же тонкий и сладкий для ушей голос у младшей Акутагавы. И, похоже, что разговаривала она так только со своим братом. Хигучи ответила что-то невнятное про душ и поспешила скрыться с глаз своей временной сожительницы. Точнее, сожительницей была сама Хигучи, но никому об этом знать необязательно. Не свыкнувшись со своими новыми габаритами, Ичие задела плечом дверной косяк, снесла бедром всё с тумбы в коридоре и стукнулась лбом об межкомнатную арку и только после всех катастроф, наконец, нашла ванную. Гин услышав весь этот шум, не переставала возмущаться. Какая же вредная оказывается у её начальника всё-таки сестра! От всех последних событий по телу гулял мандраж, и с волнительным трепетом Хигучи медленно стянула с себя плащ, подходя ближе к зеркалу. В отражении и вправду стоял сам Акутагава Рюноске, ей не приснилось. Чёрные мягкие волосы, кончики которых будто макнули в снег, уставшее выражение лица, межлобные морщинки и острый подбородок… Всё это для взора девушки (парня) было таким знакомым, но недосягаемым раньше, а сейчас можно в полной мере насладиться прикосновениями к мраморной коже, прощупать жилки на шее, обвести пальцем контур носа… Хигучи так увлеклась, что несколько минут бродила руками по чужому лицу, совершенно потеряв счет времени и забыв, зачем в квартире вообще существует ванная комната. Отчетливо и ясно ощущая, что делает что-то плохое, Хигучи со шкодливым выражением лица нетерпеливо расстегнула рубашку и подошла к зеркалу ещё ближе, почти впечатываясь в него. Территория для её развлечений увеличилась, и тогда мафиози обняла себя руками, поглаживая плечи и предплечья, пытаясь запечатлеть в телесной памяти каждый сантиметр, затем прошлась по шее и ключицам, а далее по выпирающим рёбрам, и ладонь поплыла по тёплому животу вниз к ремню брюк. Если бы Ичие не нащупала преграду, вряд ли бы остановилась. Её руки замерли над металлической пряжкой, а лицо Хигучи (Акутагавы) запылало от смущения. «Нет, так нельзя, — думала Хигучи, противясь сама себе, — но семпай в любом случае должен быть чистым!» Оправдав собственные потаенные желания, Ичие раздела чужое тело, но трусы снимать не стала, лишь оценила вид черных боксеров сзади в зеркале и залезла в душевую кабину. «Ну вода же в любом случае туда попадает…» — продолжала рассуждать она. Споры и противоречия в голове девушки (парня) не прекращались. Напротив — увеличивались, и убеждать себя в какой-либо «правильности» становилось всё труднее. Пока пена стекала по жилистому телу Рюноске, Хигучи задумалась, как скоро Акутагава сдастся и побежит к Дазаю? Конечно, она волновалась о том, что творилось у неё дома, но такая внезапная перемена определенно скрасила их серые будни, хотя и неловких моментов тут не избежать. Ичие додумалась мыться в нижнем белье, но как потом переодеться — нет. Громко выдохнув и подняв глаза к потолку в точности, как Акутагава этим же вечером, она сменила мокрое белье на свежее, но сушилка с чистыми вещами стояла в зале, а потому Хигучи обмотала полотенце вокруг мужской груди и пробежала быстро до неё и обратно. Гин, увидев такую картину, посмотрела на своего брата, как на умалишенного, но Ичие этого не заметила и также спокойно размотав полотенце, она натянула на себя пижамные серые штаны и черную футболку. Только вот, футболка немного стесняла в плечах, и Хигучи даже ненароком задумалась, чтобы забрать её себе на память об этом дне и семпае. Вряд ли он заметит, верно? Хигучи ещё раз взглянула в зеркало, понюхала руки, наслаждаясь ароматом мужского геля для душа, и прошла неуверенным шагом на кухню с таким чувством, будто тут совершенно чужая. Стол был уже накрыт и у девушки (парня) от количества запахов еды ни на шутку разыгрался аппетит. Неудивительно! Когда последний раз ел Акутагава? Вчера? Эспер всегда пренебрегал перерывами на обед, утверждая, что воспринимает еду исключительно как необходимость, нежели удовольствие. На столе стояли тарелки с рисом, салатом из морской капусты и… с куриным бульоном?! Ичие поежилась, ведь от вареного мяса её выворачивало в прямом смысле этого слова, а вот Рюноске вряд ли. И как укрыть это от Гин? Она ведь явно старалась, готовила, да и вряд ли поверит во внезапную нелюбовь к обычному куриному бульону. — А зачем ты надел мою футболку? — Гин так искренне покосилась на брата, что у Хигучи, которая сейчас пребывала в его теле, всё похолодело внутри. Моментально прорепетировав речь в голове, она прокашлялась в кулак в точности, как её начальник, понизила голос, нахмурилась и ответила, отведя глаза: — Должно быть, перепутал. Гин ещё немного потупила на месте, пытаясь разобраться, что не так? Магнитные бури или полнолуние… Затем, встряхнув головой, разгоняя свои дурацкие домыслы, она всё же села напротив Хигучи (Рюноске) и принялась за еду, перед этим традиционно поклонившись. — Ешь скорее суп, а то остынет, — сказала младшая Акутагава, отправляя в рот комочек риса. — Я не хочу, — лицо у Ичие горело, а желудок сводило от волнения. Так по-дурацки, как сейчас, она ещё никогда себя не чувствовала! — Что значит «не хочу»? Это полезно! «Ну да, животный жир невероятно полезен своим количеством холестерина, » — подумала Хигучи, но вслух сказать не решилась. Мафиози ковырялась палочками в тарелке с салатом, пытаясь придумать, как незаметно зажать себе нос, чтобы не почувствовать запах куриного мяса, но пока безрезультатно. Нечаянно, скорее даже, по привычке, она поджала громоздкую, тяжелую ногу под себя, но вовремя одумалась и вернула на пол. Как же неудобно так сидеть! Под тяжелым взглядом Гин, Хигучи всё же пришлось отхлебнуть немного жидкости из тарелки, но проглотить это было для неё невозможным! Благо, телефон её зазвонил, и она подлетела с места с полным ртом бульона и убежала в ванную, плотно закрывая за собой дверь. Прежде, чем ответить, она выплюнула всё в унитаз и вытерла рот полотенцем. — Фух, — выдохнула она, нажимая кнопку вызова. — да, Акутагава-семпай?

