Это был не сон

Дилюк не мог спать один. Его каждый раз мучили кошмары, где он идёт по коридору с мечом в руках, на котором кровь его отца. Это видение преследует и по сей день. Взгляд его отца перед смертью. Последний вздох родного человека. Бледное и холодное тело на руках. Все это не даёт Дилюку спать, да и просто закрывать глаза. Каждый раз вместо тьмы он видит эту ужасную картину, от которой начинает потряхивать все тело. Рагвиндр уже привык. Он привык не спать днями, иногда неделями. Его выносливости хватает надолго. Днём он был занят делами винокурни. А ночью уходил в роли Полуночного Героя на защиту города. Все это помогало ему не видеть и не вспоминать то, что хотелось бы забыть навсегда. Вычеркнуть отрезок из своей жизни и снова стать тем беззаботным парнем, имеющим свою мечту и не знающим боли от утраты. Но прошлое не уничтожить, его не изменить. Его можно только принять, можно извлечь из него уроки. И неважно как тяжело тебе это даётся, ничто не изменит того, что уже произошло. И это огорчало, это сжимало изнутри, заставляя задыхаться каждый раз, когда веки слипались от очередной недели без сна. Дикая усталость делала Дилюка ещё более раздражительным, грубым, покрывая его тело ядовитыми шипами. — Братишка, выглядишь отвратительно,— слащаво протянул пьяным голосом Кэйа, оперевшись на свою руку и наблюдая как Дилюк наливает ему очередной бокал вина с отрешенным видом. — Не тебе говорить мне о внешнем виде,— недовольно ответил парень и небрежно толкнул сосуд с выпивкой рыцарю, даже не посмотрев на него. Красновласый был не в настроении чтобы разговаривать с этим человеком, ведь разговоры с некогда названным братом утомляли похлеще геройских дел, после которых хоть в обморок прям тут падай. Кэйа заткнулся. Он знал о проблеме Дилюка, в то время как сам Рагвиндр думал, что никто не догадывается. А так оно и было, ни одна душа не подозревала, что за вечным строгим и неприступным образом винодела скрывается сильный страх закрыть глаза и остаться один на один со своей проблемой. Однако Кэйа прожил с ним половину жизни под одной крышей, и глупо надеяться утаить от него нечто подобное. Рыцарь только хмыкнул что-то неоднозначное и расплатился за вино. Через пару минут довольной моськи капитана кавалерии в таверне не наблюдалось, а Дилюк мог незаметно с облегчением выдохнуть и провести рукой по уставшему лицу. *** Каждый раз, когда его силы оказывались на пределе, Рагвиндр брал выходной от геройских дел и работы в таверне. Он выходил глубокой ночью и направлялся в одно место. Весь город спал, на улице было ни души, и только изредка можно было услышать звон доспехов патрулирующих Ордо Фавониус. Это успокаивало Дилюка, ведь ему даже самому себе было сложно признаться в том, что раз в неделю его ноги вели в одно и то же место. Место, где он сможет поспать спокойно хотя бы четыре часа. А потом снова начать этот бессмысленный марафон, изнуряя себя раз за разом. Каждый раз окно было открытым, и Дилюк удивлялся: на улице не май месяц, а Кэйе не холодно спать с открытым окном. Ведь каждый раз, как он не придет к нему, ни разу не сталкивался с преградой в лице закрытой форточки. Ну оно и к лучшему, ведь так больше шансов остаться незаметным, а потом не краснеть перед все тем же хитрым демоном, как часто в своей голове называл Кэйу. Красновласый ловко взобрался по стене и тихо запрыгнул в открытое окно, после чего сел на подоконнике облакотившись головой о раму. Сложно признавать, но в присутствии некогда названного брата он мог спать спокойно. Никакие сны его не тревожили. Поэтому раз в неделю Рагвиндр тайно пробирался в комнату Кэйи и садился на одно и то же место. Дилюк всегда приходил тогда, когда был уверен, что рыцарь глубоко спит и видит десятый сон. Однако не догадывался о том, что засыпая сам, просыпался он. Кэйа подождал минут десять, после чего оттолкнул от себя одеяло и довольно глянул на брата, что приютился у него на подоконнике. Как всегда на одном и том же месте. В той же позе и с тем же лицом. — Долго в этот раз ты терпел,— прошептал Кэйа, поднимаясь с кровати и медленно подходя к Дилюку, чтобы провести аккуратно рукой по мягким красным волосам. На лице рыцаря играла нежная и игривая ухмылка, а его прикосновения были трепетными и аккуратными. Он не хотел тревожить такой долгожданный и желанный сон Дилюка, зная как сложно далось тому сюда прийти. И каждый раз Кэйа то и делал, что просто наблюдал за умиротворённый лицом Рагвиндра и изредка поглаживал его волосы. Рука рыцаря скользила по алым локонам брата, невесомо касаясь щеки спящего большим пальцем. Ему нравилось, что хоть так он может коснуться его и не лишиться при этом руки. — Гордый, никогда не признаешь своей слабости, особенно передо мной...Но как же я люблю тебя, такого упрямого...такого глупого— протянул Кэйа, немного наклонившись и невесомо коснувшись своими губами губ Дилюка. Однако, отстраняясь, парень заметил как веки брата дрогнули и глаза его несильно распахнулись. Дилюк несильно подался вперёд, ловя ещё одно мягкое касание чужих губ, с которых слетает удивленное “Ох”. — Не уходи...— прошептал красновласый в уста капитана, а после уткнулся ему в шею холодным носом. — Не оставляй меня одного. Кэйа стоял с ошарашенным выражением лица и не понимал, что сейчас произошло. Дилюк все слышал? Все видел? Но ответ услышать ему не суждено ни на один вопрос: брат уже снова погрузился в глубокий сон, отпуская руку рыцаря. На утро Альберих снова очнулся в своей комнате один, а окно было заботливо закрыто. Парень прикрыл глаза рукой, а губы расплылось в довольной улыбке. — Я подожду,— прошептал он куда-то в пустоту и начал собираться на службу, в то время как Дилюк весь бодрый и отдохнувший сидел за бумагами на винокурни, витая мыслями где-то в облаках. *** — Братишка, выглядишь сегодня так хорошо, сон приснился приятный?— слащаво протянул рыцарь и потянулся рукой к выпивке, однако он понял, что это сок, как только жидкость коснулась языка. — Чего не могу сказать о Вас, сэр Кэйа,— фыркнул в ответ Рагвиндр, не скрывая довольной ухмылки от реакции некогда названного брата на напиток. Может однажды Дилюк все же перестанет упрямиться, а Кэйа расскажет, что это был не сон. И одному не придется больше лезть через окно каждый раз, а другому мёрзнуть, оставляя это же окно открытым.