***

Когда девушка (парень) вернулась на кухню, Гин мыла посуду, громко гремя посудой. Ненавистного супа на столе не оказалось, однако, всё остальное оставалось нетронутым. — Я его вылила, чтобы тебя не мучать! — быстро проговорила младшая Акутагава, не оборачиваясь, но Хигучи в силу своей женской чуткости тут же распознала в её голосе обиду. Доедая свой ужин, мафиози старалась не говорить ничего лишнего, ведь у её сегодняшней сожительницы и так уже сформировались пару подозрений на её счет. Хигучи лишь сверлила спину Гин, чувствуя напряжение, исходящее от неё, но тут Акутагава выронила из рук тарелку и это, видимо стало её последней каплей. — Ну невкусно и невкусно, чего давиться-то? Почему нельзя прямо сказать, мол «Гин, ты пересолила» или «Готовка — это не твой конёк»? Я бы всё поняла! Хигучи удивлённо вытаращила угольные глаза Акутагавы, не ожидая такого напора со стороны его сестры. И прежде чем успела понять, что делает, уже обнимала рукой Гин за плечо, подбадривая: — Эй, ты чего? Всё очень вкусно! Просто не так давно я отравила…лся, и теперь меня воротит от этого блюда. Истерика Гин сразу сошла на нет, она отпрянула от своего «утешителя» и с прищуром, внимательно стала разглядывать Хигучи (своего брата), прикладывая ладонь к её лбу. — Ты хорошо себя чувствуешь? — А, ой, — Ичие резко убрала руки от девушки, сначала сложив их в замок на груди, а затем убрав их за спину, совершенно не представляя, куда их деть и лихорадочно думая, как бы стереть Гин память. Если бы Рюноске сейчас увидел, как она ведет себя в его теле — отдал бы на ужин Расемону. Ох, и вляпалась же она. — Всё в порядке! — пропищала она мужским голосом, а затем стукнула себя по лбу. Вечер складывался не очень правильно. Пребывать в чужом теле оказалось сложнее, чем Хигучи могла себе представить. А привыкнуть к новым его размерам, весу и дому — невыполнимая задача! С горем пополам мафиози дожила до того момента, когда девушки разошлись по комнатам, чтобы приготовиться ко сну, и Гин больше вопросов не задавала, хотя и оставалась напряжённой и не переставала присматриваться к брату. В комнате Акутагавы по большому счету рассматривать было нечего: стол да кровать с белым постельным бельём. Минималистично и консервативно, в его стиле. Но было на его рабочем столе что-то такое, что привлекло внимание Хигучи — рукописи с каллиграфией. Она провела рукой по столу, по подоконнику, принюхиваясь даже к рулонным шторам, смяла одеяло и, наконец, упала на кровать, поджав под себя ноги и обнимая крепко подушку. Ичиё абсолютно точно не хотела отпускать этот день ровно также, как и не хотела так опозориться ещё раз. Но уставшее тело Рюноске было таким ватным, что уснула она довольно быстро, впитываясь в мягкую постель. А вот просыпаться было не так приятно, как засыпать из-за лёгкого дискомфорта в штанах. Хигучи резко села на кровати, во все глаза уставившись на выпирающую часть тела между ног. Едва успев вспомнить, что вчера произошло, девушка (парень) прикоснулась пальцем к пульсирующему и твердому бугру, раскрасневшись до самой макушки головы. Прежде таких конфузов с ней не случалось! Конечно, Ичие что-то краем уха слышала о мужской физиологии, но никогда не сталкивалась с этим вживую, тем более не думала, что ощутит когда-то все эти прелести на себе в прямом смысле. Хигучи приняла сидячее положение и попробовала слегка подвигать ногами — неудобно. Что делать-то? С тяжелой головой она потянулась к телефону и задалась вопросом, почему не сработал будильник, а затем, как по сценарию, лёгкие одолел тяжелый кашель, и она снова услышала такой родной, но слишком глубокий голос. Мафиози даже ущипнула себя за запястье, дабы убедиться, что всё это действительно происходит именно с ней. Но штука между ног не давала о себе забыть, а потому пришлось звонить Акутагаве. — Семпай? — Сегодня же идём к Дазаю! — сходу выпалил её начальник. И судя по тону, настроение его тоже было не радужным. На своей памяти Хигучи разговаривала вот так крайне редко, обычно, когда сильно сердилась. — Семпай, он… там у вас… стоит… и мне как-то неудобно… — Ичиё зажмурилась, поражаясь всей нелепости их разговора. На другом конце провода слышалось тяжелое сопение, будто её собеседник пытался подобрать слова или же думал, какой способ можно добавить в книгу по самоубийству, ибо такой неловкости ещё не испытывал никогда. Кто бы мог подумать, что Акутагава, Бешеный Пес Портовой Мафии, будет рассказывать своей ассистентке, как «успокоить» свой половой орган. — Поставь руки под холодную воду. Это помогает, — по итогу выдавил он.